Портрет

                С благодарностью за идею замечательному
                портретисту   Ирине  Седовой

В  мастерской художницы тишина. На стенах картины, портреты, незаконченные холсты. Она сама в белых брючках и полупрозрачной кофточке-накидке похожа на фею, у которой вместо волшебной палочки кисть, взмахнет ею, прикоснется к холсту, и чудо уже гарантировано. И вдруг шум воды, трель птицы. Посетительницы с удивлением оглядываются.
-  Это диск со звуками природы, - с улыбкой поясняет художница, - что привело вас ко мне, милые дамы?
-  Мы видели вашу работу, портрет пожилой женщины в доме у ее дочери, так впечатлились! Живой портрет, просто чудесный, очень добрый. А у нас такая история: мы втроем дружили в школе.
И женщины наперебой стали излагать обстоятельства давних лет, рассказывать об их удивительной детской дружбе.
Дружили девочки втроем, учились в разных классах, но возраста были одинакового, просто одна из них пошла в школу с восьми. Врозь только на уроках, а после почти не расставались. Надо дома уборку делать – сначала у одной, потом у другой, потом у третьей. В магазин – вместе. Бабушкам своим втроем помогали. И уроки учили сообща, все три отличницы. Что могли возразить родители, если такая хорошая дружба? Им все завидовали, сестры не так дружны бывают, как эти девчонки.
Первыми окончили школу Надя и Вера, поступили в институты: одна в технологический, другая на юрфак университета. Через год выпорхнула из гнезда Лиза и уехала в далекий Питер. Судьбы складывались не как у близняшек, совсем по-разному.
Надя вышла замуж за гражданского летчика, родила ему дочку Машеньку. Верочка второпях выскочила за весельчака-таксиста, выпивать рано начал, развелась, осталась с сыном Игорешкой.
-  Так вы Вера и Надя? А Лиза?
-  А с Лизой нашей удивительная история произошла. Она врач, хороший детский врач. На какой-то международной конференции встретила русско-говорящего мальтийца, тоже доктора, и вышла за него замуж. У них двое детей, живут на маленьком острове между Сицилией и Африкой. А сейчас что-то неладное с ней, с Лизой, она заболела. Андре, ее муж, подробностей по телефону не говорит, мы много звонить не можем, очень дорого. И вот решили сделать ей подарок. Напишите, пожалуйста, ее портрет, ей скоро сорок, но вы ее семнадцатилетнюю напишите, как она вам увидится. Мы фотографию привезли.
С фотографии на Ирину, так звали художницу, смотрела юная девушка со светло-русой косой через плечо и пронзительными, огромными карими глазами.
-  Надо же, -  подумала Ирина, -  просто красавица.
-  Да, -  как будто угадав ее мысли, повторила Надя, -  она у нас красавица. И пусть красавица наша на своей Мальте увидит себя той девочкой, юной, прекрасной, в которую все мальчишки нашей школы были влюблены. И пусть не болеет.
-  Какие же вы молодцы, девчонки! Мне прямо сейчас хочется взять кисть и начать работать.
-  Давайте, Ирочка, напишите нашу Лизу. Мы долго выбирали мастера, уж было отчаялись, пока Вера в гостях не увидела портрет той старушки. Притащила меня посмотреть. Он нас просто поразил. Трудно поверить, что написан нашей современницей, ровесницей.
-  Спасибо. Коль мне самой захотелось, я напишу. Иногда отказываю, даже объяснить не могу, почему. Не лежит душа, а я мою душеньку не насилую. Напишу. Как передадите?
-  Вера полетит. Ее Игорешка пока у родителей на летних каникулах. Пусть посмотрит Мальту, повидается с Лизонькой, ее семьей. За себя и за того парня, за меня, значит, - улыбнулась Надя. -  Благо, сейчас это не так сложно, как в нашу юность. Приглашение от Андре у нас есть. Разрешение на вывоз картины Лизочкин одноклассник поможет оформить. Он в таможенных органах трудится, в курсе нашей задумки.
