4 глава. ДАР

Глава, где ярко представлено, что может произойти, если хлебнуть до конца трезво взвешенный…
                ...ДАР

            Раннее утро. Было очень жарко. Солнце палило вот уже несколько дней, не давая всем передышки. Я проснулась от духоты и жуткой сухости во рту.
            «Странно, от вина у меня такого никогда не было», – подумала я и медленно приподнялась с подушки. Ни пижамы, никакой-либо другой одежды на мне не было.   
            «Интересно…»
            Мое тело любило свободно дышать по ночам, но еще больше оно любило чувствовать на себе тонкое шелковое белье. Я взяла стакан с водой, который, на счастье, стоял рядом, на прикроватном столике, и хотела уже залпом выпить всю воду, но запах спиртного резко остановил меня.
            – Что это? Водка?! Кто подсунул мне эту гадость?! – удивилась я, но не стала искать ответы: в горле все пересохло, тело было мокрое от пота, очень хотелось пить и принять прохладный душ. Накинув на себя простыню, я привстала с кровати, но простыня не поддалась: что-то мешало ей подчиниться. Я повернула голову в сторону преграды, и вдруг… удушье от жары извне сменилось жгучим огнем изнутри: Я увидела Нечто! Огромное, покоряющее своими ровными округлыми формами, пузо изящно покоилось в уютном ложе, устроенном из множества больших подушек. И где?! В моей кровати! Буквально рядом со мной спит это Чудовище!!! Мгновение – и страх сковал мое тело, накрывая ознобом жаркое пламя внутри.
            Как?! Как я могла оказаться в постели с этим жирным уродом?! Как?! Забыв про простыню, я выскочила из комнаты и быстро прикрыла за собой дверь. Прижавшись к ней спиной, я отчетливо слышала, как бьется мое сердце.
            «Как?!» – повторяла я снова и снова, разыскивая ответ в своей затуманенной на сей момент голове.
            День моего рождения в феврале, но в этот раз мы перенесли его на лето. Ведь мне – шестнадцать! Подруги нашли это место на выходные…, в подарок…, для меня… Бокал вина, что сама выбирала, музыка, танцы, новые друзья… Зачем их позвали? Кто их вообще пригласил?! И этот бесконечный шум! Я думала, мои лучшие подруги знают, что мне нужно. Ну почему все всё делают так, как хочется им, а не так, как хотел бы именинник? Один день есть у каждого, когда любящие тебя люди могут делать так, как хочется именно тебе. Но меня даже никто не спросил, что я хочу на свой день рождения! Не спросили, значит, точно знали, что нужно! Но… это я так думала. Мне пришлось сбежать от всех, хаос и шум заманил меня в эту комнату. Я ложилась в постель в своем новом белоснежном боди, где оно сейчас? Помню… глоток воды перед сном… Боже! Так это была водка! Как я могла не заметить это сразу? И кто заменил мне воду на эту гадость?! Кто?! И это – в мой день рождения! В семнадцать лет я потеряла себя – и тогда, когда я совсем не видела в этом нужды и не была готова! И совсем не с тем человеком, которого бы желала! Только не это Чудовище!
            Я стала лихорадочно вспоминать, что было дальше…
            Кто-то вошел ко мне и потянул за собой. Я не сопротивлялась. Глоток спиртного сделал свое дело. И вот… я снова внизу, со всеми. Танец! О Боже! Мой танец – это как полет в космос! Очередной раз я отдавалась танцу, чувствуя себя свободной, но кто-то снова остановил мой полет, схватил за руку и…, все…, больше ничего не помню…
            Я подошла к окну, оно было рядом. Отодвинув горшок с растением, напоминающим маленькую, густо усыпанную листвой, березку, я присела на подоконник, он все еще был теплый от знойных дней. Первые лучи солнца освещали свои владения, представляя то, что усердно скрывалось в темноте. Вон кошка, сиамская, красивая! Играя с лучиками света, она, то изящно вытягивалась всем телом, прикрывая от блаженства глаза, то, сворачиваясь в клубок, нежно лизала свою шерстку.
            Может, все это – ужасный сон? Прижав ладони к груди, я вдруг заметила блеск, рядом с собой, в листве зеленой березки. На ветке, зацепившись железным наконечником, висела заколка в виде ящерицы, с загнутым хвостом и раскрытыми лапками, протянутыми вдоль золотистого тела. Искры солнечного света отражались в глазах ящерки, то загораясь синим пламенем, то озаряясь зеленоватой вспышкой.
