Полёт

   Аркадий уселся на скамейку возле маленькой своей избушки, срубленной монахами ещё в двадцатом веке и, глядя на красный диск закатного Солнца, призадумался:
 - «Минуло десять лет моей службы в этом монастыре разбросанном, по склонам сопки, в виде небольших избушек сарайчиков церкви в дремучих лесах. Хорошо здесь, особенно летом, тишина покой. Даже и не хочется вспоминать, ту мою прежнюю мирскую беспокойную жизнь. Жена моя вела разгульный образ жизни, так что детей практически приходилось воспитывать одному. Выросли они, закончили школу институт и разъехались по городам. А он, оставшись не у дел, и не видя для себя иной работы кроме как службы Господу Богу нашему, подался в этот маленький мужской монастырь. Первых три года служил здесь Аркадий трудником, затем пару лет послушником работая на монастырских землях не покладая рук своих – монах глянул на свои большие натруженные руки, стряхнул с чёрной рясы прилипшие таёжные колючки и улыбнувшись вновь предался своим воспоминаниям – сколько я этими руками выкорчевал деревьев под монастырские постройки. Сколько сложил печей из кирпича, а сколько десятков гектаров земли вспахал на лошадях под сельскохозяйственные угодья нашего монастыря? И не счесть, наверное. Да и надо ли мне всё это считать, вспоминая обо всём? Конечно же нет, надо трудится как и прежде вознося молитвы Господу Богу нашему о даровании людям совести разума, а то что творится в современном мире, настоящая бесовщина вперемешку с глупостью – и монах вспоминая, что видел по телевизору по новостям в общей монастырской избе, перекрестился несколько раз, недовольно поморщился и вновь погрузился в свои, уже невесёлые, думы – разврат ересь войны властвуют на Земле, молодые люди обманом выманивают деньги у пенсионеров ветеранов труда оставляя их без средств существования. Когда уж человечество одумается, да хоть немного поумнеет? Научится жить по заповедям Божьим в мире и согласии между собой народами». 
   Вдруг Аркадий услышал жалобное мяуканье.
 - А, это ты Мурзик –  улыбаясь произнёс монах и беря с земли на руки маленького серого котёнка – ну здравствуй подкидыш – сказал он гладя котёнка по мягкой шёрстке – сейчас пойдём в избу и я налью тебе молочка. А завтра с раннего утречка пойдём с тобой на рыбалку. Ты ведь любишь у нас рыбку? А? Мурзик? Конечно любишь, по мордочке твоей хитрой вижу.
   С этими словами монах открыл дверь в полутёмную горницу своей избушки. Нащупал спички на печной завалинке. Зажёг в углу лампадку у иконы с образом Всевышнего и, помолившись Господу Богу нашему, прошептал святые молитвы. А после взял со стола глиняную кринку и налил котёнку молока.
 - Пей Мурзик – сказал он пододвигая блюдечко котёнку – молочко у нас свежее парное, сам сегодня наших коров доил. Пей и ложись спать в свою коробку до утра. А я посижу ещё немного возле нашего домика в ночи на скамеечке, да подумаю думы свои житейские.
   С этими словами монах вышел из избушки, плотно прикрыв за собой дверь, и уселся на скамейку смотря как красный солнечный диск в тёмно-серых облаках медленно скрывается за горизонтом.
 - «Судя по этим тяжёлым кучевым тучам, дождь наверное к завтрашнему утру обязательно будет – подумал Аркадий отмахиваясь от писклявых комаров – а если так, то пойду я завтра в церковь. В ней очень много дел: иконостас надо перекрасить краской которую наш игумен на неделе привёз из города. Полы в некоторых местах молитвенного зала прохудились, надо их перестелить, а потом ещё и подкрасить».
   И в этот момент он услышал шум мотора, затем увидел меж деревьев свет фар, и из-за лесистого поворота по пыльной дороге неспешно выехала тёмно-зелёная иномарка.
