Горе сближает близких. трилогия

(очень сильно сокращенный и изрезанный текст. Полный текст, переработанный и дополненный, ищите в моем Telegram канале – проза. Lada Преображенская)



ПРОЛОГ

Октябрь 2019.

Горе объединяет, но только самых близких людей. Дальнее родство, вероятно, уже не тот признак. И родоплеменные отношения сейчас не в приоритете.


Ч. 1 ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Февраль 2016 г.

…Я-мужчина, Иван, встречался с её родственниками и раньше. Последний раз несколько лет назад, на похоронах ее мамы. И, как и в этот раз, тогда тоже все было организовано мною. Все были благодарны Ивану, и было очень доброе, тёплое отношение. Водка с хорошей едой на поминках, душевные разговоры, благодарность, объятия, слёзы и воспоминания…

То ли дело сейчас…

Июль 2018-го.

После долгого отсутствия и тревожных расспросов со стороны племянницы, куда делся Иван и что случилось, я решила приехать и сделать камин-аут. Мы же все любили друг друга, я в меру сил всегда им помогала. Помогла им удачно обменять квартиру, сделала им хороший ремонт по-нашему же с Викой дизайн-проекту. Они никогда в жизни не жили в столь качественной квартире. Да и по мелочи в жизни - где советом, где делом; то родителям, то племяннице...

И вот уже год, как я там не появлялась. Год как начала Трансгендерный Переход, сделала операцию. И как это обычно бывает в нашей среде, либо исчезаешь из поля зрения навсегда, если не уверен в их толерантности, либо рискуешь и рассказываешь о себе все. Тоже лотерея, с непредсказуемым исходом. Они либо признают твое право быть тем, кем ты являешься, и примут тебя; либо нет. Мне не хотелось расставаться с ними навсегда. Надеялась и верила, что уж они-то точно поймут, каково это - жить и рвать зубами давящую действительность, чтоб вырваться и попросту выжить…

Приехали. Иван после операции совершенно не похож на себя прежнего. Да и на мужчину-то, собственно, не очень похож, даром что в мужском.

@@@@@@@


…Вдруг, когда мы его очередной раз переодевали и обтирали пот, у него исказилось лицо. Спрашиваю, что – говорит, грудь давит, общее состояние жуткое, голову распирает и дышать трудно. Я просто помню, что у него и сердце слабое, и бегом за валидолом. Положили под язык, тихонько уложили, широко открыли окно. Он лежит, я растираю ему плечи, руки, грудь. Немножко ритмично надавливаю, слабенький массаж сердца. Смотрю внимательно. Он кивает. Помогает значит. Продолжаю. Вроде пронесло.

Такое предынфарктное состояние повторилось ещё раз. Два или три валидола подряд, «Валокардин», массаж, открытое окно и ожидание. Пронесло второй раз. Говорю Вике – третий раз однозначно вызываем скорую. Хотя я прекрасно понимаю, что скорая просто отвезёт его в больницу, а там тётеньки в приемном отделении два часа будут заниматься оформлением. И хорошо если в это время он будет лежать. Огромная вероятность, что придётся сидеть. На табуретке. А оформив – просто отвезут в палату. И лежи себе дальше. Это только в кино бегут, одновременно капельницу держат, и тут же на стол к хирургу. Хорошо бы так, но реалии другие, и это надо учитывать. Я просто связывалась с кардиологами, убеждалась что всё делаю правильно, и продолжала это делать. А завтра в больницу, с утра.

И тут я почувствовала нечто, что холодом пронзило спину. А если, не дай бог, всё-таки что-то случится – виновата я? И тут прямо в тему, как в анекдоте, посыпались звонки от Викулиных родственников. Причём на его телефон. По их мнению, умирающий от онкологии и кардиологии, ослабший пожилой мужчина будет каждому по телефону разъяснения давать. Лично. Трубку брали, естественно, мы. И каждый требовал от Вики объяснение, каждый давал указания, что делать и как лечить. Ситуация становилась просто гротескной.

