Game over - Конец игры. Часть 2

 Первую часть этой истории можно прочитать здесь:
 http://www.proza.ru/2019/04/07/1334


  Когда Глеб, наконец,  вернулся в подвал с полным ведром угля, было уже почти темно.  Марк за это время успел восстановить железную  трубу дымохода и растопил щепками  печь.  Несколько кусков  угля заметно оживили огонь  и ещё больше осветили  помещение.  Стало уютнее. 

   При свете открытой топки печи  Марк и Глеб почти три часа  занимались уборкой  убежища.  Вначале,  работая  лопатой и вёдрами,  выносили на улицу  грязь, затем  занялись  более тонкой работой. Каждая  вещь  очищалась и протиралась мокрой тряпкой,  и  лишь после этого складывалась в одну кучу в  чистом углу помещения.  Такое кропотливое занятие, как объяснил Марк, было необходимо из-за  маловероятного, но всё же возможного  радиационного заражения принесённых  взрывной волной песка и пыли.

    — В тех ядерных зарядах, что сбросили на Хиросиму и Нагасаки, сгорело лишь четверть  плутония, а остальное просто  разлетелось, заражая местность.  Сейчас же в боеголовке  сгорает почти всё, поэтому никакого Чернобыля  быть не должно, но бережёного всё-таки бог бережёт.  Лучше сейчас всё почистить, чем потом  звенеть  и светиться.

    Постепенно жилище приобрело почти первоначальный вид.  Осталось привести в порядок самих себя.  Наверху в котельной оказалось что-то вроде  душа, в котором  вода просто  самотёком  текла  из котла  через  самодельную   душевую лейку. Примитивно, но зато без  "технических  сбоев".  Стирать одежду  и  мыться холодной водой  оказалось для Глеба довольно  серьёзным испытанием.  Но куда ж деваться-то  с подводной лодки?

   Зато, как же потом  было хорошо  вернуться  в жарко натопленное убежище!   В кастрюле  на плите медленно закипала вода с  десятком картофелин, –  всё, что удалось собрать при уборке подвала,  хотя, по словам Марка до взрыва у него было её почти полное ведро.

   Вопреки устоявшемуся мнению, большинству продуктов питания  радиация не может нанести  вреда, если только радиоактивная пыль не останется на поверхности еды или не попадет внутрь. Излучение вредит только живому.  Оно  может убить бактерии  внутри консервной банки, но тем самым только продлив  срок её годности.

 Вся новая стеклянная и фаянсовая посуда так же бесславно погибла.  Кроме кастрюли  и  большой чугунной сковороды в живых остались лишь ножи, вилки и ложки,  четыре железных миски,  очень похожие на собачьи, и столько же  зелёных эмалированных кружек из далёких советских времён.  Всё ровно по количеству,  когда-то работавших здесь  четырёх сменных  кочегаров.

    Марк задумчиво сидел на корточках у огня и время от времени шевелил  небольшим куском арматуры уголь.  И нельзя было понять, то ли по его лицу иногда  скользила лёгкая улыбка, то ли это просто отражалось  движение пламени в печи.   Возможно, он опять слышал голос своей жены.

   Наконец,   как будто очнувшись, Марк хлопнул себя ладонями по коленям и встал.  Глеб  опять что-то  скис и понуро  сидел, положив свои руки  на пустой стол.

    — Ну, почему, почему!  Почему они решились?! – пробормотал Глеб.
 
    — Кто бы спрашивал, –  усмехнулся Марк. –  Это ваше поколение всё отдало на откуп электронному разуму.  Это вы привыкли  жить в виртуальном мире игр, где даётся несколько жизней на прохождение уровня.  И это вы придумали нового бога – Интернет.  Вот где-то и произошёл  компьютерный  сбой или поработал зловредный вирус.  Вполне возможно, что человек  во всей этой истории  – просто  лох ушастый.
 
    —  И что же теперь делать?  В чём смысл того, что мы остались жить?

  Укоризненно покачав головой, Марк порылся в ведре и выбрал  небольшой кусок угля, подошёл к стене и размашистыми движениями нарисовал на ней чёрный треугольник.   Затем отступил на пару шагов и в восхищении  покачал головой:

   — Сильно….  С этой….  Как её?...   С экспрессией  получилось….  Осталось  философский смысл придумать….   Поможешь?...   За прошедший день  творчество Малевича мне стало намного  ближе и понятней…..

     Глеб,  хоть и с ноткой грусти, но всё же  улыбнулся.


               
                *   *   *

    Рассвет всё-таки наступил.  И пусть всё небо было затянуто тучами,  а из них  шёл моросящий грязный дождь, но обещанной  ядерной  ночи, однако, не было.

   — Ну что же,  в этом году  обойдёмся  без  загара, – то ли с грустью, то ли с облегчением произнёс Марк,  стряхивая с рук дождевые  капли. – Могло быть и хуже.  Нас ведь учили, что в случае ядерной  войны на суше выживут лишь крысы, тараканы и разведчики ГРУ.  Оказалось не всё так  жёстко.

   Он вышел из убежища, чтобы свежим взглядом оценить обстановку и прикинуть свои шансы на хоть какое-то будущее.

   Над бывшей столицей  висело тяжёлое пропитанное дымом  марево.  Вокруг царила полнейшая тишина.  Ни шороха  деревьев, ни пения птиц.   Там,  где только день назад проходило шоссе,  сейчас  было труднопроходимое пространство, заваленное какими-то обломками, стволами  и ветками деревьев.  Подобный  пейзаж навевал грусть и толкал на  философские размышления: «Жить в столице на двадцатом этаже высотки  со скоростными лифтами и системой  «Умный дом» в квартире, конечно,  было очень круто. Открыть форточку или задёрнуть шторы, не вставая с дивана, –  удобная функция…  для инвалидов.   Сейчас же «Умный дом» - это изба с печным отоплением и двухкиловаттным ветряком, где-нибудь  на берегу сибирской реки».

   Надо было с чего-то начинать. Ещё его мама говорила, что, если не знаешь с чего начать день –  сядь,  попей чайку. Родители плохому не научат. И Марк пошёл растапливать печь.

   Глеб ещё сладко спал.  Марк слегка потрепал его за плечо:
 
   — Вставай, уже рассвело.

   — Кто рано встаёт, тот раньше устаёт, –  сонно пробормотал Глеб и перевернулся на другой бок.

  Марк только удивлённо хмыкнул, но настаивать не стал.  И в самом деле, куда спешить-то, когда  весь  Мир себе  уши уже  отморозил?


               
                *   *   *

   В полдень, когда друзья только-только   сели за стол,  чтобы  поесть  макароны, в которые больше для запаха была добавлена ложка  тушёнки,  дверь  вдруг резко  распахнулась,  и в подвал ввалился  грязный и мокрый  бородатый мужик.  Не сказав ни слова, он огляделся, а потом уверенно подошёл к столу и сел на свободный стул.  Мельком  окинув Марка оценивающим взглядом,  мужчина пододвинул к себе миску Глеба  и с жадностью начал есть его макароны.

   Ошарашенный таким поведением незваного гостя Глеб  взмолился:

   — Марк, как же так?  Скажи, что-нибудь, ты же хозяин!

   — Ну, ты же хотел помочь кому-то.  Вот у тебя и появился реальный шанс поделиться с ближним  своим хлебом насущным….  Я даже немного завидую и горжусь тобой….

    Марк до своей порции  пока даже не дотронулся.  Он лишь крутил в пальцах свою ложку и внимательно разглядывал  незнакомца. Наконец,  придя к какому-то выводу,  попросил Глеба:

   — Сходи,  покури.

   — Так я же не курю.

   — Ну, тогда сходи за лопатой.

   —  Зачем?!

   — У тебя, что до сих пор молочные зубы?

   — Почему?

