Египетская вилланелла

Н О В Е Л Л А В Т О Р А Я:
Е Г И П Е Т С К А Я В И Л Л А Н Е Л Л А
где повествуется о том, к чему приводит женское любопытство
 
– Странным образом устроено сознание наших женщин, – начал свою историю Игорь с легкой задумчивостью на лице, отпивая пенящийся Гиннесс из полной кружки, – в экстремальных и нестандартных ситуациях оно ослабевает от незначительного помутнения до полного отключения, и поступки слабого пола не некоторое время определяются исключительно эмоциональной сферой и скрытыми мотивами, вызванными неудовлетворенностью, опасными желаниями и прочими непростыми загадками подсознания. Мотивы таких провалов сознания разнообразны, но весьма часто определяются половой сферой. То мы слышим о случаях, когда женщины в роли следователя, прокурора или судьи, испытав внезапное чувство к подследственному или обвиняемому, приносят оружие для организации побега заключенному под стражу и выносят оправдательный приговор отпетому негодяю; то в российской глубинке появляются султаны (лысые, старые и уродливые на вид, не обладающие сколько-нибудь заметными духовными, моральными или материальными достоинствами), официально проживающими с несколькими супругами одновременно, которые, презрев православную ментальность, добровольно низводятся до столь странного конкубината; то из великой любви дамы отправляются со своими возлюбленными в такие страшные уголки планеты, где здоровье их немедленно приходит в упадок, и они угасают ранее отпущенного природой срока. Нет, мы, мужчины, на такое неспособны, это точно.
 
Присутствующие за столом молодые люди утвердительно кивнули, одобрив вступительную сентенцию Игоря, а дамы, заинтересованные подобной преамбулой, расположились поудобнее в креслах, приготовившись слушать, о чем далее пойдет речь.
Между тем; Игорь продолжал:
 
– Во всем мире слабый пол одинаков, но наши русские женщины особенно удивляют нас обилием подобного рода поступков и преуспели в этом более других. И могу, друзья мои, предположить почему. Издревле основной жизненной задачей женщины является воспроизведение потомства. Нежелание и отрицание этого в наши дни суть следствия дурных общественных нравов и пороков современности, а также прививание противной природе идеологии (например, культивирование религиозного фанатизма, когда по наущению умных; но нехороших мужчин молодая и красивая христианка вместо исполнения функций деторождения отправляется до конца дней в монастырь, а магометанка, став шахидкой, взрывает себя бомбой, унося в могилу еще несколько десяток человек). Но все-таки, за исключением этих редких случаев, подавляющее большинство женщин всячески стремятся к нормальному общению с мужчинами и построению стабильных, долговременных отношений с ними. Однако давайте посмотрим, возможно ли это для всех представительниц слабого пола в нашей стране? Конечно, нет! Вы, наверное, помните, что уже во времена СССР, в 80-е годы, хорошо была известна зловещая цифра – 16 миллионов. Именно на это гигантское число количество женщин в большой стране превышало количество мужчин. В 1991 г. Союз распался. Плодовитые и богатые мужчинами Средняя Азия и Закавказье отделились от России. И осталось на обширной территории в 16,4 миллиона квадратных километров 70 миллионов мужчин и 80 миллионов женщин. Таким образом, разница равняется 10 миллионам непарных женских душ. А что же на деле? Еще хуже: в стране, как вы знаете, растет число наркоманов, которые индифферентны к сексуальным утехам, алкоголь – давний бич российских мужчин, армия гомосексуалистов стремительно пополняется – если обычна статистика называет 1,5% из 100 «лицами нестандартной ориентации», то в столице и областных центрах их точно больше, благодаря моде и исключению из старого УК 121-й статьи – наказания за мужеложство. Что же в реальности? Похоже, настоящее соотношение равно один к трем, как ни печально. На одного мужчину в России приходится три женщины. Сейчас число браков в стране приближается к числу разводов, бесящиеся с жиру мужики поживут пару лет с одной женой, потом бросят ее с ребенком и сойдутся с другой, многие проделывают эту операцию в третий, а наиболее циничные и энергичные – в четвертый и более раз. При коммунистах подобной вакханалии не было: добившиеся успехов в карьере мужчины боялись выложить партбилет на стол и продолжали влачить жалкое существование с жабоподобными существами, в которых за пару десятков лет превращались красавицы с точеными фигурами, другим не позволяла пойти на развод врожденная добропорядочность, и житие с нелюбимой женой превращалось в каторгу, иные впитали до корней волос общественную пропаганду, негативно относящуюся к смене спутницы жизни. Только очень немногочисленный слой так называемой богемы – люди увеселительной среды – могли без больших проблем позволить себе сексуальный кураж: с завистью и восхищением взирали советские мужчины на Евстигнеева, Басова, Высоцкого, Кончаловского, Дунаевского, обзаводящими новыми красавицами взамен увядших старух, а сами получали скалкой по голове на кухне от постаревших суженых за несанкционированный взгляд на кого-то на стороне. Достижения демократии 90-х г.г. помогли массе простых российских мужчин прорвать плотину скрытых желаний. Теперь не только представители культурной элиты, но и распоясавшиеся чиновники, которым ранее компартия давала по рукам за блуд, и удачливые бизнесмены, готовые тратить астрономические суммы на подруг, и простые работяги в силу трехкратного превышения женского населения над мужским могут позволить себе обзавестись новой супругой. Мужчина слаб и полигамен по своей природе, и вот все, кому не лень, в течение жизни меняют старых жен на более молодых и красивых, благо демография позволяет. В наше время крайне редко встречается супруга-ровесница среди состоявшихся мужчин. Можно сказать, немодно стало выходить на люди рядом с толстой, осунувшейся, морщинистой леди. Наоборот, статус мужчины, появившегося в обществе под руку с двадцатидвухлетней богиней, резко повышается. Такова жизнь.
 
