3 глава. Интервью

Глава, которая заложит в историю мое первое в жизни…
               
                Интервью.

            


            – Здравствуйте! - встретили меня по-доброму, пригласили за столик. – Чай, кофе?
            – Да… я, скорее всего, не задержусь, – и встала к стойке возле приемной.
            – Расскажите все о себе: кто вы?
            Так вот просто прийти к неизвестным людям на пару-тройку минут и все рассказать, прям как книгу написать. Да я книгу уже год собираюсь только писать, и то, чтоб решиться на это, меня надо было очень сильно сковородкой по голове шибануть, а здесь – расскажите о себе все! Да, когда меня просили что-то рассказать, еще в школе, у доски, прямо перед всеми, в моей доверху наполненной кубышке, так я называла свой котелок, будто заколачивали все двери, как перед расстрелом. Как ярый партизан, стараясь удержать в себе всю информацию, я собиралась с силами и проговаривала, как заклинание: “Я – не предатель! Я – не предатель!” – и ведь стояла насмерть!
            А здесь, в агентстве, к несчастью для моего тщательно замаскированного партизана, так принято – обязательно через психолога надо пройти. Ну, понятно, бабки-то всем нужны, а здесь – такое прибыльное место! Хотя – это действительно помогает тому, кто решил реально получить эффективную помощь.
            Недолго думая, вызвали психолога (это вместо сковородки, молодцы, ребята!), знали, чем меня можно привлечь! Договор заключили, бабки содрали, а как же, мне же вдруг интересно стало: парень молодой, современный, может, что и узнаю про себя новенькое, будет, о чем в книге написать.  Благо – это стало для меня, как глоток свежего воздуха.
            – Вам нужны отношения, чтобы лучше узнать себя, – начал психо-тиран свой тренинг.
            – Да знаю я себя! Просто во мне настолько всего много, что невозможно вот так… сразу… выложить все на прилавок.
            – Может вы здесь именно за этим? Будем постепенно доставать все из вас. Я вам вопрос – вы мне ответ.
            – Как на допросе, значит… – партизан держал оборону, готовясь на вылазку.
            – Зато так мы постепенно узнаем, кто вы и что на самом деле хотите, – предложил сталкер, как Артем себя сам называет. Не люблю, говорит, это потертое слово «психолог».
            Я быстренько достала планшет из сумочки, подключилась к интернету, к счастью, Wi-Fi сейчас везде, где любой продвинутый фланирует.
            «Сталкер– человек, посещающий и исследующий заброшенные места», – раскрыла мне карты Википедия.
            – Исследуете в других то, во что они сами влезать не хотят? – докумекала я.
            – Точно так, – произнес мой новый собеседник.
            – Да, так намного эффектнее, – согласилась я. – Но скажите, зачем тогда мне нужен будет муж, если вы уже сейчас во мне все заприметите и обследуете?
            – Ну… – сконфузился сталкер, – все я, конечно, не разгляжу… времени не хватит, – заулыбался Артем. – Так не будем его терять, время наше золотое! Начнем?
            – Да я, вроде, не тороплюсь… Но… давайте попробуем, я-то что теряю, если не время… Ах да, деньги!
            И…с искрой в глазах, с интернетом в руках, устроившись на твердом стуле, но с высокой спинкой, я стала внимать вопросам, направленным прямо на меня.
            – Вам нужен мужчина, как вы считаете?
            – Если честно, я мужчин уже давно не считаю. Как-то сбилась со счета. Я в бухгалтерии даже не считаю – за меня программа это делает.
            – Так вы - бухгалтер? – уточнил психолог, – замечательно!
            – Да ничего замечательного.
            – Почему же? – удивился Артем. – Хорошая профессия, нужная. Вы бухгалтер ответственный, ну… честный?
            – К сожалению, да.
            – Почему, к сожалению?