            – Это ведь моя заколка! – шепотом прокричала я. – Значит, это не сон!? – лучик надежды быстро угас и ужас потянул меня туда, куда был направлен загнутый хвост ящерки - к своему отражению.
            Коридор был узкий. Большое зеркало во весь рост висело на стене, напротив окна. Я прицелила взгляд на себя: большие карие глаза горящими искрами целились в меня, ожидая точных ответов на самой себе поставленные вопросы. Легкий румянец на щеках сообщал о приятной нотке юности. Я провела рукой по волосам – гладкие и блестящие, как шелк, по изгибам рук – нежные, мягкие руки с аккуратным перламутром на ногтях. А ноги! Стройные ноги притягательной красоты! Они многих сводили с ума!
            Я поднялась с подоконника и, тихо ступая по полу босиком, будто шла по острым камням, подошла ближе к зеркалу. Я любила свое тело. Мне казалось, оно было совершенным. Лучи солнца, будто сговорившись, засветили еще ярче, представляя это великолепие. Словно россыпь запотевших бриллиантов, по всему телу засверкали капельки пота. Влажные каштановые волосы, будто водоросли, прилипшие к телу, скрывали очертания округлых форм и завидную грудь.  Передо мной, в отражении, была не соблазняющая самка, заманивающая в свои сети самца, а невинное создание, не осознающая свою уникальность – чарующую, захватывающую желанием, красоту.
            «Боже! Почему ты подставил мне такое чудовище?! Этот толстый ангел, посланный для меня, в наказание или во спасение? И то и другое – за что?!» – взмолилась красота и еще больше силилась понять, как могло такое случиться. – Какая сила скрывается в этом опьянении? Будто все, что ты скопил в себе, всю твою силу воли затягивает в себя это диковинное пойло. Что это за сила, которая овладевает полностью твоим сознанием и телом? И какую надо противопоставить силу, чтобы устоять, не вовлечься в этот водоворот? – вопросы цеплялись один за другой, сплетаясь между собой. – Но как бы я ни была пьяна, что могло привлечь меня в этом существе? Что?!»
            Сковывающий ужас держал меня в руках, но в тоже время…, где-то глубоко внутри, в самом дальнем уголке, что-то произошло – будто спящий дракон, изгнанный и замурованный в надежном месте, вдруг пробудился и после долгого сна, желая выбраться из тьмы, медленно расправлял свои крылья. Разжигая пытливой страстью озорные искры, он стал выпускать свое пламя на волю. И то, что я избегала, то, что скрывала от себя и не давала этому волю, все это в одно мгновение проснулось и пришло в движение. Неудержимое волнение нарастало внутри, заполняя жаждой все мое тело. В любую минуту оно готово извергнуть огонь. Чем глубже искры проникали в мое сознание, тем сильнее нарастало пламя и все ближе подступал страх, но не он сейчас одерживал победу. Безудержное любопытство разжигало мое безумство, и оно сейчас входило на трон.
            Пока он спит, я могу использовать этот момент… совсем немного… пусть это будет всего лишь минута… две… ну… может три…» – эти минуты неожиданно данной мне свободы казались самыми желанными.
            И… приоткрыв тихонько дверь, я сделала шаг…, шаг… в обитель… Чудовища…

                ***

            Он лежал в облачении, что подарил ему Бог с рождения. Мятая простыня валялась на полу. Солнечные блики отражались на его теле, обнажая всю наготу. Я бесшумно подошла к постели и, притаившись, как воришка, продолжила изучать открытую взору картину.
            Красное, покрытое каплями мутного пота, лицо умиленно растворилось в блаженстве сновидений. Длинные густые ресницы прикрывали глаза, утаивая от него происходящее. Толстяк зашевелился. Закинув над головой тучные, совершенно белые руки, он немного задел свои спутанные, черные как смоль, волосы. Будто давая разрешение, он открывал мне простор для изучения.
            Как застывший холодец, долго пролежавший на столе, обычно начинает таять и дрожать, так и жир, свисавший с его рук, будто при замедленной съемке, всей своей красотой он дрожал от тяжелого дыхания. Длинная сальная челка редкими прядями открывала его потный лоб, покрытый прыщами. Волосатые ноги этого чуда любовно переплетались между собой, прикрывая свой главный, правящий всем и вся, орган.