А что же русские женщины, добрая половина которых к тридцати годам остаются одни с ребенком, а то и с двумя, чьи бывшие мужья уклоняются от алиментов, никоим образом не помогая, занимаясь следующим циклом жизненного времяпрепровождения? Что у них в душе, о чем они думают и о чем мечтают? Конечно, о прекрасном принце на белом коне, который вдруг явится и спасет их от скучной и одинокой жизни. Коль скоро в родной стране с достойными женихами проблемы, все более наших девушек обращают внимание на заграничных мужчин. Интернет, открытые границы, глобализация всячески способствуют оттоку русских красавиц за рубеж. И вот страны, где демография перекошена в другую сторону – Турция или Греция, к примеру – где мужчин чуть ли вдвое больше, чем женщин, как пылесос поглощают наших соотечественниц, немало ценимых за красоту лица и белизну кожи, покладистость характера и ласковость в постели, хорошее образование и разумность. Помимо этих неблагополучных в плане статистики для местных мужчин стран, много наших девушек отправляется замуж в другие государства Евразии, в Америку, и даже в Африку. С другой стороны, нахальные иностранцы повадились оседать в России, под теплым крылышком русской жены, благо жить у нас за последние пятнадцать лет стало лучше и веселей. У нас в доме, например, из ста восьмидесяти квартир живет целых два негра – жирных, самодовольных и гордящихся белыми женами. Я не осуждаю этих двух женщин, ибо понимаю, что, разочаровавшись в поиске достойной партии среди мужчин своей нации, они сошлись с нашими черными друзьями. А много ли вы встречали, дамы и господа, иностранок в роли жен россиян? Думаю, нет. Лично я у меня нет ни друга, не приятеля, ни знакомого, ни просто случайно встретившегося в жизни русского мужчины, кто имел бы супругой иностранную гражданку. Зато бывшая жена одного из присутствующих здесь уже пять лет замужем за немцем в Германии, одна моя приятельница вышла за киприота, другая за испанца, третья за американца. Поэтому очень, очень разные условия построения личного счастья имеют в нашей стране оба пола.
Впрочем, не стану более утомлять вас рассуждениями, послушайте лучше одно из следствий описанных выше причин.
 
Игорь налил еще пива, очистил рыбий хвост от чешуи, выпил полкружки, закусил, крякнул и продолжал так:
– Я все хуже и хуже отношусь к отдыху в Египте. Трижды с интервалом в несколько лет я бывал там, и с каждым разом море, пляжи и улицы становятся все грязнее, а арабы все наглее. Как вы знаете, в этой стране есть два развитых в плане туризма курорта: Шарм-Эль-Шейх, расположенный на юге Синайского полуострова, и Хургада, город, несколько десятилетий назад построенный у моря прямо посреди пустыни. Главное, зачем стоит ехать в Египет, - это, конечно, Красное море, уникальное по фауне, очень теплое в любое время года, соленостью 40 промилле, с удивительной красоты кораллами. Помимо моря эта древняя страна является колыбелью цивилизации, повсюду древних развалин хоть отбавляй, все очень интересно и заманчиво. В общем, в Египте стоит побывать. Но одного раза, полагаю, вполне достаточно: слишком много на планете достойных посещения мест и слишком коротка человеческая жизнь, чтобы все их посетить.
 
Так случилось, что весной 2003 г. я ехал в Египет третий раз. Как раз в это время меняя работу (было начало апреля) и меня осенило внезапное желание вновь искупаться в море. Но, к сожалению, срок действия моего заграничного паспорта заканчивался менее, чем через четыре месяца, и визовые страны были для меня закрыты, а море в оставшихся безвизовых еще не прогрелось. Недолго думая, я купил недельный тур в Хургаду.
Три с половиной часа лету, и вот я в месте на три климатических пояса южнее и три десятка градусов теплее. В небольшом здании аэропорта огромная толпа русских, сошедшая с трех громадных чартерных аэробусов стоит в очереди за марками-визами по 15 долларов, после чего проходит таможенные формальности. Если не зевать, все процедуры можно сделать гораздо быстрее, чем в Шереметьево.
 