            – Да все, кто узнавал, кем я работаю, удивлялись, что я, имея должность главбуха, да еще в самом центре Москвы, а квартирку в этом самом центре так и не заимела.
            – Кстати, а вы … 
            – Вот видите, – засмеялась я, – но это, заметьте, говорили мне те, кто мало меня знал. Все те, кому так или иначе пришлось поглубже окапаться возле меня, уж точно знают ответ.
            – А почему пришлось? Разве они это делали не добровольно? – заинтересовался сталкер.
            – А вы как думаете!? Да со мной не то что жить, выпить по сто грамм стали бояться!
            Мелодичная музыка прервала мою историю. Артем наклонился ближе к
своему огромному плоскому монитору и прикоснулся к беспроводной белой мышки.
            – Артем Викторович, может все-таки чай, кофе? –произнес голос администраторши, которая приветливо встретила меня при входе.
            Сталкер посмотрел на меня и выразительно приподнял брови, явно запрашивая ответ.
            – Пожалуй, не откажусь. Чай, будьте добры, - ответила я и продолжила вещать свою историю.
            – Между прочим, я ведь не собиралась бухгалтером быть. Еще когда в школе училась, классная наша географию преподавала, и что-то в ней было такое эксцентричное: она как-то особо не старалась предмет свой раскрыть перед нами, да и нас особо не напрягала. Но однажды я вдруг решила сама себя напрячь: взяла, да за одни выходные выучила практически всю карту мира, узнала (и даже запомнила!), где находятся страны, выучила их столицы, какие вокруг них реки, моря, что есть рядом с ними. Географичка не поверила мне тогда, когда я контурную карту на контрольной всю заполнила.
            «Списала,» – говорит.
            А я ей: «А вы проверьте!»
            Она и проверила. Оставила после уроков и заставила заново на карте все, заданное ей, отметить.
            «Да без проблем,» – ответила я и снова все повторила.
            Она долго всю карту обследовала, потом сдалась, хитро посмотрела так на меня и изрекла: «А можешь все-таки, когда захочешь!»
            – А к чему вы все это рассказываете? – засуетился психо-сталкер.
            – А к тому, что после этого случая я выбрала для себя профессию картографа. Уж больно понравился мне весь тот процесс и сам результат. Нашла, где поблизости этому учат, и успокоилась. А когда документы на поступление принесла, там сообщили одну новость, которая свалила меня наповал.
            «С этого года, – объявили мне, – отменили у нас эту специальность.»
            «Это почему же?!» – восстала я.
            «Недостаток желающих рисовать на картах, все больше на стенах малюют,» - и представили мне полный список профессий, и все, как на подбор, для мужчин.
            «А может, у вас есть что-то… более женское?» – с надеждой промолвила я. Оказалось, есть.
            «Бухгалтерия,» – ответили хором, хотя у самих главбух – мужчина, маленький такой, лысенький, ну прям мужичок с ноготок. Я посмотрела тогда на него, но спорить не стала, стеснительная очень была, ну и согласилась. Да и некогда было уже раздумывать, дотянула до последнего.
            – Ясно, – сделал вывод психолог. Хотя, что ему ясно стало, не объяснил.
            – А что вам…
            – Вы, конечно, были замужем? – продолжил допрос психолог, давая понять, кто… здесь и сейчас, задает вопросы.
            “Да… может, когда-нибудь и само до меня дойдет?” – не унывала я и сразу окунулась в прошлое…
                ***
      – Я тоже так хочу! – объявила я тогда подружкам, когда мне попалась на глаза пара влюбленных.
            Это был наш одноклассник, которого я даже не замечала. Он гулял с девчонкой из параллельного класса, и нежно так держал ее руку. Ну, заявила и тут же забыла.
            Через месяц он держал уже мою руку, хотя я вовсе не это имела в виду! Мне тогда просто понравилось, как он трепетно держал ее руку в своей. Только и всего! А этот молчаливый троечник вообще был не в моем вкусе!
