Последнее сказанье

Дождь за окном никак не угомонится. Бьется в стекло, шумит водостоками, выдувает в лужах гигантские пузыри. Щедрый июльский ливень сентябрьской ночью. Шелест шин по мокрому асфальту, хлопнувшая дверца авто, тонкий перезвон дверного колокольчика. Родные шаги. Родной голос родного человека. Где ты ходишь, глупый Ан. Сердце стучит как бешеное. Кажется, еще минута и мир разлетится на стеклянные осколки. Странная сила приковала к стулу. Мгновенья растянулись в часы, но нет сил побежать навстречу. Точнее, сила есть. Великая сила упрямства. Откуда, из каких закоулков души подкатила к носу эта обида. На себя, на него, на весь мир. За то, что предала любовь. За прожитый в одиноких поисках год. За его несносную и нескончаемую болтовню с Хозяином. Глупый, глупый, глупый Ан.

Наконец, заветные шаги на лестнице. В комнате. За спиной.

— Спасибо, Юна. Девочка моя, если б ты только знала, из какой передряги вытащила своего глупого Ана. Ну, поплачь, поплачь... теперь можно... теперь все позади.

— Ничего не позади. Все только начинается. Надо все строить заново, а я не знаю как.

— Никто не знает что там, за поворотом. Но есть Путь, есть Наставники, есть мы. И, значит, нет одиночества.

— Те же ничего не знаешь!

- Я знаю главное.

— А что — главное?

— Главное, что больше нет глупого Ана. Есть зрелый Юн и его Юна.

— Зрелый Юн? Это значит...

— Это значит, что я тоже нашел своего Наставника. И что мы будем идти вверх вместе. Соседними тропами. В ближайших связках. На расстоянии вытянутой руки. Чтобы всегда можно было уберечь от падения.

— От падения в кастрюлю...

— В кастрюлю? Почему в кастрюлю?

— Есть такое понятие беспредельности — хронически накапливающаяся грязная посуда. Она появляется самым таинственным образом. Ее моешь, но она вырастает. Снова и снова. Это знает каждая женщина. Какой бы великой мудрости она не была, какие бы высокие посты не занимала, в какие бы дальние дали не путешествовала. Даже на краю Вселенной ее всегда сопровождает кастрюля.

- Юна! Ты потрясающая!

— Конечно. А ты разве сомневался.

— Я тебя недостоин.

— Знаю. Но что же делать, другие достойны еще меньше.

Любимая, я подарю тебе звезду!
Светом нетленным будет она озарять наш путь в бесконечность!

Путь в тысячу ли начинается с первого шага. Кажется, мы наконец готовы сделать этот шаг. Что нас ждет — неведомо. Какие препятствия — неважно. Главное, что теперь видна цель. Надо пройти над пропастью как по острию лезвия. Легко, бережно, красиво. Не умаляя и не презирая мира кастрюль. Но и не теряя из виду мира духовного. Чтобы каждый миг был посвящен Автору. Его качествам. Его желаниям. Его образам. Изначальному и множеству отраженных. Голос счастья будет нам компасом. Если даже в самой темной ночи сердце поет от счастья, значит, путь верен. Как бы тернист он не был. Какими бы каменьями в нас не кидали. Это пройдет. И камнепад тоже. Ведь нас зовут, помнят и любят в этом сияющем и неведомом мире. Так не похожем на наш, привычный, условно изученный мирок. Терпеливо ждут и оберегают в пути.