Араб с табличкой, где был указан наш туроператор, был заметен издалека. Он сверил мою фамилию со списком и сообщил номер автобуса, который доставит меня в отель. Было жарко, площадь перед аэропортом заполнена многочисленными транспортными средствами, поэтому поиск автобуса занял некоторое время. Одним из первых я вошел в него и занял удобное место в левом ряду ближе к кабине водителя, наслаждаясь прохладой кондиционера. Народ подходил более получаса. Устав ждать и желая скрасить одиночество, я стал рассматривать пассажиров, выбирая, с кем завести беседу. Но подходящих кандидатов все не находилось: в автобус входили семейные пары, некоторые из них с детьми, компании молодых людей, громко смеявшихся и пьющих пиво, пожилые дамы. Интересующих меня одиноких молодых девушек не появлялось. Уже не чая провести трансфер в беседе, я потянулся к сумке, чтобы извлечь книгу и приняться за чтение, и вдруг краем глаза заметил искомый объект. Девушка в белой футболке и шортах вошла в автобус и села на свободное место на правом заднем ряду автобуса. За ней на подножку вскочил наш арабский гид, двери тут же закрылись, и мы, наконец, отправились в путь.
Автобус был мест на сорок и заполнен только на две трети. Девушка сидела у окна, и место рядом с ней было свободным. Недолго думая, я встал со своего сиденья и, подойдя к ней, прямо спросил:
– Можно сесть рядом с Вами?
Поскольку незанятых мест в автобусе было много, очевидно, что от ответа на этот вопрос зависело, получится ли дальнейшее общение или нет. Положительный означал, что девушка не против познакомиться, отрицательный – что нет.
– Да, пожалуйста, - ответила она, повернувшись ко мне.
 
Усевшись рядом, я внимательно рассмотрел собеседницу. Лет двадцать пять на вид, среднего роста, темные волосы, собранные в пучок, круглое приятное лицо, правда, не очень здорового землистого цвета (потом оказалось, что она курила около двух пачек Marlboro Lights в день и это дурно отражалось на complexion, как говорят англичане) с прыщиками на лбу, не слишком большая, но уже провисшая грудь, не очень просматриваемая талия, достаточно прямые ноги. Обычная такая, неприметная, в общем, девушка. В Москве я бы к такой не подошел, но в такой ситуации – другое дело.
 
Пока араб вещал о достопримечательностях и красотах Египта и рассказывал о последовательности отелей, которые будет проезжать автобус, мы провели время в беседе и узнали друг о друге, что хотели. Девушку звали Зоя, было ей двадцать четыре года и она любила путешествовать. При ней был женский рюкзачок, к которому были прикреплены брелоки для ключей, какие обычно всегда продаются за один доллар или евро в качестве сувениров для иностранных туристов. Рассмотрев брелоки, я понял, что Зоя посетила в качестве туриста, по крайней мере, стран десять: Германию, Голландию, Италию, Чехия и другие европейские государства. По роду деятельности девушка являлась аспирантом МФТИ, что у меня вызывало априорно уважение к ней. Оказалось, жила она в общежитии в Долгопрудном, небогато, где-то подрабатывая помимо научной работы, и каким-то образом находила материальные ресурсы для заграничных путешествий.
 
В процессе беседы выяснилось, что мы купили путевки в один и тот же отель. Посчитав этот факт добрым предзнаменованием, я принялся о чем-то увлеченно рассказывать, пытаясь заинтересовать Зою. В беседах на общие темы незаметно прошел наш трансфер в отель.
 
Кто-то может со мной не согласиться, но я полагаю, что за первые полчаса знакомства и общения с человеком мы получаем до 90% необходимой информации о нем; мимика, жесты, речь – все это при вашей достаточной внимательности и соответствующих вопросах раскроет психотип собеседника, его темперамент, коэффициент интеллекта, уровень эрудиции, внутреннее состояние и отношение к вам. В оценках у женщин более работает интуиция, у мужчин – логика. Энергетические поля беседующих пересекаются, возникают симпатия, равнодушие или антипатия. Как известно, совпадение в выводах обеих сторон бывают не всегда.
 
В нашем случае я заметил явное влияние маскулинизации на Зою, вызванное родом ее деятельности: физика, знаете ли, очень непростая штука для женского ума – а мне не нравятся неженственные девушки; курение, как паровоз, явно не добавляло ей очков, вообще эта пагубная привычка совсем не красит женщин, а как с такими целоваться (!); аморфная фактура тела совсем не вызывала эстетического удовольствия. С другой стороны, за время трасфера стало ясно, что и я не в ее вкусе, но и отвращения ко мне она не испытывает. В общем, оба мы были не против скрасить недельное одиночество пребывания в Египте (раз уж отель совпал), совместно провести время, погулять, съездить на экскурсии, но не более того.
 
Отель был стандартным четырехзвездочным, ничем не выдающимся, его название и местоположение давно исчезли из моей памяти. Мы разошлись по своим синглам, отдохнули с дороги и встретились за ужином. Если Зоя впервые была в Египте (и, похоже, в стране арабско-азиатского региона), то я – в третий раз. Тем не менее, снова я дал себя обмануть хитроумным арабам, купив экскурсию в гостинице ровно вдвое дороже, чем она стоила в любом турагентстве вне отеля. Заплатив по сорок долларов, мы отправились спать, поскольку путешествие в Луксор начиналось в пять утра.
 
Не буду описывать красоты некрополя фараонов в пустыне, храм правительницы Хат Шип Сут, Карнакский храм и прогулку по Нилу, скажу лишь, что устали мы порядочно от жары, впечатлений и изрядно пройденного расстояния. Тем не менее, было решено после ужина пройтись немного по улице перед сном.
 