            Но… Произошло то, о чем я мечтала, когда приходила в школу, и эта мечта - была единственная мотивация, которая водила меня туда за руку каждый день. 
            И, наконец, мечта переметнула в реальность: я влюбилась и это было взаимно! Тот парень, тот кучерявый толстячек, держал уже мою руку, и мы вместе ходили в школу.
            Это случилось на сборах. Нас всем классом автобусами повезли собирать картошку, тогда было принято вывозить детей в поля, на сбор урожая. Это были веселые деньки для тех, кто любил расслабиться!
            Когда мы ехали обратно, он оказался рядом со мной, за одним сидением. Мы долго ехали молча, не смотря друг на друга.
            Было уже поздно и в автобусе похолодало. Наша заботливая классная руководительница выдала желающим пледы. Таких оказалось не много, и мы - среди них. Укрывшись, его рука коснулась моей, как будто она давно ждала этого мгновения. И случилось то, что я называю «искра любви» – божественный заряд стремительным потоком прожег мою руку и опалил все тело… И сей же час, предотвращая взрывную волну, его бережные пальцы стали осторожно гладить мои; жаркое пламя сменилось на теплый летний дождь… и я влюбилась!
            С этого дня мы сидели за одной партой, переписываясь под голоса учителей. Первый раз он сказал, что любит, написав мне об этом. И теплый холодок - теперь он стал сопровождать меня повсюду - пробежал по всему телу. Это и заставило меня обратить на него особое внимание: его темная как смоль и густорастущая грива подсказывала, что у этой необъезженной лошадки очень большой потенциал! 
            Мой кучерявый конь играл мне на гитаре, пел песни Макаревича и группы Воскресенье, изучал английский, переводя песни Битлз, рисовал, сочинял музыку и слова к песням. Влюбленный, он делал все…  для меня, а я… Я просто была рядом. Была рядом и размышляла: «Вот оно – счастье! Вот оно - мое предназначение!»
            Мы с ним были неразлучны. Держа нож в руках, я угрожала разрезать себе вены; поднявшись на крышу, он грозился броситься с нее. Мы все делали, чтобы доказать друг другу свою любовь. Я стала намного хуже учиться.
            «Я думала ты станешь для него примером, но все оказалось наоборот.» - заметила моя любимая учительница по русскому языку.
            Да, все оказалось не так, как хотели бы другие. Моя заботливая мама нашла мою тетрадь с первым признанием в любви и… сожгла! Мир тогда рухнул для меня! Сожгли мою первую любовь, и кто! Моя собственная мать!
            – Он же носит зимой белые брюки! Понимаешь, что это значит!? – предупреждала она, но я ничего такого не понимала, я была влюблена…, может… в песни Макаревича…, Воскресенье…, ведь их исполняли… для меня…
            Все еще надеясь на мое благоразумие, мама записала меня на подготовительные курсы института, но и их я пропускала, целоваться куда интереснее! Да, мы только целовались. Весь десятый класс мы ходили, держась за руки, сдерживая страсть.
            «Не сейчас, еще не пришло время…» - терпели мы.
            И, казалось, это именно то, что мне было нужно!
            Прозвенел последний звонок…, сдан последний экзамен…
            «А вот теперь – пора!» - руки наши разомкнулись…, ну и., сами понимаете, что было дальше… От такого счастья обязательно должны рождаться дети!
            Моя мама – кулинар, главный инженер-технолог, очень уважаема среди своих коллег и подруг, ценный кадр на работе, которая доставляла ей много привилегий.  Меня всегда кормили в школе бесплатно и особо вкусно – там все знали мою маму – она частенько приходила на проверки во все столовые и кафе города. Мама надеялась, что я, взяв с нее пример, поступлю в институт и буду, как и она - успешной, послушной девочкой. я стала для нее красной тряпкой, опозорившая ее незапятнанное имя.