Через пару дней Ирина взяла в руки фотографию Лизы.
-  Что же так поражает в этой девочке? -  думала она. -  Хороша, да, очень хороша, но взгляд, что во взгляде, в этих глазах? Глаза удивительные, в них лучащаяся чистота, недетская мудрость и какая-то боль. Откуда эта боль в семнадцатилетней девочке? И по тонкости черт, надо же, Натали, не Натали, но красота редкая. Спокойная мудрость и удивительная внутренняя сила в сочетании с такой красотой. Ну и девочка!
Первые штрихи, контуры ложились удивительно легко. Образ как бы ксерокопировался на полотно. Узнаваемость абсолютная. Вот только глаза. Правый буквально родился под кистью, а левый не шел. Такого с Ириной еще никогда не было. Несколько раз она переписывала глаз, попыталась изменить правый, но он получался так же легко и был живой, а левый -  ну просто пытка!
Ирина расстроилась, бросила полотно. Завтра позвонит Вера, через неделю у нее самолет из Москвы на Мальту. Но писать больше Ирина не могла. Болели руки, ныло все тело.
-  Заболеваю, что ли? Что со мною происходит?
Она позвонила своей подруге.
-  Сашенька, спасай! Мне очень плохо. Да нет, ни температуры, ни насморка. Давай сходим в парк. На нашей скамейке в 17.00. Сможешь? Какая же ты умница! Побродим, поболтаем. Спасибо тебе, родная!
-  Ириш, ты действительно выглядишь приболевшей, -  Саша с тревогой вглядывалась в лицо подруги.
-  Ты знаешь, не пойму. Была совершенно здорова. Но сейчас вторую неделю бьюсь над портретом девушки, сама охотно взялась за него.
-  И что?
-  Я как будто рожаю его.
-  Ирка, ну ты даешь! Ты уже этих портретов около сотни написала. Входишь в число лучших художников Европы.
-  Больше сотни. Здесь что-то не то. Ладно, давай встряхнемся, как у тебя дела? Мне надо отключиться от работы, а о чем поговорить, нам всегда найдется.
Вечер прошел чудесно, теплый, с ароматами цветов и хвои, орнаментами диковинных клумб и большим оранжево-красным диском солнца, медленно катящегося на покой.
-  Скоро осень, да, Ириш?
-  Да, август, мои любимые денечки. Спасибо тебе, Сашенька, что нашла время для меня.
-  Ну что ты, родная! Ты – моя радость! Мне всегда с тобою легко, как с самою собой, ни в чем напрягаться не надо.
-  Мне тоже с тобою очень хорошо.
В мастерской уже темно, но Ирина почувствовала, что может взять в руки кисть и у нее есть для этого силы. В дальнем углу мастерской перед иконами Пресвятой Троицы, Иисуса Христа, Богородицы и Николая Чудотворца, старинными, доставшимися ей от бабушки, она тихо и  смиренно молилась, стоя на коленях. Прочитала все вечерние спокойно, и своими словами, почти со слезами на глазах:
-  Господи, Иисусе Христе , благослови мой труд, пошли моим рукам тонкости и мастерства! Пресвятая Троица, укрепи мой дух! Чудотворче, моли Бога о нас, обо мне, недостойной и грешной рабе Божией Ирине. Пресвятая Богородица, благослови, я должна написать эту девочку, всем сердцем чувствую, что должна!
И вот Ирина вновь у холста. В который раз она счищает предыдущий слой краски с непрописанного левого глаза, восстанавливает фон, долго смотрит на лицо девушки на фотографии, включает дополнительное освещение.
-  Ну, Господи, благослови!!!
Ее глаза полузакрыты, кисть тонко и умело скользит по полотну. И, о чудо! Лицо девушки осветилось взглядом живых, светящихся внутренним светом глаз.
-  Получилось! Ура! Смотрит, смотрит моя красавица! Как же хорошо! Как я счастлива! Спасибо Тебе, Господи!
Ирина закружилась с портретом по мастерской. Все остальное – ерунда, детали, она любит с ними возиться, выписывать, к утру закончит

