О наполеонах

Казалось бы, тема Наполеона исчерпала себя в 19 и 20 веках. Казалось, ничего более невозможно добавить к этому образу. Казалось...


В общем, к имени Наполеона впервые привлек мое внимание Л. Толстой в Войне и мире. И так он его ругал, что я прям проникся и уверился. Потом, разумеется, Стендаль в Красном и черном. Конечно же,  Достоевский в Преступлении и наказании. Он-то основательно прошелся по наполеоновскому комплексу. Но все время во время чтения, когда Родя Раскольников невольно и вольно мучится муками совести, мне хотелось кричать: ах, Федор Михалыч, ваш Раскольников совестливый человек, легко вам его мучить, вы бы пожили в наши времена...


И правда!  Нынче не те, кто метит в наполеоны. Книга о них не кончается в прямом и переносном смысле. Конечно же, все знают эту недавнюю просто запредельно ужасную историю, в которой профессор, вернее, доцент, обласканный славой и признанными обществом доблестями,  рядившийся на играх-реконструкциях в Наполеона, убил свою любовницу-студентку. Задумался, может, правильнее сказать, студентку-любовницу. Но только начинаешь об этом всем думать, как в голове наступает ступор от дикости тех событий, и давать имена, называть, определять - занятие умопомрачительное. Это просто какой-то хоррор в реале.

 Тень Наполеона бродит по городу, воспетому Гоголем, Достоевским и Андреем Белым - именно эти фигуры в данном случае мне кажутся наиболее уместными - Наполеон бродит по Питеру и разбрасывает по каналам и рекам части тел своих жертв!Помнится у Гоголя нос ходил по  Санкт-Петербургу. Вспомните, какие части тела доцент Соколов бросил гулять по городу!


Но если серьезно, без ахов-охов,что же мы имеем в данном случае? Пожалуй, мы имеем дело с величием ничтожных величин во всей своей красоте. И самое ужасное,что,говоря по-Белинскому, его вырастила среда. И самое ужасное,что то не кикая-то солдафонская или рабочая среда,нет, нет и нет. Всё это наша замечательная интеллигентная среда.