            Вместо института я успешно сдала экзамены в строительный колледж, что был в нашем подмосковном городишке. К счастью или к сожалению, кто ж это разберет…, но проучилась я недолго. Случилось то, что больше всего боялась моя мама и я, конечно, тоже…               
                ***
            – На первом курсе забеременела, – я “вышла из комы”, так я называю свои погружения, и, как примерная ученица, продолжила отвечать тому, кто взял штурвал на себя. – Через восемь с половиной месяцев у меня отошли воды и… пришлось расписаться. Хотя, конечно, была влюблена, очень, уж он так душевно играл и пел под гитару чужие песни! Потом и свои стал сочинять, и музыку, и слова, даже мне песню посвятил, группу собрал, начали выступать! Правда, с песнями уже не Макаревича, а под AC/DC да Metallica, которые меня, кстати, тоже нравились. Я даже и не знала, что могла такую музыку слушать! Спасибо мужу, просветил.
            – А что развелись-то? – перебил Артем историю из древности.
            – Вопрос на засыпку? – съязвила женщина-ЖеЗЛ, а про себя скумекала: “Придется все-таки ему дослушать мою демагогию!”
            – Да ревнивый был очень! Вместо того, чтобы музыку сочинять и талант свой развивать, он за моим взглядом постоянно следил: на кого посмотрела, кому ненароком внимание уделила. Так и спился с горя, что не застукал ни разу. Он ведь так хотел после службы в деревне остаться, в Ростове-на-Дону, даже присмотрел себе там домик с телочкой, но мамка его обратно плетью загнала, на совесть надавила, к ребенку вернула. А оно надо было?! Вот теперь и мается сама уж лет двадцать, повесив сынка себе на шею.
            – Ну, хорошо, с этим тоже понятно.
            – Да ничего хорошего! – возмутилась баба Лень, – так ведь и сосет сиську мамкину до сих пор! Одно вот только не поймет, что молока то там уже нет давно! Нет – цедит ведь каждый божий день! И не лень ведь выцеживать… это ж труд какой! Уж я-то знаю! Ну хоть капельку, ну еще хоть чуть-чуть... Ой, батюшки, что-то понесло меня на ту сторону…, дико извиняюсь.
            – А почему больше не вышли замуж? – психолог интеллигентно продолжил допрос.
            – Да не за кого было, да и некогда. Я ж не сразу развелась, еще дочку родила, чтоб первой не скучно было, только потом развелась.
            – А это обязательно было? С пьющим-то мужем? – удивился психолог.
            – Он хоть и пьющий, но добрый. Ребенка второго хотела, чтоб родственная душа у дочки была. У меня же первые роды не совсем удачные были. Надо подробно или перелистнем?
            – Нет, почему же, поведайте. Вдруг там корень ваших проблем и кроется? Это ж первые роды!
            – Согласна на все сто! – и продолжила ведать сагу о бабе Лень. Если слушатель есть, чего ж не продолжить?!
            Перед родами два раза лежала на сохранение. Там наслушалась многое… И запало мне в голову одно предупреждении: “Главное, чтобы про тебя не забыли!”
            Воды отошли еще дома. Привезли в больницу, положили на кушетку и… конечно же забыли. Боли были невыносимы. Я пыталась сесть, потом лежать, но было невозможно терпеть… На полке недалеко от кушетки я увидела острый предмет… Я даже пыталась дотянуться до него, чтобы разрезать живот и вытащить оттуда свое дитя. Но, пришла акушерка и я умоляла ее сделать мне укол.
            – А разве вам не сделали? – удивилась она и стала меня изучать, вот прям как вы, внутрь меня заглянула, правда, немного другим способом…
            «Успокойтесь, у вас один ребенок и это девочка!» – заглянув, можно сказать, одним глазком в мое внутреннее пространство, заявила она.