   — Потому что не бережёшь их! –  уже с раздражением прикрикнул Марк.

    Глеб,  набычившись,  вышел на улицу.   За лопатой он, конечно, не пошёл,  а, наплевав на все ещё идущий мелкий дождь, присел сразу  у входа и стал прислушиваться к происходящему за дверью. Он не понимал причину такого грубого отношения к себе.

    А в это время  незнакомец  уже  доел макароны Глеба и резко  отодвинул от себя пустую тарелку.   Марк изобразил подобие улыбки:

    — Что-то мне в последнее время  не везёт на воспитанных гостей.  Один решил нагадить прямо  у дверей,  другой – сел за стол не поздоровавшись.   О времена, о нравы!

   До сих пор ещё не проронивший ни слова  незнакомец,  лишь ухмыльнулся  и, тяжело  глядя в глаза Марку, протянул руку  уже  к его  тарелке. Молниеносный удар ручкой ложки буквально пригвоздил  руку невежи  к столу.  И тут Глеб, всё ещё  страдающий от уязвлённого самолюбия,   услышал из подвала  больше похожий на рычание крик, а затем  оттуда донеслись  звуки падающих  стола и стульев.   Там, явно,  началась драка.

   Только сейчас до Глеба дошло, что Марк совсем неспроста  выгнал его на улицу подальше от  этих разборок. 

   Глеб в армии не служил, чем раньше даже гордился,  с  "плохими" пацанами в школе не дружил, а из спорта занимался лишь волейболом и плаванием,  поэтому  драться  толком так и не научился.  Вот и сейчас он суетливо заметался,  не зная как ему лучше поступить.  Но, вспомнив слова Марка о лопате, спотыкаясь,   побежал в  котельную.

   Совковая лопата  из рельсовой стали  даже в неумелых руках представляет собой серьёзную опасность и придаёт уверенности в делах междоусобных.
 
   Когда Глеб вбежал в убежище с лопатой наперевес, там уже всё стихло. Перевёрнутый стол,  разбросанные по  углам стулья  и растоптанные по полу макароны  говорили о том, что здесь всё было без поддавков.  Марк и незнакомец  сидели на полу  рядом друг с другом, прислонившись спиной  к стене.  У  обоих были в кровь разбиты лица, но злобы на них уже  не было.  Двое сильных и непривыкших проигрывать людей согласились на достойную  ничью.

   — Всё в порядке, Глеб!  Мы с товарищем  уже…  обменялись мнениями по вопросам внешней политики.  Теперь осталось договориться по паре внутренних.   Побудь, пожалуйста, ещё минут пять  на стрёме.

   Дождавшись, когда Глеб опять вышел, Марк, пробуя пальцем шатающийся передний зуб, спросил:

    — Как  зовут-то  тебя?

    —  Руслан.

    —  Чечен?

    —  Нохчи.

    — Ну, называй это  так….  Откуда родом?

    — Урус-Мартан.

    — О, как!  И братьев  Ахмадовых, наверно,  знаешь?...   Вижу, что знаешь….  Воевал?

    —  Ты задаёшь много правильных вопросов, значит,  тоже был на войне?

   Марк не ответил, а изучающе  посмотрел на  Руслана и опять спросил сам:

    — Сейчас совсем другая война и ты у меня в гостях, поэтому ответь:  Как жить вместе будем? 

   Теперь уже Руслан потрогал шатающиеся зубы и попробовал улыбнуться:

   — Не волнуйся,  я обещаю  не нарушать  законы твоего дома….  Но скажи мне, кто этот Глеб?

   — Это тоже  мой гость.  Такой же, как ты, но он гражданский, поэтому многих вещей  не знает и не понимает.  Не требуй от него лишнего….   И последнее….  Ты останешься  в моём доме, как гость,  или  станешь помощником?

    Вместо ответа Руслан встал на ноги и протянул руку Марку, чтобы помочь ему подняться.



                *   *   *

    Новенького звали Русланом  Чагаевым.  Он работал водителем  у одного крупного московского предпринимателя, который тоже  был родом из Урус-Мартана.  Вчера  Руслан  вёз своего шефа из аэропорта, где тот  провожал свою жену и ребёнка на отдых в Хургаду.  И именно большая бронированная машина спасла жизнь водителю, который,  в отличие от  хозяина,   был,  по привычке,  пристёгнут  ремнём безопасности.

    Пока Руслан принимал в котельной холодный душ, Глеб и Марк в очередной  раз привели   убежище в относительный  порядок.    И уже через час все  трое  опять сидели за столом,  вдыхая аромат вновь  сваренных макарон.  И именно в это время за дверью раздался звонкий собачий лай.  Это было так неожиданно, что все на несколько секунд замерли.

    — Ого, – наконец, прервал молчание Марк, – кажется, наши ряды сейчас опять пополнятся.

    — Я посмотрю, –  вызвался Глеб.

    Как только он приоткрыл входную дверь,  внутрь заскочил небольшой пёс.  В этом грязно серого  цвета  звере  с трудом можно было узнать  фокстерьера.  Помещение сразу заполнилось весёлым повизгиванием и беготнёй.

    Глеб уже хотел было  закрыть дверь, но вдруг  боковым зрением успел заметить ещё какое-то движение снаружи.  Приглядевшись, он с удивлением позвал:   

    — Мужики, а ведь там человек!   Посмотрите!

  Все вышли на улицу и стали разглядывать приближающееся к ним существо.  Вскоре стало понятно, что это  молодая женщина.  В  тапочках  на босу ногу,   лёгком ситцевом платье с разорванным подолом  и в накинутой сверху грязной фирменной   курточке какой-то  торговой сети,  она с трудом шла по заваленной битым кирпичом  и ветками  земле.

    — Да, это же Иришка, продавщица  с автозаправки, – удивлённо  воскликнул Марк и бросился ей навстречу.

    Девушка, увидев бегущего к ней Марка, остановилась, протянула к нему руки  и то ли застонала, то ли по-собачьи заскулила и осела на землю  без  сознания.

    Эту молодую  кареглазую продавщицу  Марк заприметил давно, как только  в первый раз приехал  за продуктами в  этот маленький магазинчик, расположенный  в автозаправочном комплексе на Минском шоссе.   Он обратил  внимание, как  Иришка с её удивительно приветливым  взглядом  и немного смущённой улыбкой  разительно отличалась от своей напарницы  -  хамоватой розовощёкой толстушки Марины.   Хотя и Иру тихоней назвать  тоже нельзя было – не в библиотеке всё-таки  работала.

    Каких-то особых разговоров  Марк с девушкой не заводил, и о её личной жизни ничего не знал, кроме того, что она несколько лет назад приехала в Москву   из славного города Саратова поступать в университет.   И, судя по тому, где она сейчас работала, с Университетом у неё как-то не сложилось.   Никаких попыток познакомиться поближе ни Марк, ни Ира не предпринимали, но он  при каждой встрече всегда с удовольствием  для себя отмечал отсутствие на правой руке девушки обручального кольца.

    Марк, наверно,  сильно удивился бы, если бы  узнал, что и Ира  уже давно через своих  знакомых навела  о нём справки, и знала о его семейной трагедии.
 

               
                *   *   *


    Когда все вернулись  в подвал,  фоксик  уже облизывал пустые миски.

    — Как,  я опять  без  еды?! – закричал Глеб, –  Я сейчас  тебя  саму съем, шавка  блохастая!

    Собака быстро нырнула под стол и притихла.

   Марк положил  девушку на кровать и слегка похлопал её по грязным щекам, приводя в чувство. Не помогло.  Пришлось повторить процедуру с большей силой,–  и  Ира, наконец,  открыла глаза.  Стакан воды окончательно  оживил девушку.  Но вместо радости и благодарности  все услышали сквозь всхлипывания: 

   — Как вы можете  трое здоровых мужиков  сидеть здесь?!  Почему не ходите и никого не ищите?!  Вы знаете, что я пережила?!  Я шла  под дождём и думала, что осталась  совсем-совсем  одна на Земле!  Я просто умирала от страха и даже  описалась!

