Командированный

       

Ну куда могут прогуливаться в этакую пору и весьма неопределенное время суток молодые люди? Конечно, просто так, по пустякам. Болтаться одним словом, только и годится, и можно, и разрешается, и ничего такого особенного из ряда вон выходящего. А что они могут думать при этом? Вероятно, тоже самое.
Явившись в известный город, наш герой поинтересовался насчет цен на базаре, узнал, о чем говорят и толкуют парадные подъезды, чего замышляют завсегдатаи кабаков, по той ли дорожке гуляет актер, что где подают на обед, хорош ли голубчик, на кого полагается в своих рассуждениях общественное мнение, кто именно провожал секретаршу, что придумали господа офицеры, клюнул ли тот друг на удочку, в какой час грянет и разразится и как давно была в последний раз проверка.
Картина, представшая его взору, имела потрясающий успех и необъяснимое толкование. По улицам города, наполненным светом уличных фонарей и витрин, спокойствием и прохладой, после затяжной жары мчались, проносились и степенно разворачивались разные автомобили. То легкие, статные и элегантные формы современного дизайна, то вдруг какие-то старые модели, похожие на сгорбившихся пожилых людей или малышей, выпучивших глаза и старающихся при случае не упустить возможность поозорничать, забраться, закарабкаться на тротуар, как будто в богатые закрома или заступить за какую-то грань, за черту чего-то необычного. Казалось, троллейбусы плетутся как человечки, которые учатся ходить, и потому держатся поначалу за провода, чтобы не упасть, часто останавливаются, отдыхают и думают, как им быть дальше.
А рядом кварталы, многоэтажные дома. Там люди живут. Цивилизация! Столица края или губернии зовется обычно провинцией. Сюда попадают люди со стороны настоящей столицы и потому по праву справедливо, по их уразумению, называют такие города заштатным словом. Когда же добрался до этаких высот из разных уездных городишек и потратил при этом по дороге половину своих сил и возможностей, невольно слетает с уст опять-таки это же слово – провинция. Мол, мысли то высокие, а дела земные, а вот мы то и вовсе неизвестно где.
Что же касается этих уездных небольших городов, тихих уютных местечек, так потому они так и обозначены, что все жители здесь куда-то спешат уехать. В больших городах это не так заметно, а здесь народу поменьше и получается своеобразная атмосфера, характерная именно для таких городишек. Крестьяне торопятся вовремя отправиться до дома с базара, чиновники по своим делам в волость, в Петербург, в столицу, молодые люди на свет посмотреть, за границу. Уж очень тошно, когда про тебя в такой далекой глуши никто не знает. Не пропадать же, если показаться негде и некому. Все кругом свои, знакомые, неинтересно стилять. Бывает интересный случай, когда в этот город наоборот приезжают и находят тепло и уют. Но это отдельная история. В любом случае кто-то где-то уезжает и приезжает.
На другой день командированный человек никуда не торопился. Базарный день клонился к торжественному моменту своего великолепия, когда он, солидно прохаживаясь по многочисленным улочкам и закоулкам, минуя торговые ряды, добрался наконец до центральных рыночных павильонов. На прилавках царил незримый дух предвкушения пира. Тот момент, то ощущение, которое трудно вообразить, представить в суете, с которым очень нелегко согласиться в душе и уж тем более пропустить на суд зрителей и участников торжества. Все это будут вкушать! Хорошо ли это? Это все благие мечты, сказки, милые и приятные сердцу каждого человека, вовсе далекие от бытия и даже не касающиеся самого человека. Это картина праздника жизни со всеми ее радостями и увлечениями. Это редкие минуты торжества человеческого упорства и чувства величия его устремлений от близости праздника, можно сказать победы над вечными житейскими проблемами. Скоро благополучие, удовлетворение потребности, понимание необходимости самого процесса жития.
Смотрите сами. В какую цену торгуют мильон куриных сердец и печенок тоже разодетые на манер самих курей торговцы, за какие гроши начнут трепетать куриные желудки и в Вашей душе проснется властелин их сути и потрохов. А язычок то сердечку на ушко – щелк! Ножка с мозжечком улеглась на свиную голову и рыло то с пучком петрушки во рту уткнулось носом в кучу редиса и неразбериху завершает, полное достоинства, достатка, мудрости и спокойствия. Картина настоящая: пиши или фотки щелкай. А топориком да по самой мякоти тяп: вот и кусочек приятный на пенечке и как ангелочки индеек окорочка. С таким-то лакомством и товарищ Гусь с яблоками как поросенок с хреном осчастливит своим присутствием наши обетованные края. Так много вина и бочка селедки и пиво на вынос с собой в дорогу, и свинья подсунутая. Наконец, дива заморские и рыба морская и речная тоже.
А ведь это неистовое буйство, массовый психоз, - подтверждала голова другого, не менее именитого участника празднества, быка, философски рассуждая о смысле жизни. На что исполняющий обязанности окуня премудрый пескарь заметил своенравно, обращаясь к гражданке кефаль, - не пора ли карася в сметану? Ведь рыба царская идет.
А что народ? Его то и незаметно. Нет, не то, чтобы его не было вовсе. Наоборот, очень много народа, но шум от него, да и только, суета. Не слышно ни красного словца о товаре, ни прибаутки какой о казусе действа или некоторой странности положения его участников на прилавках. Цену видно, а характер не просматривается. На пир пришли, а их самих, для которых все старались, себя не щадили, ничего не трогает, не волнует. Смотрят и не понимают, не понимают!
