Руслан Шкурдяев. Жизнь и Воспоминания. Глава33

               
              Глава 33. Лечение Тани в Нижегородской клинике.

           Оплатил я счёт по предварительной оплате за лечение Тани в «сбере», и вернулся в клинику, отдал оплаченный счёт сестре в приёмном отделении. Попросил её вызвать ко мне доктора, Александра Сергеевича, узнать о перспективах лечения. Сестра позвонила в отделение и сообщила мне, что доктор придёт ко мне не ранее, чем через час, я поблагодарил сестру и сказал, что пойду прогуляюсь. Вышел я на стоянку автомобилей, высадил из багажника Марту, одел её в ошейник и пристегнул поводок. Пошли мы с ней гулять, двинулся я в сторону волжской набережной, по дороге знакомился с рядом расположенными зданиями. Завёл в сквер, который находился рядом с клиникой, Марту, позволил ей сделать все «собачьи дела». По пути прогулки попалось здание с вывеской «Hotel», надо забронировать проживание на неделю, пока Таню вылечивают, подумал я. Привязал Марту к парковке велостоянки, зашёл в гостиницу, забронировал одноместный номер, оформлять всё с оплатой, времени уже мне не хватало, надо было быстро возвращаться в клинику, что я и сделал.


        Посидел я в приёмном отделении ещё минут двадцать, после прихода, ко мне пришёл врач. Александр Сергеевич сообщил мне, что динамика реанимации у больной положительная, появились кожные рефлексы, дыхание стало глубоким, но сон пока продолжается, предложил мне пока устроиться в гостиницу, минимум на неделю и приходить за информацией о состоянии Тани, сюда в приёмную периодически, когда я сам захочу, для передачи срочных сообщений, он мне предложил оставить мой телефон у регистратора. Я его поблагодарил за его работу и профессионализм, сунул ему в карман халата бумажку в пять тысяч, и сказал, что это на непредвиденные расходы. И мы разошлись, доктор пошёл к себе в отделение, а я вышел на стоянку автомобилей, завёл мотор своего «Патриота» и переехал на автостоянку к гостинице, в которой я забронировал номер, вылез из авто и пошёл к администратору оформляться на жительство, как посоветовал доктор, на неделю. Выбрал себе одиночный номер, из недорогих, без роскоши, без кондиционера и телефона. Зачем мне кондиционер, когда за окном то ли поздняя осень, толи ранняя зима, а спать я привык со свежим воздухом и тем более телефон в номере, не хватало мне только звонков с предложениями интимных услуг. В гостинице была парковка и Вай-Фай, что меня устраивало, заплатил я по 2000 рублей за сутки, пока за пять суток, а там жизнь покажет. Загнал машину на стоянку, стоянка за глухим забором, что очень хорошо, забрал сумку с утренними принадлежностями, ноутбук, получил ключ от номера у администратора за стойкой и отнёс вещи в номер. Посидел немного за столом в номере, приготовил чашку чая, из комплекта, стоявшего на столе, пил чай и обдумывал ситуацию, пока всё шло «за слава богу», буду надеяться на лучшее. Проведя сам с собой сеанс психотерапии, допив чай, вышел из номера, запер дверь выданным ключом, спустился вниз к администратору, отдал ключ и пошёл на прогулку по окрестностям. Конечно взял с собой Марту, на поводок, чему она была очень рада. Гостиница была небольшая, стоянка могла вместить автомобилей десятка полтора, не больше, когда машину ставил я, мой автомобиль на стоянке был седьмым, и располагалась она, гостиница, не далеко от Волги, вода которой проблёскивала между строениями. Мы с Мартой пошли в сторону волжского берега.

