Валент. Глава 6. Второе появление оборотня

Душный вечер плавно перетекал в душную ночь.
Хоть бы ветерок подул!
Панталик пытался охладиться, но теплое пиво не освежало, а только кислило во рту и тут же выделялось с потом. Противные струйки бежали по спине и по груди, он не обращал на них внимания, погрузившись в свои нерадостные мысли.
Какие надежды возлагались на Немисс и вот нате вам!.. Так их не встречали еще нигде, ни в одном городишке. Полный провал! Хотя, надо признать, Зурлия работала прекрасно.
Панталик вспомнил медный полудрахм.
Он купил девчонку за два серебряных драхима: необученную, а продать должен за медный полудрахм? Разве такие деньги должны были ему предложить за нее?! Сейчас, когда он воспитал из нее настоящую артистку?! Неблагодарная тварь похожа на Дриару, но сестренка умерла, а эта девчонка жива.
От осознания того, что поменяться ими нельзя и сестру он никогда больше не увидит в Панталике поднималась бессильная злость. Пустая бутылка полетела в кусты, рука полезла в тайничок за следующей. Расточительно, но хотелось забыться, снять напряжение, ну и потом, на совсем уж голодный день у него лежит кое-что в тайнике — это неприкосновенный запас, кормить на эти деньги Зурлию Панталик не собирался.
Надо с ней что-то решать.
Расслабленные алкоголем мозги выдали совершенно неожиданное решение проблемы.
А что?! Почему бы и нет?! Раз уж публика так реагирует на девчонку — надо воспользоваться этим!
Он даже обрадовался такому решению.
Конечно, Зурлия строптива, даже слишком в последнее время, но жрать-то она хочет, значит, хватит сидеть на чужой шее. Все, милая! Скоро у тебя начнется новая жизнь, а в карман Панталика ручейком потекут монеты.
Он решительно отдернул полог, рывком раскрыл дверцу клетки и вошел в нее, как хозяин.
Сначала Валент ничего не поняла, подумала, хозяину стало плохо, но через длинную, как час, секунду заорала от страха:
— Сволочь! Уйди!
Панталик зажал ей рот тряпкой, выхваченной откуда-то из-под ее головы, шумно сопел в лицо, шарил по телу свободной рукой и расталкивал ее ноги своими коленями.
Валент выла в тряпку, отпихивала его за плечи, брыкалась, тяжело дыша в ладонь хозяину.
Через несколько минут она выдохлась и Панталик, торопясь, воспользоваться моментом, вогнал себя в нее резким движением — Валент взвизгнула от боли, рванулась вверх, выгнулась, но хозяина это лишь подстегнуло. Он смотрел сквозь нее пустыми глазами и вталкивал себя все дальше и все сильнее. Эта боль оказалась непохожа на боль от ударов палкой — внутри словно вспыхнул пожар, там что-то рвалось, по ногам текло — Панталик сознательно калечил ее. Валент закусила до крови губу.
В углу клетки металась на цепи перепуганная обезьянка.
Поднявшись, мужчина победно глянул на безучастно лежащую рабыню.
Вот так вот! Будет знать свое место в этой повозке, а то слишком начала показывать характер. И так теперь будет каждый вечер! А днем станут приходить те, кто желает поразвлечься и потратить лишние денежки.
Да, славно он придумал!
Хотя, можно еще дать парочку представлений в мелких городках — там все-таки потише и, как выяснилось на собственной шкуре, больше порядка, но и все на этом — пусть Зурлия осваивает новую работу.
Гордый собой Панталик запер клетку и вышел на свежий воздух.
Впервые за долгое время Валент расплакалась: от боли — внутри горело и саднило, словно сорвали по живому лоскут кожи; от унижения — ее, как будто изваляли в грязи.
Обезьянка Кайли беспокойно бегала вокруг, проявляя повышенное внимание к подруге, и стрекотала на своем языке слова ободрения.
Наплакавшись, девушка долго гремела цепью, снова и снова пытаясь разъединить плотную железную скобу, надетую на каркас фургона, напрягала ступню, выворачивая ее из медного кольца на щиколотке, но все было напрасно — никогда ей не убежать, не освободиться из проклятого рабства.