Ничто не мешало мне уйти. Ничто не мешало мне забыть. И ничто не мешало окунуться в это чарующее великолепие.
            – Боже! Для кого ты создал это совершенство?! – не выдержав, задала я вопрос вслух. И в тот же самый миг огромные потные ладони схватили меня в свои объятия.
            – Детка! Как я желал обладать тобою, и вот… ты дала мне эту возможность! –он, как медведь, прижал меня к своему мамону. – Прости, я вчера от счастья так напился, что не смог…, но сейчас…, раз ты здесь… и осталась со мной, мы это исправим.
            – Нет! – закричала я, и у меня сжались колени, но чудовищу это понравилось, его уже не остановить.
            – Меня предупреждали, что ты будешь сопротивляться. Тебе нравится бороться за свою честь? Уважаю! – в полную силу он сопел, кряхтел и мял мое хрупкое тело. Покрывая каплями жуткого горячего пота мое лицо, грудь и плечи, все, что не было скрыто под массой трясущегося от рьяных усердий, живота, направляя свое мужское достоинство в мою чуткую обитель блаженства, он усердно старался попасть точно в цель. А та, которая буквально минуту назад еще могла была сохранить свою невинность …, здесь и сейчас…, лишалась девственной плоти, и я сама была виновна в этом. Благим матом ругая себя за свое любопытство, я закричала не своим голосом:
            – Нет! – ярость вошла под свой контроль и мощной волной накрыла вулкан.
            Мгновенно потушив огонь, дракон невольно был сражен.
            С дикой, неожиданно проявленной силой я вытащила свои ноги из-под жирной туши, подняла одну над его головой и со всего маха ударила ею по красной физиономии. Я оттолкнула его так, что толстяк упал с кровати, зацепив за собой пару подушек.
            – Нет! – твердо повторила я.
            Пока он пыхтел на полу, я нашла свое изящное желтое платьице в белый горошек – оно было аккуратно сложено на одиноком стуле, атласный белый ридикюль, украшенный желтой хризантемой, я обнаружила его тут же, под платьем. Мое любимое кружевное боди исчезло, но я не стала о нем горевать. Я проворно надела платье на трясущееся от ярости тело, укрыла ступни мягкими замшевыми туфлями, накинула на плечо серебряную цепь от ридикюля и, хлопнув дверью, гордо вышла прочь.
                ***
            «Неужели самая важная тема в жизни – секс?!»
            Рулевым шагом я семенила по тропинке, которая уводила меня в лес, все глубже и глубже погружая во владения лесного царства.
            Все уже давно расстались со своей невинностью, как будто это им мешало жить так, как им хочется, как будто она прожигала им все тело! Даже мои драгоценные подруги не остались в стороне! Лесенок вон – вообще ничего не помнит. А Светка! С ней это случилось чуть позже.
            Я помню все, что произошло в тот день. Я была рядом. Мы гуляли вдвоем, в парке. Наш парк – большая лесополоса, где отдыхали семьи, играли в бадминтон, футбол, устраивали матчи. Мы шли по тропинке, соединяющей два поселка, навстречу приближалась компания пацанов с соседнего поселка, лет по тринадцать, не больше, так же, как и нам тогда. Проходя мимо нас, они остановились. Один из них, наверное, самый дерзкий, подошел ко мне, спросил, хочу ли я пройти вместе с ними в лес, и указал на лиственный лес, находящийся через просеку. Я, конечно, отказалась. Он не стал уговаривать и переметнулся к Светке. И она согласилась! Сразу! Я даже не поняла вначале. Неужели она этого хотела!? Они все вместе пошли в ближайший лес, я осталась одна. Как назло – не одного мужика вокруг! Все чудесным образом куда-то исчезли! Ну никого вокруг! Наконец, появился, с собакой. Я сразу к нему. Он быстро сообразил, что к чему, и мы побежали через просеку. Но… поздно. Светка вышла из леса. Одна.
            “Зачем ты пошла с ними!?” – закричала я на нее, когда подбежала ближе.“Он приставил мне нож в живот”, – прошептала она и по ее лицу я поняла, что это случилось.
            Мы не вспоминали никогда тот случай, но я точно знаю, что Светка долго не могла простить мне, все злилась за то, что я не спасла ее тогда. Мне даже казалось, что она считала меня виноватой за то, что не я оказалась на ее месте. А может она и до сих пор так считает!? О, нет!
