Неоновые огни. Глава 2. Проба

Нежная музыка заставляет меня открыть глаза.
 Голова тут же заполняется мыслями о прошлой ночи, отчего, по-моему, телу медленно разливается отвращение, но в тоже время такое приятное и давно забытое тепло.
  Неужели, за всё это время я так и не смог разлюбить тебя до конца?
 Голова слегка склоняется на бок, а взгляд упирается в твою хрупкую фигуру. Нежные женские ручки обвились вокруг моей, черные волосы слегка скрывают милое личико, а сама ты, мирно спишь рядом со мной, не обращая внимания на весь остальной мир, как когда-то, так далеко в прошлом.
 Аккуратно выпутываюсь из твоих оков и поднимаюсь на ноги.
 Моя одежда разбросана по всей комнате, потому что из нас двоих только я был одет.
- Доброе утро – слышится её тихий голос за спиной.
- Доброе, Анна – произношу я не поворачиваясь.
 Мышцы на спине слегка побаливают, сознание воспроизводит обрывки ночи и чувство легкой боли, когда её мелкие ноготки впиваются в кожу.
- Прости за спину – читая мои мысли произносит она.
 Я лишь молча надеваю нижнее бельё и отправляюсь в ванную комнату.
 Вся шея носит отметины твоих пухлых губ. Грудь, плечи, руки, покрывают мелкие царапины, но пока что, я не ощущаю боли, только на спине, но более чем уверен, очень скоро она проя;вит себя и на всем остальном теле.
 Мысли о том, что я делал с тобой и твоим телом этой холодной апрельской ночью
 Приступ отвращения к самому себе.
 Ладонь самопроизвольно сжимается в кулак.
 Удар.
 Зеркало покрывается десятками трещин и летит на пол.
 Тысячи осколков рассыпаются перед моими ногами, а руку пронзает резкая и острая боль.
 Спустя несколько секунд, ты стоишь за моей спиной, нагая и прекрасная, и наблюдаешь своими испуганными глазами за тем, как кровь медленным ручейком стекает по моим пальцам и отправляется прямиком на холодный кафель ванной комнаты.
- Что случилось? – в твоих глазах таится страх.
- Осознал, что ненавижу сам себя – я поворачиваюсь к тебе и выдавливаю эти слова сквозь зубы.
 Твои шаги медленные и острожные, но ты не боишься подойти ко мне и прижаться всем телом.
 Я чувствую твоё тепло, запах твоего тела, я чувствую всё, что некогда испытывал к тебе и это пугает меня больше всего.
 Нельзя возвращаться к тем, кто однажды предал тебя.
- Уйди, Анна!
- Нет! – твои руки обвивают мое тело словно змеи.
- Зачем ты делаешь это? – моя голова склоняется, а лицо тонет в твоих черных как ночь волосах.
 Запах сирени, он сводит меня с ума, также, как и ты.
 Тело едва заметно начинает дрожать, что не остаётся без твоего внимания.
 Мне кажется, что сейчас ты гордишься собой как никогда, ведь я вновь чувствую, насколько жалок стал в твоих глазах – первые мысли которые появляются в моей голове.
- Разве нужны слова, чтобы выразить любовь? – её нежный шёпот пробивается сквозь призму её более страшных чар.
- Как ты можешь говорить о любви, когда сама не знаешь, что это такое?! – резкий, но довольно спокойной ответ.
 Слёзы.
 Я чувствую, как её маленькие слезинки касаются моей кожи.
 Почему в этот момент, именно я чувствую себя виновным?
 Все те слова, что я произнес, она заслужила услышать их, так почему же именно моё сердце терзает чувство вины, а не твоё Анна?
 Почему что-то внутри меня вновь рушится на части?
 Я отстраняюсь от неё и ухожу прочь.
 Она выходит вслед, но убегает в спальню.
 Несколько минут занимает промывка и обработка раны антисептиком, а также наложение повязки. Ещё столько же на то, чтобы убрать из ванной осколки стекла и стереть кровь.
 Наконец, я решаюсь зайти к тебе.
 Ты прячешь своё хрупкое тело под одеялом, и лишь твой лик по-прежнему открыт для меня.
-  Анна… – начинаю я, но тут же смолкаю, так как попросту не знаю, что сказать.
 За место слов, я просто сажусь рядом с ней.