   Никто  ей  в ответ ничего не сказал и даже не улыбнулся.  Что-то сейчас  объяснять или оправдываться было совершенно бессмысленно.  Марк только тяжело вздохнул, снял с    дрожащих  плеч девушки её  мокрую  куртку,  накинул свою сухую и  вышел из убежища.

   Вскоре  он вернулся с ведром полным  воды, которое сразу  поставил на печку.  Затем, порывшись в железном шкафу,  достал оттуда  свои чистые футболку,  спортивные шортики и почти новый полувоенный комбинезон.

   За всё это время никто больше не проронил ни  слова.  Девушка, уже  немного успокоилась и сидела на кровати,  уткнув лицо в поджатые к груди колени, а Глеб и Руслан,  за столом,  с преувеличенным интересом рассматривали царапины на столешнице.

   О чём-то вдруг вспомнив, Марк  выдвинул из-под кровати ящик с продуктами и через минуту поиска выудил оттуда  с самого дна помятый шоколадный батончик. 

   —  Держи, – протянул он шоколадку Иришке.

   — Спасибо, – вначале удивлённо, а потом уже с неуверенной улыбкой девушка  взглянула на  подарок. –   Мне кажется, что  я целую вечность  не ела сладкого….  Я вообще с тех пор ничего не ела.

    Всем сразу стало почему-то легче.  Задвигались, заулыбались. 

    — А я любил зефир в шоколаде, –  радостно сообщил всем Глеб. –  И халву….  Жаль теперь  уже не попробовать ничего такого.

    — Да, халва – это вкусно, –  поддержал Руслан, –  А ещё моя мама делала замечательную пахлаву.  Никто не умел её так делать, как моя мама.   

    — А почему больше  не попробовать? –  с наслаждением пережёвывая  арахисовую начинку батончика, спросила Иришка. – У меня в магазине таких батончиков ещё целая коробка осталась.

    Все замерли.

    — А что,  магазин разве не разрушен? – наконец, осторожно поинтересовался Марк.

     — Нам вчера привезли свежий товар,  Маринка осталась за прилавком, а  я спустилась в подвал, где у нас подсобка и небольшой склад.  Только-только  успела положить  продукты в морозильный шкаф, как всё рухнуло,  и свет погас. 

     Девушка замерла  и даже на несколько секунд зажмурила глаза, ещё раз переживая те страшные минуты.

     — Я не знала, что случилась, думала, что взорвалась заправка,  и всё ждала, когда же приедут спасатели.  А их всё не было и не было.–  Ира всхлипнула, но всё же сдержалась и не расплакалась.–  Пыталась кричать и стучать  по стене.  Чуть с ума не сошла в темноте.  И только на следующий день утром увидела сквозь щель  в стене  слабый свет.   Стала расковыривать  кирпичи железным совком для мусора.  Еле вылезла.   А там ничего  нет…  Вот тогда я и….

    Иришка смогла продолжить, лишь ещё раз глубоко вдохнув  воздух:

    — Но в подвале, по-моему,  всё цело. Там много всего.  И мясных полуфабрикатов,  и  консервов,  и бакалеи  всякой.   Дальнобойщики  любили у нас перекусить, ведь это был не просто магазин, а и  экспресс-кафе.

    — Ну, и чего  же ты ушла от  такого хлебного места? – удивился  Глеб.

    — Так я это, – замялась Ира, – людей пошла искать.

    — И много нашла? – с горечью спросил  Руслан.

    — Нет,  только вас, – ответила девушка и в страхе замерла, –  Что, совсем-совсем никого не осталось?
 
    — Не говори глупости, –  успокоил её Марк, с укором посмотрев на Руслана, – ты просто не дошла….  Страна у нас уж очень большая.
 
    В это время  вода в ведре  закипела и Марк, чтобы побыстрее закрыть тягостную тему,  позвал Иру:

    — Пойдём, я провожу тебя в душевую.  Тебе надо помыться.

    И, уже выходя за дверь,  добавил оставшимся в убежище:

    — Поставьте что-нибудь вариться…..  Но только не  макароны, я уже начинаю думать, что это плохая   примета ….  Лучше возьмите  в ящике под кроватью  пакет с гречей и ещё одну  банку говяжьей тушенки.       

               
                *   *   *

    Вид того места в котельной, которое  так гордо назвали  душевой,  произвёл на девушку сильное впечатление –  она  с испугом вцепилась  Марку  в рукав:   

    —  Ты хочешь, чтобы я здесь мылась?  С ума сошёл? Тут же вокруг одна  грязь!

    —  Мы не успели ещё прибраться во всём помещении, – пожал плечами Марк, –  но  стой вот на этой фанерке  и не испачкаешься.  Мы  все  так же мылись.  В конце концов,  закрой глаза и представь, что ты в сауне.   
 
    Ира  с опаской пошевелила ногой  мокрую фанерку, изображающую  пол  сауны,  ещё раз поглядела на  торчащую  из отопительного  бака  трубу с насадкой от садовой лейки  на конце,  из которой на её голову вот-вот  должна была политься холодная вода, и решительно повернулась к выходу:

    — Нет, ни за какие коврижки! 

    — Грязной ходить, думаешь, лучше?  Будешь  тогда жить на улице,  я в  дом тебя такую больше не пущу. Ты же сама говорила, что от испуга даже…

    — Ладно, – не дала ему договорить Ирина, –  я  согласна!  Только….  Побудь со мной, мне страшно оставаться здесь одной….   Но, чур,  не подглядывать.

    — Тогда  давай  уж я тебе помогу, – улыбнулся Марк, доставая из-под бака ещё одно ведро и большой ковш. –   Буду разбавлять кипяток  холодной водой, а то ещё ошпаришься….  Как выглядит голая женщина,  я ещё не совсем забыл, поэтому обещаю не подглядывать….  Всё, что надо дофантазирую…. Впрочем, у тебя  случайно не три силиконовые груди?
 
   — Пошляк!  Нормально у меня  всё.  И натуральное….   Разбавляй,  давай, быстрее, а то сауна у тебя холодная….   И, если уж подписался помогать, то будешь ещё и поливать меня водой из этого страшного ковша.  Не привыкла я мыться одной рукой….  Но только попробуй глаза открыть, фантазёр!
 
   Марк честно выполнил своё обещание.   Стоя спиной к девушке, он смешивал во втором ведре воду, а потом, сильно зажмурившись, чтобы сразу было  видно его честное поведение, зачерпывал  ковшом и поливал, подчиняясь командам:  «Лей!... Стоп!...  Ещё чуть-чуть!...  Держи повыше!»
 
    Удивительно,  но всего  за несколько минут они легко и незаметно  стали близки, как будто дружили с самого детского сада.  И, как животные, каким-то внутренним чутьём, доверились  друг другу, признавая, что они  «одной крови».  А,  может,  всё дело было в том самом шоколадном батончике?


                *   *   *

    Когда Марк и Ира вновь появились в подвале,  Глеб восхищённо присвистнул:

    — Ого!  Царевна-лягушка превратилась  в красавицу.

    —  А то!  Ты ещё свататься ко мне будешь, –  улыбнулась  Ирина. –  А я откажу!

    —  А ты, Марк, что  так долго в кочегарке делал? – тоже улыбнулся Руслан. –   Периметр охранял?

    —  Свечку держал, – пробурчал Марк, не вдаваясь в подробности.