            Один шаг отделял меня от Вселенной! Один шаг – и я в раю!
            И я побежала…
            Я бежала по тропинке, подальше от срама, зла и чудовища, поближе к небесным светилам. Может там я смогу найти себе приют?
            Я бежала от слабых духом людишек, что не могут справиться со своими драконами. Сдерживая огонь, пылающий у меня в груди…, в любой момент я могла сгореть…, в любой момент я могла умереть…, умереть… от необъятной силы внутри себя, которую никак не могла принять.
            «Это не должно было со мной случиться! Не может быть, чтоб во мне было такое!» – противилась во мне красота.
            Я бежала по холмам, не видя ничего вокруг: поток жгучих слез заволокли глаза. Мне бы остановиться, дать возможность пламени утихнуть, но что-то тянуло меня туда, к далекому горизонту. Может там меня смогут принять такой, какая я есть...
            Тропинка, проводник по лесным бурьянам, неожиданно привела меня на небольшой участок с ветхим строением и фруктовым садом, но обнаружила я это, находясь уже посередине неожиданно возникшего в глухом лесу жилого двора. Я прошла немного вперед, надеясь поскорее выйти из чужого пространства, но впереди увидела забор – дальше прохода нет.
            «Я – в тупике! И этот тупик – чужой дом», - заволновалась я.
            Со всех сторон двор опутывала колючая проволока, только та сторона, с которой я сюда забрела, была открыта, будто хозяева специально так заманивали к себе гостей, не дав им возможности уйти. Страшный лай собаки заставил страх застыть в моем сознании. Оставаясь посередине тропы, я обнаружила впереди собачью будку, из нее и выбежала огромная лохматая псина. Открыв свою страшную пасть и не переставая лаять, она бежала прямо на меня! Медленно поворачиваясь назад, я успела заметить, что поблизости нет хозяев, значит – помощи не жди, я совершенно одна. Пытаясь заглушить страх, я аккуратно прибавила шаг.
            «Только бы не дать ей почуять страх!»  – одна мысль вертелась у меня в голове. 
            Чтобы скрыть страх, я старалась не бежать, а как можно спокойнее уходить прочь. Но страх только усилился, как только я обнаружила, что цепь, к которой был пристегнут пес, привязана к канату да так, что той доступно все пространство во дворе и она в любом месте может настигнуть жертву.
            «С этим зверем я точно не справлюсь. Это – конец!» –я поняла это тут же и, теряя надежду на спасение, совсем замедлила шаг.
            И вот… зверь настигает моих ног, я чувствую его прикосновение…
            В этот самый миг у меня изнутри вырывается крик, только один, но очень громкий крик ужаса. “Я все-таки показала свой страх”. Отпустив старания, я покорилась страшной силе. “Это точно – конец!”
            Неожиданно овчарка перестала лаять и побежала от меня прочь. Я застыла. То безудержное любопытство, которое посетило меня ранним утром, вдруг вернулось и с упрямством захотело познать: “Почему!? Почему она убежала?” – и я обернулась.
            Собака между тем уже залезла обратно в свою будку и совсем перестала мной интересоваться. Словно, получив команду «отбой!», она, как послушный пес, перестала нападать и возвратилась домой, перевоплощаясь из черного зла в доброю, приветливую псину. 
            «Почему она убежала? Почему не стала дальше нападать на меня? – солнце палило в голову из вне, а вопросы сжигали меня изнутри. - И этот крик, что вышел из меня? Может это он прогнал ее прочь? Но как это возможно?! А может это ужас, что загнал в меня этот неожиданный лай собаки, с криком вышел из меня вон и я вдруг стала псу неинтересна?»
            Я направилась обратно, надеясь обнаружить новую тропу, но, когда лесные трущобы закончились, она вышла на огромное желто-белое поле одуванчиков. Одуванчики! Маленькие копии солнца! Они покрывали всю землю, целиком! И, забывая про все вопросы, направляя пламенную страсть на радость из детства, я вступила в оглушающую красоту. Окунаясь в благодатный запах, он впитал меня целиком. Принимая такой, какая я есть, благодать открыла мне то, что было сокрыто под завесой времени.               
               
                ***
            
            С раннего детства папа звал меня Аленкой, мама обращалась с почтением – Элен, а бабушка, моя любимая бабуля, дала мне иное имя: она называла меня Розой.