Кто отдыхал в Хургаде, знает, что этот город представляет собой расположенный в две линии длинный ряд гостиниц, обрамленный домами местных жителей, формирующих инфраструктуру. Город строился изначально как туристический центр, и все здесь подчинено законам этого бизнеса. Надо сказать, что главная улица, где расположены отели и гуляют туристы, сложена из качественного асфальта, всегда убрана, ночью хорошо освещена, вся без промежутков упичкана лавками местных торговцев сувенирами, дешевыми украшениями и одеждой, продуктами питания. Иное дело места вне главного Бродвея: там темно, грязно, страшно, смрадная атмосфера, можно легко заблудиться и потеряться. Туда туристам лучше не ходить.
 
Неспешно шли мы с Зоей по главной улице. Со всех сторон арабы громко зазывали нас, как, прочем, и всех проходящих туристов, посетить их лавки для приобретения их неказистых товаров. Некоторые подбегали и брали за руки, пытаясь затащить в свои магазинчики: велика конкуренция, туристов на всех не хватит. Я обратил внимание, что в мои прежние посещения Египта как-то скромнее вели себя местные жители: да, зазывали в лавки, но не так активно, не прикасались к русским туристам, да, бросали откровенные взгляды, но не позволяли себе, проходя мимо одиноко лежащей на пляже белой девушки, внезапно хватать ее за заднее место. Что-то изменилось. Причина этого в том, что туристы наши стали многое египтянам позволять. И обнаглели они до безобразия. А ведь, например, в близлежащем Тунисе арабы куда скромнее. Думаю, это вследствие разного подхода к воспитанию бывшими метрополиями: французы оказались более эффективными воспитателями, чем англичане.
Еще я заметил, что за прошедшие несколько лет наши южные друзья заметно продвинулись в знании русского языка. Практически все понимали русскую речь, многие сносно, хотя и с ошибками, произносили связные фразы. Если русских слов не хватало, арабы всегда могли применить английский эквивалент – ведь этот язык у них тоже официальный помимо арабского. Способность усвоения иностранных языков, надо сказать, у них просто феноменальная.
 
Наш вечерний моцион продолжался, мы прошли довольно много и собирались поворачивать назад в сторону отеля, перед нами выскочил араб и принялся громко приглашать нас в гости в свою лавку. Я обратился к Зое:
– Может, зайдем на пару минут, посидим и назад?
– Давай, я не против.
Арабу, который нас пригласил, на вид было года двадцать три, довольно высокого для их народа роста, черные прямые волосы, худощав и проворен в движениях – он был относительно приятен на вид.
– Томас, - представился он и протянул мне руку. Я пожал ее и назвался свое имя.
Мы вошли в маленький магазинчик – площадью не более десяти квадратных метров – и увидели его партнера по бизнесу. Этот выглядел куда более свирепо: небольшого роста (я заметил, что он ниже Зои), коренастый, грубыми чертами лица, короткими вьющимися волосами он был вылитый неандерталец из учебников по антропологии. Он был несколько старше Томаса, лет, может, двадцати шести. Хотя я могу и ошибаться, ведь при определении возраста людей их расы надо равняться на ориентир или эталоном именно для этой нации. Я прекрасно знаю, как выглядят двадцатипятилетние славянские мужчины, но в отношении арабских вероятность ошибки довольно высока.
 
– Я – Максим, - сказал неандерталец, впрочем, довольно добродушно.
Не знаю, как их звали в настоящем варианте, но чувствовалось, что арабы избрали себе благозвучные для русского уха имена давно и привыкли к ним, как к своим собственным.
 
Традиционное угощение – красный чай. Томас быстро заполнил чашки уже готовым каркадэ и мы приступили к чаепитию. Содержимое лавки совсем нас не интересовало: традиционные папирусы, медные тарелки, фигурки фараонов, сфинксов и богини Баст давно приелись. Зато у арабов под рукой оказались нарды, и мы с Максимом бросили кости, чтобы узнать, кто окажется сильней в длинном варианте игры.
Зоя и Томас выступили в роли зрителей, но недолго: уже через пару минут я обратил внимание, араб, достав какое-то пахучее масло и смазав им ладони, ничтоже сумняшеся взял правую руку Зои и стал уверенными движениями массировать кисть и предплечье девушки. Та не возражала против такой процедуры и наблюдала за матчем. «Довольно нагло, - подумал я, - ведет себя араб. Не спросил даже согласия, затеял массаж. Ну, да ладно».
 
Из двух партий я выиграл одну, вторую проиграл, и, увлекшись игрой, не сразу заметил, что массаж рук сменился массажем головы. Когда же я повернул голову, что увидел, что Томас двумя руками старательно трет зоину голову, пропустив пальцы между волос. Довольно удивленный происходящим, я продолжал бой с Максимом, желая победить. При этом происходящее рядом действо мне не нравилось, но что же, Зоя – разумный человек, приятны ей прикосновения араба – пусть наслаждается.
 