 
        Вышли мы с Мартой на набережную реки, всё было благоустроено, ограждения, дорожки, насаждения-клумбы, приготовленные к зимовке, аллеи древесных посадок, во всем была видна рука человека по уходу и поддержанию этой красоты. Увидел я, недалеко от нас, на берегу, за оградой сидит и ловит свою добычу рыбак. Меня это заинтересовало, вроде не сезон для рыбной ловли, подошёл к нему, присел с ним рядом, разговорились. Рыбак мне объяснил, на мой вопрос о ловле, что я на берегу Сормовского затона, в месте сброса теплой воды с охладителей Сормовской тепловой электростанции. Вода здесь подогрета, не замерзает и в зимние морозы, рыба тут ловится круглый год. Он лично сидит здесь для времяпрепровождения и пойманную рыбку отпускает, но если он вот сейчас чего поймает, отдаст моей собаке. Прошло буквально минут пятнадцать, и рыбак вытащил хорошего подлещика, бросил его Марте, она его тут же поймала и слопала, завиляла рыбаку хвостом, мол ещё бы штучку, но клёв прекратился, и мы пошли гулять дальше. Прошли мимо здания заводоуправления ПАО «Красное Сормово», фронтон проходной завода украшали несколько орденов СССР, на памятном мемориале тут же у проходной было высечено, сколько танков Т-34, паровозов, торпедных катеров, подводных лодок от малюток до атомных изготовили на «Красном Сормове» для нужд обороны страны, много и судов разного типа. Я, как бывший выпускник Самарского речтехникума и матрос-рулевой, про суда знал, и на некоторых из них ходил в качестве практиканта, но про такие изделия как подводные лодки, даже атомные и не слыхал, была это секретная информация, а сейчас ничего секретного не осталось, всё известно. Прошли по набережной ещё немного и вернулись в гостиницу.