    Девушка действительно преобразилась.  Внутри убежища  можно было на время  забыть о рухнувшем мире. Страх из её больших карих глаз уже ушёл, потому что теперь она чувствовала себя под  защитой  этих трёх крепких мужчин.  А в комбинезоне она к тому же стала похожа, если и на продавца, то  какого-нибудь  стрелкового оружия или дорогих гоночных автомобилей.  Единственное, что немного  портило  новый образ – это её поношенные  кожаные тапочки, в которых она  ещё стояла за прилавком в магазине.  Из обуви у Марка имелись  лишь резиновые сапоги, военные берцы и  кроссовки.  Но все они были, как минимум на пять размеров больше, чем надо. Поэтому тапочки пришлось отмыть от грязи и сразу надеть на ноги,  не дав им даже просохнуть.

    К этому времени  Глеб с Русланом  общими усилиями   успели сварить кастрюлю гречи и заправить её тушёнкой. Получилось пусть не идеально,  что-то средне между кашей и похлёбкой, но запах был такой аппетитный, что  даже Ире  не пришло в голову критиковать.  Впервые поели все вместе и без происшествий.  За это и выпили потом по кружке чая из одного пакетика на всех.
      
    Вставать из-за стола почему-то никому  пока не хотелось, и все продолжили общаться.

    — Если наши ряды будут пополняться с такой скоростью,  то мы быстро превратимся из Ноева ковчега  в маленькую  республику, –  попытался пошутить Марк.

    Глеб при этих словах, как первоклассник, радостно поднял руку,  прося  слова:
 
    —  У меня, в связи с этим, есть предложение. Нам надо распределить обязанности. Пусть Марк на правах хозяина  займёт пост премьер-министра.   Руслана назначим министром обороны.  Я возьму на себя министерство иностранных дел.

    — Каким языком-то владеешь, министр? – улыбнулся Марк.  –   Английским?!  Пожалуй, сегодня это  уже мёртвый язык.  А вот по-китайски понимаешь?....  Нет?!    Ничего,  пошлём тебя на переговоры в Пекин,  пока пешком  дойдёшь, немного подучишь.
 
    — Ну, а Ирина  может взять на себя социалку,– продолжил фантазировать Глеб. –  Вот, пожалуй,  и всё.  Ах, да!  Фоксику придётся потрудиться министром информации.  Брехать с рождения научен.
            
    Все весело  посмеялись, но  потом Марк уже серьёзно сказал:
       
    —  Ладно, господа министры, это всё весело, но  теперь давайте сразу договоримся о некоторых вещах. Время сейчас военное, поэтому, чтобы не было проблем, будем тоже жить по армейскому уставу.
       
    — А я не служил и устава не знаю, – подал голос Глеб.
       
    — И я не служила, – хихикнула Иришка.
      
    — Впредь, если будете перебивать, то получите наряд вне очереди и не доживёте до дембеля, – то ли в шутку, то ли на полном серьёзе рыкнул Марк. –  Итак,  первое – ни слова  больше о родных и близких.  Мы сейчас  не в силах им чем-нибудь  помочь,  а беду слезами не зальёшь. Будем надеяться на лучшее.  Для нас сейчас главное – просто выжить.  Всё остальное отложим на потом.  Второе  – пусть Ира возьмёт на себя наше питание,  а  мы по очереди будем  дневалить  и помогать ей во всём. Стираем каждый своё.  Третье  – Ира спит на нижней койке, а на верхней спит  тот, кто в этот день дневалил.  Остальные устраиваются на полу. И четвёртое  –  к Ире относиться как к сестре. 
 
    Марк обвёл всех взглядом.  Глеб с Русланом, молча,  кивнули в ответ головой.  Ира  лишь улыбнулась.

    — Ну, и хорошо, – подвёл  итог Марк, – сегодня дневальным буду я.  Пойду мыть посуду.
         
               
                *   *   *

    На следующее утро дождь прекратился, и  трое мужчин, оставив Иру хозяйничать  в убежище, пошли на разведку к разрушенной автозаправке.  Собака, которую с лёгкой руки Глеба  назвали  Фоксиком,  тоже увязалась  с ними на прогулку.   Вчера, как своеобразный  ритуал принятия  в члены «Закрытого общества вольных кочегаров»  пёс был  торжественно вымыт и вычесан.  Из грязной псины он чудесным образом превратился  в белого  с парой  коричневых пятен  весёлого  кобелька.  Его довольная морда и,  как пружинка,  безостановочно вращающийся в  разные стороны короткий хвост говорили, что, не смотря ни на что,  его жизнь удалась. 

    Километр до автозаправки  показался бесконечным.  Марк наивно полагал, что легко сможет найти, так хорошо знакомое ему  здание, в котором располагался магазин.   Точнее  даже не здание, а то  немногое, что от него осталось. Но всё оказалось не так просто. Лишь после трёх часов блужданий по теперь уже совершенно  незнакомой ему выжженной и искорёженной местности,  они наткнулись на  три бетонных блока, лежащие буквой «П».  Блоки  когда-то  обозначали контейнерную площадку для  сбора мусора,  и именно сюда выбрасывались пустые коробки и прочий мусор из магазина.  Стало понятно,  что искомый подвал находится где-то метрах  в пятидесяти  левее.

    Щель,  ведущая в  подвал, через которую Ира вылезла наружу, была настолько маленькой, что пришлось потратить ещё полчаса, чтобы голыми руками расчистить её под размер нормального мужчины.

    Но усилия не прошли даром.  Склад,  действительно,  оказался целым.  Без фонарика было видно плохо, но  даже почти наощупь они смогли понять где, что лежит.  Решили брать то, что может быстро  испортиться  без охлаждения.  Потёкший за два дня без электричества холодильник хоть и сохранил мясные полуфабрикаты для фаст-фуда, но дальше ждать было уже нельзя.  Вот их все и взяли.   В  котельной у Марка ещё с прошлых  лет сохранилось пара мешков технической соли, которая  раньше применялась для умягчения воды и уменьшения накипи  в котле.   Её вполне можно было использовать для засолки – простого, но верного  дедовского  способа  хранения  мясных продуктов.

    Каких-либо  мешков на складе не оказалось и пришлось для переноса  мяса освободить три картонных коробки, вытряхнув из них какие-то консервы.  По карманам каждый  рассовал себе ещё немного  всякой приятной мелочи,  вроде солёных сухариков и  грильяжа.  Специально для Иры  взяли несколько тех самых шоколадных батончиков.

    Перед уходом  на лаз положили кусок битого шифера, а рядом воткнули для ориентира длинную  ветку с тряпкой на вершине.  Если больше не плутать, то до вечера  можно было бы сходить на склад ещё несколько раз.

    Назад шли медленнее, но зато  точно к цели – котельная, хоть и лишилась своей трубы, но была всё же  довольно заметна на общем фоне разрухи и завалов. 

    Фоксик всё это время тоже старался быть чем-нибудь полезным. Он весело бегал, обследуя окружающую местность, таскал в зубах  палки  и прочий мусор,  гавкал и путался под ногами, когда по его мнению, ему уделяли  недостаточно  много внимания.  Вся эта суета не раздражала, потому что наполняла хоть каким-то движением  и звуками наводящий тоску мёртвый  пейзаж.

   Прошли уже большую часть пути,  когда  под завалами из сучьев и стволов   стал угадываться асфальт Минского шоссе.  И тут,  в какой-то момент лай  Фоксика приобрёл иное звучание – злобное и агрессивное.   Это было так необычно, что все остановились и оглянулись.  Собака  рычала и лаяла  на лежащий неподалеку ствол большой  берёзы.
 
   — Может быть крыса? – предположил Руслан.
 
   — Фокс, фу!  Иди сюда! – попытался подозвать собаку Глеб.

   Но собака  даже ухом не повела на команду и продолжала натужно лаять.
 
   — Надо посмотреть,–  предложил Марк.


   — Я не пойду, я крыс боюсь, – всполошился Глеб.

   — А это не тебе и сказано, – пробурчал Руслан и, поставив свою коробку на землю, пошёл к берёзе, подобрав по пути  большую палку.
 