                * * *

Следующий день принес прохладный ветерок с Северных гор. Повозка немного потряслась в дороге и остановилась.
Приехали на ярмарку в южный город Палассу.
Валент не шевельнулась, даже глаз не открыла. Плевать ей.
— Поднимайся! Пора работать!
Панталик держал в руке палку, видно не ждал от своей рабыни ничего хорошего. Невольница не шелохнулась, мрачно глядела в темный угол и прижимала к себе обезьянку.
— Ну?! — хозяин хлестнул по прутьям клетки.
Кайли юркнула в кучу тряпок, Валент дрогнула внутри, но снаружи оставалась бесстрастной.
— Дай нам воды, — потребовала она.
— Ты ее заработай, для начала! — завел было Панталик, но получил отпор.
— Тогда сам выходи на ковер, — безучастно ответила ему рабыня. — Пока не дашь попить я никуда не пойду, можешь, хоть, убить.
Хозяин смерил глазами невольницу: при свете дня на бледном лице особенно выделялись черные круги под глазами, ввалившиеся щеки не добавляли красоты Зурлии.
Придется с клиентами повременить до вечера, чтобы было не так заметно, ну а на выпирающие ключицы можно не обращать внимания, седые волосы закрыть рабочим париком.
Да-а, поздно он спохватился — девчонка дурнела на глазах. Ладно, воды он ей даст, чтобы могла работать, а вот насчет еды!.. Посмотрим, милая, сколько монет кинут за твое выступление!
— Воду надо экономить, — проворчал Панталик, подавая ей ковшик.
— Вот на себе и экономь, — посоветовала невольница. — Ты-то не крутишь сальто!
Для начала Валент дала напиться обезьянке, подождала, пока та, как следует, утолит жажду и только потом допила воду из того же ковшика. Не стесняясь хозяина, скинула длинную свободную рубашку и влезла в костюм змеи, опостылевший до тошноты, черная гладь парика преобразила лицо и теперь ввалившиеся глаза выглядели, как необходимое дополнение к образу, даже и подкрашивать не нужно. На губы легла яркая помада, делая лицо еще бледнее и загадочней.
— Имей в виду!.. — предупредил Панталик, похлопывая палкой себе по ноге.
— Пошел ты!.. — зеленые глаза щедро окатили его испепеляющей ненавистью...


Носитель приближался к самому порогу истощения, и Клесс не могла не понимать, чем это угрожает: жизнь девочки, а также и существование другой сущности медленно, но верно приближаются к фатальному исходу.
Пожиратель Драконьей магии металась по длинному тоннелю сознания носительницы и продумывала разные варианты спасения их обеих — не годился ни один. Явной смертельной опасности не было, помощь гиены не нужна, к тому же неоткуда было брать силы, для того, чтобы сменить облик — девочка на глазах угасала, а поддерживать смену облика можно лишь с помощью ее энергии, а вот ее-то становилось все меньше и меньше.
Все же Клесс решила воспользоваться хотя бы этими остатками и проявить себя при первом же проявлении агрессии по отношению к девочке, хотя это могло спровоцировать и обратный эффект — Валент могут принять за оборотня и напасть, но бездействовать сущность Пожирателя Драконьей магии уже не могла. На карту была поставлена жизнь!

Ярмарочная площадь небольшого городка бурлила народом: тут тебе и ряды с овощами на любой вкус, и лавки с тканями, и торговцы домашним скотом, бочки с живой рыбой, в дальнем ряду кузнец раздувает меха прямо на улице, а от ароматов готовой еды и свежеиспеченного хлеба можно было сойти с ума, особенно голодным.
У Валент от запахов закружилась голова.
— Только для вас! Последняя гастроль! Девочка в шкуре змеи! Торопитесь посмотреть, больше нигде вы не увидите такого! Неотразимая Зурлия будет развлекать вас сегодня весь вечер!
Панталик старательно зазывал публику.
Народ подходил, смотрел на рыжего шута в колпаке с бубенчиками, на обезьянку в короткой юбочке и войлочной шляпе, и останавливался в предвкушении веселого зрелища.