Я целый день возле больного, я договариваюсь о госпитализации, вижу своими глазами, что именно на данный момент с ним происходит, оперативно принимаю решения, которые его спасают. Целый день за ним ухаживаю. Вика носится по кабинетам, оформляет, бегает по магазинам и аптекам, готовит. А родственники отвлекают и дают ценные указания. Причем говорят так, будто она одна с ним, хотя прекрасно знают, где сейчас дед и кто за ним ухаживает. Меня-то для них не существует. Трудно передать то невыносимое чувство давящего раздражения, разочарования и обиды, которые я испытала…

Человек был-был, и словно растворился, стал пустым местом. Из-за того, что узнали, что ты рыжий, или левша. Несмотря на предыдущие хорошие отношения и немалую помощь. Мне кажется, что если бы на моем месте был просто посторонний человек, сиделка, или соседка, или санитарка со Скорой – и то, этот человек заслужил бы благодарность и уважение. И наверняка получил бы и то, и другое. Во всяком случае давным-давно, на поминки по одному из родственников, вдова умершего приглашала медсестру, ухаживавшую в больнице последние дни за умершим. А вот извращенцам типа меня несмотря ни на что – все равно не место в их благородном семействе! Видимо, весь лимит толерантности у них достался одной Вике. ))

Но в любом случае, если не дай бог что-то и вправду случилось бы, на меня стопроцентно посыпались бы их проклятия! И обвинения. И вот дилемма: сдать его на ночь глядя в больницу и снять с себя всю ответственность, при этом обречь его на возможный летальный исход, или продолжать ухаживать – а это совсем не просто - всю ночь, и подготовить к утренней госпитализации, но взять на себя все риски? Он сам просит скорую не вызывать, говорит – Лада, ты такая заботливая!..

И сколько таких случаев с врачами по всей стране?! Поэтому всё меньше и меньше ответственных докторов. Куда безопаснее сделать все по инструкции, и плевать на смерти пациентов. Зачем лечить, надо спасаться самому!

В 6 утра на Скорой его отвезли, и только через три часа он оказался в палате. Повсюду в воздухе висела какая-то ненависть. Врачи и санитары орут, буквально орут, то на родственников пациента, то друг на друга. При всех говорят друг другу гадости и рассказывают пациентам о некомпетентности друг друга. И то сказать – первая фраза врача скорой, еще и плохо говорящего по-русски, это - «Мы вам нэ таксиы». И что они и не таких больных видали, наш дед и сам доберется.

Довезли. Оформили за 40 минут, он лежал на каталке. Сделали УЗИ и рентген легких. Хотели взять анализы, но мочу он сдать не смог, а катетер ставить прямо там не стали. Подозрение на пневмонию. Вот те раз! Ни разу ведь не кашлянул! Ну и что, говорят, бывает и так… Отвезли в отделение. В терапевтическое. И там дед ещё почти полдня лежал и ждал начала лечения. Несмотря на нечеловеческие усилия Вики ускорить этот процесс. Ночью он умер.


17 октября 2019г. 2 часа ночи.

Я никогда не забуду эту ночь. Викулин крик, крик отчаяния и боли моего самого близкого и родного человека, просто разорвал моё сознание и душу.

...Она очень любила своего папу. Все детство сидела рядом и помогала ему готовить удочки, а став постарше – помогала снаряжать патронташ с дробью на уток. Иногда ходила с ним на рыбалку. В те не очень сытные годы их реально выручал и улов рыбы - сомы, судаки и сазаны; и охотничьи трофеи... Хотя он не был профессиональным охотником или рыбаком, это просто была его страсть. Но теперь понимаю, что это именно он научил Вику любить мир и природу полной грудью, во всём его многообразии. Таким, какой он есть, этот мир.

Но мир уже никогда не будет прежним.

* * *


…Ни возле церкви, пока мы ждали начало отпевания, ни во время его, ни после – ко мне никто не подошел. Не посмотрел, не проронил ни слова. То же самое на кладбище. Опустили гроб, все кинули по горсточке земли. Я стою крайней. Викулечка подошла и встала рядом. Взяла под руку. Сказала, чтобы я тоже бросила. Я послушалась. Потом все было как обычно. Гроб закопали, на созданный холмик постелили еловые ветки и цветы. Установили венки и корзины с цветами. Корзину от меня поставили поодаль, не на холмик рядом со всеми. «Понявшему и принявшему – от Лады», написано на привязанной ленте.

