О традиционном обществе и клевете

Доступно ли нам спасение?
Что ждёт человека после конца жизни его тела?
Для каждого это главные вопросы в коротком продолжении земной жизни. Ничего важнее не существует. Время жизни человеческого тела ничтожно, и за этим ничтожеством нас ждёт вечность. – Причём, одной из двух разновидностей: вечность восполняющего человеческую природу не слепящего света или вечность неизреченного бескрайнего ужаса.
Очевидно, что критерий спасения, то есть обретения вечности первого вида, это некое качество всего, совершённого человеком за прожитое в этом мире время.
Ещё в 90-е я услышал то, чему по здравому рассуждению нечего возразить: единственным верным средством спасения для теперь живущих является покаяние. Иными словами, заслужить прочими делами жизнь на Небесах после смерти тела вряд ли удастся. Потому что в нашей нынешней земной жизни слишком много грязи. Чрезмерно много. Как бы мы ни старались, её всё равно будет больше.

Но если бы мы жили во времена, когда наше общество было другим, назовём это другое состояние традиционным, нам было бы проще.
Дело в том, что по отдельности человек слаб. Каждый, если он сам по себе, столкнувшись с соблазном, проиграет. Выиграет 1 раз и проиграет 9. Не исключено, что соотношение будет лучшим. Возможно, кто-то даже выиграет, но на одного выигравшего всегда будет 1 000 или 100 000 проигравших. Такова человеческая природа: как правило, мы слабее диавола, когда сами по себе.

Традиционное общество было построено людьми, которые, вероятно, хорошо понимали эти вещи. Главная черта любой традиции – это запрет. Традиция равнозначна запрету, определяется запретом, который в свою очередь означает всего-навсего сделанный выбор. Ведь любой подлинный выбор чего-либо означает безусловный отказ от чего-либо другого. Причём, не какой-нибудь внешний, неотличимый от намерения, а именно подлинный, который равен, ни много ни мало, разнице между жизнью и смертью:

"Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, кровь их на них.

Если кто возьмет себе жену и мать ее: это беззаконие; на огне должно сжечь его и их, чтобы не было беззакония между вами.

Кто смесится со скотиною, того предать смерти, и скотину убейте" [1].

Ветхозаветные максимы?
Вспомним Новый Завет:

"Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный; и если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную" [2].

Чтобы иметь жизнь, её нужно выбрать. А чтобы выбрать её, нужно отказаться от смерти.
Люди традиции так и делали. Делать это с помощью уклада жизни общества, к которому принадлежишь, значительно легче, чем в одиночку. Смерти противостоять легче, когда там, где ты живёшь, ей со всех сторон поставлены препоны; когда обществом, твоим собственным обществом, ей созданы непростые, а то и невыносимые условия для проявления, когда её гонят по дорожке, отмеченной красными флажками, то есть когда её травят. Как волка.

Но традиционного общества у нас уже нет, и значит, у нас есть лишь покаяние.
Но почему и как это произошло? Почему у нас уже нет традиционного общества?

Как пришедший в мир Бог был убит – так не может быть Правды, которая в этом мире не была бы оболгана. Здесь нет безысходности, таковы неизбежные условия жизни здесь.
"Диавол", имя принёсшего смерть в созданный мир предводителя сил ада, в переводе с древнегреческого означает "клеветник".
Природа этого существа такова, что она не может вынести ничего светлого. Всё светлое и здравое, всё, что приносит нам пользу и приобщает нас к свету, для этого существа нестерпимо, и оно пытается всё это исказить, изолгать, очернить, уничтожить.

Делает оно это не прямо, но опосредовано – с помощью людей. Тех, которые сами, добровольно становятся на сторону этого существа и начинают искажать и уничтожать всё то, что призвано приобщать человека к свету.
Механизм превращения людей в проводников диавольской ненависти мне ясен не до конца. Любой человек бессилен перед соблазном. Но между невыдержанным искушением с дальнейшим осознанием случившейся катастрофы и восприятием соблазна с последующим падением в качестве нормы или некоего приемлемого опыта – лежит пропасть. Как и, главное, зачем она преодолевается, я не знаю.

Как бы там ни было, диавол стремится уничтожить всё светлое и здравое в нашем мире руками самих людей.
Вот, например, любовь.
Самое светлое чувство, известное человеку. Наверное, наиболее высокое и особенно сильное его проявление можно найти в отношении матери к своему малому, ещё невинному ребёнку.
Хемингуэй написал по этому поводу свой лучший рассказ: Продаются детские ботиночки, неношеные.
К такому чувству призван каждый. Причём призван к безграничному его проявлению – к любому из окружающих, а вовсе не только к собственным детям, – именно об этом говорит людям христианство.

Один из самых характерных примеров попытки уничтожить, исказить, изолгать, очернить светлое обозначается словосочетанием "однополая любовь".
Понятие "однополая любовь" – безупречный образец клеветы.
Внутренний свет в этом понятии отождествляется не просто с физическим совокуплением, а с совокуплением извращённым.