На девочку-змею стоило посмотреть. Разве покажут такое в окруженных болотами деревнях и селениях охотников? Легкомысленные крестьяне проявляли искреннее любопытство.
— А что, и взаправду змея?
— Такие бывают разве?
— Небось, все проделки магов!
— И не говори, брат. Кто знает, чего они там творят в кланах своих!
— Кто же тебе расскажет? И уж, небось, налогов, да подати не платят в казну!
— Попробуй, возьми с них подать! Привыкли все на наших горбах выезжать!
— А они спросили, каково нам денежки-то достаются?! С утра до ночи в поле!
— Ты в поле, а они там, в кланах своих, под фениксами сидят отдыхают, в прохладе!
— Говорят, на них такие плоды — как мед сладкие! Хоть один бы попробовать!
— Вот чего не знаю, того не знаю, я-то слышал, что не бывает на них плодов.
— Вроде ж, маги нас охранять должны!
— Оборони нас Защитник от таких охранников! Я вот на прошлой неделе увидал двоих возле своего дома, так еле успел на засов запереться! Как посмотрели глазищами своими, думал все — конец мне! Сожгут или заморозят!
— А могут еще и с собой забрать, для опытов!
— Собраться бы всем миром да перебить их, к демонам! Развелось, как собак!
— Ишь, какой шустрый! Собрался он всем миром! А они в тебя огнем! У них и драконы, поди-ка, есть!
— А взаправду говорят, что в лесах еще колдуют нелюди? Куда же Император-то смотрит?..
— Тише, тише, началось…
Тело Валент гнулось и ломалось во всех направлениях, необычно легко прогибалось назад, без усилий удерживалось в стойке на руках, голова просовывалась из-под низа, между коленями и насмешливые глаза ловили испуганные взгляды неискушенных зрителей. Она вертелась в двойном сальто, в тройном, провисала в глубоком шпагате на двух брусьях, обнималась со своей ногой, завязывалась узлами на потеху публике, дарила ей загадочную улыбку и презрительный взгляд.
Народ скоро отошел от шока, осмелел, проникся и принялся обсуждать:
— Во, смотри, смотри! Прямо задом своим достала до головы!
— А сейчас как?! Какая баба так сможет? Твоя сможет? Вот то-то!
— А может, у нее костей нету?! Какие кости-то у змей?
— А это точно девка? Что-то у нее ни спереди, ни сзади нет ничего!
— Какая девка?! Тебе же сказали — змея это!
— Смотри, смотри, у нас гадюки точно так же ползают!
— Да она и похожа на змею!
— Таких баб не бывает — верно вам говорю! А как глядит видели?! Прямо мороз по коже!
— Старик-то ее за цепь держит, чтобы нас, значит, не перекусала!
— Че-то страшно мне смотреть на нее. Может, она ведьма какая?!
— Ведьма! Ведьма! Ведьма! — ветром разносилось по толпе орущих людей.
Панталик, резво собирающий монеты, водя по кругу обезьянку, споткнулся на ровном месте.
Опять?! На них заклятье, что ли наложили?! Второй раз подряд ситуация выходила из-под контроля!
«Убью заразу! — пронеслось в голове. — Не может без своих фокусов!»
Испугавшаяся громких криков, обезьянка (к старости, вообще, стала всего бояться) опустилась на четыре лапы, оскалила зубы, грозно затрещала, охраняя своего хозяина, и сделала предупреждающий бросок к скоплению врагов.
Ноги в высоких сапогах подались назад.
Какой-то слишком уж любопытный паренек протянул руку к маленькому зверьку то ли погладить, то ли схватить.
Обезумевшая от страха Кайли посчитала это нападением и приняла бой: вцепилась зубами в ладонь, прорывая мягкие ткани, прокусывая сухожилия, царапая когтями. Парень заорал от боли, замахал рукой, стряхивая с себя обезьянку, кровь из раны забрызгала во все стороны. Кайли отлетела назад от удара носком сапога и осталась лежать на траве рыжей кучкой — маленькое сердечко не выдержало слишком долгого стресса.
— Кайли! — Валент дернулась с ковра, но цепь, намотанная на руку хозяина, не пустила ее.