Чай был выпит. Я одолевал Максима в последней партии и упивался радостью победы, но вдруг она омрачилась увиденным сбоку: нахальный Томас влез Зое под блузку и масляными руками водил ей вдоль позвоночника. Девушка млела. Я был озадачен и думал, что же предпринять. Если руки и голова еще как-то терпимо, то спина – уже довольно интимная часть. Но стоп, какое я имею моральное право в чем-то ограничивать мою спутницу в ее образе действия вообще и поведении в текущей ситуации? Никакого. Она моя девушка, родственница или даже дальняя знакомая? Нет. Я несу за нее ответственность? Нет. Напротив, она весьма образованная высокоинтеллектуальная персона, которая хорошо понимает, чего хочет, а чего нет. Поэтому я спокойно взирал на происходящее и победно завершал баталию в нарды.
– Что, Максим, продул? Давай теперь в шахматы, – воинственно предложил я.
– Не умею.
– А во что умеешь? Домино есть? – не унимался я.
Оказалось, что набора домино в лавке не было, но он точно был в кафе для местных под названием «Али-Баба» в паре кварталов отсюда. Договорились отправиться туда, тем более, что мне захотелось прочувствовать колорит арабского заведения. Но сперва я спросил у Зои, желает ли она принять приглашение. Та, заправив блузку в шорты, охотно согласилась.
 
Все новое, ни разу в жизни невиданное, у нормального человека вызывает живой интерес. Впервые в жизни я посетил египетскую чайхану и осматривал обстановку. Помещение квадратной формы метров сорока было заполнено наполовину. Убранство было более чем скромное: простые деревянные столы грубой отделка, покрашенные темной морилкой, такие же скамьи, простая посуда, тусклое освещение. Арабы за столами галдели на своем языке, большинство из них не обратили на нас особенного внимания, но некоторые глядели с интересом на редких гостей в местной харчевне. В заведении находилось несколько египетских женщин, все в черных паранджах, у половины за черной тканью даже были скрыты лица. Арабы пили чай, некоторые покуривали кальян. Никаких крепких напитков не подавалось, даже пива на столах не было видно.
 
Наша компания заняла свободный стол в углу. Я сел на дальнюю скамью, напротив меня расположился Максим, рядом Зоя и напротив нее Томас. Принесли домино, и мы с моим соперником по нардам стали меряться силами в еще одной простой игре. Здесь уж он продувал вчистую, впрочем, за игрой он не следил и я заметил, что неандерталец озабочен совсем другими мыслями. Скороговоркой на арабском Максим обменивался фразами с Томасом, горячо что-то обсуждая. Язык пророка Мохаммеда очень сложен, понятно, что смысл их беседы оставался для нас тайной за семью печатями.
 
Но очень скоро все прояснилось. Мы оставили домино, поскольку принесли черный чай, и принялись его пить. Напиток оказался неожиданно вкусным, и я был рад, что время проходит весело. И тут Максим, явно являющийся лидером в микрогруппе, предложил:
– Приглашаем вас к нам в гости! У нас здесь недалеко квартира, можно быстро дойти. Посидим у нас, посмотрите, как мы живем.
 
Теперь мне, как человеку опытному и рассудительному, все ясно стало, как Божий день. Так эти два обезьяновидных существа всерьез положили глаз на русскую девушку! И это невзирая на мое присутствие! Вот это да! Видел я по телевизору разные истории об охмурении египетскими арабами страдающих по любви и ласке наших соотечественниц, но все они представлялись мне надуманными и единичными, а девицы, ведущиеся на столь примитивные и бесперспективные ухаживания – просто безмозглыми нимфоманками. Но Зоя, понятно, умная девушка, знающая себе цену, и в нашем случае, ничего похожего у арабов не выйдет, будет своевременно и правильно утереть им нос и умерить их пыл. В принципе, если что серьезное, не составит труда с ними обоими справиться: вон какие они малорослые и тощие. Кроме того, осмотр жилища современных молодых египтян представлялся мне чем-то вроде интереснейшей экскурсии. Все эти мысли молниеносно пронеслись в моей голове, и я ответил Максиму:
– Интересное предложение. Но решать не мне. Давайте спросим об этом девушку, как она его расценит.
И, повернувшись к Зое, сказал:
– Взглянуть на жизнь и быт арабов небезынтересно, но учти, что приглашение имеет под собой определенную основу – посмотри, как на тебя смотрит Томас! Если что, конечно, я рядом, но все равно. Подумай, прежде чем ответить.
Как ни странно, девушка не колебалась ни секунды:
– Раз приглашают, почему бы и не зайти к ним. Пойдем!
 
Арабы, услышав позитивный ответ, тут же оживились. Прямо-таки вскочив с мест и не допив чай, они поспешили к выходу, увлекая нас за собой. Свернув с главной магистрали, мы оказались в темных трущобах Хургады. По мере удаления в переулок, мы ощутили, что воздух испортился от нечистот хозяйственной деятельности человека и давно не вывезенных контейнеров с бытовыми отходами. То тут, то там, сновали полуголые дети, играя, крича и дерясь друг с другом. Арабские женщины в черном, но с открытыми головами, стирали белье и выливали бадьи с грязной водой прямо рядом с домами. Почувствовав, что нездоровые испарения и угрюмый экстерьер действуют на русских угнетающе, Томас и Максим прибавили шагу. Мы с Зоей поспешили за ними, внимательно глядя под ноги, чтобы не вступить в кучу какой-нибудь неприятной субстанции.
Дом, где находилась квартира наших новых знакомых, оказалось простой пятиэтажкой, очень похожей на наши хрущёвки, однако на фоне близлежащих трущоб являлась, можно сказать, элитной недвижимостью местного района. Подъезд был освещен неяркими лампочками. Не торопясь, мы поднялись на пятый, последний этаж, и Максим открыл дверь жилища. Первое, что бросилось мне в глаза, было то, что пол всей квартиры без каких-либо промежутков был покрыт грязно-серой плиткой размером 25x25 см, что для нас было довольно неожиданно и придавало квартире вид какого-то неприятного учреждения вроде номера дешевой гостиницы, морга или прачечной. Во всяком случае, уюта обстановке плитка никак не добавляла. Я вообще отношусь к плитке в квартире, помимо ванной комнаты и туалета, разумеется, отрицательно. Во-первых, очень неэстетично, во-вторых, она холодная, в-третьих, на ней можно поскользнуться, упасть, больно удариться, а то и сломать какую-нибудь кость. Но у нас в Москве новые модники выложат плиткой пол коридора и кухни, радуясь, что легко ее отмывать, а до безопасности и эстетики им нет никакого дела.
 
