Однолюбы

Мои невыдуманные истории


Командировка та была как бесценный подарок Судьбы. В Москву! На три недели! В Центральный Дом Журналистов! Проживание в гостинице «Украина»! В составе делегации из 14 человек полетела на семинар работников региональных СМИ.


В аэропорту Москвы нас встречали кураторы из ДомЖура, а лично меня – мой вечный и верный друг Алик на своей машине, к тому времени уже лет пять живущий в столице. Алик «отпросил» меня у руководителя группы, пообещав доставить в целости и сохранности в гостиницу. И мы помчались по февральской Москве – Ленинские горы, Котельническая набережная,  Манежная площадь. Изысканный перекус в любимом кафе «Шоколадница» на Ленинском проспекте и вихрем через Калининский проспект на Красную Пресню.


Вот она, красавица «Украина», величественная сталинская высотка! Стоит  себе спокойненько на Кутузовской проспекте, напротив белоснежного Дома Советов, в то время еще новостроя. Знает себе цену – почти на 100 метров «Украина» выше белоснежного соседа, да и архитектурой  побогаче правительственного здания будет. Одни только угловые башни,  стилизованные под снопы с пшеничными колосьями что стОят!


Пока поднимались по монументальной лестнице, меня охватило неожиданное волнение – около 40 этажей величественной каменной красоты, гостиница международного класса, только для иностранцев или высоких правительственных чинов. И вдруг я, крошечная молодая девушка из простого шахтерского города, с чемоданчиком, в модном тогда  мохеровом берете и сиреневом пальто с воротником из песца! Всё лучшее надела! В столицу!


Портье у входа поприветствовал нас на русском и английском языках, проверил паспорта, У стойки регистрации выяснилось, что наша группа уже давно заселилась на 9-м этаже, мне же придётся пожить на 17-м, в номере, где уже одно место занято.


Я быстро закинула вещи в номер, привела себя в порядок и спустилась в фойе, Там ждал Алик, чтобы поехать к нему домой на ужин с друзьями.


В номере мельком увидела форменную рубашку ванильного цвета, типа тех, что носят морские офицеры.. На бегу сама с собой осмелилась пошутить - уж не с капитаном ли дальнего плавания меня умудрились поселить?


С вечеринки вернулась поздно. Бесшумно пробралась в номер. Горел маленький ночник в  прихожей. На соседней кровати кто-то явно спал, укрывшись с головой одеялом. Ни звука, ни одного движения. Приняв условия игры, я также незаметно улеглась на своё законное место и от передоза первых впечатлений рухнула в царство Морфея, ничего не успев понять.


Утром меня разбудил дежурный звонок-будильник, я соскочила, еще не осознав, что нахожусь в Москве. На тумбочке увидела записку от нашего шефа с координатами места и времени сбора. Соседская кровать аккуратно заправлена.  Из вещей всё та же форменная рубашка, свежий номер газеты «Правда» и зубная щетка в ванной комнате.


Собравшись со скоростью звука, спустилась в ресторан на завтрак, где встретилась со своей группой, получила выговор от руководителя делегации с первым и последним предупреждением  и советом «не отрываться от толпы». А как же не отрываться, когда кроме плановых мероприятий у меня куча билетов в лучшие театры столицы (друг заранее постарался). А ещё встречи с подругами, которые на тот момент учились  в разных серьёзных ВУЗах, поездки к родственникам. Конечно, надо обязательно купить косметику в польском фирменном магазине «Ванда» и духи «Быть может» («Без них домой не возвращайся!» - наказ подруг).  И перед самым отлётом - торт «Птичье молоко» в ресторане «Прага», пластинки зарубежных исполнителей из магазина «Мелодия»


Но сейчас быстрый завтрак и полная сосредоточенность. Мы едем в  ЦДЖ или ДомЖур, как его принято называть. Начинается серьезная работа.


Как только вошли в здание, все театры-магазины-вечеринки исчезли из сознания. Мы оказались в старинной усадьбе князей Гагариных. XVIII век!  Портреты великих писателей и поэтов!  На видном месте - Указ  наркома просвещения А. Луначарского 1920 года о передаче по просьбе Владимира Маяковского  этого особняка журналистам. Какие имена!


Занятия проходили в белом мраморном зале, когда-то кабинете для встреч. За огромным старинным столом с инкрустацией из орехового дерева. Величественные зеркала в массивных рамах, тяжёлые кресла с настоящим красным бархатом. Вся эта красота могла напрочь переключить на себя внимание нашей журналистской братии. В первый час лично я старательно контролировала себя – не крутить головой по сторонам и не глазеть на историческую роскошь. Удалось «не упорхнуть» в прекрасный XVIII век. И здесь, в нашем ХХ-м, было много всего интересного. Семинары вели маститые журналисты, известные писатели и поэты. Андрей Дементьев, например,  делился опытом использования поэтических образов в прозе, способами расширения словарного запаса журналиста для создания индивидуального стиля письма.