 - «Наш белый монах диакон Алексий поехал в город домой к своей жене семье – подумал Аркадий пришлёпнув на щеке очередного комара – ну что же, дело молодое. Зато мне, после пострига в монахи и отречения от мирской жизни игумен наш сказал, что с этой минуты я чёрный монах, и при своём большом желании и по воле Господа Бога нашего могу стать хоть патриархом всея Руси. Рост по служебной лестнице у чёрных монахов практически неограничен, в отличие от белых монахов живущих мирской жизнью. А нужен ли мне этот подъём к вершине церковной иерархии? Вряд ли, но зато с другой стороны, если перефразировать немного слова великого русского полководца Суворова – подумал Аркадий невольно улыбнувшись – то получится, что «плох тот монах, который не мечтает стать патриархом». 
 - Эй! Аркадий! – Крикнул диакон Алексий, подъехав на машине к монаху – завтра, чем будешь заниматься?
 - Если будет дождь, то займусь ремонтом молитвенного зала в нашей церкви. А если его не будет, то и в поле дел у нас полно.
 - Тебе Аркадий из города что-нибудь привезти?
 - Нет, ничего мне не надобно Алексий. У меня есть всё необходимое. Монах должен довольствоваться малым.
 - Так-то оно так Аркадий. Давай хоть чебурек тебе какой-нибудь привезу, для разнообразия. А то кроме своей гречневой каши на постном масле, ты ничего и не кушаешь уже с десяток лет.
 - Спасибо тебе Алексий за заботу обо мне, но я давно уже отказался от всего мирского и очень рад этому. Лёгкость после гречки у меня в душе необыкновенная появляется и работается как-то уж очень легко и в большой радости.
 - Ну как знаешь Аркадий. До завтра – и машина диакона взревев многосильным мотором, скрылась за ближайшим дорожным поворотом. 
 - «Пора и мне к себе в дом идти, молится перед сном, да спать ложится – подумал смиренно монах открывая дверь в свою избушку – время уже позднее. А ведь действительно, отчего у меня такая лёгкость в душе и прекрасное светлое настроение в последние три года? – Подумал Аркадий встав на колени в горнице перед иконой Всевышнего и вспоминая недавний свой разговор с диаконом – так и хочется мне взлететь в ночное небо к далёким таинственным звёздам. Неужели это необыкновенное состояние души даровала мне гречневая каша? Это вряд ли. Только Господь Бог мог подарить его мне и большое спасибо Ему за это».
   Больше часа молился монах Всевышнему, а затем он рассказал Ему как прошёл его трудовой день. Что корова Дашка из монастырского стада приболела что-то, плохо травку кушает, мало даёт молока. И Аркадий попросил Господа, что бы Он посодействовал выздоровлению этой коровы. А ещё монах рассказал Всевышнему, что хочет завтра с утра пойти на рыбалку и наловить котёнку в реке немного рыбки. А после Аркадий подивившись, что нет почему-то болей в коленках после длительного своего моления, улёгся на старый скрипучий диван и не заметно для себя крепко уснул. И приснилось ему, что лёгкость в его теле достигла под песнопение ангелов небесных такой огромной величины, что он плавно вознёсся к потолку своей избушки, немного покружился под ним, а затем спланировал к свернувшемуся в клубочек спящему в коробке котёнку и укрыл его старым мягким полотенцем.  А после Аркадий открыл дверь своего дома и вылетел в тёплую летнюю ночь. На небе сияли большие яркие звёзды, светила молодая Луна и монах облетев свою маленькую избушку, полетел над спящими ночными деревьями к монастырской церкви одиноко стоявшей у высоких сосен. Аркадий подлетел к её большому деревянному кресту и несколько раз поцеловал его, как раз над зелёной маркерной разметкой сделанной рукой неизвестного мастера. Затем облетев церковь монах стрелой понёсся в поля где колосилась молодая рожь пшеница, и паря над ними погладил их ещё зелёные сочные колоски, раздумывая с улыбкой:
 - «Месяца через два урожай убирать надобно будет. Не заметишь как и подкрадётся это счастливое для нас времечко. А урожай в этом году на монастырских землях знатный будет. На всём огромном нашем поле колосок к колоску наливается полезными для человека всевозможными белками жизненными силами. Вкусным будет в этом году наш монастырский хлебушко. Что же полюшко, до свидания и до утра. А сон то мне какой прекрасный этой ночью снится. Завтра обязательно расскажу его нашему игумену отцу Фёдору, пускай и он порадуется да подивится услышав его от меня».