 Слезинки медленно стекают по твоей коже, образуя забавные дорожки. Кончики моих пальцев едва касаются их, но даже этот мелкий жест заставляет мои чувства обострится так сильно, что мне хочется прижаться к тебе всем телом и спрятать тебя от всего этого мира, даже несмотря на ту боль, что ты причинила мне. Даже несмотря на всю ту ненависть, что переполняет меня спустя казалось, целую вечность.
- Пожалуйста – твой едва уловимый шёпот – я знаю, знаю, что причинила тебе очень много боли, и ненависть ко мне, полностью оправдана, но – её взгляд пронзает меня – умоляю тебя – две новые слезинки отправляются в свой последний путь – не надо ненавидеть меня так сильно.
 Как бы я хотел этого Анна.
 Хотел бы не ненавидеть тебя, хотел бы любить также как когда-то, в моих воспоминаниях, которые не приносят ничего кроме боли. Но увы, я попросту не способен на это.
 Я превратился в пропитанного ненавистью и разочарованием мертвеца, у которого практически не осталось чувств, а те же крупицы, что по-прежнему догорают во мне, причиняют одну лишь тяжесть и печаль моему сердцу.
 И ты, некогда любимая моя Анна, вновь пытаешься оживить во мне всё то, что однажды уничтожила своими же хрупкими руками. Поэтому я задаю тебе, один и тот же вопрос, зачем Анна? Зачем ты делаешь всё это? Чего ты пытаешься добиться? Разве не легче оставить меня забытым и печальным воспоминанием на задворках памяти?
- Я…
 Её губы касаются моих пальцев, и она опускает глаза.
 Я чувствую, чувствую её слёзы и всю ту боль, что она испытывает сейчас, но мне не становится легче.
 Наступает долгая и томительная тишина.
 В этой тишине я не слышу даже твоего дыхания, что пугает меня, но в тоже время приносит некий покой.
 Что ты же ты делаешь со мной, милая моя Анна.
 Почему же только с тобой я делаю такие человеческие поступки.
 Я люблю тебя и ненавижу в одно и тоже время.
 Такой глупый, но в то же время такой человеческий жест. Любить того, кто когда-то уничтожил тебя, а все твои надежды и мечты превратил в прах.
- Как давно ты сделал эти татуировки? – её шёпот наполняет собой помещение.
- Пять лет назад.
- Всё из-за меня?
- Да – я не хочу лгать ей. Только не сейчас.
- Прости меня.
- Когда ты оставила меня, я пытался спрятаться от отчаяния, которое как мне казалось пропитало собой всё. Кожаные переплёты книг, зубную щётку в ванной, моё отражение в зеркале, сообщения в мобильном телефоне. Я пытался вспомнить свои ошибки, чтобы не повторить путь, который привёл меня к пропасти. И чем больше я задумывался об этом, тем все сильнее и сильнее не мог понять того, что же ждёт меня дальше. Но вот однажды, когда я в очередной раз корил себя за то, что ты оставила меня, я внезапно осознал, всё, что было до этого, все мои слова, и путь, который я прошёл рядом с тобой, всё это, практически идеально вписывалось в нашу жизнь, и лишь ты, Анна, решила, что тебе просто скучно в нашем маленьком мире. С тех пор, я поклялся себе, что буду делать лишь то, что сам хочу, не слушая никого больше. Тогда и появились эти татуировки, увлечение алкоголем и курением. Но помимо саморазрушения, от которого я так и не смог отказаться, потому что был по-прежнему сломлен, я стал развивать свой талант, которым некогда ты так восхищалась. Это помогло мне в какой-то мере, но знаешь – я перевожу свой взгляд на потолок – чем больше я делал то, что хотел, тем больше и больше разочарование пропитывало мою жизнь. В конце концов, я осознал, что это самое разочарование и есть последний рубеж нашей человеческой натуры. Мои слова на бумаге преобразились в чувства, но вот моё сердце же превратилось в камень, с очень маленьким огоньком внутри, который служил лишь для того, чтобы поддерживать жизнь и… - я смолкаю. - Поэтому – мои глаза вновь прикасаются к тебе, прикасаются к нежному чёрному шелку твоих волос, так изящно спадающих на белую простыню– я не хочу вновь влюбиться в тебя Анна, так как не хочу расставаться с гранью, которую я обрёл благодаря тебе.
 Мой голос смолкает и вновь наступает пугающая тишина.