   Подойдя к лежащему стволу,  Руслан присел на одно колено  и осторожно заглянул под ветки.  Около минуты он что-то там разглядывал, потом  встал, отбросил палку в сторону и спокойно вернулся.
 
   — Крыса.
   
    Марк внимательно посмотрел на товарища, тоже поставил свою коробку и пошёл к берёзе.
 
   — Мы ему уже ничем не поможем! – крикнул ему вслед Руслан, но ответа не дождался.

    Под упавшим стволом,  лежал одетый в дорогой костюм  мужчина.  Он был без сознания, а вся его голова  в запекшейся крови.  Редкое с хрипом дыхание говорило о том, что человек серьёзно ранен.

   — Не выживет, –  заключил  подошедший  сзади Руслан.

   — Вытащим,  посмотрим, –  не согласился Марк и махнул рукой Глебу, – Иди сюда, не бойся!

   Втроём они с трудом, но  достали пострадавшего из-под  дерева.  Сквозь хрипы раздался слабый стон, и мужчина чуть приоткрыл глаза, но тут же опять  отключился
 
   — Терпи, мужик, – вздохнул Марк и ослабил тому галстук на шее, – сейчас что-нибудь придумаем.
 
   — Чего придумаем-то?! –  почти крикнул Руслан
 
   — У меня армейская аптечка  сохранилась со службы. Там антибиотики и обезболивающее.
 
   — Ему не таблетки нужны, а хирург!
 
   — Ну, не могу я его бросить! – психанул Марк. – Не могу! Ведь она в чём-то тогда  была права!
 
   — Ладно, –  всё понял и не стал больше спорить Руслан и даже взял команду на себя.–  Делаем   всё,  как в бою. Глеб, бери его за ноги, а мы за рукава. И двигаемся не в ногу.
 
     Несли, насколько это было возможно, осторожно – мелко семеня ногами и стараясь не раскачивать тело.  Глеб не привычный к подобным марш-броскам выдохся довольно  быстро:
 
   — Мужики, не могу!  Сейчас уроню!  Дайте перевести дыхание!
 
   Остановились.  Положили раненого на землю и сели рядом, тяжело дыша. От напряжения у всех уже давно дрожали руки,  и пересохло в горле, но воды с собой не взяли,  и теперь  об этом пришлось сильно пожалеть.
   
    В какое-то мгновение Марк обратил внимание, что больше не слышно хрипов раненого. Он  встревожено пощупал артерию на его шее, приподнял веко  и в бессилии покачал головой:

   — Нет,  всё кончено.

   Руслан то ли от усталости, то ли  благодаря за что-то Аллаха, медленно провёл ладонями по  своему лицу.  Глеб же, услышав страшную новость, слегка  побледнел и в страхе сразу отошёл в сторону от умершего.
 
   Марк  наклонился к трупу незнакомца и достал из внутренних карманов  его пиджака всё, что там нашёл:   айфон и  кожаное портмоне, в котором  оказалось  несколько кредиток,  восемь стодолларовых купюр  и российский паспорт.   Полистав его, Марк  бросил быстрый взгляд на Руслана, и негромко спросил его:

   — Ничего не хочешь мне сказать?...   Ты его знал?
 
   Руслан  ничего не ответил,  а лишь  встал и покрутил своими плечами,  разминая уставшие мышцы. 
 
   Марк тоже встал и напрямую спросил Руслана:
 
   — Почему ты его бросил, ведь я приметил  разбитую машину  метрах в тридцати от той берёзы?
 
   — Там такая каша была!  Машину несколько раз перевернуло и отбросило с шоссе.  Когда он вылетел,  я даже не заметил….    Я его не бросал – я его просто не стал искать.
 
   — Ну,  всё равно, почему?  Ведь он же был твоим хозяином и даже земляком.
 
   — Это ещё не повод, чтобы его любить.
 
   — Чего так?  Мало платил?
 
   — Нормально платил. Он  просто …  плохой человек.
 
   — Так ушёл бы.  Москва большая. Охранять и возить всегда было кого.
 
   — Не один раз думал, но он был мужем моей сестры, а она просила не оставлять её.  Она его просто боялась.
 
   — Вот оно даже как….

   Марк  больше ничего не стал уточнять.  И так было всё понятно. Задумчиво повертев в  руках  портмоне, он вернул  все вещи назад в карманы погибшего .

   — Ире говорить ничего не будем, – громко сказал он  больше уже для  Глеба, всё ещё топтавшегося в стороне. –  Тело похороним позже, а пока надо  забрать коробки с мясом.

   Никто возражать не стал и все, молча,  двинулись назад.
    

               
                *   *   *

   Ира очень обрадовалась, узнав, что мужчины всё же нашли склад и даже сумели принести оттуда часть продуктов.  Она тут же села за стол  и стала составлять список всего, что  по её мнению ей ещё  нужно для приготовления  хорошего  ужина.  Она очень жалела, что в магазине вся молочка осталась на витрине в торговом зале, и поэтому теперь ни творожка, ни её любимой рисовой каши на молоке им уже долго не случится попробовать.  Но зато на складе должны были сохраниться  круг пошехонского сыра и пакеты сухого картофельного пюре. Прекрасное сочетание с жареным мясом.
 
   Учтя опыт первого похода, мужчины стали искать мешки.  Носить перед собой тяжёлые  коробки было очень неудобно. Решение пришло само собой –  в углу котельной  наскоро соорудили  из  ломаных кирпичей что-то вроде закрома и пересыпали туда  содержимое   одного из двух мешков с технической  солью. 

   Дневальным в этот день был  Глеб.  Поэтому он и остался с Ирой, чтобы  заняться засолкой мяса, а Марк и Руслан, прихватив с собой мешок и лопату, опять пошли к складу.  Им предстояло взять строго по составленному Ирой списку продукты, а на обратном пути  похоронить погибшего.

   Перед  уходом  Руслан вкратце  объяснил   основные  особенности халяльного  питания и поэтому попросил Глеба засолить свинину отдельно от говядины, а Иру учитывать его своеобразную диету  при приготовлении еды.  Девушку всё  это  заметно озадачило, но она всё же пообещала, однако, про себя  хитро  подумала, что, если бы мы все  знали из чего делают «Любительскую»  колбасу, то любили бы одни морковные котлетки и морскую капусту.


               
                *   *   *

   Следующие два дня были целиком посвящены походам на склад за продуктами.  Мужчины уходили туда  парами и каждый раз, как доисторические  охотники за мамонтами,   возвращаясь в родную пещеру, выкладывали перед  Иришкой из заветного мешка свою добычу. Постепенно в углу за кроватью  образовалась довольно приличная  груда пакетов и упаковок. 
 
   В конце концов, со склада перенесли всё  кроме двух  коробок.    В этих  коробках были праздничные наборы, состоящие из бутылки дешёвой водки,  железной банки со свиной тушёнкой  и стеклянной  баночки  с заморскими маслинами.  Срок годности последних двух, правда, недавно уже закончился, поэтому все циферки, говорящие об этом небольшом конфузе были тщательно стёрты с их крышек ваткой с ацетоном.  Хозяин, в расчёте на налоговый вычет,  приготовил  эти наборы  для поздравления местных ветеранов прошедшей Великой войны. Он рассуждал просто –  если  деды сумели  пережить  все бомбёжки и невзгоды прошлых лет, то  уж просроченные продукты да под водочку проскочат через их организм  без задержки и последствий.

   Как бы это не странно могло показаться, но тащить эти коробки  с алкоголем и просроченными  консервами  до этого никому особо не хотелось.    Руслан, как мусульманин,  не пил алкоголя  и не ел свинины,  Марк считал, что  «это всё потом»,  а Глеб отлично понимал, что одному ему  просто не дотащить.  Впрочем,  в один из походов он всё же принёс  в карманах  пару бутылок  из наборов, но это  было  им сделано, якобы, только  на случай чьей-то возможной простуды.  Выпить за ужином он, может, был  бы и не против,  но не пить же в одиночку!