… На поминки я не осталась. Пошла бродить по городу. Никто из гостей и слова не промолвил. Через три часа ко мне присоединится Вика, и мы уедем домой.

                КОНЕЦ ТРИЛОГИИ

Пост скриптум.

Спустя несколько дней одна родственница, с которой мы раньше дружили, в ответ на просьбу Вики все-таки почитать мою страницу, написала ей. Она прочитала. Лада выглядит конечно прекрасно, «он счастлив за свои надуманные успехи, а другая (то есть Вика) загнана в угол ненужных проблем». Выглядит плохо, и ей нужен психолог. Что мы только и играем в свои ролевые игры «мальчики-девочки». И в-третьих, что при этом ребёнок заброшен, да ещё в таком возрасте, когда нужно влюбляться, остался без родительских советов. Хотя как она это определила, не видя ребенка и не общаясь с ним, непонятно. Наши дети от первых браков (у меня и у Вики) – уже взрослые, живут отдельно. С нами только одна, наша общая. Старшеклассница.

Позвали дочь, речь ведь о ней. Она говорит: я два раза прочитала, но так ничего и не поняла. Ну там да, та еще пунктуация и орфография. Мы ей расшифровали. Три пункта. Что я выгляжу прекрасно и «счастлив и горд собой, своими успехами» (надуманными, кстати!); что мама выглядит плохо и ей нужен психолог; и что дети заброшены из-за наших ролевых игр. Она послушала и говорит – ну, это просто бред.

Девушка 17 лет, заканчивает школу, закончила двухлетние курсы юного журналиста в МГУ и проходит подготовительные курсы к экзаменам, в том числе и в самом МГУ. Готовится к ЕГЭ на онлайн-курсах и посещает английский. Самостоятельно, без нас, встречается с друзьями и ездит в Москву с одногрупниками из МГУ. Вот так она «заброшена».

Вика ответила родственнице: «Спасибо за беспокойство насчёт меня. Но как позавчера - я обычно не выгляжу. Напоминаю, мы не спали пять суток. И я вся изрыдалась. Странно, что это надо объяснять. А Лада держала себя в руках, чтобы действительно произвести впечатление, чтобы вы убедились, что это не игрушки в переодетых мужиков, а действительно – смена пола и гендера, и что все серьезно. И потому, что чувствовала ответственность – ведь все висело на ней. Хотя она тоже со мной плакала, у неё обычный женский гормональный фон. У меня ощущение, что если б она была просто трансвестит, переодетый мужик - вы б тоже ее не приняли, свысока посмеялись. И сказали - вот у мужика крыша поехала. А она выглядит женственно и прекрасно – но вам тоже плохо. Всё, как она и предсказывала, когда мы были втроем в Переславле. Она говорила – всем будет плевать на мои поступки, все будут тщательно разглядывать мою физиономию. И оказалась права, хоть я и не верила.

У любой личности есть потребность быть, и быть признанной, что она есть. И право защищать свою самоценность. И успехи у неё не надуманные. Она добилась многого. Но не за мой счет, а с моей помощью! И она это ценит! У многих трансгендеров рушатся семьи, а мы вместе. Ты не поверишь, просто мы любим друг друга!

А я в угол не загнана. Мы вместе работаем, вместе ведём паблики, вместе гуляем по Москве и Питеру, вместе путешествуем по миру. И живём счастливо.
Вот и дочь послушала, хмыкнула и ответила – «ну, это просто бред». Лучше и не скажешь. Назвать играми (!) – прохождение комиссии психиатров, смену гормонального фона, пластические операции, изменение Гендера, всех документов и всей жизни – действительно, как… бред»

Конец цитаты.

* * *

Эпилог.

С похорон мы ехали на рейсовом автобусе. Тихо разговаривали, прижавшись друг к другу, и были как никогда близки.