- Ты обещал мне, что будешь рядом со мной, когда мой мир рухнет на части – её слёзы стекают по моим пальцам и отправляются в полёт на белую шёлковую землю.
- Я помню, что произнес тогда, но там не было слов о том, что я буду вновь тебя любить.
  Я прекрасно осознаю то, что мои слова причинят ей ещё больше боли, но ничего не могу с этим сделать, она должна их услышать.
- Я…
- Успокойся и отдохни Анна – мои пальцы сильнее прижимаются к её губам – скоро придётся встать и спешить в пустоту.
 Моё тело отрывается от постели, и я медленно покидаю комнату, вновь оставив её одну.
 Я блуждаю в лабиринте проходящих мимо дней, в поисках сам не знаю, чего. Любовь, которая для меня превратилась в ничто? Чувства, что стали чем-то посторонним? Гармония? Разве она существует в этом мире?
 Может быть правда, которую я с таким трепетом ищу в своих собственных словах? Но зачем? Ведь я получил её.
 Человек, который так далеко зашёл в своих поисках, что перестал осознать саму их суть. Что же он ищет?
 Пальцы непроизвольно прикасаются к пачке сигарет.
 Как много, но в тоже время ничтожно мало скрыто в сигаретном дыме.
 Он наполняет лёгкие, украшает своими узорами поверхность стекла, спрятавшегося за ним, показывает нам, что всё в этой жизни подобно ему превратится в безликое ничто и вознесется к небесам.
 Я слышу её тихие шаги позади.
 Видимо, она решила быть со мной, предпочитая меня, обществу снов.
 Руки нежно обвивают мою талию, а тело прижимается к спине.
 Её горячая плоть согревает мою, а всё, что я могу, лишь молча наслаждаться этими секундами близости, прокручивая в голове кажущиеся такими далекими моменты нашего прошлого.
 Сигарета начинает медленно тлеть в моих губах, так как я перестаю вдыхать этот сладкий яд.
- Что ты будешь на завтрак? – сколько прошло, может быть минута, а может и много, много больше.
- Всё что ты предложишь – тихие и нежные слова в ответ.
 Я принимаюсь за готовку.
 Её предложение помочь.
 Отказ, и просьба надеть что-нибудь поверх голого тела.
- Приятного аппетита – тарелка с парой тостов и яичницей с беконом. Чашка зернового кофе и блюдце с круасаном идут вслед.
- Спасибо – огонёк в твоих глазах едва заметно засиял – а, как же ты?
 Ты рассматриваешь мой скромный завтрак в виде небольшой чаши, наполненной овсянкой с фруктами, и большой чашки чёрного кофе.
- Мне достаточно того, что есть передо мной.
 Моя футболка, хотя нет, уже твоя футболка элегантно скрывает твои плечики, спадая вниз длинным балахоном.
 Наш завтрак проходит в тишине, которая лишь изредка нарушается звоном посуды.
- Я не ожидала, что ты займешься со мной любовью – произносит она спустя долгие и томные минуты молчания – обычно, ты всегда позволял мне остаться у тебя на ночь, но никогда не прикасался ко мне. За это я ненавидела себя ещё больше.
- Почему же ненависть твоя была направлена на себя, а не меня? – я был слегка удивлён её искренностью.
- Потому что понимала, что сама лишилась твоей заботы, ради глупого порыва чувств, который испарился спустя какое-то время.
- Главное – глоток кофе - что ты осознала это.
 Мы смотрим друг другу в глаза, и твой взгляд медленно уходит в сторону.
- Ты боишься моих глаз?
- Нет. Я просто стыжусь смотреть в них – она смолкает на несколько секунд,
- Скажи, почему ты так добр ко мне, особенно после всего того, что я сделала?
- На этот вопрос, я не могу ответить даже самому себе – наглая ложь.
 Где-то там, глубоко внутри, я знаю, что любовь к тебе осталась в моём холодном сердце, именно она и была тем вторым маленьким огоньком, о котором я промолчал, именно она и не даёт мне окончательно забыть. Я смотрю на тебя, и прекрасно понимаю, что у каждого из нас есть такой человек. Тот, кого мы вечно будем хранить в самых дальних уголках своего сердца, и совершенно не важно, рядом он, или же покинул нас очень давно, как это случилось со мной, главным же является то, что такие люди, остаются с нами навсегда. Они могут безумно любить или же попросту разрушить нас прежних, порой не оставляя даже крупиц пыли. Но именно вы заставляете нас возродиться из небытия, стать настоящими, вот только это делает нас либо ужасно жестокими, либо же, чудовищно мягкими, что как мне кажется ещё страшнее. Жестокость придаёт силу, а мягкость лишь подставляет сердце для очередного удара.