Находившись таким образом по проспектам, командированный забрел наконец к одному общему приятелю и любимцу, чтобы посмотреть трезв ли он или по обычаю своему пьян, не брит и не лизан, и не жалован особой лаской окружающих его чертей, леших и домовых, в изобилии населявших все тайные уголки его жилища, с которыми всегда можно скоротать время в тихой мирной беседе.
В зале его комнаты стоит стол, поочередно в разных местах. Когда он стоит около окна, то между окном и столом располагаются два стула с ажурными спинками, их просто некуда больше поставить. Когда случается праздничный обед, а потом долго валяешься на диване, предоставленный своим мыслям, на этих стульях начинаются представления. Сначала там сидело двое ребятишек, болтали ногами, стучали по столу ложками, лизали их, хлопали глазами и разевали рты. Потом утихли и не хохотали больше.
После них начали являться черти: двое девок почти голых из-за стола выглядывают. То чинно сидят, то странно. Сперва девка была одна, потому что две - это очень аморально. Но она очень скучала и со временем нашла способ пригласить на посиделки подругу, такое же приведение, как и она сама. Не безобразничают и беседу между собой затевают. Волосы длинные, они ими укрываются. Заметят, что видно их становится, из синевы и мрака совсем вылезли, глазами и руками показывают куда, в какой угол комнаты они сейчас подаваться изволят, чтобы не зашумели на них, тишину не спугнули.
Командированный объяснил им суть проблемы и тайный смысл их существования в этих хоромах. Все дело в том, в какой компании рекомендуется идти по бабам и, полный наилучшего расположения духа отправился дальше. Нет, это надо с самими этими готовыми бабами и идти, других все равно не сыщешь, где же их найдешь? Разве что этих потеряешь, а найти вряд ли. Все такие необыкновенные, у всех такие запросы, не подойти близко даже в помыслах. А вот, если их мысленно прихватить, тут еще можно что-то угадать. Пустячок, а приятно. Это именно они, а не ты, катаются, гуляют, на людях красуются, чтобы тебе завидно было. Это им хорошо и прохладно, а тебе от этого не легче, ты службу несешь: за ними присматриваешь. Еще и проблемы могут возникнуть, - как же, мол, - идешь с красавицами, а других не приглашаешь? Не хорошо это. Как же это без нас? А! Бизнес надо, а не без нас. Не правильно, не годиться и вообще: на каком основании?
А так: как хорошо. Идешь и представляешь: все стрелочки навострены. При каждом шорохе, каждом колыхании сердечко у дам замирает, трепещет. Ах да Ох кругом слышится. Каблучком об асфальт ножки по мостовой чок да щелк. Наверно, прикосновения чуют, восхищаются. Гляди, сейчас приобщаться к великому делу начнут и исчезнут с глаз долой в страну обетованную. Нет, в этом никогда не было замечено нечистой силы, магии, чародейства и колдовства. Однако, каждый раз после этаких бесед, упражнений и занятий приходит ощущение приобщения к каким-то таинствам наших общеизвестных желаний, к какому-то миру понимания наших страстей и возможностей. Путешествие в атмосферу влюбленных.
А все началось с того, что командированный был большим проказником. Это он сам потом себя так назвал, потому что ходил по городу и хотел, как все нормальные люди, познакомиться, поговорить с каждым привлекательным человеком, достойным его внимания, желательно конечно, с дамами. Нет, он не был больным и умалишенным, но мысль эта ему не давала покоя вовсе и все его усилия только на то и были направлены, как бы все это правильно и понятно объяснить, самому себе хотя бы, в своей голове, в воображении. Конечно, в этом нет ничего удивительного и предосудительного, что ему так хотелось и мечталось. Было бы неверно предположить обратное и что все самые яркие краски веселья и удовольствия сверкают не для него. Просто он забывал тогда, что пьет изумительный сок из общей, налитой до краев для всех удивительной чаши и совершенно отсутствовала в мыслях картина, когда все прохожие лезут друг к другу с объяснениями и наилучшими пожеланиями только потому, что приглянулись друг другу на улице.
Когда страсти понемногу стихали, он воображал себя посланцем необычайной миссии, ангелом во плоти, который призван отмечать знаком внимания выдающиеся индивидуальности. Он не мог сдержать эмоций в своем мире, придуманном им и окружившим его, и при виде чего-то необычного мысленно трогал этого человека со словами: согласно существующей классификации привлекательности тебя надо трогать. При этом он очень огорчался, что его не трогал никто. Впрочем, другие ощущения от общения с внешним миром он все-таки иногда воспринимал, что и давало ему силы и надежды. Он все же не одинок в своих дерзаниях!
Наконец, чтобы прекратить в своем воображении эти безобразия и братания, он придумал стандартную картинку или передачу, которая моментально возникала у него в голове, когда появлялись вредные мысли и настроения: люди начинали скакать и прыгать, когда хотелось их потрогать. Становилось всем весело и здорово. «Много сказано в этом мире и выпито вина. Я думаю, этот бокал не уменьшит чаши общего благополучия» - слышалось ему откудова-то со стороны.
Командированный отправился в свои родимые края. А в это время в городе продолжали прыгать, скакать и веселиться его счастливые жители и обладатели странного билета в мир воображаемых страстей.  Их одежда и тела все больше и больше покрывались яркими цветными пятнами, конечно в их воображении, потому что они были хорошие люди и на них следовало обращать внимание.
На следующий день город подумал немного об очередном командированном и с нетерпением стал дожидаться нового пришельца. Какая новая история ожидает их, ждет встречи с ними и хочет поселиться в их тихом уютном городе.