…Вера долго звонила в дверь.
-  Ой, а я уже испугалась, что вас нет.
-  Входите, Верочка, -  сонная Ирина еле-еле ворочала языком, все готово, процесс состоялся, всю ночь пришлось работать.
-  Так не терпится посмотреть! Но давайте Надюшку подождем. Она вот-вот, мы созванивались.
Надежда не заставила себя ждать. Обе подружки замерли перед завешенным полотном. Ирина сдернула ткань.
-  Ах! -  То ли вздох, то ли возглас восхищения. С полотна на подруг смотрела их живая Лиза и улыбалась своей удивительной улыбкой не Неизвестной Крамского, не Моны Лизы Леонардо да Винчи, а своей единственной и неповторимой улыбкой, освещенной ее прекрасными глазами.
-  Чудесно! Она такая живая! И на портрете даже больше похожа на себя в жизни, чем на фотографии. Удивительно!
-  Вот и порадуйте подругу!
-  Не зря, Ирина, говорят, что вы лучший портретист в России!

… На Мальту Вера прилетела поздно вечером. Ее встречал Андре.
-  А где Лизонька?
-  Вера, Лиза очень больна. Но я не стал отменять ваш приезд. Она так ждет вас. Я решил, пусть свидятся подруги, может, моей Лизоньке лучше станет.
-  Что с нею?
-  У нее опухоль, Верочка, опухоль в глубине орбиты. Сейчас ее готовят к операции, проводят специальную подготовку. Но ни глаз, ни жизнь спасти не обещают.
-  О, Господи! -  Воскликнула Вера.
Утром они поехали в клинику. Вера не видела ничего вокруг: ни многоцветных олеандров, ни желто-кремовых, похожих на сказочные, домов, ни бирюзового Средиземного моря.
-  Верочка! Я так хотела тебя увидеть!
Лиза с закрытым повязкой левым глазом, такая жалкая, такая родная.
-  Лизонька, милая, ты обязательно поправишься!
-  Я пытаюсь, но пока не получается.
-  Лиз, а я тебе такой сюрприз привезла!
Дрожащими руками Вера распечатала картину.
-  Еле успела разрешение на вывоз получить, но, слава Богу, все сложилось, смотри!
Лиза смотрела на свое лицо, на себя в свои семнадцать, на свои здоровые, зоркие, светящиеся глаза. По щекам ее катились слезы. Андре с восхищение смотрел на портрет.
-  Моя красавица! Моя женушка! Верочка, я не в состоянии поверить, что сейчас так могут!  У меня есть портрет моей русской прабабушки, я был уверен, что сейчас так уже никогда не напишут наши современники!
-  Могут, пишут, Андре!
-  Верочка, - вдруг очень серьезно сказала Лиза, - я так захотела выздороветь! Я постараюсь, слышишь, я постараюсь…

… Спустя месяц в мастерской Ирины раздался звонок.
-  Сейчас, сейчас, -  поспешила Ирина, - уже иду.
На пороге ее знакомые, Вера и Надя.
-  Ой, девочки, как я рада вас видеть!
-  Ирочка, а мы еще больше вас порадуем. Вы ведь, когда писали нашу подружку, не знали, что у нее опухоль орбиты, и мы этого не знали. Ирочка, нам только что позвонил муж Лизы Андре, она выздоровела, Ирочка! Ошибки быть не может! Вчера на Мальту прилетел светило из Германии ее оперировать. Еще десять дней назад все было отчаянно, а вчера он посмотрел ее глаз, созвал консилиум, смотрели все специалисты, а опухоли нет! Сняли повязку. Она видит.
Обнявшись и тесно прижавшись друг к другу, плакали три женщины, они плакали от счастья.

                2009-2019гг.

                Из неопубликованного