Юность моя огнем опаленная Глава 3

Последний месяц участились заказы на документы, удостоверяющие личность высших офицеров Абвера, офицеров гестапо их пропуска.
 
В состав Абвера входила разведка и контрразведка.

 Мне удалось получить и той и другой службы личные документы высшего офицерского состава.

 Я изучала их погоны, нашивки, уже не путала разведку с контрразведкой, высших и средних чинов.

С гестапо было сложнее, в ресторан в основном приходили средний офицерский состав, но это была такая служба, костоломов, тайная полиция, самая жестокая из всех немецких служб.

 Они совершали множество военных преступлений, как на немецкой территории, так и на оккупированной.

 Их количество росло как грибы после дождя, если в одна тысяча девятьсот тридцать седьмом году их насчитывалось шесть с половиной тысяч, то к середине войны до двадцати тысяч.
 
 В сторону гестаповцев я боялась даже смотреть, и только по  настоянию я садилась за их стол.

 За вечер мне удавалось вытащить у одного из офицеров документы, но не более, я старалась не навлечь на себя беду.

 Но сколько веревочке не виться, конец же у нее есть!

 Предполагаю, что между немцами пошел разговор, об исчезновении из карманов документов.

 И этот факт, скрыть невозможно, надо было хлопотать в Берлине новые документы.

 Я обратила внимание на то, что некоторые из офицеров за вечер несколько раз   ощупывают свой карман.

 Вычислить где находятся, в каком именно кармане документы, без проблем.

 Я вытащила пропуск у  оберштурмбаннфюрера, передала связному Никите, унтерофицеру полевой службы, находящемуся на лечении в Польше.

 Он все время маячил на виду, сидел за крайним столиком у окна.

 Его присутствие меня успокаивало и я, изображала веселую польскую девушку, у которой не было проблем в этой жизни.
      
Офицер проверив карманы и обнаружив пропажу документа поднял в ресторане шум, первыми попали под подозрение обслуживающий персонал,официанты, дошла очередь и до меня.

 Завели в туалетную комнату, задрали платье чуть ли не до головы и всю облапили не найдя ничего отпустили.

Я возмущалась, таким отношением к порядочной польской девушке.

 Немцы недоумевали, куда деваются их документы, я слушала внимательно, какие меры немцы хотят предпринять по поводу поимки вора.

Никита сказал, что надо продолжать вытаскивать документы, они на фронте нужны, как воздух, только быть в двойне осторожной.

  Не думаю, что они с тебя снимут подозрение, подозревать сейчас будут и немцев и поляков.
 
Никита так же сказал, что из Берлина прибыл с депешей офицер, нужно знать, что в этой депеше, - а это тебе Ядвига надо посетить бургомистра.

 Ох, кто бы знал, как я туда не хотела идти.

 На следующий день, утром я привела себя в порядок, перед зеркалом стояла несколько минут и смотрела на свое лицо, выражая всякие эмоции грустные и веселые.

 Вроде получалось ничего.

  Ко мне заехал Никита и отвез меня к бургомистру.

 Мне сказали подождать в приемной.

 Из-за двери было слышно, как он перед кем-то оправдывался, сказал, что для Германии списки молодежи уже подготовлены, ждут вагоны.

 Он вызвал офицеров ожидавших распоряжений в приемной и направил их с солдатами по адресам молодых поляков.

 У меня было желание встать и уйти, направиться на розыск  Никиты, но что-то меня удержало.

 Нельзя сейчас этого делать, ведь я уйду без причины, как потом объяснить бургомистру, почему я ушла.

 Я присела на стул в ожидании.

 Мне хорошо было слышно о чем говорили в кабинете.

 Бургомистр разговаривал с кем-то из офицеров. Ему говорили о недовольстве тем,    как немецкие офицеры воюют на Кавказе, позиции которые они взяли с ходу, теперь теряют.

 Застряли под Сталинградом, хотя туда были направлены лучшие силы армии.

   Кто-то сказал, русские учатся воевать, думаю к концу войны, они будут воевать не хуже наших солдат.

 Отзыва на его слова не последовало.

Значит, рано немчура радовалась, не взяли они наши города, защищают свою землю  русские солдаты.

 Должны прибыть на лечение в польские госпиталя немецкие военные всех рангов, бургомистру давалось задание  обеспечить их в полном достатке лекарствами и перевязочным материалом, все проконтролировать и доложить.

Наконец я дождалась приема. Бургомистр был взвинчен.

- Я, кажется, не вовремя  у вас прием, а я глупая девчонка пришла не ко времени.

 Он по моему слушал только мой голос, а о чем я говорю, не понимал, но я глубоко ошибалась, на чистом польском языке он мне сказал,- нет, вы пришли во время,  отвлечете меня от грустных мыслей. 
 
- А зачем грустить- сказала я,- здесь же войны нет, значит и не стоит беспокоиться.

Не все так просто, Ядвига.

- Это сейчас нет, но может и быть, если  германские доблестные войны так будут воевать.
 
-Но вы драматизируете, ведь сами же праздновали взятие Сталинграда - сказала я.

- Если бы все так было, как говорят нам свыше.

 Давайте Ядвига выпьем с вами за скорую   победу над советскими войсками.
 
-Давайте выпьем за нашу победу,- сказала я. Что бы всех вас и немцев и предателей на части разорвало нашими снарядами, пожелала я им мысленно. 
 
На столе я заметила документ с печатью внизу, а в верху немецкий орел. Мне необходимо было похитить этот документ, на худой конец прочесть его.

Я крутилась волчком вокруг бургомистра, пытаясь его обнимать, спиной он стоял к столу, сделав с ним еще один шаг назад, я взяла лист бумаги рукой и спрятала за его спиной, хорошо сжав его в руке в комок, я положила себе в карман своего широкого платья.

  Мы еще по - обнимались,   допили содержимое бокалов, он сказал, что хотел бы со мной встретиться в другой обстановке.

 Если этого желает господин бургомистр,- сказала я,- мы можем встретиться с вами в ресторане.

 Он улыбнулся и отпустил меня.

 Я, не помня себя, вырвалась на свободу.

 Отойдя на некоторое расстояние от здания бургомистра я бросила на землю измятый документ и краем глаза увидела, как его поднял Никита.

 Пешком направилась к своей хозяйке, польской патриотке, Стефании.


ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