            Может, все-таки не помешало бы и второй глаз открыть, прежде чем делать такие поспешные выводы?! Или хотя бы позвать того, кто разбирается в этом! Но я тогда всем доверяла, верила, что раз человек специалист, профессионал, значит, он точно знает, что говорит. Молодая была! Хотя я-то знала, что у меня там двое! Знала! Две головки всегда выпирали в животе: одна – снизу, другая – сверху, и главное – всегда одновременно. И предупредила ведь медсестру заранее! Мне мой врач, который наблюдал за моей беременностью, наказал, чтоб я перед родами всех там предупредила. Но…, когда она мне так вот уверенно сообщила, что нет, у вас один ребенок, да еще и пол указала, я засомневалась. Ну а вдруг так и должно было быть? Месяц как исполнилось восемнадцать – что я должна была знать об этом? Хотя, раз решилась на такое, должна была думать хоть немного!
            В конце концов, один ребенок родился мертвым… так и не смогли спасти. Это была первая из двойняшек, близняшка-девочка. Застряла подбородочком, и “специалисты” – акушерки, аж три штуки, не смогли ничего сделать. Одна тянула за головку, другая давила мне на живот. Но видно же, что живот огромный, конечно, там еще есть человечек! Третья акушерка все давление мне мерила. У меня такое давление тогда поднялось, что голову не могла ни на кушетку положить, ни на весу держать, только тогда она за помощью и побежала. Такое ощущение, что наши врачеватели только и могут, что давление мерить и от перепадов спасать, лишь бы не выбился кто из когда-то кем-то установленной кондиции. Спаситель пришел – еврей. Вот этот точно профи оказался! Одним своим пальцем указательным подцепил за подбородочек – и готово, извлек тельце наружу. Но… увы… бездыханное… так и не застучало сердечко… Вторая следом выскочила, едва успели поймать. Крохотная такая, кило сто всего-то и было. А еврейчик подошел тогда ко мне и говорит: “Вот, посмотрите на распашонку, одна на двоих была”, - и показал мне и акушеркам пленочку, в которой две моих доченьки в утробе обнимались.
            Я одним глазком подсмотрела: шейка, как у цыпленочка, прям упала вниз, худенькая такая. Я сразу взгляд отвела, а акушерочки, молодые, симпатичные, стали внимательно изучать эдакую невидаль. Редко, что ль, там двойню рожали?
            «Ты еще молодая, – подвел итог еврей, – зачем тебе такие хлопоты?»
            Вот как у нас решают проблемы! Девочку похоронили на кладбище, оградку поставили. Но, когда я потом вышла из больницы, ее уже там не было… Украли оградку. А я ведь должна была отстоять, позвать главного врача, могла бы потом и в суд подать. Ничего такого я не сделала. Я даже не знаю, родные мои тогда узнали об этом или нет. Я никого не сдала, я ж не предатель. Но…, “Главное, чтобы про меня не забыли!” – преследует меня по сей день. Чую, я заразила этим свою первую дочь…
            Мужа сразу на службу забрали, с двойней должны были не забирать, да еще и жилье предоставить, а так аж на три года в Морфлот! Через год –ребенка – в ясли (благо, рядом с домом), сама – на работу, опыт бухгалтерский набирать, да балансом учиться управлять. Хорошо, что у меня есть большая дружная семья – было кому за малышкой присмотреть, накормить, приголубить. В такой семье ты точно не пропадешь. Даже если все вокруг будут заняты, ты всегда будешь кому-то нужен. Но после я решила: «Обязательно надо родить дочке сестренку!» Она же чувствует, что должна быть всегда рядом близкая ей душа, а я работала постоянно, за себя и за того парня, деньги-то надо было зарабатывать.
            – А со второй дочкой? Роды легче были? – углубился сталкер в свою работу, выслушивая очередную историю очередного клиента. Стараясь не перебивать, он высматривал тонкие детали и важные мелочи, разыскивая то, чему никто не уделяет внимания… здесь и сейчас... на сей момент. Какая все-таки увлекательная работа для тех, кто любит глубоко копать!
