Как тушили электровоз

Получилось так, что в одном цеху и мастер и бригадир были близорукими. Причем, очки они не носили. И однажды со своим минусовым зрением они спускались по лестнице около цеховых окон. Их внимание привлек красивый зимний рассвет, который отливал красным и вызывал в сердце одно сплошное умиротворение.  Мастер с бригадиром немного полюбовались зрелищем и спустились в низ.
А за окном вместо рассвета горел электровоз. И с учетом того, что два крота были единственными на тот момент очевидцами, огонь без проблем распространился по всей кабине локомотива.
Через пятнадцать минут пожар заметили более здоровые люди. Началось суетливое спасение техники.
Прибежал заместитель начальника депо и стал руководить противопожарными действиями. Вначале мужикам было приказано закидывать кабину снежками. Потом кто-то притащил огнетушители. Они с огнем не справились, тогда один сосуд решили забросить в локомотив, чтобы тот от температуры рванул и затушил все взрывом. Но нашелся думающий человек, который отговорил всех от этой затеи.
Когда я подошел к пылающей технике, два слесаря раскатывали пожарный шланг от цеха. Тридцати метров до кабины хватило, но не было воды. Заместитель посылает меня в цех, чтобы выяснить проблему подачи. Я подбежал к зданию и наблюдаю, как старый мастер ресурсного участка бьется над вентилем пожарного крана. Его маленькое, худое тело извивалось и сипло материлось.
Вдвоем мы победили ржавый винт крана, дав долгожданную воду. Мастер проорал толпе псевдопожарных о выполнении задания. Но ему прокричали, что воды так и нет.
Бегу назад, и по пути натыкаюсь на пятиугольник узлов шланга. Лихорадочно распутываю четыре из них, и напор, прорвав пятый узел, рванул дальше. А дальше, держа конец шланга, стоял приемщик локомотивов. Он необдуманно направил наконечник на уровне груди вверх. Грязная вода моментально сшибла с него кепку и обдала ржавчиной всю верхнюю часть туловища.
В общем, пока мы возились, прибыли настоящие пожарники и затушили локомотив. И, самое интересное, никто из деповских их не вызывал. Потому что, пожаров на железной дороге не существует. Может быть только задымление, гарь, но возгорание – это срыв пагонов с начальника депо. Не знаю, почему РЖД боялось пожаров и откуда этот маразм, но даже в документации (актах, протоколах, объяснительных и прочем) нельзя было писать слово «пожар». Из-за такой политики, загоревшийся локомотив было проще сжечь, чем вызвать пожарный поезд.
И, кстати, работники этого самого пожарного поезда, который соседствовал с нашим депо, заметили огонь и организовали профессиональное тушение.
Электровоз был не простой, а модернизированный. В его кабине сгорела новая аппаратура на несколько миллионов рублей. Виноватым оказался экипировщик, который должен был прогревать локомотивы, простаивающие в депо. Он в течении полутора часов не поднимался на этот номер, в результате чего печи кабины нагрели пульт помощника машиниста и воспламенили лежавший на пульте бортовой журнал. И, главное, получилось так не из-за раздолбайства, а потому что этот человек работал один, вместо четырех (оптимизация). Когда все обстоятельства были выяснены, оказалось, что экипировщик действительно замотался с множеством локомотивов и физически не успевал их контролировать.
Если ты позволяешь управлять жадным существам, то это всегда будет негативно сказываться на всех и на всем.