   Однако в их ситуации  и что-то  не взять в запас из всего возможного  было бы  крайне не разумно.  Поэтому  предстояло сделать ещё один,  последний поход  на склад за продуктами.  В этот день  дневалить  должен был  Глеб,  но Руслан  специально попросил поменяться с ним, чтобы  даже не прикасаться к запретным для мусульман продуктам.  Глеб был не против.

   По проторенной тропе сходили быстро, но мешок получился тяжёлым и на обратном пути  остановились отдохнуть, когда за спиной раздалось: 
 
   —  Стоять!  Руки подняли, чтобы  было видно, и медленно повернулись!

   Сзади стояли  двое  мужчин в грязной форме  ГИБДД  и с пистолетами  в руках.
 
   — Мародёрствуете?! – хищно оскалился один из них, – По закону военного времени мы можем расстрелять  вас на месте преступления…. Что в мешке?
 
   — Продукты и водка, – ответил Марк, прикидывая свои  шансы остаться в живых, в случае если он не сможет чем-то  заинтересовать этих двух,  с первого взгляда  весьма неприятных ему типов, – Нашли в разбитой машине, но  готовы всё отдать законным представителям  власти.
 
    Двое при словах о продуктах и водке быстро переглянулись.

    — А ну-ка, отошли  от мешка на пять шагов.

    Один из инспекторов  осторожно запустил руку в мешок и вытащил оттуда  один из подарочных пакетов.  Внутри призывно звякнуло стекло.

    — И правда водка, – радостно сообщил он своему напарнику, – живём, Витюра!!!

    Марк схватил за рукав дёрнувшегося было Глеба.

    Инспектора спрятали в кобуру пистолеты, подхватили вдвоём мешок и, насколько это было возможно,  резво двинулись  в одном им известном направлении.

    — Эй, мужики, оставьте нам хоть что-то! – крикнул им вслед  Глеб.

    Двое в ответ громко заржали, но потом всё же достали из мешка  один пакет  и оставили его на земле:

    — Помяните свои души грешные!  И не попадайтесь нам больше на пути!

    Когда экспроприаторы ушли  достаточно далеко,  Марк ободряюще похлопал Глеба по плечу:

    — Ничего-ничего,  зато теперь пойдём  налегке.  А эти гоблины ещё помучаются,  открывая  пальцем железные банки с тушёнкой.  Это  им не палкой на трассе махать.

   Глеб  достал из оставленного им пакета банку и задумчиво повертел её в руках:
 
   —  А как  на самом деле это сделать-то  без открывалки?
 
   — Эх, вы, молодёжь!   В интернете часами сидите, а нужных для жизни вещей не знаете.


               
                *   *   *

 
   После завершения продовольственных походов, мужчины решили теперь вплотную заняться очисткой самой котельной.  Мыться, стоя на фанерке, никто уже больше не хотел.  Эти планы с радостью поддержала и Иришка.  Она так же выразила надежду, что у неё теперь каждый день  будет и ведро горячей воды:
 
   — В конце концов, я девушка приличная  и от меня не должно пахнуть потом.  Это вам, небритым мужикам, не понять.
 
   Бриться им действительно теперь  было нечем – единственная  одноразовая безопасная бритва Марка  после взрыва, видимо,  вылетела в окно вместе с прочей бытовой мелочью, а бриться топором, как наши предки никто не умел. Впрочем, и топора тоже не было.
 
   Недельная  небритость постепенно стирала возрастную разницу  между мужчинами, собравшихся в убежище.  Они всё больше и больше становились похожими на древнерусских воинов.  А Руслана с его кавказкой внешностью можно было бы вполне принять за сурового  казачьего атамана.  Среди них Ира  и на самом деле казалась  любимой младшей сестрёнкой.  Она буквально расцвела под присмотром  этих трёх мужчин.

   Без косметики и всяких заколок, она каждое утро умудрялась парой лёгких движений приводить себя в порядок и делать  причёску.   Впрочем,  чтобы быть красивой она могла бы вообще ничего не делать – всё было в ней настолько гармонично и ладно скроено, что ей было достаточно просто улыбнуться – и мир у её ног!
 
   Проблема была лишь с одеждой.   В заветном железном ящики из-под патронов у Марка нашёлся походный набор Золушки   –  две катушки с нитками, белыми и чёрными, и большая  иголка.  Ирина  уже на следующий день  своего пребывания в убежище в течение часа сумела восстановить своё, казалось бы безвозвратно испорченное  платье.  Но надевать его она решила теперь  только по особо торжественным случаям.  В остальное же время её повседневной одеждой теперь  надолго должен был остаться  рабочий комбинезон,  а спортивные шорты  и футболка – ещё и ночной пижамой.


               
                *   *   *

  Ранним утром седьмого дня всех разбудил громкий лай Фоксика.  Он стоял перед  дверью  и всем своим видом показывал, что за ней есть кто-то чужой.  Но когда, Руслан выглянул  на улицу, то никого там не увидел.  Зато он услышал до боли знакомый ему нарастающий гул военного вертолёта.   И вскоре зелёный  Ми-28  пролетел прямо над  Минским шоссе в сторону Москвы.  На шум из убежища тут же выскочили все его обитатели.  Глеб и Ира  стали  подпрыгивать, кричать и размахивать руками вслед улетавшей машине,  как будто пилоты  могли  их услышать.  Все, конечно,  понимали, что никто их не ищет и не спешит к ним на помощь, но то, что где-то рядом идёт  жизнь и кто-то отдаёт приказы, радовало и вселяло надежду.

   Завтракали шумно и  в приподнятом настроении. Начали строить планы на будущее.  А это первый признак здорового общества.  Марк опять достал из своего заветного армейского ящика транзисторный приёмник.  На ультракоротких волнах по-прежнему было тихо,   но зато на коротких  волнах сквозь шипение и помехи вдруг впервые  пробилась  русская речь.  Диктор зачитывал обращение Президента к  народу.  В убежище все притихли, боясь пропустить даже слово. Речь закончилась словами: «Наше дело правое.  Победа будет за нами» и зазвучала классическая музыка.

   — Интересно, а где сейчас Президент? – задумчиво спросила Ира.

   — Не знаю точно, – Марк выключил приёмник, –  но ходили слухи, что в труднодоступном районе Башкирии уже давно  построили секретный объект – запасную столицу Российской Федерации.  В горе Ямантау  вырублен целый город на несколько сотен жителей. Там же находится  центр управления системы «Мёртвая рука»  и хранилище стратегического продовольственного запаса. Вот именно там, наверняка, находится и  Президент и Правительство.
 
   —  «Город избранных»? – пробурчал Руслан, взглянув на Марка, – Только  кто и как  туда попал, если всё случилось так неожиданно?  Или это только для таких  как мы всё было так неожиданно?
 
   — Надеюсь, у нас ещё будет возможность  это узнать,  – ответил ему Марк. – Мы с вами  уже, в какой-то степени  «избранные».

   До этого  времени мирно лежащий под столом Фоксик вдруг сорвался с места и  снова принялся лаять на дверь.

   — Наверно, опять слышит вертолёт, – предположил Глеб.
 
   Все радостно  бросились наружу.  Но вместо вертолёта они увидели  тех самых двух  инспекторов  ГИБДД.  Они  стояли напротив двери с пистолетами в дрожащих  руках.  За прошедшие два дня после первой встречи с ними они сильно сдали.  Полупустой мешок,  лежащий у их ног, говорил о том, что к этому могло привести чрезмерное потребление палёной водки,  просроченных консервов, и воды из лужи.   Инспектора смотрели  почти безумными глазами на вышедших из убежища вполне здоровых и сытых людей и уже только за это  ненавидели их:

   — А-а!  Вот вы где!  Радуетесь жизни.  Ещё и бабу себе нашли.  По очереди или сразу втроём грузите её?   Ничего, теперь она наша будет.  Мы научим  её в какой позе надо Родину любить!