Никто и никогда не видел, чтобы об "однополой любви" людям говорил сам диавол. Эту ложь мы слышим от людей, по какой-то причине взявших его сторону и помогающих ему в попытках подмены понятий. Тех понятий, которые лежат в основе нашего существования.
Подобная клевета касается совершенно всего, что здраво и способствует человеку в его стремлении к максимальному соответствию собственному прообразу, которым является Сам Господь Бог.

Ещё одним любопытным примером такой клеветы, примером того, как возможно исказить и изолгать то, что здраво, является немецкий фашизм.

Традиционное общество, живущее по-христиански, всегда и закономерно отвечало безусловным неприятием всем разновидностям богоотрицания. Одной из этих разновидностей является такое явление нашего мира, как иудаизм, но только не ветхозаветный, бывший данной людям богооткровенной религией, а последних 2 000 лет, то есть иудаизм после Христа.
2 000 лет назад иудаизм, не принявший Христа, то есть пришедшего в мир Бога, Христа, сказавшего "все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть" [3], превратился в религию деятельного богоборчества. Причём, свидетельство этому не только подобное логическое умозаключение, но и сами основы этой веры, сами убеждения её восприемников:

"...у каждого еврея есть божественная душа, поднимающая его и заставляющая его стремиться к более духовным вещам" [4];
"...души неевреев происходят от остальных, совершенно нечистых «клипот», в которых нет добра совершенно" [5].

"Еврейский национализм – это заповедь Б-га.
Все народы должны почитать евреев.
Все народы равны – кроме евреев.
Ближние – это только евреи.
У еврея другая суть" [6].

Заметим, что эти убеждения принадлежат нашим современникам – восприемникам иудаизма. Возможно ли не отвечать им и их убеждением неприятием? И возможно ли, чтобы неприятием этому не отвечали люди традиционного общества, живущего по-христиански?
Нет, не возможно, поскольку не отвечать неприятием спеси и высокомерию, тщеславию и чванству – не здраво.
Вот как пример подобного неприятия описывался в конце XVI века У. Шекспиром:

"Подумайте – вы спор с жидом ведёте.
Поймите же – ведь это всё равно,
Что стать на берегу и приказанье
Волнам отдать, чтоб высоту свою
Умерили они, или у волка
Стать спрашивать, зачем овечку он
Кручиниться по детям заставляет,
Иль соснам запретить, жилицам гор,
Размахивать высокими верхами
И не шуметь, когда небесный вихрь
Волнует их. Скорее вам удастся
Труднейшую работу совершить,
Чем жалостью наполнить эту душу
Жидовскую: труднее ничего
На свете нет. Поэтому, прошу вас,
Не предлагайте больше ничего,
Оставьте все дальнейшие попытки,
Но поскорей и прямо надо мной
Свершите суд, исполните желанье
Жида".

К кому относилось это неприятие? К людям, живущим спесью и высокомерием, тщеславием и чванством, или к евреям?
Конечно же, к первым, потому что по отношению к дочери этого самого жида, о котором пишет Шекспир, то есть к еврейке, мы обнаруживаем отношение совершенно другое:

"Прощай, прощай, мой добрый Ланчелот!
Увы, какой я страшный грех свершаю
Тем, что стыжусь быть дочерью того,
Кто мой отец! Но только ведь по крови
Я дочь его, а не по чувствам. О,
Лоренцо мой, сдержи лишь обещанье –
Закончу я борьбу, и стану, милый мой,
И христианкою, и любящей женой!" [7].

Здравое отношение к богоотрицанию и человеконенавистничеству невыносимо для того, кто Богу противостоит. И он делает всё, чтобы извратить здравое.
Таким действительно диавольским извращением явился немецкий фашизм, он же нацизм, в котором естественное неприятие и порицание человеконенавистничества и чванства, богоборчества и спеси были доведены до отвратительного абсурда и превращены, в частности, в декларацию национального ничтожества тех же евреев и, более того, необходимости их поголовного физического истребления. То есть по существу в такое же человеконенавистничество, но только направленное в обратную сторону.

Нацизм потерпел закономерное поражение. Извращённая нацистская идеология была закономерно осуждена и отвергнута. Но попробуйте сегодня высказать своё неприятие по отношению к нисколько не изменившимся на протяжении веков спеси и высокомерию, тщеславию и чванству идеологии иудаистской, по отношению к её сознательным восприемникам, причём в той же форме, в какой это делал великий драматург У. Шекспир, – и обязательно найдутся люди, которые назовут вас фашистом или нацистом, и это значит, что в их сознании здравое восприятие явления оказалось оболганным, то есть клевета в сознании этих людей победила.

Примерно таким же образом было извращено и оболгано другое важное представление о том, какой должно быть человеческой жизни. Речь идёт о коммунизме.