            – Слушайте, я так всю жизнь раскрою перед вами, прям как перед сватьями, - заартачилась я.
            – Так вы пришли куда? В агентство брачное, мы же здесь по сути те же сватьи, только там – семейные, а здесь – профессиональные.
            – Главное, чтобы профессия ваша с вашей сутью совпадала, а то получится, как с акушеркой. Мне, конечно, уж не семнадцать, фокус, вроде, настроила как надо, но что-то все же пропустить могу… так… невзначай...
            – Но вы же сами сказали, что копать надо глубже, разве не так? Вот вместе и будем разбираться, – достойно предложил сталкер.
            – И не поспоришь.
            И углубилась я в глаза пытливого сталкера, стараясь… здесь и сейчас… отвлечься от самой себя.
            – Раз так, давайте копать глубже, - настроил меня психолог и начала без промедления. – Второй моей дочке при рождении повезло больше. Через шесть лет, один раз уже пройдя через такое, я старалась быть внимательней. Роды прошли достаточно легко и быстро, без серьезных проблем, однако… услышала я в отделении гинекологии одно убеждение, которое упрямо завязло в моей голове! Ну хоть уши завязывай в этих отделениях, право слово, а лучше –туда не попадать вовсе! А если попал, аффирмации читай, типа “я всех люблю” или “все хорошо”, а еще эффективнее – молитву читать, даже кто не верует, потому что там, в молитвах, все слова уже так подобраны, сам черт не подкопается! Так вот: у одной роженицы родился тогда ребенок, сильно обмотанный пуповиной, он чуть не задохнулся при родах.
            Я тот случай услышала и все проговаривала, находясь на родильном столе: «Только бы пуповина не обмоталась, только бы пуповина не обмоталась!»
            Но мысль… одна лишь мысль… сделала свое дело… То и случилось. Слава Богу, все обошлось благополучно! Может, поэтому я старалась потом как можно больше свободы дочери давать, не держать хомут на шее, как любят многие мамочки, чтоб ненароком… так… невзначай… не затянуть петлю… от большой-то Любви!
            – А у меня, между прочим, внуки уже есть! – воротилась баба Лень в свое поколение. –По двое от каждой дочки! И вообще – я очень счастлива и могу радоваться каждому моменту жизни!
            – О! Так, может, вы миссионерка?! – подхватил тему Артем, очередной раз записывая что-то себе в компьютер.
            – Может быть, – подметила я, – но лучше бы мне стать миллионеркой.
            – Так вы же и так радуетесь жизни? Зачем вам миллионы?
            – А мне самой интересно стало, смогу ли я стать миллионеркой? Я ведь очень хочу узнать, на что я действительно способна! Да и с моими миллионами все бы вокруг радовались! Душа-то у меня широкая, а вот делиться ей плохо получается, мало кому до души моей дело есть, всем бумажки ценные и желательно побольше, чтоб самим выбирать: где, как и с кем радоваться жизни.
            “Так я сама так не хочу что ли?” – пришел ко мне вопрос, на который сразу напрашивался ответ, но … между тем… психолог задал свой.
            – Может, вам просто найти такого мужчину? Муж будет спонсировать, а вы – доставлять ему радость каждое мгновение?
            – Нет, это совершенно мне не подходит! Да и нужна я миллионеру? У любого миллионера все уже есть. А если чего-то не хватает, то он может это купить. Но, к сожалению или к счастью, я не продаюсь. Знаете, Артем, мне однажды сделали такое предложение. Я, конечно, тогда помоложе была, поухоженней. В парке я гуляла, одна, летом, и заметил меня мужчина, видный такой, тоже выгуливал сам себя.
            Как бы невзначай подошел ко мне и сразу, без предисловий:
            «Хотите жить со мной? Вам ничего не надо будет делать, только быть такой, какая вы есть и заниматься собой, а я все для этого предоставлю,» – и потянулся к моему лицу для поцелуя.
