Генерал-майор Я. М. Фишман в год своего 70-летия

Фото: Персональный пенсионер Яков Моисеевич Фишман в генеральском костюме. 1957 год. Москва. Автор фотопортрета неизвестен. Публикуется впервые. Фото из архива родственников Я.М. Фишмана. Опубликовано с разрешения правообладателей.

(Справка: Яков Моисеевич Фишман (1887 — 1961) — российский революционер и политический деятель; советский разведчик и военный деятель; доктор химических наук и  генерал-майор технических войск).


Представим себе калейдоскоп  из отрывочных событий  в жизни нашего героя  в 1957 году.

...Утро Якова Моисеевича  начиналось с   чтения партийной газеты "Правда", где в  год  «хрущевской оттепели»  между строк передовиц и  "тассовских" сообщений проглядывали повседневные события его советской страны. Страна советов  готовились к празднованию 40-й годовшины "Великого Октября". А Яков Моисеевич ожидал наступление знаменательной  даты  —  14 апреля. В этот  ему исполнилось 70 лет.  Как  человек  своей эпохи  он радовался покорению космоса первым  спутником и выведению на орбиту космического аппарата «Спутника-2» с собакой Лайкой на борту. Атеисту Якову Моисеевичу были близки "по духу" заголовки московских газет "Космос рапортует: небо без бога!"

По вечерам он сидел у небольшого экрана телевизора и следил за тем, как  перед его глазами разворачивалось черно-белое полотно социалистической жизни времен правления Никиты Сергеевича Хрущева.  В этом "полотне" существовала и   страшная дата 29 сентября 1957 года, о которой, в СССР тогда никто не знал, включая и  самого отставного генерала Я.М.Фишмана. Впрочем, автор может и ошибаться.

29 сентября произошла Кыштымская трагедия: неподалеку от "ЗАТО Челябинск-65" (ныне - Озерск), на  базе хранилища секретного предприятия ПО «Маяк», производившего радиационную «начинку» для атомных бомб,  произошел взрыв. "В воздух полетело 20 миллионов кюри радиоактивных веществ. Общая граница зоны загрязненных территорий составила 23 тыс. кв. км". В результате Кыштымской трагедии, о которой знали только в Кремле,   умерщвлены под Челябинском-65 не только животные, но и  вымерли  целые семьи.

Пенсионеру Якову Моисеевичу, перенесшему  в жизни несколько стрессов и два инфаркта,  были противопоказаны всякие волнения и переживания. Одним из  его  увлечений  было выборочное  чтение  статей  очередного, вышедшего в свет  тома "Медицинской энциклопедии" [1].  Медициной он интересовался с юношеских лет, но  желание стать  врачом отошло в 1905 году на второй план. Якова  в тот год увлекли революционные события в России.
 
В 1957 году Яков Моисеевич вчитывался в  энциклопедические статьи, рассказывающие  о заболеваяиях сердца. Он старался выполнять все предписания врачей, принимал лекарственные препараты,  совершал прогулки   по Москве и  в Подмосковье. Специально ездил к местам  массовой застройки "хрущевок" в московских районах Черёмушки и Кузьминки. Наблюдал со стороны  за строительством высотного здания гостиницы "Украина" — одного из семи сталинских небоскребов, торжественно открытого в мае 1957 года. В тот год  эта московская гостиница считалась  самой высокой  по высоте всех возведенных в Европе архитектурных сооружений. В 20-е годы самым высоким зданием считался  Дом Моссельпрома в Калашном переулке, 2/10, где он жил с женой Рычковой Н.М.

В июльские и августовские дни, когда в Москве проходил  IV международный фестиваль молодежи и студентов, Яков Моисеевич с супругой большей частью отдыхали на даче.  Равнодушно взирал  на московских улицах на тех крикливо одетых молодых людей, которых "Правда" называла  "стилягами". Посетил  он и кинотеатр, где показывали  снятый в 1957 году кинофильм режиссера Михаила Калатозова «Летят журавли», получивший «Золотую пальмовую ветвь» Каннского фестиваля.

Кинокартина вызвала живой отклик  в сердце Якова Моисеевича. Ему была близка  история двух влюбленных, разлученных  последней войной. В той войне ему не пришлось участвовать... Его репрессировали 5 июня 1937 года и осудили 29 мая 1940 года на 10 лет  пребывания  в исправительно-трудовой лагере, откуда освободили его только в 1947 году.