Первое помещение, куда мы вошли, являлось одновременно прихожей, гостиной и кухней, имело форму прямоугольника и площадь метров восемнадцать. Многочисленные пары обуви как попало валились у входа, слева от двери на тумбочке стоял запыленный четырнадцатидюймовый телевизор, впереди стоял старый диван и вдали, у окна, грязная, давно не мытая плита. Все говорило о том, что хозяйки в квартире нет. Так и оказалось: в ходе дальнейшей беседы выяснилось, что квартира съемная, оба араба откуда-то из-под Каира, а в Хургаде просто работают продавцами, зарабатывая на хлеб насущный.
 
Слева от прихожей-гостиной-кухни располагался небольшой санузел, в котором помимо ветхой душевой кабины с ржавым краном и рваной ширмой, находился унитаз, который поразил меня тем, что в том месте, откуда в наших обычных приборах исходит вода для смыва, неожиданно торчал кран с вентилями, как будто это раковина. Забегая вперед скажу, что через некоторое время я этот странный туалет посетил по малой нужде, и, когда, закончив дело, хотел нажать на спуск воды, как ни пробовал, никак не мог найти ни кнопки, ни рыжачка, ни веревки с набалдашником. И тут, наконец, эврика! Как важно все-таки быть образованным человек и, главное, это иногда может пригодиться в жизни! Я вспомнил, что Аллах учит верующих в него ни в коем случае не пользоваться туалетной бумагой после дефекации – водой, только водой! Так что передо мной находился прибор, чудо арабской конструкторской мысли воплотило в котором два в одном: унитаз и биде. В общем, открутил я кран, тонкой струей пошла вода и, через полминуты посчитав, что слив успешно завершен, я покинул помещение.
 
К главной комнате справа примыкало две спальни метров по тринадцать каждая. В обеих стояли двуспальные кровати, непрезентабельные шкафы что-то вроде трельяжей. У двери ближней к входу спальни отсутствовала ручка, на месте которой зияла дыра сантиметра два в диаметре. Зато дверь эта плотно закрывалась в отличие от двери во вторую, дальнюю спальню, где ручка присутствовала, но дверь прилегала неплотно и всегда находилась в приоткрытом состоянии.
Желая поразить гостей продвинутостью в области современной западной поп-музыки, Томас извлек диск с песнями Джорджа Майкла, вставил его в CD-плеер и самодовольно начал пританцовывать в такт музыке. «Арабы, как арабы, - подумал я, такие же обычные парни, как наша молодежь; живут, развлекаются, веселятся, пока молодые». Ни одной книги в квартире я не заметил, не было и компьютера. Интеллект ребята явно повышать не желали, да и надо ли это им?
Мы с Максимом сели на диван в гостиной, и продолжили беседу, пока Зоя с Томасом в дальней спальне слушали музыку и разговаривали. Затронули тему досуга. Я поинтересовался:
– Не скучно ли вам здесь, одно и то же целыми месяцами: море, солнце, пустыня, туристы? Как-то однообразно. Как вы тут развлекаетесь?
– Как же! Есть у нас одно занятие, которым почти все парни египетские балуются, и мы с Томасом не исключение.
– Что же это за столь распространенное занятие?
– Мы соревнуемся, кто с большим количеством русских женщин сексом займется.
Никак я не ожидал такого ответа и был слегка озадачен. Однако продолжал развивать тему:
– И что, каковы твои успехи?
(А про себя подумал: «Кто ж тебе, обезьяне неандертальской, даст? Неужто женщины наши русские в массе своей настолько себя не ценят»?)
Максим ответил, не задумываясь:
– Да уже со счета сбился. Только в этом году уже переспал с девушками из Москвы, Петербурга, Новосибирска, Екатеринбурга, Минска, Харькова, Уфы, Самары.
Знание множества русских городов поразило меня. Если то, о чем говорит араб, правда – становится грустно: совсем, совсем опустились наши девчонки почве недостатка мужчин в нашей стране.
– И что, неужели прямо все сразу соглашаются на столь интимное дело?
– Да практически все, отказов нет почти. Пара ласковых слов, прогулка по улице, приглашение в гости и дело сделано. Вот мы сейчас и с этой девушкой без проблем переспим. Она тебе кто – подруга, родственница?
Я несколько рассердился, услышав столь глупое предположение:
– Ты за кого вообще меня принимаешь, а? Нежели ты думаешь, что я бы позволил Томасу прикасаться к Зое, будь она моей девушкой или родственницей, дурья твоя башка? И мы бы сюда пришли в вашу халабуду? Разумеется, нет! Просто так получилось, что отдыхаем в одной и той же гостинице, вот и гуляем вместе по улице. Но вот что скажу я тебе, Максим: я уверен, что никакого секса с Зоей ни у Томаса, ни у тебя не получится. Да, я готов предположить, что есть среди русских женщин небольшая доля тех, кто в силу своей глупости или распущенности ведется на ваши дешевые ухаживания и при случае раздвигает ноги, но Зоя к этой немногочисленной категории никак не относится. Кроме того, она молода, и ей этого самого хватает в общаге с образованнейшими людьми России.
 
