Зима - маленькая смерть

Проснувшись, я почему-то вспомнил глубокое детство и мамин взгляд после того, как я, влетев в кухню, задорно сообщил ей о том, что проглотил батарейку из сломанных наручных часов. Видимо, она была севшей, поскольку энергичнее я не стал и к 20-ти годам превратился в печального Пьеро, упивающегося страданием по любому поводу.

Каждый год перед днём моего рождения меня поглощает депрессия, словно кит Иону, и, высосав из меня все соки, выплёвывает где-то к концу февраля. Можно сказать, что я унываю всю зиму. По обыкновению, дабы испытать кратковременный прилив счастья, я иду бродить пешком и часто ухожу в другой конец города. Бывает я прохожу и по 15-20 км. Может быть я надеюсь когда-нибудь не остановиться, выйти за пределы частного сектора, пересечь разноликие поля и пропасть без вести, но, в любом случае, такие прогулки позволяют мне почувствовать себя лучше. Зимой же, когда ты одет так, что выглядишь колобком, нормально погулять нет возможности. Эти тяжёлые сапоги, эта закутанная по подбородок шея, этот капюшон, который не поворачивается вслед за головой...тьфу, ёлки-иголки!
А чтобы растерять печаль нужно идти не меньше часа, а то и больше. Зимой я буду ходить туда-сюда по комнате, изредка высовываясь на улицу, а термометр жизнелюбия, дай Боже, чтобы сохранился хотя бы на нуле. В детстве было хорошо, пососал сосульку и настроение поднялось, сейчас это уже не помогает, да и люди подозрительно косятся.

Также зимой, кажется, всякий предмет и угол задают мне вопросы: "а чем ты, собственно, ценнее меня?"
"На самом ли деле ты нужен Богу?"
"Ну и чего ты достиг к этому возрасту?"
Хорошо, что я ещё не вступаю в спор с неодушевлёнными вещами.
Так, стоя в магазине я могу смотреть на упаковку любимого чая и прийти в ужас от осознания того, что он значительно дороже меня, хоть и стоит 90 рублей.
Представляю своё возмущение, если бы я через какое-то время после смерти, поднявшись бестелесным духом, решил посетить привычный супермаркет и увидел до боли знакомую пачку, что, как мне думалось, создана исключительно для меня.
"Эй, как вы смеете его продавать, когда меня нет?!"
Производители и работники торгового зала и не заметят, что я его больше не беру, хотя я на протяжении четырёх лет ходил за ним. Каждый день новая коробка будет появляться независимо от того, существую я или нет! Понимаете?! А вот если зелёный чай исчезнет со стеллажей, заметят очень многие.
Что изменится, если я сегодня умру?
Также на перекрёстке пешеходы будут ждать "зелёного человечка", мне теперь всё равно, ведь машины проезжают сквозь меня. Также будут посыпать песком тротуары. Зачем? Всё равно не поскользнусь. Также кто-то будет потирать от холода руки, стоя на остановке и мечтая о горячем душе по возвращении.
Я пронесусь над городом и спущусь в центральную библиотеку, излюбленное место, где ныне можно не предъявлять абонемент.
"Эй, как вы смеете работать, когда меня нет?!"
Вылечу через высокое окно и осмотрю город.
На бульваре пара влюблённых осыпают друг друга мелким снегом и смех красивой девушки не оставит равнодушным ни одного прохожего. Пожилая женщина, гуляющая с собакой, на несколько мгновений остановится, глядя на них, и с грустной улыбкой на внезапно просветлевшем лице продолжит путь, предавшись воспоминаниям.
Я тоже засмотрюсь на них, а потом, опомнившись, крикну:
"Эй, как вы смеете жить, когда меня нет?!"

Подобные представления помогают мне понять жизнь и моё место в ней.
Жизнь не бессмысленна.
Это я в ней бессмысленен.
Жизнь величественна.
Я ничтожен.
Как я могу это исправить?
Пока лежит снег обещаю себе найти ответ на этот вопрос.