            Кажется, бутону еще не время для расцвета, но ему уже не скрыть благоухающие формы. Привлекая сладким запахом меда, белая Роза обладала редким даром – у нее не было шипов. Отсутствие острых иголок ее не смущало, наоборот, она не понимала, зачем они остальным. Для многих шипы – норма жизни, защита от тех, кто прячет за спиной шиповые иглы.  Но Роза не нуждалась в защите – она не прятала колкое жало, а лишь таила свой собственный мир, еще не познанный ей самой. Обладая чуткой душой, ей так хотелось поделиться этим подарком со всеми! Она видела все в светлых тонах и не боялась зла – оно не попадалось ей на пути. Ей не приходило в голову скрываться в подъезде, когда навстречу шли хмельные парни – так делали ее подруги. Она искренне улыбалась им и они улыбались ей в ответ…
            «Изюминка!» – показывала пальцем маленькая Роза на тех, кто встречался ей на пути. С раннего детства она видела лучшее в них. Она не боялась гулять в лесу одна, невозможно было устоять перед зеленой листвой и запахом соцветий. Поля синих васильков, белых ромашек, желтых одуванчиков и красных маков – вот ее стихия! Все цвета радуги собрались в лесной чаще, завораживая каждый по-своему.
            С детских лет Роза бесстрашно заходила в лес и прятала там свои секреты. А потом, созывая подружек, они вместе искали запрятанные сокровища и, конечно, находили: она ловко подводила их к тому месту, да так, чтобы они сами сумели найти ее секрет. А вот и оно – за цветным стеклышком, запорошенным листвой, пряталась красота! Нежный цветок, все с тех же прекрасных полян, сорванный для сотворения чуда, открывался миру, стоило только смахнуть листву. Проходя по заросшим кустарникам и бегая по тропинкам, Роза не думала ни о чем – лесная фея всегда сопровождала это чистое, открытое миру создание. С самого рождения она освещала ей лесные просторы. Эта привычка жить при включенном свете так приросла к невинной девочке, что, казалось, она сама стала этим лучиком света. Играя с феей в прятки, она пряталась в густой траве, ожидая ведущую, и не сомневалась: та обязательно найдет ее.
            Ей хорошо было одной. Людей она не боялась, но сторонилась. Она понимала все, что они говорили, но не могла ответить, не могла подобрать таких слов, что передали бы ее душу, передали бы ту любовь, что сокрыта у нее внутри. Ту красоту, что зародили в ней, может играючи, а может намеренно, закрыли на замок, спрятав ключ в надежном месте. Его то и искала всегда маленькая девочка. Закапывая в землю секреты для подруг, она всегда надеялась найти свой золотой ключик.               
               
                ***
            
            Мне вдруг стало холодно, и я открыла глаза.
            Здесь и сейчас…
            Нежная Роза проявила свой истинный цвет, она была белой. Я лежала на земле, вся усыпанная волосками от поседевшего одуванчика. Смахнув с себя семена, ветер разогнал их по свету, зарождая множество новых солнечных копий. Потянувшись, я как никогда раньше испытала радость и умиротворение от нового дня. Фея леса, обитающая здесь, освободила меня от всего, что произошло со мной этим утром и, словно заново родившись, я радовалась каждому цветочку и листику на нем. Моя душа ликовала от безумного полета. Один маленький ветерок, и она листочком слетает с дерева и кружит…, кружит по кругу да прямо ввысь…
            Стало еще прохладнее. Я посмотрела в небо. Первый день после долгой жары на нем появились облака. Наблюдая за их движением, я заметила перемену на горизонте, в северной стороне небесного свода. Темное пятно, похожее на китовую пасть, приближалось с большой скоростью, заглатывая безобидные облака и забирая их молодую силу. Разъяренный ветер, помогая этому чудищу, заманивал все больше облаков, направляя их в китовую пасть. Надуваясь в огромный шар, готовый в любой момент лопнуть от обжорства, туча подходила к моей лужайке. И вот… она уже рядом, с яростными криками и пугающими искрами загоняла меня обратно…, в покинутый дом.
            – Вот это да! Такого я еще не видела! – завороженным взглядом я смотрела на эту невидаль, не смея оторвать глаз.
            В этот самый миг ветер закружил кругами, пугающая темная пасть выпустила хвост и, направляя его вниз, стала стремительно превращаться в торнадо. Кит начал опускаться! Прямо вниз и прямо на меня!