Максим искренне удивился моей тираде:
– Вот увидишь! Я сразу вижу: если девушка позволяет до себя дотрагиваться, она готова к сексу. Только ты нам не мешай, и сам увидишь.
– Ладно, – сказал я, – давай посмотрим, кто прав. Только никакого насилия и излишнего старания! Я лично прослежу, чтобы все было добровольно, если до этого дойдет. Кстати, что там в комнате происходит?
Я встал с дивана и, заглянув в проем незакрывающейся двери ближней к нам спальни, увидел, что сеанс массажа в самом разгаре. Зоя без шортов и блузки, в полупрозрачном нижнем белье возлежала на двуспальной кровати, рядом сидел Томас и блестевшими от обилия масла руками старательно водил девушке по спине. По лицу ее было видно, что ей приятно.
 
Широко открыв дверь, я вошел в спальню и громко спросил, нарушая полуинтимную идиллию:
– Зоя, все ли в порядке? Не напрягает ли тебя Томас как-нибудь?
Томас, огорченный моим явлением, тем не менее, продолжал сеанс, а Зоя, повернув в мою сторону лицо, на котором не обнаруживалось ни охмурения, ни зомбирования, ни потери самоконтроля, ответила:
– Игорь, все в порядке, Томас лишь делает мне массаж, уже скоро закончит.
 
Успокоенный таким ответом, я вернулся в гостиную, где меня ждал Максим, настроенный на продолжение интересной беседы. Что ж, массаж массажем, от него до секса – дистанция огромного размера. Пусть девушка потешится, почему бы не получить удовольствие от массажа, если ей так хочется? Ничего дурного в этом нет. Да еще, если этот Томас, в самом деле, прошел курсы массажа и делает его профессионально? Но самонадеянность Максима в отношении Зои меня просто поражала. Неужели араб думает, что эта девушка с запасом знаний в десятки раз больше, чем у него, в моем присутствии станет заниматься непотребством в этой помойке?
 
Мы откупорили пару банок пива, и беседа продолжалась. Впрочем, кроме получения информации о Египте и обсуждения женских прелестей говорить с Максимом мне было просто не о чем, так невелик был запас его знаний. Однако он оказался азартным человеком, и мы сыграли еще парту тулий на этот раз в короткие нарды. Здесь он был несколько сильнее, тем более, что я необоснованно рисковал, допуская явную бифуркацию, то и дело проигрывая, либо выигрывая с марсом. Каждая победа повергала араба в эйфорию, а поражение в уныние. Все же очень эмоциональны и даже экзальтированны южные люди: Солнце разогревает сердце и мозг.
 
Через каждые десять минут игры я вставал и проверял, что происходит комнате рядом. Ничего кроме массажа. Через полчаса из спальни вышли Зоя с Томасом и присоединились к нам. В глазах молодого араба появился нездоровый блеск, говоривший о явном сексуальном возбуждении. Зоя же была абсолютно спокойно, явно в восторге от только что завершившейся процедуры. Мы поговорили еще о достопримечательностях страны и чудесном Красном море. По предварительной договоренности с Максимом, который жаждал «пообщаться» Зоей наедине, мы построили беседу таким образом, что поскольку мне и Томасу захотелось еще чаю, а этот напиток к квартире кончился, мы хотели бы отправиться в «Али-Бабу», чтобы исправить положение. Я спросил Зою:
– Ты против подождать нас с Томасом и пока провести время в компании Максима?
– Да, не против. Только долго там не задерживайтесь.
Все было предельно ясно, что творилось в головах молодых людей. Неандерталец остался наедине с Зоей, чтобы попытаться реализовать свои мечты, я желал доказать ему, что он глубоко заблуждается насчет русских женщин вообще и в отношении этой девушки в частности, Томасу требовался отдых после часового массажа. А вот что было на уме у Зои, оставалось пока загадкой.
 
В чайхане мы выпили по чашке вкусного черного чая. В ходе беседы выяснилось, что хобби, мысли и желания Томаса точно совпадают с теми, что были у его старшего друга, только еще в более примитивной ювенильной форме: русские девушки, количество, соревнование. А Зоя – одна из ряда. Я не стал делать каких-либо выводов и отвечать ему. Прошло двадцать минут, и пора было возвращаться в квартиру. Понимая, что никакой ответственности за случайную знакомую я не несу и не вправе навязывать ей modus operandi в данной ситуации, я все-таки опасался, как бы озабоченный Максим ни сделал в наше отсутствие ничего дурного.
Войдя к квартиру, мы поняли, что ничего знаменательного там не произошло: одетая Зоя сидела на диване и разговаривала с Максимом о чем-то. Было заметно, что араб удручен и мучается от фрустрации. Я восторжествовал, ибо понимал, что выиграл в споре. Взглянув на часы, я увидел, что уже полпервого ночи; вечер прошел удивительно быстро.
– Спасибо за компанию, но нам пора в отель, – сообщил я всем решительным тоном.
– Нет, нет! – запротестовали оба хозяина квартиры. – Останьтесь, посидим еще!
 