После смерти в Сибири законной  супруги Натальи Михайловны его  второй женой  в 50-е годы неожиданно стала Мария Ивановна. В прошлом она  была домработницей,  обыкновенной деревенской женщиной, которую  в 20-е годы нашла и привела в их московскую квартиру  слабая здоровьем супруга Наталья. Если  соседи  по даче и давние знакомые  Якова Моисеевича  называли за  спиной его вторую жену "самоварной бабой", то генерал говорил о ней  поэтическими строками: "Она меня за муки полюбила, / А я ее – за состраданье к ним" [2].

Мария Ивановна в весенние дни 1957 года заставила мужа одеть военную форму  и сфотографироваться  к  предстоящему 70-летнему юбилею.  Портрет  понравился и супруги  поставили  его на письменном столе в   кабинете  хозяина. Над  столом  висела  и единственная "икона" в квартире  — итальянский портрет молодого Якова Фишмана, выполненный  на холсте  масляными красками. Портрет написан в Неаполе,  где  Яков "окончил "Высшую магистерскую школу в Неаполе (1917)" [3].  Яков Моисеевич  ценил это произведение и всегда улыбался, вспоминая  слова
одного саратовского племянника-подростка , сравнившего  на холсте его, "дядю Яшу", с легендарным героем.

С итальянским портретом Яков Моисеевич никогда с ним не расставался. Когда  он находился в тюрьме или в ссылке, его портрет хранился у добрых людей и у Марии Ивановны. Вместе со второй женой Яков Моисеевич накануне  своего юбилея ездил на Новое Донское кладбище. Брат Филипп (Филя)   помог ему найти  место  захоронения  их   матери  и брата Бени (Вениамина). Теперь Яков Моисеевич  мог  уже самостоятельно найти  участок 430, а на нем   9-й колумбарий.  В 13-й ячейке рядом находились  две оригинальные урны —  фильтрующе-поглощающие коробки от противогаза, а в них  — кремированные останки  Темы Иоахимовны и  ее сына Беньямина Моисеевича.

Брат Беня умер в 1934 году в московской больнице сразу же после  операции,  во время  проведения которой в операционной  находился и его брат Филя, он же начинающий военный врач. Известно, что в первой половине 30-х годов  все три брата: Яков, Беньямин и Филипп  Фишманы жили в Москве. Хоронили покойного  сына и брата Беньямина мать Тема Иоахимовна и братья Яков и Филипп.  Тема Иоахимовна  жила в Москве  и находилась на иждивении  детей. После смерти Бени и ареста Яши  ее  попечением занимался  младший сын Филипп.  Однажды в 1939 году(по другим данным, 1940- м)  Тема Иоахимовна одна, без сопровождения  Евгении — гражданской жены сына Филиппа пошла в городскую баню, где скончалась при неизвестных обстоятельствах.

...О чем думал на Новом Донском кладбище 70-летний генерал, нам неведомо.  Возможно, у захоронения дорогих его сердцу людей  Яков Моисеевич мысленно расплетал  разноцветное  кружево своей  длинной и запутанной жизни с ее  взлетами и падениями. Он находил в этом  узловатом "кружеве" рваные красные и черные  нити, крепкие и слабые узелки, большие и малые  дыры.

Никому не дано предугадать, сколько лет отпущено  нам свыше. Размышления  о жизни и смерти  генерала прервала стоявшая рядом с ним жена:

 — Яша, куда ты смотришь, о чем так долго молчишь? Пойдем, пойдем отсюда...


Примечания.


[1] Я.М. Фишман коллекционировал книги до  дня своей смерти в 1961 году. По воспоминаниям  одного из его племянников, в московской квартире "дяди  Яши" находилось неполное собрание книг второго издания Большой Медицинской Энциклопедии  (БМЭ) в 36 томах (1956—1964),  вышедшей под редакцией академика А. Н. Бакулева.  К томам прилагались грампластинки с записью звуков, возникающих в организме человека при патологических процессах,  а также с записью речи больных людей. Тираж 2-го издания БМЭ — около 100 тыс. экземпляров. Судьба библиотеки Я. М. Фишмана неизвестна.

[2] "Она меня за муки полюбила, / А я ее – за состраданье к ним". Из трагедии (действ. 1, сцена 3) «Отелло, венецианский мавр» (1604) Уильяма Шекспира (1564–1616), слова Отелло о Дездемоне. Перевод Петра Исаевича Вейнберга (1831 – 1908).

[3] Алексеев М.А., Колпакиди А.И., Кочик В.Я. Энциклопедия военной разведки. 1918-1945 гг.- Москва: "Кучково поле" Ассоциация " Военная книга", 2012, с.799.