Пока девушка барахталась в песке, пытаясь подняться, Панталик принимал щедрую плату за представление: толпа повалила его на землю и от души мутузила ногами, он закрывал лицо руками и непроизвольно натягивал цепь, на конце которой болталась рабыня, как пойманная за лапку лягушка.
— Панталик, отпусти меня! — в отчаянии крикнула Валент, непонятно, на что надеясь.
Несколько пар глаз оторвались от лежащего окровавленного мужчины, головы поворачивались назад, туда, где билась на привязи странная девчонка, непохожая на нормальную девушку.
— Да что мы старика-то колотим?! — подстегнул кто-то разъяренных зрителей. — Ведьму бей! На ножи ее! На вилы!
— Сейчас проверим, что ты за тварь такая!
— Глянем, какого цвета ведьминская кровушка!
— А надо ее к алхимику в подвал!
— Точно!
— Из костей ведьмы порошок коров лечит от разных хворей, вот ее колдовство-то пойдет на пользу!
Кровь Валент отхлынула от лица. Она бы убежала, да избитый хозяин, как последний дурак, вцепился в цепь и не выпускал. Девушка отползала задом по песку от надвигающейся смерти.
— Куда поползла, ведьма?!
— Наконец-то, хоть, жара кончится, — надеялись в толпе.
— Да может, теперь овсы уродятся, — вторил еще кто-то.
Этим неотесанным, забитым хозяевами, запуганным людям нужен был кто-то, кто ответил бы за плохую погоду, за болезни детей, за бесплодие жены, за страх перед баронами и магами. Нужно было, чтобы в поле все цвело и колосилось, коровы давали бы вдоволь молока, в реке не переводилась бы рыба, а в лесу кабаны. Убийство ведьмы — это даже и не убийство, а необходимое жертвоприношение — благое дело, долг каждого порядочного гражданина Империи.
Никто не хочет пачкать руки в крови, но ТАК НАДО!
Валент отбивалась, визжала, но цепь была уже не в руках Панталика, ее уже держал совсем другой кулак, крепкий и мозолистый.
— Я не ведьма! Ублюдки! Чтоб вы все сдохли!
Девушка цеплялась за кусты, пиналась, но справиться с толпой ей было не под силу. В руках мужчин засверкали ножи.
— Сперва отрезать голову, — добрые горожане деловито советовались между собой, как лучше разделать еще не убитое тело. — За голову алхимик сразу отвалит серебра, а потом скажем, что у нас есть и тело!
— Да-да, сразу нельзя все показывать — заплатит меньше!
— Держи за руки!
— А-а-а! — полетел в небо истошный крик несчастной девушки, которую рвала на части кучка пьяных дикарей.
— Ррр-ах-ха-хах! Аха-хахах! 
Над площадью дробно рассыпался визг, нет — клекот, смех, рычание. В руках у мужчин щелкала острыми, как бритвы, зубами непонятная пятнистая тварь. Один из обидчиков Валент зажал порванный бок, другой удивленно смотрел на три пальца, повисшие на лоскутке кожи, третий упал с прокушенной ногой, четвертый вовремя сообразил спрятаться за спинами своих друзей.
— Оборотень! Оборотень!
Молва, словно пожар разнеслась по рыночной площади, народ в страхе ломанулся во все стороны, прямо по витринам со своим товаром. Под ногами брызгали соком растоптанные фрукты, овощи, втаптывались в грязь новенькие ткани, свежий хлеб покатился по пыли, обрушивались вертелы с кабаньими тушами. Под рассыпанными углями загоралась трава.
— Оборотень! Оборотень! Ведьма призвала! А сама на метле улетела!
— Какая метла?! За ней дракон прилетел! Видишь, потоптал все кругом, а вон там огнем пальнул!
— Бегите, люди! Драконы! Куда же Император-то смотрит?!
— Слыхали?! Самого Императора из столицы вызвали! А Азранн весь дотла спалили!
— Да ты что?! Где же ихние маги?! Как нужны, так и нету их! А нас тут перебьют всех!
— Куда мир-то, катится?! Сожрали самого Императора!
— Так что получается, власти теперь нету?!
— Слышь, брат, там ювелир старик совсем, пошли! Нам до драконов нет дела, пускай сами разбираются!