   Было понятно, что миром разойтись с этими сумасшедшими уже не получится.  Поэтому  Руслан  отодвинул  за свою спину стоявшую перед ним Иру, а Марк шагнул вперёд, загородив Глеба.
 
   — Спокойно, мужики.   Всегда ведь можно договориться.  Видели вертолёт?  Кадыров послал. Нас  с Русланом ищут.  Мы же не просто так здесь оказались – Родина послала.  С нами полетите?

   Ложь была настолько неправдоподобной, что ей сразу захотелось поверить.  Пистолеты в руках инспекторов медленно опустились. Воспользовавшись этой заминкой,  Марк и Руслан,  не сговариваясь, быстро  и жёстко разоружили  гоблинов.  После этого для профилактики добавили ещё  пару всё разъясняющих ударов по печени.

   Ира, как белка в дупло,  тут же  нырнула в убежище и закрыла за собой дверь на засов:

   — Что хотите делайте, но я никого сюда не пущу, пока эти двое уродов не уйдут туда, откуда пришли!!! – раздался из-за двери спокойный голос инквизитора, оглашающий смертный приговор еретику.
 
   Марк взял за рукав Руслана и отвёл его в сторону:
 
   — Что будем делать-то? – спросил он, кивнув головой в сторону скулящих на земле инспекторов.
 
   —  Я уведу их.  Уже после обращения Президента  хотел тебе сказать, что  ухожу.  Моё место дома,  среди своих,  да и с сестрой надо будет потом как-то связаться.  Уйдём прямо сейчас, и дня за два наверняка  дойдём  до Кубинки,  а уже  оттуда  я пришлю к вам помощь. 

   — А эти двое гоблинов, думаешь, дойдут? 
 
   — На всё воля Аллаха, но назад сюда они уже не вернуться, – усмехнулся Руслан и проверил обойму в пистолете.  Обойма была полной.
 
    — Пожалуй, ты прав, это лучший вариант.  Дадим им ещё один шанс….   Возьмёшь продукты и воду в расчёте на два…   Нет, лучше, на три дня….  И ещё….   У меня есть кое-какие  сбережения, возьмёшь  и их с собой.

    При последних словах  Руслан недовольно поморщился:

    — Если бы я был у себя дома в Ичкерии, то  деньги не понадобились бы, но для Москвы, ты прав,надо брать.

   Сборы были недолгими. Как Марк и предполагал, инспекторы  так и  не смогли без ножа нормально открыть свою  тушёнку.  Расплющив  кирпичами пару банок,  они получили лишь перемешанную с осколками кирпича мясную жижу, которая быстро растекалась по земле.  Закусывать водку ею было сложно, поэтому они почти  два дня питались лишь одними оливками.  Оставшейся  тушёнки  им теперь вполне должно было  хватить на весь переход.  Для Руслана же положили в мешок последние две  банки тушёной говядины и упаковку сухарей.

   Основная проблема оказалась с тарой для воды.  К счастью гоблины не смогли выпить всю водку из наборов, поэтому  содержимое оставшихся пяти бутылок было безжалостно вылито в ведро – и тара появилась. 

    Перед  уходом инспекторов хорошо накормили  и дали вдоволь попить чистой воды. Точно так же, наверное, арабские бедуины  готовят  свои  корабли пустыни  к дальнему  переходу от оазиса до оазиса.  Но ведь и этой парочке  предстояло, как тем же  верблюдам, не один километр нести по трудно проходимому  шоссе мешок с продуктами и водой.
               
               
                *   *   *

     Мешок оказался слишком тяжёлой ношей для обессиленных от диареи и глубокого  похмелья  полицейских, поэтому они  несли груз  вдвоём, а это очень мешало  продвигаться  через завалы   Минского  шоссе.   Часто встречались  разбитые  машины,  и от некоторых из них  шёл сильный  трупный запах, но что-то разглядывать или выяснять не было никакого желания. 

     Руслан шёл  впереди и был вынужден часто останавливаться, чтобы дождаться  парочку своих мулов.    Самое лучшее в подобной ситуации было бы бросить их и идти дальше  одному, но  для этого надо было увести их достаточно далеко от убежища, чтобы у гоблинов не появилось желание вернуться назад.

    К сумеркам удалось пройти лишь около двух  километров.  Надо было как-то  устраиваться на ночлег,  и Руслан решил это сделать  в лежащей в кювете  разбитой  легковушке.  Водитель, видимо, остался живым и смог  уйти, бросив свой автомобиль.   Даже ключ остался в замке зажигания.  Ни крови,   ни следов пожара, лишь сплюснутый  стволом рухнувшего дерева  капот и разбитое в мелкую крошку ветровое стекло.  Конечно, это  был  даже не однозвёздночный  номер в сельской гостинице,  но всё равно,    лучше, чем просто спать под открытом   небом.
 
     Руслан устроился на заднем сиденье, а полицейских заставил сесть спереди и пристегнуться их же  наручниками к рулю.  Ключи от наручников положил себе в карман.
 
    — Ну, подожди,  дай нам  только  выйти к людям, –  пробурчал один из них, злобно зыркнув  через плечо.   –  Мы покажем тебе Магомедову мать.
 
    — Будешь много говорить, – Руслан ощутимо ткнул полицейского под  рёбра небольшим кухонным ножом, прихваченным  из убежища,  чтобы было чем открывать тушёнку, –  вообще больше людей не увидишь.   Даже патроны не буду на тебя тратить – просто сделаю обрезание сверху  –  голову отрежу….   А пока  за непочтение к нашему пророку  Мухаммеду  я уменьшу вашу пайку вдвое.
 
    После этого Руслан  открыл ножом  банку говяжьей тушёнки  для себя  и лишь одну свиную для полицейских.  Подумав, добавил им всё же ещё по одному сухарю, которым  можно было, как ложкой  черпать мясо из банки.

   В полном молчании поели и, кто как мог, устроились спать.

   Наутро  полицейские долго разминали затекшие руки и ноги,  прежде чем смогли двинуться дальше.  На завтрак они получили опять  лишь по сухарю и несколько глотков воды.

   — Вы не бараны, чтобы вас откармливать, – ответил Руслан полицейским  на  их  просьбу добавить  калорий.–  Быстро  глотайте и вперёд!  Вечером поедите.

    Постепенно идти стало легче.  Силы взрывной  волны здесь уже не хватало,  чтобы  ломать деревья или рушить  стены домов.  А к концу второго  дня где-то  далеко  впереди  впервые послышались звуки работающей тяжёлой техники.

    Вторую  ночёвку путники смогли организовать  уже в каком-то  не разрушенном,  но  без шифера на крыше   двухэтажном здании.  Похоже, что в помещениях первого этажа  раньше находилась какая-то туристическая контора.  На стенах ещё сохранились цветные  плакаты с загорелыми девушками в бикини,  рекламирующие незабываемый отдых  на курортах Турции и Италии.   Трое мужчин на минуту буквально замерли,  разглядывая этот своеобразный привет из недавнего прошлого.  Почему-то  именно сейчас они в полной мере прочувствовали,  как много по чьей-то глупости  или  преступной  воли они потеряли.  И на глазах одного из полицейских даже блеснула  предательская слеза.
 