   И монах развернувшись в воздухе на сто восемьдесят градусов, полетел к своей избушке, открыл её дверь и неслышно вошёл в горницу где в углу у печки в картонной коробке спал маленький серый котёнок и видел свои маленькие счастливые сны. Аркадий поправил на нём одеяльце из полотенца и улёгся на свой диван, который даже не скрипнул под ним.
 - «Боится наверное котёнка разбудить» – подумал с улыбкой монах и забылся в своём светлом праведном сне.
   А чуть забрезжил рассвет он, прекрасно отдохнувший встал на ноги, одел свою старую рабочую рясу, помолился Господу Богу нашему, глянул в окно на бирюзовый рассвет и с удивлением подумал:
 - «А погода то сегодня хорошая намечается без дождя. Выходит народные приметы иногда ошибаются. А может Господь Бог услышал меня, что я с утра на рыбалку с котёнком собираюсь  и отменил дождливую погоду"? – Затем Аркадий взглянул на сладко спящего в углу котёнка укрытого полотенцем и изумлённо прошептал:
 - Когда же я укрыл им Мурзика? Что-то не припоминаю. Наверное ночью вставал, да укрыл я его – решил монах беря котёнка на руки.
 - Просыпайся Мурзик – негромко сказал он гладя котёнка рукой – пора нам шагать с тобой к речке на рыбалку.
   В ответ котёнок одобрительно мяукнул и монах посадив его на плечо, взял полиэтиленовый пакет с необходимыми рыбацкими припасами и вышел из избы. Прикрыв за собой дверь он достал с крыши избушки деревянную удочку и бодро зашагал с ней к реке покрытой утренним холодным туманом. Подойдя к бурлящей речной извилине, Аркадий усадил Мурзика на брёвнышко и, споткнувшись о пустые вино-водочные бутылки, возмущённо сказал обращаясь к котёнку:
 - Вот видишь Мурзик, что творят нерадивые бессовестные люди. Неужели трудно было убрать за собой мусор! Да сложи ты его в пакет, увези домой да выброси в мусорный бак! Природа матушка только спасибо тебе за это скажет. В воскресный день приедете сюда вы вновь отдыхать рыбачить, ну неужели вам приятно будет смотреть на свои порожние грязные бутылки. Эх, люди! Люди! Совсем забыли вы Бога. Неужели вы думаете, что так просто жизнь устроена на Земле матушке? Весь негатив который вы творите на ней, сторицей вам назад вернётся. А добро, добром вам обернётся. Придётся снова мне за вами ваш грязный мусор убирать. Где-то в ивовых кустах по такому случаю была запрятана моя лопата.
   И монах положив удочку на берег, достал из кустов лопату, выкопал яму и свалил в неё все банки склянки портянки оставленные нерадивыми людьми. А после присыпав притоптав над ними землю, Аркадий взял свою удочку, достал из сумки краюху ржаного хлеба, отщипнул от неё кусочек и скатав из него серенький шарик нацепил его на крючок. Затем произнеся традиционные рыбацкие слова:
 - Эх, ловись рыбка небольша невелика – он забросил поплавок в речной водоворот.