            – Боже! – прошептала повзрослевшая Роза и вслед за листьями впорхнула ввысь…
            – Детка! – произнес вдруг Голос с Земли и ветер сразу поменял направление.
           Устрашающий кит поднял вверх свой хвост и, проронив несколько холодных дождевых капель, оторвался от земли. Завернув на запад, успевая задеть своим острым шлейфом любопытный взгляд юной красы, он мгновенно слился с облаками. 
            – Детка! – услышала я голос, который вернул меня на землю.
            Я обернулась… Передо мной стоял толстый ангел и улыбался.
            – Не может быть?!
            – Все может быть! – очарованным взглядом он смотрел на свое сокровище.
            – Все-таки я нашел тебя первым. Я успел.
            Он поднял желанный дар с теплой мягкой травы и на своих горячих, липких руках понес его обратно, в дом.
            «Один шаг отделял меня от Вселенной… Один шаг – и я… в аду».
            – Вокруг тебя кружатся самцы, ты хоть знаешь это? – разжигал свою речь толстый ангел. – Они заманивают тебя в свои сети… Еще бы чуть-чуть, и ты была у них в лапах… Но я помогу тебе, я не допущу тебя до их лап! Я первый возьму тебя и не отдам никому! Никто не посмеет надеть на тебя тугие оковы! Никто… кроме меня! И я сделаю это! Сделаю, как ты хотела! Ты не достанешься больше никому! Теперь… ты моя!
            Он принес меня в ту же комнату, откуда я сбежала и аккуратно положил на кровать. Оторвал кусок простыни, он поднял мои руки и стал привязывать к решетке в изголовье.
            – Я чувствовал, что для меня это еще не конец, – продолжает свое дело толстяк. –Смерть давно кружит надо мной и вот…, в наказание или во спасение, она присылает ко мне тебя …. Она будто дает мне еще один шанс…. Шанс – стать таким, какой я есть на самом деле!
            Сжавшись от ужаса, одна мысль вертелась у меня в голове: «Только бы не дать ему почуять мой страх»! Но вдруг я вспомнила пса и стала сопротивляться, стала кричать, вырываться.
            «Боже! Это конец! Я теряю себя навсегда! Я теряю себя! – звучало в моей голове.
            – Вот это дело! Теперь мы вместе сделаем то, что хотели! И мы не будем этому противиться.
            – Но я не хотела этого! Почему ты так говоришь!? Откуда ты это взял!? – теряя себя и веру в смирение, я покорялась злу, уже не надеясь на то, что я стану ему не интересна.
            Очевидно, зверь-человек, настигший свою жертву, уже не отпустит ее никогда!
            Безумным взглядом я смотрела на чудище: его грузное тело извивалось, как змея: то нежно поглаживая, то яростно сжимая гладкое упругое тело... Он истязал мои ягодицы, будто наказывал их; переключившись на грудь – ее он жаждал объять целиком – он терзала ее руками, врезаясь когтями в кожу – это она виновна в его желании!
            – О, нет! Это невыносимо! Неужели ты не может оставить меня в покое!?  Сколько же ты будешь мучить меня!? – умоляла я, поражаясь тому, какая невероятная сила движет сейчас его телом и пытается завладеть душой…
            – Детка, еще одно, заветное желание и ты свободна! Навсегда! – доставая шершавым языком мой жемчужный сосок, он в упор смотрел на бесценный дар своими темными, как дремучий лес, зрачками.
            – Говори! Какое!? – я выпалила слова, пытаясь проломить ими жирную массу экстаза…. Здесь… Сейчас… Я готова была убить!
            – Обещаешь ли ты выполнить его?
            – У меня что, есть выбор!? Но это последнее, что я сделаю для тебя! А если не успокоишься… – он не дал мне договорить.
            – Если я не успокоюсь, то ты выйдешь замуж за самого страстного и ревнивого мужчину, и ты будешь спать с ним каждый день: и ночью, и днем, и утром, и вечером! Он не оставит тебя никогда! Ты будешь моей до конца своих дней!
            – Да ты сошел с ума! Никогда! – ужас рычал из моих уст. Направляя колени толстяку прямо в грудь, я пылко стремилась попасть точно в цель. 
            – Детка, но ведь ты … сама… хочешь купаться в этом…
            – Никогда я не захочу этого! Я желаю лишь одного – остаться одной! 