Приведём один из главных признаков коммунизма, согласно определению Ф. Энгельса:

"...управление промышленностью и всеми отраслями производства вообще будет изъято из рук отдельных, конкурирующих друг с другом индивидуумов. Вместо этого все отрасли производства будут находиться в ведении всего общества, то есть будут вестись в общественных интересах, по общественному плану и при участии всех членов общества. Таким образом, этот новый общественный строй уничтожит конкуренцию и поставит на её место ассоциацию. <…> Частная собственность неотделима от индивидуального ведения промышленности и от конкуренции. Следовательно, частная собственность должна быть также ликвидирована, а её место заступит общее пользование всеми орудиями производства и распределение продуктов по общему соглашению, или так называемая общность имущества" [8].

Как бы мы ни относились к высказанному принципу (так, под большим сомнением находится необходимость полного обобществления средств производства и уничтожения всех форм конкуренции), этот принцип, эта идея, лежащие в основании коммунизма, – являются безусловно... христианскими.
Жизнь людей в бастионах христианства в нашем мире, в православных монастырях, всегда строилась и строится на фундаменте именно этой идеи:

"...согласно своему обету нестяжательности, монахи, по каноническим правилам, не должны иметь никакой собственности; посему поступающие в монахи должны распорядиться своим имуществом по законам гражданским; а со вступлением в монастырь, все им принадлежащее (т. е. принесенное в монастырь или приобретенное во время пребывания в нем) считается уже монастырскою собственностью; монашеская жизнь, относительно имущества, должна быть устроена по образцу первой христианской общины (Деян. 4. 32), в которой ничего из имения своего никто не называл своим, но все было общее (Двукр. 6.)" [9].

При этом совершенно очевидно, что отказ подлинных христиан, то есть монашествующих, от личной собственности обусловлен избранием целью собственной жизни другой реальности – той, в которой собственности просто не существует.
Подлинные христиане собирают себе сокровища на Небесах, а не на земле, и поэтому в продолжение земной жизни они стремятся жить так, как в реальности подлинной.

В чём же тогда состоит ложь, сопряжённая с коммунистической идеей, каким образом здесь извращается здравое?
Ложь и извращение состоят в том, что глубоко христианская идея соборности и отказа от личной собственности, как составная часть идеи коммунистической, оказалась сопряжённой... с безбожием.

На коммунистической идее зиждилось советское общество, бывшее, безусловно, разновидностью традиционного.
Советская власть объединяла силы всего общества для решения каких угодно стоящих перед людьми задач – это было чрезвычайно важно, поскольку поодиночке мы никогда не добились бы и не добьёмся ничего настоящего и большого.
Впервые в истории человечества, власть, советская власть, действовала в интересах большинства, а не элиты. Она уничтожила чудовищные несправедливости старой России. Упразднила разделение нашего народа на грамотных и неграмотных, привилегированных и неполноценных, господ и холопов. Обеспечила людей работой и жильём, полноценными школой и больницей. Дала человеку самые широкие возможности самореализации.
А также, к примеру, впервые в истории узаконила убийства людей уже во чреве матери.
Жизнь общества атеистов – жизнь, в главном нацеленная на потребление, – закономерно закончилась крахом.

Сегодня мы можем совершенно свободно, без опасений быть занесёнными в списки "заблудших", принимать все Таинства Церкви. Нас больше не травят ядом безбожия.
Но мы потеряли последний извод традиции – советский уклад жизни нашего общества. Власть снова, как тысячелетия прежде, действует в интересах "элиты", а не большинства. И мы больше не можем добиться ничего настоящего и большого.
Потому что мы поодиночке.
А значит, наши шансы спастись – меньше, чем когда бы то ни было.

...

Так выглядят результаты победы лжи. Таковы следствия извращения того, что здраво. Искажённый свет, оболганные высокие идеи, овладевшие умами, способны привести людей только к уродству, к боли и крови, к горю и смерти.
Спасение для людей тогда становится или недоступным, или доступным в гораздо меньшей степени, чем тогда, когда лжи, клевете и извращению со всех сторон поставлены препоны.
Когда обществом, твоим собственным обществом, для лжи созданы непростые, а то и невыносимые условия для проявления, когда её гонят по дорожке, отмеченной красными флажками. То есть когда её травят, как волка.


Примечания:

1. Лев. 20:13–15.
2. Мф. 18:8, 9.
3. Мф. 11:27.
4. Мошиах.ру [Электронный ресурс]: Нехама Грайзман. Все евреи ответственны друг за друга. URL: http://www.moshiach.ru/study/chabad/6831.html (дата обращения: 21.09.2012).
5. Хасидус по-русски [Электронный ресурс]: Тания. Глава 1. URL: http://chassidus.ru/tanya/sefer_shel_beynonim/perek_01.htm (дата обращения: 11.05.2023).
6. Лесной журнал [Электронный ресурс]: Селиверстов А. В. Об иудаизме и Христе. URL: http://av-seliverstov.livejournal.com/223155.html (дата обращения: 10.02.2010).
7. Шекспиръ. Венецiанскiй Купецъ. Съ рисунками Джемса Д. Линтона. СПб., (без года). С. 125, 50.
8. Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Издание второе. Том 4. М., 1955. С. 329, 330.
9. Лекцiи по церковному праву. Заслуженнаго профессора Протоiерея В. Г. П;вцова. СПб., 1914. С. 158.