  И сразу же поплавок из большого гусиного пера погрузился в бурлящую реку. Монах резко подсёк и вытащил на берег к удивлённому котёнку трепыхающегося гольца весом грамм на сто пятьдесят.
 - Вот тебе и сытный завтрак Мурзик – произнёс монах довольно улыбаясь и снимая рыбу с крючка – сейчас я её разделаю и отрежу тебе половинку рыбки, а то её тебе всю не съесть. Другую половинку гольца дома скушаешь.
   Вскоре котёнок довольно урча грыз аппетитную рыбку, а Аркадий тем временем вытаскивал из реки одну рыбину за другой.
 - Ого, Мурзик! – Сказал восторженно монах укладывая в полиэтиленовый мешок очередного крупного гольца – да здесь и мне на уху хватит. Знатный сегодня у нас с тобой завтрак получится. А сейчас садись ко мне на плечо и поехали в наш домик кушать варить, да на работу собираться.
   Вскоре в избушке монаха уютно потрескивала берёзовыми поленьями кирпичная печка, на ней шипел чугунок с ароматной ухой, а Аркадий чистил лук картошку и, добавляя их в своё аппетитное варево, весело приговаривал:
 - Варись, варись моя ушица, варись для блага моего и возможного раннего гостя.
   Вдруг в дверь его домика негромко постучались.
 - Входите! Входите! – Крикнул монах добавляя в уху соль перец – дверь не заперта. Особливо для дорогих добрых гостей.
   Дверь избушки со скрипом отворилась и в горницу вошёл отец Фёдор со словами:
 - Здравствуй Аркадий. Иду на утреннюю службу в церковь я. А у твоей избушки вдруг вижу аромат ухи так и стелется над дорогой белым душистым туманом. Дай думаю зайду в гости к монаху Аркадию, да посмотрю чем он с раннего утра занимается.
 - Входи, входи отец Фёдор – ответил обрадованно монах наливая поварёшкой уху в чашку и ставя её на стол перед игуменом – садись за стол да ушицы дарованной мне Господом Богом отведай. А я меж тем расскажу тебе свой дивный сон.
 - Ну что же, расскажи – ответил игумен помолясь Всевышнему и усаживаясь за стол – ушицу ты отменную нынче приготовил. Так что ты там во сне своём увидел?
 - С недавних пор отец Фёдор стал я замечать за собой необычное явление, при молении Всевышнему у меня лёгкость в теле необыкновенная появляется. А в сегодняшнем сне услышал я ангельское песнопение и воспарил к самому потолку моей избушки. Затем я полетал над нашими монастырскими полями, а после подлетел к куполу нашей церкви и крест её поцеловал, как раз над зелёной маркерной разметкой сделанной умелой рукой неизвестного мастера.
 - «Странно – подумал игумен с аппетитом кушая уху – откуда монах знает об этой метке? Её поставил я, когда служил монахом лет двадцать тому назад в нашем монастыре. Работал я тогда по плотницкому делу, ибо с детства отцом своим приучен к нему был. И об этой своей зелёной метке на кресте знал только я и Господь Бог наш. Неделю я изготавливал этот крест своими руками, а затем мы автомобильным краном торжественно водрузили его на купол нашей церкви».
   И игумен докушав уху сказал монаху:
 - Хороший сон тебе приснился Аркадий и добрый. Сегодня после полудня приходи в церковь, полы подремонтируем с тобой в молитвенном зале к предстоящему празднику святого Ионы.
 - Хорошо отец Фёдор, непременно приду.
 - А что я думаю о полёте в твоём сне – сказал игумен обернувшись в дверях – тебе я расскажу в подробностях чуть позже.
   После обедни Аркадий пришёл в церковь где уже вовсю трудился отец Фёдор в своей старой рабочей рясе. Умелыми руками он строгал рубанком дубовые доски подгоняя их на место старых.
