Дважды судимый

      За шестьдесят пять лет, прожитых в Москве, и за десять лет, проведенных в Нью-Йорке, Олег никогда не был подсудимым. Несколько раз он получал по почте официальные приглашения в присяжные, от которых всегда отказывался, ссылаясь на возраст и плохое знание английского языка, и только один раз побывал в суде из-за превышения скорости. Но это обвинение было скорее смешным, да и закончилась оно совсем небольшим штрафом.
      Скорость Олег превысил в небольшом городке в пригороде Нью-Йорка. Они с женой забрали пятилетнюю внучку из школы танцев и по пустому шоссе ехали домой. Неожиданно их обогнал обычный седан вишневого цвета с мигалкой на крыше и остановился на обочине. Олег тоже остановился, но зная здешние обычаи, из машины не вышел. Из вишневого седана вылез полицейский, подошел к машине Олега и сказал, что они ехали со скоростью 45 миль в час вместо допустимых 30 и попросил права. Олег отдал полицейскому права и страховку и сказал, что они очень торопятся домой, потому что у девочки сильно болит живот. И попросил выписать штраф на его имя, предупредив что владелец машины не он, а жена его сына. Полицейский взял права и страховку и вернулся в свою машину. Олег видел, как он куда-то звонил и что-то писал. Минут через десять полицейский отдал Олегу права и страховку, какой-то заполненный бланк и свою визитную карточку. И посоветовал передать хозяйке машины, чтобы она ему позвонила. Они попрощались, и Олег поехал домой.
      Вечером невестка посмотрела заполненный полицейским бланк и сказала, что это обычный тикет за превышение скорости и что звонить никому она не будет, потому что все это бессмысленно и бесполезно. И что кроме штрафа за превышение скорости могут начислить штрафные баллы, из-за которых обычно увеличивается стоимость страховки. Поэтому лучше написать в тикете «не виновен» и отослать его в полицию. Хотя тогда придется идти в суд и там доказывать свою невиновность. Олег с ней согласился, написал в тикете, что он не виновен, расписался и по почте отправил в полицию.
      Через две недели пришла повестка в суд. Суд состоялся через месяц. Зная свои проблемы с английским, Олег попросил пойти в суд вместе с ним своего сына. В суде их встретил выписавший тикет полицейский и для того, чтобы наказание ограничилось только штрафом в 100 – 120$ посоветовал признать свою вину. Сын с его предложением согласился, они прошли в зал суда и стали ждать своей очереди. Через полчаса их попросили подойти к судье. Сын сказал, что обвиняемый его отец, который плохо знает английский язык и нуждается в помощи переводчика. Судья это понял и стал что-то говорить, обращаясь взглядом к Олегу. Слушая судью, Олег постоянно наклонял голову, делая вид, что он полностью согласен со словами судьи. Когда судья замолчал, сын сказал Олегу, что с учетом его возраста и хорошего поведения в суде (полное молчание и наклоны головы) судья принял решение назначить ему минимально допустимый за превышение скорости штраф – 50$. И спросил, согласен ли он с таким решением судьи. Олег опять кивнул головой и, обращаясь к судье, громко сказал по-английски: Ваша честь! Большое спасибо. Судья улыбнулся и махнул рукой в сторону выхода.
      Второе «дело» Олега родилось в бассейне. В бассейн он ходил уже много лет, три раза в неделю. В эти дни всю ночь ему не спалось. Боясь опоздать, он среди ночи часто просыпался и смотрел на часы. Из дома выходил без четверти шесть, проезжал несколько остановок на метро и через десять минут не спеша подходил к еще закрытой двери бассейна. В последнее время без таких поездок в бассейн он просто уже не мог обойтись. И сам бассейн, и парк, в котором он находился, очень нравились Олегу, и как-то раз зимой, вернувшись из бассейна, он написал небольшое стихотворение, в котором попытался рассказать и о бассейне, и о парке, и о своем настроении.

