Волчье логово!

…Близкий гранитный курум мощной каменной грядой стекал по обрывистому склону Большого Сутука. А на взгорье между растрескавшимися темными гранитными глыбами на солнцепеке бурно цвел марьин корень. Привольно и густо разросшиеся по пояс высотой кусты лесного пиона поражали обилием крупных розовато- красных цветов, напоминавших раскрытые бутоны дикой розы- шиповника.
Деловито снующие пчелы, неповоротливые шмели, желто- полосатые осы, разные мелкие мушки во множестве вились тут, гости щедрого июньского пиршества. Их басовитое, натужное и пронзительно- тонкое жужжание и пение сливалось в разноголосый хор, славивший торжество жизни, красоту и силу природы.
Пока помощник лесничего Висимского заповедника Анатолий Галкин прилег отдохнуть на широком валуне, подставив спину приятному утреннему солнцу, я на коленях пытаюсь запечатлеть своим «Зенитом» на цветную пленку эти редко встречающиеся, взятые под охрану растения. И тут среди неумолкающего жужжания насекомых, ленивых трелей уже разморенных наступающей жарой пичуг нашего слуха вдруг коснулись слабые непривычные звуки, доносившиеся откуда- то снизу, от подножия Сутука. Они были разительно похожи на приглушенные далью визгливые щенячьи голоса.
-- Слышишь?- подскочил ко мне Анатолий.- Волчата…
--Да нет, показалось тебе,- с сомнением качаю головой,- может, это лисий выводок?
Минутой позже мы, прыгая с камня на камень, напрямик бросаемся по откосу. Курум внизу- первозданный хаос разной величины тупых и иззубренных, застывших в невероятных позах скальных обломков. Еле пробираемся через них…
В стороне от Сутука раскинулось небольшое, километра три- четыре в поперечнике, древнее верховое болото с многочисленными глубокими мочажинами и тускло поблескивающими блюдцами черной воды, слегка подернутой ряской. Издавна оно считается загадочным и непроходимым, таящим обманчивые, предательские зыбуны, куда не раз засасывало неосторожных лосей. В нескольких сотнях метров от края болота виднеется почти недосягаемый летом пологий островок с обгорелыми лиственницами, тянущими к небу узловатые руки. Какое- то внутреннее чутье подсказывало нам, что именно там обосновалась волчья семья.
Коротка июньская ночь. Зеленоватое небо зарумянилось на востоке, и оттуда со слабым порывом ветра донесся угрюмый и чужой лесу звериный крик, оборвавшийся столь же неожиданно, как и возник. Тягучая, томительная пауза, и вот будто из- под земли, забирая все выше к бледным звездам, вырос и заполнил округу тоскливо- ненавидящий волчий вой. И тотчас, вторя ему, со стороны острова поодиночке затявкали, заскулили щенята. Их голоса хорошо прослушивались в прохладном предрассветном воздухе. Легкий туман накрыл болото и серыми клубами шевелился над невидимым логовом.
Остров невелик, весь завален буреломом. Нам (вконец уже выбившимся из сил, преодолевая трясины) то и дело приходилось перелезать через в беспорядке перекрещенные обгорелые стволы, обходить огромные вывортни.
С пугающим треском вспарывают воздух могучие крылья поднявшегося из багульника пепельно- черного глухаря, на сломанной сухаре заунывно причитает желна. Пара черных воронов, недовольно переговариваясь, поднимается с выворотня, и я скорее по непрятному запаху, чем зрением, обнаруживаю неподалеку остатки волчьего пиршества: лоскуты облезлых заячьих шкурок, огрызки костей, чьи- то растрепанные перья, свалявшуюся шерсть. Раздвинув сучья бурелома, отшатываюсь: зеленые стрелки травы пронзили полуистлевшую, исклеванную птицами лосиную тушу с тускло поблескивающим черепом. Видимо, еще ранней весной, по насту, молодые спарившиеся волки загнали на остров и зарезали быка- сохатого. Позднее на охоту они уходили бродом, известным хищникам наверняка и раньше.
--Перехитрили, выходит, душегубы, увели прибылых,- сокрушается Толя Галкин, у которого давно уже лежит в кармане разрешение на отлов волчат.
Грустные думы незадачливых охотников прервал выстрел дуплетом, неожиданный здесь, в заповеднике, и заставивший нас вздрогнуть всем телом. Решаем срочно возвратиться…
А в те самые минуты, когда мы проклинали свою невезучесть и дивились звериной смекалке, молодой лесник- егерь Пашка Сорокин совершал по граничной визире заповедника свой обычный обход. Дойдя до квартального столба, прислонил к нему Пашка тяжелую двухстволку, а сам отправился испить родниковой водицы из заветного лесного колодца. Только отшагнул в еловую чащобу, как навстречу из- за коряжины матерый волчище выглядывает, клыки скалит. Шерсть вздыблена, глаза что раскаленные уголья, дикой злобой горят. Чуть не приключилась тут с Пашкой медвежья болезнь, со страху бедняга присел и заикал, успев выговорить непослушным языком:
--П-пшел отсюда с-с-серый!
Так или не так это было, но в одном клялся Пашка, что разбойник-то, похоже, пробирался издалека, вымок изрядно и потому несколько раз сильно встряхнул всей своей грязной шкурой. После чего, озираясь, схватил за загривок скулившего прибылого и неслышно удалился в чащу.
--Аки тать ночной!- с искренней неприязнью завершил свой путаный рассказ Пашка.
В то лето на зорях не один раз еще слышали в горах егеря леденящий душу вой, находили следы недавних преступлений. Через- неделю другую после описанных событий матерые зарезали лосиху с лосенком, а потом предприняли дерзкую вылазку в зимовье, где таинственно исчезла преданно караулившая человеческое жилье лесникова собака.
А еще позднее, на пороге осени, Толя Галкин случайно отыскал под большим камнем у подножия Сутука пустую лисью нору. Но к тому времени хитрая плутовка далеко увела свой подросший выводок.


**********


Работая уже в Ханты- Мансийском автономном округе, автор этих строк услышал от жительницы поселка Няксимволь (Березовский район) Подосениной интересный рассказ о лесном пришельце. Крупный волк- одиночка среди бела дня пожаловал из- за реки (потом там нашли на снегу след) на главную улицу поселка. Но собаки учуяли чужака, завязалась драка, в которую неожиданно оказался втянутым щенок с подворья сестры Подосениной.
Пораненная собачонка чудом вывернулась из дико визжавшей и кусающейся своры и опрометью бросилась во двор. Тут на шум выскочила хозяйка и…остолбенела. Прямо перед ней, положив передние лапы на забор, злобно щерился волк, слюна текла с его желтых клыков. Не помня себя, женщина отступила в сени, но от испуга не могла набросить щеколду. Пришлось на помощь звать внучонка. Вдвоем кое- как заперли дверь…
А серый разбойник счел уместным тут же ретироваться, не дожидаясь заряда картечи местного охотника. Правда, все мужчины были на работе, и волчина благополучно скрылся.
Волки, если не вести с ними постоянную, непримиримую войну, быстро наглеют, режут и домашних, и диких животных. Причем, иной раз без разбору и счету, не успевая поедать жертвы. То есть с головой выдают свою хищническую, разбойную породу.

Вл.Назаров
2004 год