О том, как настроить свой глаз и объектив фотоаппарата на нужную волну, нам рассказывал великий Юрий Рост. В аудитории была мёртвая тишина - живьём  такого  гения увидеть никто и не мечтал.    Фотокамеры, которыми уже тогда Юрий Рост был увешан, нам в самых цветных снах  не снились.


Перерывы на перекус, или как бы сказали сейчас, кофе-брейки, проходили в цокольном помещении,  в кафе, где тусовался литературный бомонд.
 

Тодоровский, Юлий Ким, Городницкий, Михаил Ульянов, Людмила Касаткина. Такие простые, свободные, без всякого официоза.


Для меня все эти люди были небожителями. Я пялила на них глаза, боялась отвлечься на кофе из крохотной прозрачной фарфоровой чашечки:  как бы не пропустить ни один их жест, ни одну улыбку. Ощущала себя Фросей Бурлаковой из известного фильма «Приходите завтра». Не столько ела, сколько крутила головой  по сторонам.


Семинары наши уже тогда проходили в интерактивной форме. В рамках всего курса обучения мне выпали такие творческие задания: «Интервью с  человеком, вышедшем на свободу после 8-летней отсидки» (встреча у ворот исправительной колонии), очерк о малоимущей женщине, получившей извещение из-за рубежа об огромном наследстве, но из-за случайной ошибки в паспорте лишившейся возможности его получить.


 Много занятий по журналистской этике. Мы точно знали в те времена, что копаться «в грязном белье» - дело недостойное. (О, как переменчив Мир!  Личную жизнь напоказ - нынче  обычный приём работников прессы.. Без этого никак!).


В программе курса кроме тематических занятий были экскурсии, вечер в ресторане «7-е небо» на Останкинской башне, приём в посольстве Болгарии, «круглые столы» с молодыми журналистами дружественных стран.


Моё свободное время было расписано по минутам. Рыжие австрийские сапоги с 9-ти сантиметровыми каблуками протопали десятки километров по Москве, которая закружила меня в стремительном зимнем танце.


Любимый театр имени Евгения Вахтангова на Старом Арбате, театр Сатиры, МХАТ, театр Советской Армии и даже Малый!  Хотелось ещё, ещё, ещё…


Мы как-то умудрялись проникать на почти запрещённые в те времена рок-концерты в кафе «Валдай» и «Метелица» на Калининском проспекте. Ели невиданных прежде полусырых жучков-паучков в знаменитом ресторане «Пекин». И, конечно, почти из НЭПовских времён кондитерская на Столешниковом переулке, куда ещё студенткой бегала моя мама.


А поздним вечером в одном из холлов гостиницы «Украина» были сборы у огромного самовара, где все делились впечатлениями, разбирали домашние задания, хвастались покупками. Не чувствуя времени и усталости.


Однажды к нам подсели японские товарищи. Очень эмоциональным было наше общение! Японцы знали только два слова по-русски; «Хорошо!»  и «Да!». Мы, конечно, по-японски не знали ничего. Но как болтали!!! На радостях японцы притащили огромное количество сувениров, конфеты из водорослей, носовые платочки, вышитые «золотом». Наверное, вербовать хотели. Иначе, зачем такая щедрость? 


Какой же шок мы испытали, когда один японский друг вынес из номера складной зонтик и начал демонстрировать нам его действие. Нажимал кнопочку – зонтик распахивал свое радужное нутро, сверкал шелковыми  бликами, превращался в надежный шатёр. Мама дорогая! Да как же это так! Не может быть! А потом опять нажать на кнопочку, сложить складочками  купол с ажурными пАгодами на лазурном фоне и… Можно в сумочку или просто в карман. Японцы радовались, как дети, выигравшие все этапы крутой детской игры «Казаки-разбойники». Мы же сникли, потупились – крыть было нечем. Руководитель нашей группы с наигранным патриотизмом выдавил из себя: «А вы в Мавзолее Ленина были?». Услышав знакомое слово «Ленин», японцы закивали головами, то ли понимая, о чём пошла речь, то ли прощаясь. Потом стало понятно, что прощались.


Расходились молча. С носовыми платочками, солёными конфетами с перцем и  сухими морскими водорослями. С испорченным напрочь настроением. С надеждой, что Завтра будет лучше, чем Сегодня.


В момент, когда я  открывала дверь в свой номер, рядом неожиданно появился тот «старший» японец  и сунул мне в руку волшебный зонтик.  Ничего не придумав лучше, я осмотрела украдкой коридор – не засёк ли кто нашу тайную встречу?  Никто не засёк. Хвоста не было. Повезло так повезло. Уф, этот импровизированный вечер советско-японской дружбы закончился без конфликта.


В номере декорация была прежней. Мягкий свет ночника. Кто-то тихо спит под одеялом. На плечиках висит форма морского офицера. Спокойной ночи соседка (сосед?).