                ЗИМОЙ В ПАРКЕ НА БЕРЕГУ ГУДЗОНА
                Мело, мело по всей земле.
                Во все пределы.
                Борис Пастернак

       В двадцатом веке, в девяностых,
       Для стариков, детей и взрослых,
       Для Мэри, Сэма, Джона
       На берегу Гудзона
       На Riverbank
       Родился новый парк.
       На месте бывшей пустоты
       Возникли корты, залы для игры,
       Кафе, зигзаг изящный галереи,
       И зимний сад с оранжерей.
       А для живущей в Гарлеме элиты
       Построили каток закрытый.
       И главное - доступный всем
       И лучший в городе бассейн
       С огромным в полстены окном
       И редко оживающим таблом.
       Неумолимо время. Мчатся годы.
       Обычный день и непогода.
       Нью-йоркская зима
       На смену осени пришла.
       И в парке тихо, пусто
       И почему-то очень грустно.      
       По-прежнему, недалеко от океана,      
       Покрытый пятнами тумана       
       Закованный Манхеттеном в бетон
       Широкий, грязно-серый,
       Какой-то опустелый,
       Неспешно катится Гудзон.
       На сонном зимнем берегу,
       Как обессиленное горе,
       Молчит и мерзнет на ветру
       Давно нехоженое поле.
       Внутри дорожки беговой,
       Лежит безмолвной красотой
       Ненужная еще полгода
       Белесая поляна для футбола.
       В углах едва заметными огнями
       Застыли мачты с фонарями,
       А на краях открытой клеткой
       Стоят ворота с редкой сеткой.
       Весь день шел снег.
       Все изменило цвет.
       И поле сильно замело.
       Покрылось инеем стекло.
       Совсем не видно неба.
       И хоть вдали блестит луна
       Кругом почти глухая тьма
       И тихий шепот снега.
       И тут же рядом - пустой совсем,
       Уставший за день спрятался бассейн.
       А справа – переход.
       Под ним хайвэй -
       Шуршанье шин и бег огней.
       За ним – дома и город,
       В который на закате дня
       Спустился вечер января.
       Там жизнь бурлит,
       Кричит, манит.
       А здесь глухая тишина.
       Ни одного горящего окна.
       И ничего, и никого,
       Как будто все уже мертво.
       И лишь под темным небом
       Укутанная чистым белым снегом,
       Лежит замерзшая земля,
       Ждет наступленья завтрашнего дня. 
   