               
                *   *   *

      Ранним  утром Руслан проснулся первым.   Он  тяжело посмотрел на  своих спутников,  сладко посапывающих  «валетом» на заваленном  штукатуркой  диване.   У каждого из них  одна рука была пристёгнута наручниками к ноге напарника.   И, глядя на  блаженные лица спящих,  сейчас не трудно было догадаться, какие романтические  сюжеты  им  снятся.
     Руслан, наконец,  принял  решение и, стараясь не шуметь,  стал собираться в дорогу.  Взял себе одну бутылку  воды  и все оставшиеся  сухари, а  взамен положил  на мешок  с  продуктами  ключи от наручников.  Потом,  о чём-то вспомнив,  горько усмехнулся и добавил к ключам ещё и свой нож.  Не оборачиваясь,  быстро вышел из дома и  пошёл по шоссе в сторону,  откуда накануне слышался шум техники.
    Только  в сумерках  Руслан  дошёл до места, где бригада рабочих  расчищала  шоссе.  Неповоротливый дорожный грейдер ползал, сдвигая крупный мусор на обочину,  остальное дочищали уже люди. Занятые своим делом, никто  из них особо не обратил на него внимания.  Видимо, за эти дни он был далеко не первым, кто сумел выйти из зоны разрушения.   
   Руслан пошёл  в ту сторону,  куда время от времени над его  головой пролетали    самолёты,  идущие  с выпущенными шасси на посадку.  Было понятно, что именно в той стороне находится аэродром Кубинка.


                *   *   *
 
   Прошло пять дней после ухода Руслана.  Каждый  день был похож на предыдущий.  Единственным приятным событием за всё это время был запуск бензинового генератора.  После очистки и промывки  мотор весело затарахтел  и  на потолке убежища  засветилась  чудом  сохранившаяся, благодаря массивному плафону, стоваттная лампочка.  Отбой ко сну отодвинулся часа на три.

   Изредка где-то в стороне время от времени раздавался гул вертолётов, но они больше уже ни разу не пролетали над  Минским  шоссе.  И от этого  Марк с каждым днём  всё больше и больше мрачнел. Запаса фаст-фуда со  склада должно было хватить ещё недели на три.  Времени,  вроде,  еще вполне достаточно, но про себя Марк  уже решил, что и им  надо тоже  постепенно готовиться к переходу.  Он заранее подсчитал,  сколько  и каких продуктов  им для этого  необходимо оставить в неприкосновенности.  И  даже прикинул,  как можно обрезать свои кроссовки, чтобы сделать из них что-то похожее на походную обувь для Иры.
 
   Но к счастью всему этому было суждено остаться лишь в его планах.
   
   В один из дней ровно в полдень со стороны Москвы, наконец,   послышался рёв вертолётных двигателей.   Двуместный Ми-28 «Ночной охотник» сделал большой  круг над зданием котельной и завис, выбирая подходящее место для посадки.   
 
   — Дошёл-таки,– с облегчением прошептал Марк, когда они все выбежали из убежища.
      Вертолёт, наконец, развернулся и  осторожно сел на битые кирпичи.   Его 30-миллимитровая пушка  хищно повела из стороны в сторону своим стволом, как будто принюхиваясь и ощупывая окружающее пространство.   И лишь когда  стало понятно, что  рядом никого нет кроме трёх радостно размахивающих руками  безоружных  человек,  пилот  заглушил двигатели, а  из  передней кабины устало выпрыгнул  штурман-стрелок.   Он призывно махнул рукой и откинул маленький люк в хвостовой балке  вертолёта.
 
   — Поторопитесь,  сегодня можем  взять только одного в задний технический отсек, –  сказал штурман, немного охладив  радость подбежавших  к вертолёту    друзей.

   — Ну, Ирочка, давай тогда прощаться,–  Марк прижал девушку к своей груди и поцеловал её в макушку. – Не бойся, долетите быстро.

   — А почему я?  Я не хочу туда! – отскочила от него Ира.
 
   — Это что за разговор! –  возмутился Марк. –  Быстро лезь!
 
   — Не могу я!
 
   — Почему это?

   — Потому что….   Потому что…   Потому что я – материально ответственное лицо! – наконец придумала  Иришка  достойную по её мнению причину. –  С меня хозяин спросит отчёт  за все продукты со склада!
 
   Штурман даже поднял стекло своего гермошлёма, чтобы получше рассмотреть эту «ответственную»:
 
    — Вы тут мухоморами что ли все питаетесь?  Мы нарушаем  приказ,  отклоняемся от маршрута, чтобы взять кого-то из вас на борт,  а вы не можете посчитаться,  кто из вас полетит….   Десять секунд на решение!

    Ира, только услышав эти слова, со всех ног бросилась назад  в котельную. Марк понял, что спорить  и играть  с ней сейчас  в догонялки уже нет времени  и кивнул головой Глеб.

    — Ладно, залезай ты.  Найдёшь  Руслана и всё ему  расскажешь. Он тебе поможет.
 
    Штурман закрыл  за Глебом люк  и,  прежде чем  опять занять своё место в кабине, ободряюще хлопнул Марка по плечу:
 
    — Не журись солдат, всё будет хорошо. В следующий раз освободим в техническом отсеке места побольше, и заберём вас сразу всех.
    
   А уже через минуту вертолёт в облаке пыли поднялся в воздух и взял курс на Кубинку.


                *   *   *

   — Ну и как это понимать?  Что это за цирк ты  мне сегодня тут устроила? –  как ему казалось грозно, зарычал Марк,  только переступив порог убежища.

   — Цирк уехал, клоуны остались,– ничуть не испугавшись, спокойно ответила  ему Ира.– Не злись, пожалуйста. А лучше сходи в котельную и принеси ведро воды – буду готовить нам обед. В соответствии с твоим же уставом, ты теперь  здесь единственный дневальный.
 
   Марк хотел сказать что-то ещё строгое и назидательное, но потом, лишь безнадёжно махнул рукой и, подхватив пустое ведро, вышел.

   Когда же минут через десять он вернулся, его ждал сюрприз –  за это время  девушка  успела переодеться.  В своём тонком ситцевом платье, под которым  угадывалось  женское белье, она опять превратилась в Иришку из магазина.  С приветливой взглядом и немного застенчивой улыбкой.

   Марк так и замер с полным ведром посреди убежища, не в силах побороть неожиданно нахлынувшие на него  чувства.  Ему буквально на секунду, но показалось, что девушка  чем-то неуловимо стала  похожа на его погибшую жену.  И он закрыл глаза, чтобы подольше задержать  это ощущение.

   Когда Марк всё же открыл глаза, Иришка стояла уже вплотную к нему:

   — Поставь же, наконец, ведро, – негромко сказала она. – Ты до сих пор не понимаешь,  почему я не захотела сегодня улететь?

   Марк медленно поставил ведро, но ничего не ответил.
 
   — Наверно это большой грех и  очень  не правильно, но, не смотря на весь случившийся вокруг кошмар, я сейчас счастлива, –  девушка прикоснулась ладонью к его щеке, –  Какая у тебя  мягкая  борода….   Обними меня, пожалуйста.
 
   Какое-то время они,  молча,  стояли,  прижавшись друг к другу.   А потом она привстала на цыпочки и  прошептала ему прямо в ухо:

   — Я знаю, что ты до сих пор любишь свою жену и поэтому никогда не посмею занять её место в твоём сердце.  Но….  неужели в нём не найдётся хотя бы маленького уголка и для меня, ведь я такая маленькая. Мне много не надо.  Ты можешь даже целовать меня с закрытыми глазами, представляя её  вместо меня….    Я всё равно буду счастлива….  Не бросай меня.
 
   —  Не брошу, – с трудом выдавил из себя Марк и  пока всё ещё по-братски  поцеловал её  в щёку.

   Они не видели как в это время на крышу котельной сел уставший после долгого перелёта голубь.  В его клюве не было оливковой ветви , но это всё равно было доброй вестью, что жизнь и любовь  стались на Земле.



   Продолжение можно прочитать здесь:  http://proza.ru/2020/05/10/2061