 - Пришёл мой помощник – сказал игумен улыбнувшись и увидев в дверях монаха стоявшего в нерешительности – входи смелей Аркадий и выноси старые доски из зала, полы подметай пока я подгонкой новых досок занимаюсь. Вдвоём-то сейчас у нас работа заспорится.
 - Вдвоём-то и батьку проще бить – ответил улыбаясь Аркадий, закатывая рукава на своей рясе.
   А часа через три работа в церкви была закончена и игумен с монахом вышли на широкий церковный двор.
 - А по твоему сну я вот что скажу тебе Аркадий – сказал отец Фёдор усаживаясь с монахом на скамейку – не говори о нём больше никому. Ко всему необыкновенному люди относятся насторожено, и каждый из них отреагирует на твой рассказ по своему, одни негативно другие позитивно. А в основном негативно, ибо людям ещё очень далеко до своего совершенства.
 - Но это был просто мой сон, отец Фёдор.
 - Пусть будет по-твоему, это был просто твой сон Аркадий. Но ты один из самых честных трудолюбивых  бескорыстных монахов в нашем монастыре и на тебя обратил внимание Всевышний даровав тебе необыкновенный сон, в отличие от остальных монахов. И рассказав им про свой дивный сон, ты вызовешь в некоторых из них зависть. С виду вроде бы они будут радоваться за тебя, но в душах их будет расти незримо для них же самих, завистливая мгла.
 - Хорошо отец Фёдор я больше никому не расскажу о своём сне.
 - А теперь ступай в свою избушку Аркадий. Сегодня мы с тобой славно потрудились во славу Господа Бога нашего. Котёнка своего не забудь покормить – улыбнувшись произнёс игумен – а то заждался он тебя небось с работы.
   А через несколько часов, переделав все свои дела и помолившись Всевышнему, монах крепко спал в своей избушке. Вновь в его сне запели ангелы небесные и Аркадий услышав их дивное песнопение, встал со своего дивана, укрыл полотенцем спящего котёнка и вышел из своей маленькой избушки в тихую летнею ночь где далеко в тайге ухнул одиноко старый филин и что-то пропищала миру сонная лесная пичужка. А монах как и в прошлую ночь под пение ангелов небесных легко взлетел в небо и полетел к монастырской церкви.
 - Но что за тени у её креста? – Недоумённо сказал он – быть может это светлые ангелы, что поют мне во сне свои Божественные песни?
   Но когда монах приблизился к церкви на несколько десятков метров, то с удивлением увидел парящего в воздухе улыбающегося отца Фёдора, а возле него двух монахов из их монастыря.
 - Здравствуй Аркадий – произнёс игумен подлетев к обескураженному монаху – не ожидал увидеть нас в своём сне. А может это вовсе не сон, а явь. В которой Господь призывает нас, самых верных проверенных Его тружеников, активней бороться со злом заполонившим наш мир людской развратом ересью злобой. Сейчас мы полетим в наш город избавлять его от демонов бесов и многочисленных людских грехов. Так ты летишь с нами, монах?
 - Да отец Фёдор – без тени сомнения решительно ответил Аркадий – я непременно лечу с вами воевать с нечистой силой.
 - Тогда вперёд! К избавлению человечества от зла и пороков!
 - Вперёд! – Дружно крикнули монахи – к избавлению людей от пороков!
   И вскоре маленький боевой отряд священнослужителей взлетев над монастырской церковью стремительно исчез вдали, в мигающих далёких огнях большого греховного людского города.
   А уже через десять минут они зависли высоко в тёмном небе над ярко освещённой площадью, где в грохоте поп совой музыки в аморальных танцах кривлялась веселилась молодёжь.
 - Какие пороки ты видишь здесь Аркадий? – Спросил игумен подлетев к монаху.
 - Между полуголыми танцующими парами отец Фёдор, снуют странные тёмные личности и предлагают им какой-то свой товар.