        Утром, после утренней пробежки с Мартой и завтрака, я побрился, приоделся и пошёл в клинику. Пришёл в приёмное отделение, там меня ждали радостные новости, Таня проснулась и мне надо ждать доктора, пока он не закончит утренний обход больных. Я сидел в нетерпении, ожидал выпросить у доктора свидания с Таней. Через два часа, Александр Сергеевич пришёл в приёмное, и сообщил мне, что реанимация прошла успешно, Таня сейчас бодрствует, но пока подключена к детоксинирующей аппаратуре и получает усиленное внутривенное питание, так как ещё очень слаба. Возможность общения с ней появится только к вечеру, на что я его, доктора, поблагодарил и пошёл до вечера гулять в старый город, который возвышался над Сормовым, на высоком, крутом холме в мечте слияния Оки с Волгой. Поехал на рейсовом автобусе, доехал до Кремля. Внутри Кремля, по периметру крепостной стены, выставлены виды вооружений, включая автомобили, которые производились на заводах города Горький, так переименовали город Нижний Новгород большевики в 1932 году, в честь сорокалетия писательской деятельности А.М. Пешкова, литературный псевдоним, Горький. Городу и области вернули историческое название в 1990 году. На территории Кремля расположились административные и законодательные органы власти Нижегородской области, но главное на территории Кремля, это конечно обелиск-памятник Козьме Минину и князю Дмитрию Пожарскому. Козьма Минин, организовал сбор денежных средств на территории северо-восточной Руси, для формирования вооружённой армии, а князь Дмитрий Пожарский повёл эту армию на Москву, чтобы очистить её от польских интервентов и обеспечить проведение Земского Собора в Москве, по выборам нового царя Руси. Что он, Дмитрий Пожарский, совместно с Козьмой Мининым, успешно и выполнили в 1612 году, а в 1613 году Земским Собором, после упорной политической борьбы, между различными боярскими группировками, и под давлением донских казаков, в цари был выбран Алексей Михайлович Романов из бояр земли Костромской. Пройдясь по экспозициям Кремля, я доехал на автобусе до станции канатной дороги, находившейся в паре остановок от Кремля, по которой можно проехать по воздуху, на высоте 100 метров над Волгой, на противоположный берег Волги, в город Бор. Взял я билет за 200 рублей, туда-обратно, сел на Нижегородской станции в гондолу, и отправился на другой берег по канатному пути длиной почти 4 километра. Сначала любовался и разглядывал панораму Нижнего, территорию ярмарки, набережную Волги с причалами для пассажирских судов, Чкаловскую лестницу в 560 ступеней, соединявшую монумент-памятник Валерию Чкалову, стоящий на верхней набережной, у Георгиевских ворот Кремля, с памятником «катер-герой» на нижней набережной, лыжный трамплин, потом гондола пошла над водой, внизу проходили сухогрузные баржи, день был солнечный, на мелководьях было видно дно реки. На станции Бор я вышел и сходил на рядом расположенный мемориал, на площадке которого располагались виды вооружений, изготовлявшихся в Нижнем в годы Великой Отечественной Войны, самолёт истребитель, танк, подводная лодка, самоходная артиллерийская установка, торпедный катер. Посмотрел всё, ознакомился и вернулся на посадку, на канатную дорогу и вернулся обратно в Нижний Новгород. Надо было возвращаться в гостиницу, выгулять Марту и приготовиться к встрече с Таней. Так я и провёл вторую половину дня, а часов в пять пошёл в клинику, на встречу с Таней, слегка волнуясь от предстоящей встречи. Пришёл в приёмную, меня ждали, одели во всё белое, включая головной убор, ноги обули в бахилы и привели меня в реанимационное отделение к Тане. Вошёл я к ней в палату, весь в белом, она лежала на спецкровати, вся обкрученная проводами и шлангами, рядом с кроватью стояла стойка с приборами, которые пищали, моргали индикаторами, и монитор выписывал какие-то линии. Таня увидела меня, из её голубых, бездонных глаз покатились слёзы. Мне подали табурет, я сел рядом, положил свою руку на кисть её руки, кисть была тёплая. Выглядела она ещё слабой, но лицо было розовым от притока циркулировавшей через аппарат крови. Губами она шевелила, но звуков не было слышно. Я её спросил, ты меня узнала, ты меня слышишь, если да, закрой глаза, она закрыла свои огромные, голубые глазищи. Я ей сказал, что я здесь, рядом, недалеко от неё, приду завтра с утра, если голос у тебя восстановится, поговорим, сколько врач разрешит, я тебя люблю и не оставлю, пока не выздоровеешь. Ты меня поняла, Таня, спросил я ей, она закрыла глаза, да. На этом разговор наш прекратили, меня увели из палаты в приёмное отделение переодеваться обратно в свою одежду. Переоделся я, пошёл в гостиницу, высадил из машины Марту и повёл её на прогулку к Сормовскому затону. Заканчивались третьи сутки нашего пребывания в клинике, в Нижнем Новгороде, дела у Тани шли на поправку. На четвёртые сутки у Тани восстановился голос, и мы с ней проговорили полчаса, больше доктор пока не разрешил, от аппаратуры большой её уже отключили, оставили только внутривенную капельницу. В наш первый нормальный разговор она спросила у меня, как она здесь очутилась и что случилось. Я ей рассказал, что получил от неё сигнал «SOS» по её мобильнику и как мы договаривались с ней ранее, приехал за ней в монастырь. В монастыре она была помещена в карцер за оскорбления прилюдные игуменьи. Я пришёл на приём к игуменье в её кабинет, там в это время присутствовал благочинный вашего монастыря отец Иосаф. Я пришёл с ними к соглашению, что они возвращают тебя мне, в связи с тем, что ты не сможешь пройти обряд посвящения в послушницы, по ряду причин. Это мы обсудим с тобой, когда ты окончательно выздоровеешь. Привели тебя в кабинет к игуменье, для передачи мне, две здоровенных монахини, которые коня на скаку остановят, и принесли сумку с твоими личными вещами и документами. Ты сама была в каком-то болезненном состоянии, что даже не узнала меня. Я вывел тебя к воротам монастыря, у ворот стояла моя машина, я тебя уложил в салоне на диван, ты сразу уснула. Поскольку ты по дороге, пока я выезжал на федеральную дорогу, машину трясло прилично, а ты не просыпалась, я сразу привёз тебя в клинику, в Нижний Новгород на излечение, и вот ты стала поправляться, слава богу. Сам я живу недалеко от тебя, в гостинице, жду, когда ты поправишься. Как только тебя отсюда выпишут, будем действовать дальше, согласно обстановке. Таня внимательно выслушала мою версию происшедшего и сказала мне, Руслан, всё что было до этой клиники, я ничего не помню, моя память отключилась, когда меня посадили в монастырский изолятор, эти монахини мне чего-то кололи, под предлогом, что я заболела. Ну, Танечка, давай продолжим лечиться здесь, от монастырского лечения, и всё будет хорошо. На этом время, отпущенное нам с Таней для разговора,  доктором, закончилось, и меня увели из палаты, Таню уже перевели в общую палату, но вставать ещё не разрешали. Я пошёл к себе в гостиницу.