Утром - новый марафон. Завтрак в ресторане, потом… Стоп, пока только завтрак. За мой столик присел седовласый мужчина в синей мастерке с молнией и крупными буквами «СССР» на спине.  В те советские времена такой спортивный костюм символизировал особый статус своего хозяина в обществе. Перекинулись утренними приветствиями, пожелали друг другу приятного аппетита – вот и весь вежливый ритуал. А вечером дежурный администратор передал мне билет в театр на «Принцессу Турандот» и записку от того человека в мастерке. Он пригласил – я приняла приглашение. От «Турандот» с Василием Лановым и Юлией Борисовой отказаться ну никак не могла. Встретились в партере. Наслаждались вместе со всем залом гениальным спектаклем. Лакомились в театральном буфете. Возвращались на метро, вели по дороге культурные разговоры. Приятный получился вечер. Мой новый приятель рассказал, что он здесь с коллегами в командировке, работают с министерством по вопросам поставки современного оборудования. Командировка сложная и очень ответственная. И коротко про себя – семьей не обзавёлся из-за специфики профессиональной деятельности. И что он всю жизнь любит одну женщину, но  не может связать с ней судьбу, потому что её любит и другой человек – его лучший друг, соратник, коллега. В ответ услышал мой восторженный рассказ о семинаре в ЦДЖ. На том и расстались.


В моём номере ничего не изменилось: ночник, форма на вешалке и тихое посапывание под одеялом.


А в ванной записка, приклеенная к зеркалу: «Уважаемая соседка! Очень жаль, что не удалось встретиться и познакомиться  поближе. Знаю только, что ты хорошенькая кудрявая девчонка, вежливая и тактичная. Давай познакомимся. Завтра у нас прощальный ужин в ресторане «Прага». Приглашаю». И рядом – входной билетик с указанием номера столика.


Ёлки-палки, приглашение за приглашением! Странно даже. Но отказаться невозможно, раз вежливая и тактичная. Навела марафет, предупредила всех друзей-товарищей, что сегодня я не с ними, и отправилась в «Прагу».


Метрдотель в мундире с блестящими пуговицами помог раздеться, проводил в дамскую комнату и далее в зал. Не скрою – очень волновалась. Подошли к столику. За ним сидели два мужчины и женщина в парадной форме морских офицеров. Все трое встали, посмотрели на меня с любопытством сверху вниз и  мы молча, как-то слишком чопорно, сели. Дар речи покинул меня, казалось, навсегда. Сердце выскакивало наружу, а глаза неожиданно заслезились. Передо мной сидели люди лет пятидесяти пяти - шестидесяти. На кителях сплошные наградные планки, ордена и еще какие-то серьёзные знаки. Один из них – мой театральный попутчик. Второго я видела пару раз в гостинице.


А женщина…Какая же красивая! Тугая русая коса, уложенная венком по всей голове, огромные зелёные глаза, высокая, статная. Как заговорила…голос глубокий, грудной.


«Элеонора» - словно пропела она - А это Костик и Славик, любимые мальчики мои! Про тебя всё знаю, справки навела. Не сердись, должна же я была знать, кого мне в номер поселили. Понравилась ты нам, светлая какая-то, радостная».


Вот и познакомились. Общались как ровесники, знающие друг друга всю жизнь. Веселились, танцевали, пили розовое шампанское, заказывали вкусную еду. Верные друзья.


За плечами этих славных ребят – все моря-океаны, участие в военных операциях, ранения, подвиги, награды. Сейчас в силу возраста списаны на землю, снабжением занимаются. «Выбили» всё удачно в Министерстве, домой с победой  возвращаются. Такие бравые, умные, красивые.


Элеонора предложила выйти подышать свежим воздухом. Пошли. Костик вдруг говорит мне: «А поехали, девочка, с нами. В наш прекрасный Владивосток! Работу тебе найдем, жильё тоже. Мы в регионе не последние люди, авторитет серьёзный имеем. Дел тебе там невпроворот. Будешь в нашей команде!». На полном серьёзе стали обсуждать эту тему.


Элеонора направилась к зеркалу поправить свою косу-красу. Славик вдруг сменил тему и грустно признался: «Мы оба всю жизнь любим Элку! Всю жизнь. После школы она успела замуж выскочить, но ненадолго. Дочь родила. Теперь внука Элкиного воспитываем. И любим ее, как в молодости.  Костик мне жизнь когда-то спас. Кем бы я был, если б женился на Элке…Так и любим её, каждый по-своему. Однолюбы мы.».


Пошли в зал. Следом вернулась Элеонора, повторила предложение поехать с ними. Так легко и просто всё разложила по полочкам. И подытожила голосом командира: «Подходишь ты нам. Не всех к себе пускаем. Только тех, кого любим».


Конечно, во Владивосток я не поехала. Зачем «трехколёсной телеге» четвёртое колесо?  Спасибо вам, ребята, за этот мажорный аккорд  с лёгкой минорной ноткой.


Фото автора