      
       В этот день в парке все было как обычно, и перед закрытой дверью уже стояло несколько внешне знакомых Олегу мужчин и женщин. В шесть двадцать дверь открыли. Сидевший за стойкой работник бассейна проверил у всех пропуска, и женщины пошли направо, в женскую раздевалку, а мужчины – налево. В раздевалке у Олега был свой привычный и всегда в это время свободный шкафчик. Олег не спеша переоделся, закрыл шкафчик на замок, сунул ноги в шлепанцы, взял очки и пошел в душ.
       Огромная ванна бассейна была разделена на восемь пятидесятиметровых дорожек толстыми веревками с надетыми на них желтыми поплавками из пористой жесткой пластмассы. В бассейне еще никого не было и только на вышках сидели дежурные спасатели. Самая дальняя дорожка был закрыта, и Олег прошел к предпоследней дорожке, у которой стоял знак «медленно», спустился в воду и поплыл. Плавали на дорожках по кругу в противоположные стороны вдоль разделительной полосы, выложенной на дне бассейна синей кафельной плиткой. Плавал Олег действительно медленно, и все его обгоняли слева, проплывая мимо по встречной половине дорожки.
       Через двадцать минут посередине бассейна, кто-то сзади ударил его по ноге. Олег остановился и прислонился спиной к правому ограждению, пропуская догнавшую его женщину слева, по свободной встречной полосе дорожки. Но вместо того чтобы просто проплыть мимо, она толкнула Олега, пытаясь проплыть мимо него справа. Олег стоял неподвижно, рукой показывая ей на свободную встречную полосу. Не обращая на него никакого внимания, она еще раз попыталась сдвинуть Олега влево, но потом, смирившись, энергично размахивая руками быстро проплыла мимо него слева.
       Невысокая, с серым, ничего не выражающим лицом, в шестьдесят лет переставшая стареть, ловкая, шустрая, всегда в небрежно надетом голубом купальнике и белой шапочке, скрывающей остатки блеклых волос, она обычно плавала быстро и неутомимо, без перерывов, якобы кролем, широко размахивая руками и извиваясь при каждом гребке, по дорожке со знаком «средне».
       С годами взгляды Олега на женщин постепенно менялись И если в молодости все посторонние женщины, которых он видел или с которыми как-то общался, делились на красивых и некрасивых, то со временем они становились для него симпатичными или несимпатичными, приятными или противными, терпимыми или нетерпимыми, безразличными или отвратительными. Вот эту, догнавшую его женщину, он раньше отнес бы к разряду «безразличных».
       Когда Олег подплыл к бортику, он увидел стоящих там двух дежурных спасателей, которые жестами предлагали ему выйти из бассейна. Ничего не понимая, Олег развернулся и поплыл в обратную сторону. Сделав полный круг, он увидел рядом с дежурными спасателями трех полицейских, которые, очевидно, ждали его и жестами показывали, что он должен подняться к ним. Олег вылез из бассейна и подошел к полицейским, один из которых рукой показал ему в сторону выхода в раздевалку.
- Я никуда не пойду, не соглашался с ним Олег, - Я заплатил за бассейн и могу плавать до девяти.
- Выйдите из бассейна, - повторил полицейский, - не кричите и спокойно идите с нами в раздевалку.
- Почему? Что я такого сделал? – упирался Олег.
- Вы ударили женщину, - крикнул ему один их спасателей.
- Какую?
- Вон ту, в белой шапочке. Видите? Она нам все рассказала. Да я и сам видел, как вы стояли в бассейне и о чем-то спорили.
- Что она вам сказала? Что это я ударил ее? А вы не видели, как она догнала меня и ударила по ноге? Она вообще должна плавать по соседней дорожке. И что я место ей уступил, не видели? И как показывал рукой, где ей нужно плыть, тоже не видели? – нервничал Олег. - Попросите ее тоже выйти из бассейна. Пусть она при мне все вам расскажет. Может, ей стыдно станет и врать не будет.
- Никого нам звать не нужно. Мы ей верим, а вам нет, - небрежно бросил спасатель и отвернулся.
       Рядом с ними уже собралась небольшая толпа. Полицейский еще раз попросил Олега пройти в раздевалку. Олег продолжал упираться, пытаясь убедить его, что он ничего не нарушил, и что ему еще надо плавать полчаса, но вдруг почувствовал, как кто-то сзади схватил его за руки, завел их за спину и надел на него, стоящего в плавках семидесятипятилетнего старика, наручники.
- Что вы делаете? - закричал Олег. – Я что, террорист или Бин Ладен? Вы что, боитесь меня? Зачем наручники?
