Талмудизм волос Катерины Суицид. Всегда. Навовсе

                Подарок для моей любимой Ребекки Кроу
     Избавившись в своем буддистском аккаунте ВКонтакте от всего поганого русскоязычного дерьма, стирая на х...й даже остаточные воспоминания о блевотной сущности, в которую и превратился великий и могучий за все эти унылые годы жизнедеятельности таких крыс, как Потупчик или ее хренов божок из чухонских фюреров, я прочувствовал себя натурально австралийцем, забив болт Годохмы на кипение дерьма в этой помойной яме, России, люто ненавидимой мною стране, где мне довелось родиться и умереть, сразу же после рождения, ибо назвать эту бессмыслицу жизнью - порадовать славянку Готфрик, на что я априори не могу пойти. Просто априори. Я ж ведь нисколько не шуткую, высказываясь об их проклятом племени, и уничтожившем мою страну сто лет назад, когда распространились выползни из черты оседлости, стирая в прах ум и креативность великороссов, ходивших на родину Каролин Возняцки искать себе счастья, устав от риксдагов полян и лесовиков, мудро порешив выбрать рабство вместо свободы. В общем, как сказал дедушка Щедрин  " такали и протакали", что я, в свою очередь, отношу ко всему русскоязычному информпространству, протакавшему все на свете. Вы все говно кушаете, хотелось мне вопросить, не ставя кавычки, но я так же априори знал : именно. Ну и х...й на вас всех, продолжайте в том же духе, я - то здесь при чем ? Я - в Австралии.
     - Айртон ? Какой, на х...й, Айртон, - нехотя отжевывал саксонские пресуффиксы капитан Грунт, по - скоттскому обычаю решив именоваться отныне просто Зёмой, раз уж пошла такая пьянка, гудящая шалманами два десятка лет на выжженной равнине Брисбена, куда накануне прибыл караван детишков капитана, всю дорогу искавших папу, но нашедших лишь Пятое авеню глупой леди Бонни, - Негоро, бля.
     Бородатый Негоро молча сидел в углу. Да и не мог он говорить при всем желании, ухойдакали Негоро по приказу кошмарного Паганеля, мумифицировали и усадили плотно в угол, для символизации той самой ску кота, что и вынудила меня завести напрочь закрытый от всех аккаунт среди залежей драгоценного нуара, мало кого интересующего в моей чудесной отчизне говноедов, какой нуар, товарищи, если есть Ургант и пресвятой Кремль ? Все обернулось акатуями, как и предполагал пророк Замотай, перерезав глотку мерзавке Потупчик, столь тупиковой ветви двуногой цивилизации, что клянусь я прямо вот сейчас вот : х...й на поганку. Вместе со всеядной свиньей Шараповой х...й. Здоровущий такой болтяру, если отказавшаяся от руссиянства Анютка не дала никаких нитей к пониманию происходящего, сохнущего скудоумным тупиком энтузиастов, давно не вызывающим никаких реакций, кроме как блевать кровью при виде всех этих опухших рож и бодренького топотка соотечественников, чей газ и нефть очень скоро закончатся и вот тогда - то они воспрянут ото сна, начнут производить космодромы лукошком и торговать ворвань и китовый жир.
     - На хлеб - цена, на овес - цена, - подтверждал капитан Грунт подозрения молчащего Негоро, выная топоры из под всех компасов. Магнитные стрелочки закрутились и указали самый верный курс Асфиксии Нуар. На х...й. Скопом и ин масс, не в первый раз, но крайний. Надоело потому как.
  – Прошу тебя, милый, не строй таких рож! – вскричала Алиса, совсем позабыв, что Король ее не слышит. – Ты так меня рассмешил, что я тебя чуть не уронила! Закрой же рот! А не то наглотаешься пеплу! Ну вот, теперь ты, по-моему, чистый!
Она пригладила ему волосы и поставила его на стол рядом с Королевой.
Король тотчас же повалился навзничь и замер, так что Алиса забеспокоилась и пошла поискать воды, чтобы привести его в чувство. Однако, как она ни искала, воды нигде не было; ей попался только пузырек чернил, но, когда она вернулась с ним к столу, оказалось, что Король уже пришел в себя и испуганно шепчется о чем-то с Королевой – так тихо, что Алиса с трудом разобрала слова.
– Уверяю тебя, милочка, – шептал Король, – я так испугался, что похолодел до самых кончиков бакенбард.
– Но у тебя нет бакенбард! – возразила Королева.
– Этой ужасной минуты я не забуду никогда в жизни! – сказал Король.
– Забудешь, – заметила Королева, – если не запишешь в записную книжку.
Алиса с любопытством смотрела, как Король вытащил из кармана огромную записную книжку и начал что-то писать в ней. Тут Алисе пришла в голову неожиданная мысль – она ухватилась за кончик огромного карандаша, который торчал у Короля за плечом, и начала писать сама.
Бедный Король совсем растерялся; с минуту он молча боролся с карандашом, но, как ни бился, карандаш писал свое, так что, наконец, Король произнес, задыхаясь:
– Знаешь, милочка, мне надо достать карандаш потоньше. Этот вырывается у меня из пальцев – пишет всякую чепуху, какой у меня и в мыслях не было.
– Какую чепуху? – спросила Королева, заглядывая в книжку.
(Алиса меж тем написала: «Белый Конь едет вниз по кочерге. Того и гляди упадет».)