Как в детстве

   Выпал первый снег, густо-густо. Большими лохматыми хлопьями, падал и падал весь день. Илья сидел за рабочим столом, отлаживая программное обеспечение, разбирал ошибки,  бесконечно всплывающие в системе. Периодически в течении дня он поднимал глаза и смотрел поверх монитора. Туда, где крутило и вертело, и засыпало всё вокруг снегом.  Белый, контрастный мир за окном вызывал резь в глазах, и он снова опускал взгляд на экран.  Ближе к концу дня Илья уже прилично себе устал, и, подняв глаза на наступившие за окном сумерки, завис, провалился куда-то в прошлое.
   Вспомнил, как в детстве, после школы бежали они с пацанами по скользкому свежему снегу, и с разбегу раскатывались, выпуская круто вперед ноги, создавая ледяные катки-дорожки. Все смеялись падали, роняя следом тех, кто сумел удержаться на ногах. Боролись в этой кутерьме, стягивая друг с друга шапки и кидая снежные комки, прицельно в лицо или за шиворот, создавая пущий эффект возбуждения и восторга.
   Крика и визга было на весь школьный двор. Прохожие затыкали уши и прикрывали лица воротниками, спасаясь от случайно прилетавших снежков. Казалось, это было недавно, но, после кружки пива с друзьями-одноклассниками в кафешке, всегда оказывалось, что времени утекло прилично...и многие уже позабыли с тех пор, что это такое – смеяться  от души, без задней мысли, радостно и непринужденно. Они уже огребли проблем на свою голову в виде кредитов, тёщь и мизерных зарплат, из-за которых постоянно ворчат недовольные жены.  Дети, мечтающие уже с шести-семи лет получить на день рождения айфоны, персональные компьютеры и дорогие примочки для игр. А вместе с проблемами, мягким снегом лег на голову и кризис среднего возраста.
   Время жестоко, оно не только не лечит, а ещё и усугубляет подростковые комплексы. Если раньше тебе в школе твердили, что ты бездарь, то сейчас обводя глазами обстановку, сидя на диване у телевизора, можно уже от себя добавить – ещё и неудачник. И главное,  сделать с этим практически ничего не возможно.
   Илья вышел из состояния транса за пять минут до окончания рабочего дня. Редкий вечер, когда  можно уйти с работы, как все. Он вышел на улицу из своей теплой берлоги сисадмина и его пробила дрожь. Зябко. Илья глубже втянул шею, приподняв плечи, ссутулился и мелкими торопливыми шажками, боясь поскользнуться, поспешил домой. Оранжевые фонари ярко освещали его бренный, каждодневный путь с работы домой. Снег блестел под ногами мириадами искр.
   – Епт, – выругался Илья и закатил глаза от боли и обиды, когда поскользнулся и с размаху приложился к ледяной дорожке всеми частями тела. Минуту он разглядывал серое небо извергающее пушистые искры, которые нагло приземлялись ему на лицо, обжигая точечными колючими ударами микроскопических ниндзя. Потом встал, намереваясь продолжить движение, но снова ощутил состояние безудержного полёта и боль. «У-пал!»
   – Да что ж, твою мать, – он вынул руки из карманов приводя себя в устойчивое равновесие и осторожно ступил вперед. Бдыц! И град из мата дополнил стройный ряд сезонных осадков.
   – Что ж такое? – Илья не вставая оглянулся. В свете фонарей позади него блестела накатанная ледяная дорожка.
   – Ышсь, – с негодованием буркнул Илья и встал. Следующий шаг, и он осознал, что вновь стоит перед  ледяной дорожкой. Остановиться он не успел, и снова, бдыц! Илья быстро поднялся на ноги и рывком побежал вперед – бдыц! Бдыц! Бдыц!
   Жар растекался волнами по телу, локти горели, а мысли прыгали, как пуговицы в коробке, которая временно превратилась в погремушку для маленького шалуна.
   Илья десятый раз поднялся на ноги, медленно расправляя плечи, как Атлант, из последних сил удерживающий небо. Расправился, принял боевую стойку перед лицом неминуемой опасности. Сдвинул брови, повернулся в пол-оборота, как хоккеист перед атакой, сделал рывок и … выставив вперед правую ногу поехал, поплыл, полетел как сёрфингист, покоряющий крутую океанскую волну.
   – Йес, – выдохнул Илья, мягко подогнув колени в конце ледяной трассы, и, вскинув обе руки вверх  с жестом победителя, остановился. 
   Насвистывая что-то под нос, пританцовывая и дирижируя руками, как ни в чем не бывало, удалялась темная фигура сисадмина излучая таинственный, мягкий свет, свидетельствующий о редком,  полном удовлетворении жизнью.