            – Ты никогда не сможешь быть одна, никогда, – спокойно произнес толстяк. – На твоем пути обязательно попадется извращенец или еще круче – маньяк, – продолжал он свою тираду. – И что ты будешь делать?! Отдашься ему!? Будешь лежать и смиренно смотреть, как он режет тебя на кусочки?! И ведь ни одного места не оставит, ни завладев тобой полностью, и он хорошо постарается, оставит тебе на память и глубокие порезы и свои испражнения. Что ты на это скажешь?!
            – Да ты сумасшедший! Да ты сам – маньяк! Давай, быстрей кончай свое начатое дело! Лучше один раз вынести все это, чем всю жизнь быть жертвой твоего насилия!
            – Ты даже не представляешь, как это прекрасно – быть королевой своего бессилия.
            Ангел улыбался… Он был уже у моих ног… Я чувствовала его прикосновение... Еще пытаясь воспротивиться, я с ужасом поняла, что не могу больше двигаться. В груди будто что-то свернулось в клубок и закрылось, спрятавшись от всех. Это что-то сковало мои движения и заразило вирусом все тело. Сердце со всей силы стучало в закрытую дверь, взывая на помощь. И мрак, не упуская долгожданного момента, смело захватил престол.
            – Боже! Помоги! – вырвался из меня крик, последний, но очень громкий крик отчаяния.
            – А вот теперь, детка, смирись, – прозвучал ответ. –Я противен тебе, я знаю. Я сам себе противен, – толстый ангел так тихо и ропотно произнес это, будто ему самому пришлось смириться с тем, что здесь и сейчас происходило. – Ты просто смотри мне в глаза, слышишь? Просто смотри в глаза …
     И… возвращаясь в свою стихию, покоряясь кротости и смирению, я направила взгляд туда, куда позвал меня ангел с Земли. Вовлекаясь в дремучую бездну, втягиваясь в ее воронку, я увидела там то, что совсем не ожидала увидеть: глаза, что были предо мной, вдруг проявили истинный свой цвет, цвет изумрудного моря, цвет бирюзы. Окунаясь в стихию воды, сделав следующий шаг, меня пронзил огонь…, живое червленое пламя…, оно выплясывало танец, который я не смогу забыть никогда.
     И…, погружаясь в пламя огня, не боясь опалиться или сгореть, я, как Снегурочка из сказки, стала таять…, таять на глазах ангела…, толстого ангела…, которого…, в наказание или во спасение…, прислали мне небеса…               
         
                ***
            
            Я очнулась, услышав голос подруги. В комнате я была одна. Терзающие воспоминания повеяли на меня, открывая разные оттенки этой невообразимой ночи: Толстяк… или ангел? …побег… Поле солнечных одуванчиков… и китовая пасть, пожирающая невинные облака… Ужас, поселившийся в теле… и танец огненных лепестков…
            «Куда делось мое безумие?! – искренне удивилась я. –Может все это было видением?»
            Я осмотрела постель, в которой провела последние часы. Все было мятым и влажным. Пятна крови украшали когда-то белую простыню, выпячивая на показ мое поражение. Я метнула взгляд в себя: белый цветок, юная белая Роза сменила свой девственный цвет, она стала красной, красной от пламени, что с каждой минутой все сильнее и сильнее разгоралось внутри. На это пламя будут притягиваться самцы, как на красную тряпку, самцы, что не в силах сдержать бурлящую кровь. Я для них теперь- лакомый кусок.
            – Леська, я не хотела этого! Понимаешь!? – закричала белая Роза, когда подруга зашла внутрь комнаты, но… этот крик, исходящий из глубины души, всего лишь шепот, слышимый снаружи.
            – Почему он говорил, что я хотела все это!? Почему!? – я уселась в постели, обернувшись мятой простыней, и слезы ручьем покатились по лицу. –Что-то случилось со мной сегодня, будто все силы Вселенной кружили вокруг и вовлекали в свой круговорот. Я попала в черную дыру! И нет из нее выхода! О, Боже! Я же была привязана!?
            Олеся молчала, пытаясь скрыть свою неловкость.
            – Почему ты молчишь!? Меня только что силой взял какой-то толстяк, и я сама виновата в этом! Кто его пригласил вообще!? – продолжала я шептать.
            Подруга ответила не сразу. Прошло несколько мгновений, прежде чем послышалось признание.