       Полицейские и спасатели, никак не реагируя на крики Олега, вытолкнули его в раздевалку и там попросили показать шкафчик, в котором он оставил свою одежду.
       Они подошли к шкафчику и один из полицейских попросил Олега открыть его.
- Как? В наручниках? Я не умею и не могу, - попытался пошутить Олег.
Полицейские переглянулись, и один из них достал из кармана ключи и снял с Олега наручники.
- Переоденьтесь, - продолжал командовать полицейский.
- Мне в душ нужно. Хлорку хочу с себя смыть.
- Никакого душа. Одевайтесь скорей, - настаивал полицейский.
       Олег оделся и его отвели в соседнее здание. Посадили за стол и стали составлять протокол.
- А почему вы в бассейн пришли? - спросил Олег.
- А нас спасатели вызвали. Сказали, что вы буяните и не хотите выходить из бассейна.
- А вы про женщину, которая на меня жаловалась, что-то знаете? Как ее зовут? И мне ее телефон нужен. Я хочу с ней потом поговорить.
- Нам спасатели сказали, что говорить она с вами не хочет и телефон свой давать никому не собирается. Это ее личное дело.
- Но вы хоть имя ее записали? Вы же протокол составлять собираетесь. И должны в нем указать ее имя.
- Совсем не обязательно. Нас вызвали спасатели, и их имена мы в протоколе укажем. А женщина эта нам совсем не нужна.
       Олег попросил воды, и ему дали небольшую закрытую бутылку воды. Обвиняли его в неподчинении спасателям и сопротивлении полиции. Минут через двадцать протокол был готов. Олег нигде не расписывался и сначала не хотел его брать, но все-таки взял, потому что полицейские сказали, что если он не возьмет, то они пришлют ему под расписку по почте. Выбитый из колеи Олег не стал внимательно читать протокол, но заметил, что в нем был написан какой-то адрес. «Наверное, ближайшего отделения полиции, куда мне нужно с этим протоколом явиться», - подумал он.
       При составлении протокола полицейские, видно, поняли, что что-то они сделали не так, зря набросились на него и напрасно выводили из бассейна в наручниках. Наверное, поэтому один из них, провожая Олега на выход, спросил: «Вам ничего не нужно»? Он попросил подбросить его на машине к ближайшей остановке метро, и полицейский прошел с ним к бело-зеленой машине, на которой было написано «Полиция парков штата Нью-Йорк», и предложил сесть на заднее сиденье.
       Уже дома, успокоившись, Олег внимательно прочел составленный полицейскими протокол и расстроился, потому что понял, что это не протокол, а настоящая повестка в суд, в которой было указано, где и когда будет рассматриваться его «дело».
       Около двух недель Олег в бассейн не ходил, а потом решился и пошел, и после этого стал опять регулярно туда ходить по понедельникам, средам и пятницам. Несколько раз
он видел там свою «обидчицу» и даже пытался через спасателей с ней поговорить, но ничего из этого не получилось. И тогда он перевел ее из разряда «безразличных» в разряд «отвратительных».
       В ожидании суда, до которого оставалось еще два месяца, Олег искал бесплатного адвоката. Морочил голову всем своим знакомым, куда-то звонил, писал письма по интернету, но никого не нашел. И скрепя сердце ждал суда, на который, опасаясь за свой английский, собирался пойти с сыном.
       В день суда они на метро через весь город поехали в нижний Манхеттен, долго искали городской суд, с трудом нашли его и, пройдя через пост охраны, поднялись на второй этаж в огромный зал, в котором не было ни одного человека. Вдоль длинной стены зала тянулась застекленная перегородка с небольшими окнами с номерами. Они подошли к окну с указанным в повестке номером, и сын протянул повестку сидящей за перегородкой женщине.
       Через пару минут женщина вернула сыну повестку, на которой крупными буквами было напечатано «closed», и что-то сказала. - Что она сказала? – спросил Олег. – Да ничего, – ответил сын. - Дело твое закрыто. Да и не было никакого дела. Теперь можешь спать спокойно. Это я, дурак, мог узнать давно по интернету. И ты бы не дергался, и другим не морочил бы голову. А вообще-то, с полицейскими лучше не связываться. Обходи их стороной. А уж если встретился, не спорь, молчи и головой кивай. Скорее отстанут. - А с повесткой что сделать? – Да что хочешь. Хочешь, выброси, хочешь себе оставь. На память. Ты ведь у нас один в семье такой - дважды судимый.
      
      
      
      
      
      
.