 - Это фарцовщики Аркадий, продают молодёжи вино водку наркотики. Сейчас мы создадим в небе вращающийся святой круг и будем внушать юным людским созданиям отвращение к этим бесовским продуктам. А заодно к их нечестивым деяниям, распутным одеяниям.
  И священнослужители стали кружиться в небе образовав как бы еле видимое кольцевое лазурное сияние, и у танцующих пар вдруг проснулась совесть, и они пугливо озираясь по сторонам, стали спешно покидать танцевальную площадку бросая пакетики с наркотой бутылки с алкоголем в большие урны. Вскоре площадь опустела, а возле неё остались стоять только несколько автомобилей с обескураженными и крайне недовольными фарцовщиками.
 - Вот так Аркадий мы и боремся со злом на Земле.
 - Такой бы кольцевой Божественный круг, да создать над всем этим греховным городом – ответил отцу Фёдору монах.
 - К сожалению, нас ещё слишком мало Аркадий. Пока мы можем наносить по злу лишь только одиночно-малые удары. Летим сейчас в центр города, наведём и там Божественный порядок средь баров ресторанов многочисленных питейно-хмельных заведений – и боевой отряд священнослужителей скрылся в ночной темноте.
   А у пустынной площади остался стоять большой роскошный джип, в котором несколько наркодельцов лениво переговаривались между собой:
 - Скоро мы по миру пойдём Гаврила с такой нашей торговлей – грустно произнёс один из них – окупаемости у нас нет никакой. Торговля наркотой падает день ото дня. И что с людьми творится в нашем городе, не пойму? 
 - На Запад надо подаваться, к большим культурным ценностям! – Зло воскликнул другой собеседник плюнув из окна машины – там торговля наркотой большие барыши приносит уважаемым людям.
 - Да кто тебя туда пустит – хмуро изрёк Гаврила – всё там поделено между бандами давным давно.  А мы без золотого запаса, ни оружия купить ни хороших бойцов нанять, что бы хоть самый задрыпаный городской район под свой контроль взять. Заявимся мы в западный город такие нищие лихие удальцы-молодцы, ну и перестреляют нас как куропаток, глазом моргнуть не успеем как всех нас перебьют.
 - А может ребята, делом займёмся – негромко произнёс самый молодой из бандитов – деньги у нас ещё есть. Правда не большие, но есть. Купим ферму…
 - И будем коровам хвосты крутить – недовольно перебил его Гаврила – так, что ли по-твоему получается, Юрок?
 - А что Гаврила – басом молвил из полутёмного салона автомобиля ещё один участник банд формирования – Юрок дело говорит. Только купим мы не ферму, а не большой заводик. Деловые связи у меня в Китае имеются и довольно таки неплохие. Купим мы, допустим современный автоматизированный завод по переработке древесины во всевозможные бытовые товары необходимые людям. И будем мы снабжать наших российских мужиков уже не наркотой, а этими товарами народного потребления, да и самих китайцев ими завалим. Древесина то у нас, не в пример китайской, дешёвая.
 - Проработай это своё предложение Андрюха – задумчиво сказал Гаврила заводя ключом автомобиль – а мы с братвой обсудим его, и возможно будет по-твоему. Хватит нам уже по лезвию ножа бродить с этой наркотой да народ ей травить. Совесть что-то стала меня одолевать из-за таких наших бесовских деяний, того и глядишь на нары всей бригадой загремим. Настала видно пора нам одуматься и стать честнее умнее справедливее, а попутно бизнесом заняться. Какая-то Божественная сила стала воздействовать в нашем городе на людей и день ото дня они становятся всё добрей порядочней. И я совсем не удивлюсь если через пару лет наш город превратится в город Праведников. Пора нам за ум браться господа бандиты иначе пропадём, не за грош пропадём ребята.
   И роскошный джип уже бывших бандитов развернулся, выехал на пустынную ночную дорогу и стремительно двинулся в свой, уже светлый новый день.