Сила цыганской магии!..

В своих воспоминаниях я уже рассказывал, как впервые встретился со своими родственниками в Кракове, и их оказалось много – тёти, братья, сёстры. Первые дни мы могли сутками рассказывать друг другу о личной жизни, о своих интересах, увлечениях. Старшие родственники с моей мамой располагались в одной комнате, а молодёжь со мной уединялись в другой, где меня знакомили с модными музыкальными новинками (в Союзе с такими музыкальными записями была напряжёнка, их можно было достать только из-под полы). Через несколько дней я упросил свою тётю Геню отпустить своего младшего сына, моего кузена Янека со мной, чтобы он показал мне самые интересные места Кракова. В течение нескольких дней мы с ним осмотрели все знаменитые достопримечательности этого красивого, старинного города. Побывали даже там, где не бывают туристы, Янек великолепно ориентировался в этом средневековом лабиринте улиц!

Но я, сейчас, хочу рассказать только об одном приключении, которое произошло с нами в одном из злачных мест, в центре Кракова, возле Мариацкого костёла, на Рыночной площади. Разгуливая по Кракову и проголодавшись, я каждый раз просил Янека найти какой-нибудь необычный ресторан или кафе и отведать там что-то необычное, но о таких посещениях мы, конечно же, мамам и тёткам не рассказывали, это было нашей тайной. Однажды, когда мы оказались в Сукеницах, Янек предложил пообедать в кафе ”Под ратушей”, оно действительно находилось под землёй, в подземельях средневековой тюрьмы. Естественно, меня поразила такая экзотика – тяжёлые дубовые стулья и столы, полумрак, на столах только зажжённые свечи и тюремные стены, толщиной больше метра, между камерами (правда, не закрытыми). Янек заказал у официантки салаты, польский суп ”фляки” из рубцов, который я до этого никогда не ел, рёбрышки и кофе, а я, конечно же, попросил принести водочки. Пока нам готовили эти блюда, я рассматривал публику и необычное (особенно для меня – туриста из Советского Союза того времени) оформление этого кафе. Когда принесли водку и заказанную еду, и мы начали наслаждаться отменно приготовленными блюдами, раздались звуки скрипки и аккордеона – это в зал спустился бродячий цыганский ансамбль. Видимо цыганская семья – пожилой, с большой бородой, цыган виртуозно наяривал на скрипке, а второй – помоложе, в красной, шёлковой рубахе играл на аккордеоне и при этом ни секунды не стоял на месте, а постоянно подтанцовывал. С ними, в ритме музыки, танцуя, двигались и пели две цыганки – одна пожилая, но с изящной фигурой, вторая совсем молоденькая, очень красивая.

 Бросалась в глаза их яркая, цыганского покроя, одежда. Особенно у женщин. Они, передвигаясь между столами, останавливались у каждого, исполняя песню на заказ, или просто танцуя. За эту музыку и танцы посетители клали какую-то сумму в яркую сумочку, которая висела на поясе у молодой цыганки. Я что-то увлечённо рассказывал Янеку на русском языке, когда они поравнялись с нашим столом и молодая цыганочка на чистом, без акцента, русском спросила: ”Что Вам спеть для души?” И я, вдруг, заказал свою любимую – ”Прощай любимый город”. Как же классно, с таким надрывом, эти цыгане спели мою любимую песню! За такое полученное удовольствие налил мужчинам водочки, они, не прекращая пения, выпили. Но, когда стал класть злотые в сумочку молодой цыганки, она схватила меня за руку и стала внимательно рассматривать мой серебряный перстень на безымянном пальце. Дело в том, что после окончания лётного училища, я был направлен на работу в Казахстан и, следуя поездом в Алма-Ату, через Москву, задержался в ней на три дня, чтобы проведать своего друга детства Валеру. Это было моё первое посещение Москвы, во время которого, я со своим лучшим другом и его женой, смог посмотреть и Третьяковскую галерею, и послушать органную музыку Баха, и побывать на концерте танцевального ансамбля “Берёзка” в Кремлёвском дворце съездов. А когда он провожал меня на поезд Москва – Алма-Ата, то подарил на память свой серебряный перстень.

Вот этот перстень и заинтересовал вдруг молодую цыганочку, она крепко держала мою руку и что-то быстро говорила по-цыгански. Мы с Янеком, с огромным удивлением, слушали и смотрели на этих уникальных артистов. Поняв, что мы совершенно не понимаем их, старшая цыганка, глядя пристально в мои глаза, вдруг сказала: ”Красавец, подари этот перстень ей, мы щедро тебе заплатим за него”. Молодая сразу отпустила мою руку и стала доставать из своей сумочки полные горсти денег, протягивая их мне, но я отрицательно качал головой: ”Я не могу его отдать – это подарок мне от друга детства, память о нём и совместно прожитых детских годах!” Да я бы и не смог снять это кольцо, оно очень плотно сидело на пальце. Они о чём-то перемолвились по-цыгански, а затем старшая заявила: ”Мне очень жаль, но ты вскоре потеряешь и это кольцо и своего друга! ”

В то время, будучи под воздействием алкоголя, я не обратил должного внимания на слова какой-то цыганки, только левой рукой держал кольцо (боялся, что под цыганскими чарами они смогут как-то снять перстень). Но всё кончилось благополучно, встретив католическое Рождество в Мариацком костёле, где праздничную мессу провёл Кароль Войтыла – будущий Папа Римский, Иоанн Павел І І и, встретив Новый 1969-й год, мы, без приключений, вернулись домой. Вернувшись, после отпуска, в Аральск, я тут же был направлен в Алма-Ату для прохождения обязательной годовой медкомиссии, которую благополучно прошёл, но при этом полностью растратился. Чтобы мне выслали авизо из Кзыл-Орды, я должен был отправить радиограмму с просьбой о высылке денег.

Поднявшись к радистам на ”вышку”, и отправив радиограмму, на выходе из здания аэропорта, вдруг обнаружил пропажу перстня. Больше часа я потратил на поиски пропавшего кольца – были обследованы все закоулки лестницы, кабинета радистов, всё безрезультатно (больше всего меня удивило – как же перстень, очень плотно сидевший на пальце, мог потеряться). И до сих пор меня поражает, то давнее предсказание цыганки – примерно через год, мой друг Валера приехал из Москвы к родителям в Полтаву и поехал с друзьями на рыбалку, где неожиданно утонул. Было проведено тщательное расследование этого трагического случая – ни одного свидетеля этой смерти не оказалось.