— Люди, хватай топоры, вилы! Оборотня лови!
Клесс подняла уровень своей маны на самый высокий предел возможностей носителя. Девочка истощена и не сможет долго находиться в другом облике — слишком ничтожный запас энергии.
Пожиратель Драконьей магии стремилась разогнать толпу: не победить — на это не было сил, хотя бы разогнать, успеть до того, как носитель потеряет сознание. Через несколько минут ярмарочная площадь была пуста, а возле старого фургона лежала худая, изможденная девушка с белыми, как пух одуванчика волосами. Цепь, впаянная в медное кольцо на щиколотке, валялась рядом, никто ее не держал. Валент могла идти куда вздумается, но подняться она не могла — сущность Пожирателя израсходовала ее последние силы, девушка приподняла голову, но со стоном упала обратно на землю: по телу словно проехалась тяжело груженная повозка, словно лошадь протопталась всеми четырьмя копытами.
Сознание отлетало, оставляя измученное тело лежать на земле.
Когда подоспели стражники, застали только перевернутые прилавки, горы мусора, рыбу, разевающую рот в лужах разлитого пива, из ворот им показала хвост старая повозка бродячих комедиантов.
Сразу видно — представление прошло феерически! В дальнем углу площади догорали какие-то тряпки.

                * * *

Почему-то болела шея. Не ноги или спина, как обычно, а шея. Валент вяло пошевелилась, наверное, она неудобно легла, но от движения заболело сильнее, побежали горячие капельки, запрыгали красные круги перед глазами, от безобидного вздоха, сдавило горло.
Девушка попыталась кашлянуть и взвыла — в кожу на шее впивалось что-то. Рука метнулась наверх, потрогать, проверить и… наткнулась на широкую кожаную полоску, покрытую изнутри твердыми выпуклостями шипов.
Ошейник!
Валент кашлянула, дернула головой и едва продышалась, в глазах темнело от нехватки воздуха.
— Панталик! — прохрипела девушка.
Она проследила взглядом за привязью: кандалы с ноги никуда не делись, а теперь прибавилась еще одна короткая цепь, держащая ошейник на ее шее. По бьющему в ноздри запаху пота и пива Валент определила, что к ней подошел хозяин.
 
Панталик откинул полог и замешкался возле дверцы: острый, как перец, аромат страха расходился волнами от его немытого тела и пощипывал ноздри девушки. Мужчина боялся свою рабыню, хотя она едва могла шевелиться, он смотрел на нее, словно на медведя или голодного волка, но во взгляде хозяина Валент увидела холодную, беспощадную решимость, а в руках обструганный колышек — Панталик пришел убить ее.
Клесс только что не зарычала от отчаяния, она не могла выйти, в носителе не осталось сил, чтобы соединить их с маной — магической энергией Пожирателя Драконьей магии.
Девочка угасает, она истощена, обезвожена, измучена и сломлена духом — помочь ей невозможно!
Да и как помочь?! Ошейник свяжет и ее, Клесс!
Вторая сущность в теле Валент не хотела сдаваться и не собиралась умирать в таком молодом возрасте, поэтому нужно было что-то делать, срочно, пока Панталик набирался смелости войти в клетку и вогнать деревянный кол в сердце своей невольницы, а после отрезать голову, чтобы не допустить повторного обращения.
Клесс выплеснула оставшуюся ману прямо в кровь носителя…
«Не лежи, как бревно!» — Валент удивилась пролетевшей мысли.
Гневный голос прозвенел в ушах и заставил оторвать оцепеневший взгляд от колышка в руках Панталика.
Что нужно опять этой твари? Она, она исковеркала всю ее жизнь! Это из-за нее пришлось покинуть родную деревню, из-за нее Валент попала в рабство, и побег сорвался тоже из-за нее. Из-за этой твари Валент все считают ведьмой и оборотнем! Чего же еще она хочет?!
Черной волной изнутри выплеснулась злость, затопила сердце, легкие, ударила по глазам.
— Боишься, Панталик? — криво усмехнулись синеватые губы, лежащая плетью рука дрогнула и похлопала по рваному лежаку. — Заходи. Хочешь меня? Можешь не стесняться.