…Весь следующий день меня душила адская смесь из боли утраты, переживаний за Вику, и обиды за унизительное отношение. Душила и не давала спокойно все обдумать. Я не могла сосредоточиться и разложить все по полкам, как я привыкла анализировать все сложные ситуации. Словно мощный джип с заклинившим ручным тормозом и тугим рулем, я прыгала на кочках и с ревом вгрызалась в землю, разбрасывая ее сильными колесами по всей округе; но ехать не могла… Спотыкаясь, вся в экспрессии, села писать пост. Наверное, друзья за сотни и тысячи километров почувствовали эту мою темную энергию. Поддержали.

Sarah Heemeyer: Ладочка. Милая. Не унижайся больше, никогда.

Виктория Добронравова: Ладушка, родная, ты ни секунды не унижалась. Ты просто была со мной рядом. Сказать, что я тебе очень благодарна, не сказать ничего.

Наталья Климкина: Ладочка, это было совсем не унижением. А если можно написать такой антоним, то своеобразным «возвышением!». Вика и Лада, вы молодцы, вели себя очень достойно. По- человечески (без разделения по половому признаку).

Василиса Середа: Мои соболезнования Вике. Лада, ты действительно сделала по-человечески, но не твоя вина, что людей там не оказалось.

Любовь Иванова: Светлая память отцу Виктории! Придет время, и остальные родственники может быть поймут! Главное, отец принял!

Олег Белов: Лада, Вика, примите мои искренние соболезнования, и там чуть выше Василиса правильно сказала, полностью соглашаюсь.

Ввалли Иванова: Тяжёлая история, обидно до злости и все же, сдаваться нельзя

Wendy Testaburger: Соболезную. Сама недавно похоронила близкого друга, почти брата. А родственники, ну что же, хорошо конечно, когда их много и все друг за друга горой. Но с другой стороны, если такие вот... может и хорошо что не общаетесь, проблем тоже меньше.

Ксения Маскова: Мои соболезнования ! Жаль, что так получилось у тебя с этими людьми. Боюсь фраза «все будет хорошо!» тут не актуальна. Просто будет как будет! Многие из нас в таком положении, но появляются новые друзья и родные люди, которые намного лучше и преданнее, чем люди в нашем прошлом ....

Анна Андреева: Искренне соболезную. Пока читала, теплилась надежда, что после похорон... ну хоть как-то изменится ситуация... Ну нет, так нет... Хотя, мне кажется, для Вики всё гораздо сложнее... терпения вам обеим.

Феликс Хрулёв: Лада,Вика... Соболезную... Ладочка, ты ни в чём не виновата. Ты реально относилась к ним по-человечески. Это они повели себя как... Даже не знаю, как кто. Сказать, что как свиньи будет слишком мелодраматично. Вику тоже жаль искренне. Мало того, что один любимый человек покинул этот мир навсегда, так ещё и другого любимого ею человека родные втаптывают в грязь. Врагу такого не пожелаю...

Тома Стешенко: До чего же упоротые бараны! Вот просто упоротые без каких-либо причин. Как это еще Вика умудрилась в их среде вырасти человеком, вот что удивительно. Не какая-то абстрактная страна с недалеким лидером их такими сделала, а это они сделали и этого лидера, и эту страну. Поставить венок отдельно... просто на голову не налазит. Две вещи успокаивают - во-1х, покойному безразличны все вытребеньки вокруг могилки. Ему нужна теперь только молитва. Лада и Вика помолятся. Эти вот - не уверена, но это уже их грех. Из чего вытекает во-2х - теперь вы можете никогда с ними не встречаться. Изъять их из обихода. По нашей вере, покойников не жалеют. Это вообще грех, плакать на похоронах, ибо ты жалеешь себя. Помер - значит обрел обитель в доме Отца Небесного. Любила человека - порадуйся за него. Ненавидела - прости и забудь. Так что поминайте покойного, а этих забудьте. Они не знают Ладу, Лада не знает их. За больным Лада ухаживала уж точно не ради их одобрения. Как-нибудь обойдется без их дружбы и в дальнейшем.

* * *
Почитала, стало и вправду легче. Может, я сама и не унижалась, я действительно не клянчила у них снизойти до меня. Но они, они все-таки меня унизили. Сами. А Вику этим оскорбили. И я поняла, что зря мы им что-то доказывали. Свое глухое невежество они преодолевать не собираются.

Даже горе их позицию не изменило, и нас не объединило. Горе объединяет, но только самых близких людей.