Двенадцать спетых судеб Singera. Часть 6

Цвет небесный, синий цвет
Полюбил я с малых лет.
С детства он мне означал
Синеву иных начал.

Н. Бараташвили

Ассоциации - вещь неуправляемая. Заносят куда хотят. Вот и на этот раз занесло. Унесло. Умчало в неведомые дали. В феерию звуков. В фантастику мысли. Впрочем, ничего удивительного. Чего же еще ждать от произведения, само происхождение которого покрыто ореолом мистики: то ли бережная реконструкция пьесы века 18-го, то ли мистификация века 20-го. Причем настолько удачная, что легла в основу десятков музыкальных произведений. С большей или меньшей долей успешности ее задействовали в роке, опере, экспериментальной музыке, эстраде, дискотечных миксах, металле, пародиях - кажется ни один жанр не обошел вниманием адажио Альбинони. Музыка - движущая сила, которая ведет сознание от одного уровня к другому. Сознание человечества в целом и каждого из нас - в отдельности. Музыка без души - суррогат. Видимость искусства. Пирожок ни с чем. Пустой набор звуков. Она тоже придает движение. Активное, страстное, бурное... но это бег на месте. Или по замкнутому кругу. Вроде машины на подъемнике: двигатель урчит, колеса вращаются, а само авто - даже самое навороченное - смирненько себе висит, печально попыхивая выхлопной трубой.

Возвращаясь к трактовкам. В этот раз то ли мечта, то ли сказка, то ли быль непостижимая. Почему-то в "Алых парусах" больше всего запоминаются именно паруса, и почти совсем не звучит тема Ассоль. А ведь это именно ее мечта. Ее непонятое стремление. Ее переживания. Обращение к Невидимому. Неизвестному, но уже горячо любимому. В каждой строчке, в каждом слоге, в каждом вздохе звучит неразумная уверенность в долгожданной встрече.

Это первый слой восприятия. Любовь удивительная, но вполне земная. Объясняемая странность. Прекрасное чудачество. Но как-то не хочется все сводить только к этому уровню. Тем более, что финал оказался грандиознее и запредельнее мистики алых парусов. Тело осталось коленопреклоненным, а голос унесся к Небесам. Странным образом проявился еще один, более высокий смысл. Монолог души, запутавшейся в сетях этого мира. Обращение к Создателю. И снова правда в каждой строчке: о неизвестности, о бесконечности поиска, о тяжких трудах... об измерении, где не нужны ни вера, ни объяснения. Потому что душа принадлежит Ему и только Ему. В этом ее счастье, ее смысл, ее природа.

Отражение небесного в земном. Отсвет. И могучий кедр на скале, и его отражение в воде - одинаково реальны. Существуют здесь и сейчас. Стоя на берегу под обрывом, мы можем и не увидеть самого дерева. Только его отображение. Копию. Преломление в водном зеркале. Но стоит с помощью Адажио подняться наверх, и картина получится совсем иной. Грандиозной в своей неохватности. Откроется сокровенное. Суть мироздания от начала и до скончания времен. И наше место во вселенском круговороте. Путь в неведомое - для всех. Но лунная дорожка, ведущая в синеву иных начал, для каждого будет своя.

Сцена - это вершина, которую всякий раз надо покорять заново. Да, заслуги. Безусловно, опыт. Несомненно, благосклонность зрителя. До некоторой степени все это помогает восхождению, но каждое выступление требует приложения всех сил. Всех абсолютно. Без изъятия. Пережитое, накопленное, осознанное на данный момент должно достучаться до сердец. И это еще один слой. Еще одно прочтение. Признание в любви к Музыке. Любви безусловной, бескорыстной, безмерной. Неизменной. Клятва. Отныне и навсегда. Адажио.