Колышек дрогнул в руках, хозяин Валент попятился от клетки, тревожно обшаривая взглядом надежность крепежей, удерживающих цепи.
— Куда же ты? — рабыня хрипло рассмеялась-заклокотала-закашляла. — Мы с тобой теперь обручены, твой подарок мне понравился, — она тронула ошейник. — Иди же сюда.
— Ведьма! — пробормотал мужчина и задернул полог.
Девушка закрыла глаза и расслабилась: вспыхнувшая было энергия взбодрила на несколько минут, после чего забрала последний остаток сил и отзывалась в теле тупой головной болью и полной разбитостью.
Ошейник впивался в кожу при каждом глубоком вдохе, дышать приходилось часто, но поверхностно, и от этого в сердце застряла острая заноза, шевелиться было больно, но Валент стало все равно.
Смерть, значит, смерть.
Такие мысли носителя вызвали у Клесс легкую досаду: девочка никак не хотела помогать себе выжить, несмотря на все усилия второй сущности, и, по-прежнему, считала ее виноватой во всех своих несчастьях.
На самом деле это было не так.
Клесс все время помогала, подбадривала или успокаивала, добавила в нежный характер девочки хорошую порцию злости и решительности, даже немного стервозности, чтобы Валент не смирялась со своей долей, нашла бы в себе силы все выдержать и искала пути освободиться.
С побегом, конечно, не получилось, хотя они обе старались, и кто из них двоих тут виноват сказать трудно, а при последнем представлении Клесс спасала ей жизнь.
И спасла!
Пусть и не так, как рассчитывала, но, ведь, Валент жива, значит, есть надежда и не надо так падать духом — кто знает, что припрятано у судьбы в рукаве! Ладно уж, пусть считает ее, Клесс, виноватой во всем, только пусть не уходит в себя! Но носительница лежала, глядя в одну точку и готовилась перейти в Небесные Сферы. Плевать она хотела на честолюбивые планы всяких там сущностей Пожирателей Драконьей магии.
Тогда Клесс послала чувствительные импульсы наружу, разыскивая сознание Панталика.

Панталик угрюмо смотрел на дорогу, кобыла Красотка тянула повозку неспешным шагом увозя их от воинственного города, в голове звенела приятная пустота, ни о чем думать не хотелось, но что-то такое шевельнулось внутри, как будто толкнуло. Мужчина поднял голову, огляделся.
Никого.
Нерадостные мысли зароились в голове.
Да, он испугался! Ну и что? Кто не испугался бы? Покажите нам такого смелого! Панталик, вполне заслуженно может гордиться собой: он сумел надеть на ведьму собачий ошейник (неважно, что ведьма была в отключке), а всем известно, что, когда она в ошейнике, то он мешает ей колдовать. Однако, заходить к ней в клетку, особенно, когда она так скалит зубы все-таки страшно, да и опасно — она же еще и оборотень!
Внезапно яростно толкнулась мысль: а ведь, заходить к ней вовсе необязательно! Кто знает, что Зурлия — ведьма? Никто. Кто помешает ему продать свою рабыню? Да кто ж ему может помешать?! Нужно только уехать подальше на юг, там большие невольничьи рынки — кому надо пусть забирает прямо из повозки. И чего он забыл в этих больших городах? За каким демоном поперся в Немисс, в Палассу? Как будто толкал кто в спину, нашептывал в уши! Не иначе она наколдовала — зараза-Зурлия! Кто бы мог подумать, кого он возил в повозке все эти годы? Да он был на волосок от смерти!
Панталик заерзал на краю повозки: из всех доводов в пользу продажи невольницы он отобрал самые подходящие.
Да, ему нужно сменить амплуа, а может, и весь образ жизни. К тому же, во время всеобщей суматохи в Палассе он сумел подобрать несколько кошельков, оброненных в спешке торговцами, так что последние гастроли можно считать вполне удавшимися. Кто только купит девчонку? Она уже не годится ни на что. Да лекари-алхимики купят для своих опытов, испытывать новые зелья пока жива, ну а помрет — смогут изучать кости.
Панталик хлестнул кобылу. Не ожидавшая такого подвоха Красотка взбрыкнула и понеслась вперед по широкой дороге…