            – Я не хотела, чтобы так случилось, но мы очень хотели, чтобы тебе было хорошо, - наконец, запричитала Олеся. – Это все Светка! Она сказала всем, что ты хочешь в свой день рождение стать такой, как все. И поверь, желающих было много, но Светка половину взяла на себя. Зная, что ты будешь против, она сказала всем, что ты сама так задумала, что ты будешь сопротивляться, будто это игра такая. Я была против, но Светка была непреклонна, сказала, что ты еще спасибо скажешь!
            – И ты на это согласилась!? – слезы, как испарины, развеялись в миг.
            – Нет, я ничего не знала. Я узнала, когда она уже объявила. И я не знаю, кто заменил тебе воду, но это сработало.
            – Что значит – сработало!?
            – Когда мешаешь вино с водкой – быстро пьянеешь, особенно в первый раз. Прошло минут десять. Ты спустилась вниз и сразу стала танцевать. Музыка еще играла твоя любимая Рапсодия Queen.
            – Да, этот танец… я странно вела себя, ничего не соображала.
             – Зато я еще соображала! Ты как будто обезумела! Таким взглядом смотрела на себя в зеркало! А все смотрели на тебя. Потом… зарядив невидимый мушкет, ты выпалила в свое отражение, будто хотела убить саму себя…
            – Да, я готова была убить… – вспомнила я, с потрясением слушая рассказ подруги.
            “Она сошла с ума!” – закричал кто-то. И ты, будто в подтверждение этих слов, ударила кулаком прямо в зеркало… уже реально!
            – И разбила!? – испугалась я за зеркало.
            – Оно не разбилось, только несколько небольших трещинок веером раскрылись в центре. “Нет!” – кричала я тебе, чтобы остановить, но пробиться сквозь громкую музыку было невозможно. Все парни вокруг не сводили с тебя глаз и все готовы были завладеть тобою в тот момент. “Да! Да! Да!” – перекричала меня Светка. Но ты ничего уже не соображала. Разрывая кулаки в стороны, ты разжала пальцы и стала плавно кружить в волнующем танце.
            – Этот момент я помню. Я готова была взлететь, но кто-то схватил меня за руку и повел за собой. Кто это был!?
            – Это был Андрей, – смущенно ответила подруга.
             – Андрей? Не помню…, ничего этого не помню…
            – Его перехватил Славка, – добавила Леся, –потом Женька, потом завязалась драка, и ты исчезла, а когда драка прекратилась, всех как будто сразила усталость, и мы разошлись по комнатам.
            Я молчала, пытаясь лучше вспомнить, что рассказала подруга, вспомнить, что было дальше. За окном послышался резкий звук двигателя. Кто-то заводил машину. Это простое, казалось бы, событие раскололо весь мой мыслительный процесс.
            – Телефон! Где здесь телефон!? Мне надо позвонить родителям! Я обещала! Как я могла забыть!? Зачем было все это!? – запричитала я.
            – Там, внизу, – подсказала испуганная подруга, помогла мне одеться, и мы бегом спустились вниз.
            Я дотянулась до телефона, который висел на стене, у входа в отель, сняла трубку, набрала свой домашний номер и после первого же гудка услышала голос мамы, такой сумрачный и тяжелый – он сразу вернул меня в реальность.
            – Элен, папа в реанимации. У него сердечный приступ был ночью. Мы ждали твоего звонка все время! Почему ты не позвонила!? Отец с ума сходил! И это – в твой день рождение!? Как ты могла!? Ты же обещала позвонить!? Первый раз мы отпустили тебя на выходные, поверили тебе, а ты так повела себя!
            До моего сознания настойчиво доносился поток обвинений, и мне ничего не оставалось, как молча их выслушивать. Когда в голове зазвучали гудки, я долго молчала. Ужас, как испарина, покатился по лицу, я кожей ощущала его вкус.
            – Я даже не вспомнила о них… – мгновенно обессилив, окаменела я.
             – Элька! Что случилось!? – испугано спросила Олеся.
            – Хороший вы мне сделали подарок, – глядя сквозь нее, ответила я.
            – Да что случилось!?
            Я медлила: вина и обида терзали сейчас мое тело и душу.
            – Папа в больнице…, – наконец проговорила я, – сердечный приступ…
            – О, боже! –  подруга взяла меня за руку и повезла домой.