Их реакция была вполне объяснима, а желания не удовлетворены, однако меня это нисколько не волновало. Я уже направился к двери, когда Зоя меня поразила неожиданной фразой:
– А что, давай еще побудем немного в гостях, раз приглашают.
Отказывать девушке не хотелось, хотя арабы меня уже порядком утомили, да пора и честь было знать. Но что-то она, видимо, задумала. Я снова опустился на диван рядом с Максимом, а в это время Зоя зашла в дальнюю спальню, дверь которой была без ручки, но плотно закрывалась. Беседовать с Максимом более не хотелось, он сам понимал, потому что через пару минут встал и неожиданно подошел к закрытой двери спальни и припал глазом к дыре, словно астроном к окуляру телескопа.
– Что интересного там, друг? – спросил я, подходя к наблюдателю, и, нагнувшись, сам заглянул в камеру-обскуру. Ничего особенного: Зоя и Томас сидели на кровати, взявшись за руки, о чем-то мирно беседуя.
Я вернулся на диван, а Максим, не отрываясь, наблюдал за событиями в спальне через дыру. Минут через пять я заскучал, снова встал и направился к двери, чтобы зайти за Зоей и на этот раз отправиться восвояси, когда заметил, что лицо вуайериста воссияло, как, наверное, лицо Галилео Галилея, когда он сквозь линзы телескопа первым из землян увидел спутники Юпитера. Араб оторвался от двери и замахал мне рукой, призывая посмотреть на происходящее. Я неторопливо приблизил глаз к дыре и сперва мне показалось, что увиденное является обманом зрения. Я даже потер рукой глаз, прежде чем взглянуть еще раз. Но нет! То, что происходило в спальне, являлось жестокой реальностью: Зоя лежала на спине с поднятыми вверх ногами, Томас, даже удосужившись снять трусы, вспахивал ее поле. Я оторопел, и не знал, что предпринять, войти ли в комнату и прекратить неожиданное действо или подождать окончания процесса. Максим с довольной ухмылкой потирал руки, чуть ли не скакал вокруг меня и говорил, что он следующий, будто здесь какой-то бордель. Я угрюмо молчал, не желая огорчать араба тем, что уж его очередь точно сегодня не подойдет, поскольку такого разврата я допустить просто не мог, даже если девушка совсем потеряла голову. Я отошел от двери и принялся ждать.
 
Не прошло и пяти минут, как Максим, продолжавший участвовать в пип-шоу в роли наблюдателя, сообщил, что первый акт закончил и наступил антракт. Я тут же подошел к двери и открыл ее резким движением. Томас стоял у тумбочки, что-то перебирая, а обнаженная Зоя сидела на кровати. Я подошел у ней и, глядя прямо в глаза, сказал:
– Что же ты себе позволяешь, а? Быстро одевайся, мы уходим. А то смотри, тут же очередь, - указал я на входящего в спальню Максима, – или ты желаешь продолжения?
 
Девушка покрутила головой, выражая отрицание, встала с кровати и стала надевать нижнее белье. Неандерталец приближался, я загородил ему дорогу, он попытался обойти меня дважды, но безуспешно. Злой огонек заиграл в его глазах, лицо искривила гримаса гнева.
– Отойди! – резко и громко сказал я, всем своим видом показывая, что шутить не намерен. Уже одетая Зоя подошла ко мне сзади и стояла за спиной. Томас все возился у тумбочки. Максим пару секунд оценивал обстановку и мою комплекцию, в конце концов принял правильное решение и отошел назад. Взяв Зою за руку, я подошел к входной двери и потянул ручку. Замок был закрыт.
– Бегом открывай, - повернулся я к Максиму, а то выломаю сейчас эту дверь к черту!
Решительно не желавший глобального конфликта араб извлек ключ, открыл дверь и отошел вглубь квартиры. Я и Зоей спустились с пятого этажа, вышли во двор и скорым шагом отправились прочь от места приключений. Мы еще не вышли из трущоб на главную улицу, когда перед нами вдруг вырос Томас и, заунывно обратился к девушке на-английском:
– О, my habibi (примечание А.Д: араб. «любимая»), forgive me!
Такое кощунство было явно неуместно.
– Пшел вон, - сказал я грозно, и араб немедленно растворился в ночной темноте.
Почти весь путь до отеля мы пошли, храня гробовое молчание. Когда показались ворота нашей гостиницы, я спросил девушку:
– Слушай, скажи, зачем ты это сделала?
Ответ последовал не сразу, видимо, некоторое время анализируя свои мысли и поведение, а потом ответила:
– Из любопытства.
Игорь придвинулся к столу, взял кружку и принялся пить пиво, его история была рассказана.
 
                2007