 Я знал таких людей и видел собственными глазами, что с ними сделала эта самая “мягкость”. Безликие мертвецы, шагающие по этой земле, некогда давшие второй шанс тем, кто уже однажды их уничтожил.
 Все они, без исключения, были такими, и при виде их лиц, я искренне радовался тому, что ты, милая Анна, наполнила меня жестокостью, которая и превратила меня в того, кто я сейчас.
 Жужжание мобильника возвращает мои мысли в этот мир.
 Я вновь оставляю её одну, не произнося ни слова.
 Входящий вызов: Паскаль.
 Кнопка: Принять.
- Добрый день, друг мой – его энергичный голос не вписывается в ту атмосферу, которая поселилась у меня в квартире.
- Добрый. Паскаль.
- Как твоё душевное состояние? Ты вновь полностью погряз в разочаровании и рутине?
- Больше чем обычно Паскаль, больше чем обычно - я смолкаю на пару секунд - Как твоё самочувствие?
- Ничего нового, старые драмы, старые ссоры и целая уйма лиц, которые я хотел бы навсегда забыть – каждое слово он произносит очень ясно и четко.
 Порой я удивлялся тому, как прекрасно Паскаль владеет нашим языком. Многие зарубежные писатели, с которыми я успел повидаться за свою короткую жизнь, всегда говорили мне, что наш язык довольно сложный и над правильным произношением следует работать долгие годы. Однако, со слов Паскаля. Этот язык дался ему также легко, как и аристократический титул.
- Я так понимаю, ты решил позвонить мне не просто так?
- Ты как всегда прав друг мой – интонация его голоса претерпевает изменения в более серьёзную сторону – через три дня, состоится книжный фестиваль в Марселе и наш союз решил сделать тебя почётным гостем, так как твой последний роман покорил сердца многих французов и француженок.
- Признаться, я удивлён, так как ты перевёл его на французский буквально месяц назад.
- Наш народ больше всего ценит чувства, а твои книги просто пропитаны ими – в голосе слышится упрёк.
- Прошу меня простить – извинения ради этикета.
- Так что ты ответишь на моё предложение? – спустя пару секунд молчания.
 Я смолкаю, прокручивая в своей голове все детали нашего диалога.
- Могу я взять с собой кое-кого?
- Даму или Господина?
- Даму, друг мой.
 Его голос удаляется, дабы раздать указания армии своих слуг.
- Билеты на твоё имя, а также визы для перелёта, будут ждать тебя в аэропорту. Терминал номер шесть
- Merci, Pascal – произношу я на французском.
- Я буду ждать тебя у себя дома, друг мой, надеюсь ты помнишь мой адрес – его голос оживился, словно он испил из источника жизни.
 Удивление Паскаля было чем-то особенным.
 Если же я был удивлён, то интонация моего голоса едва заметно изменялась, а брови слегка поднимались вверх, Паскаля же начинала переполнять буря эмоций, порой так ненужных в той или иной ситуации, но всё же показывающих его чувственную и искреннюю натуру.
- Certaines choses ne peuvent pas ;tre oubli;es (Некоторые вещи, нельзя забыть).
 Кнопка сброса.
 Телефон отправляется на край постели, а я вновь возвращаюсь к Анне.
 За те короткие минуты, что я провёл в беседе с Паскалем, она успела уснуть прямиком на кухне, на круглой и мягкой кухонной табуретке, прижав свои милые ножки к груди и прислонившись спиной к стене, тем самым приняв позу младенца в материнской утробе.
 Я подхватываю её хрупкую фигурку.
 Ручки мгновенно обвиваются вокруг моей шеи, но она по-прежнему, всё также тихо и мирно спит.
 Тело аккуратно касается постели, а мои руки лишь прячут его в тепле, под толстым слоем одеяла, оставив для взора лишь её прекрасное личико.
 Я снова стою на кухне.
 Мятная сигарета.
 Раскаляющее её пламя.
 Дым, который заполняет собой всё вокруг.