            Мне так неприятно стало, быстренько увернулась, подставила для поцелуя шею, и… отказалась от предложения.
            – Но почему? – удивился Артем.
            – Да, дура потому что! Мне тогда обязательно нужно было влюбиться. Если не промелькнула искра в глазах или по телу там не пробежала, значит – нет того, с чем надо работать. А как сказала одна гениальная личность: «Нельзя ни секунды потратить без работы! Когда ты филонишь, кто-то в этот момент страдает!»
            – О чем вы? Работать?! Если влюбился, значит, есть с чем работать? Это что – позиция ваша такая? – спросил психолог.
            – Может быть и моя… – загадочно пропела я.
            – Поговорим об этом? – заинтересовался психолог.
            – Можно и поговорить, только тогда нам с вами местами надо поменяться. Сколько вы берете за сеанс? – я потянулась рукой за договором.
            – Постойте, я понял, опустим этот момент… пока… Скажите, а как же секс? – задал любимый для всех вопрос мой компаньон на сегодня. – Это нужно каждой женщине, особенно в вашем возрасте.
            – Боже упаси! Я семь лет жила с одним вампиром! Всю кровь он из меня выпил! И высасывал он ее не только по ночам! Он имел меня каждый божий день: утром, перед работой, вечером, как только приходил с работы, ну и ночью пару раз обязательно. Он даже в ванную ходил за мной, когда я хотела просто помыться! Нет! Я наелась этого сполна. Хотя, конечно, я люблю секс, не буду врать. Но все должно быть в меру.
            – Понятно…. Но ведь муж – это стерильность, надежность и постоянство.
            – Неужели! Хорошо бы, если бы это так было на самом деле! Вы сами-то верите в то, что говорите? Вы вообще женаты?
            – Нет... Но я точно был бы таким мужем.
            – А почему? Почему не женаты? Сколько вам лет? – поинтересовалась я.
            – Мне? До тридцати шажок остался. Да… я пытался, и не раз, это пока мне это не доступно. По-видимому, не готов я еще…
            – Но, почему? Скажите! Может мне пригодится то, от чего вы бежите? – я явно набивалась принять штурвал на себя!
            – Да? – юный целитель с пристрастием посмотрел на меня и… расслабил-таки свой крепкий рулевой захват.
            – Понимаете, – начал открываться сталкер, на что я очень питала надежду. – Не могу я вынести их… болтовню… женщин этих… Они даже не могут остановиться и послушать, о чем они говорят! Зачем вообще они говорят?! Они думают, что если два человека, находящиеся рядом, будут молчать, то это покажется странным: одна думает, что это невежливо, другая – будто про нее подумают, что она ничего не знает, третья просто говорит все, что с ней происходит, все подробности, как будто кому-то до этого есть дело. Ее никто и не просил ничего рассказывать, а она, давай себе, трендит и трендит, трендит и трендит без умолку…
            – Ой! Батюшка, да у вас проблема!
            – Извините, – Артем долго поправлял свой шелковый галстук в мелкую косую клетку.
            “Вот попался – так попался… на свою же удочку!” – подумала я, а вслух произнесла:
            – Да, батенька, на сей раз вы увлеклись, прям в ту самую… какую надо… сторону. Так я сейчас, наверное, тоже вас мучаю! – предположила я. – Все трендю и трендю. И как же ваша работа – погружаться в неизведанное и слушать весь наш трендешь?!
            – То работа! Это мое дело, увлечение с детства, можно сказать! А то дома, на отдыхе! Я же не могу все время работать! Отдыхать тоже когда-то надо! О! Я понял! Может вам для отдыха муж будет кстати? – вынул Артем уже из своей кубышки свежее предложение. – Как вам – с мужем да по всему свету?
            – Это вам пора отдыхать, как я посмотрю. Но… Отдыхать тоже надо уметь. Это ведь искусство, к которому надо подходить с уважением, и учиться этому можно всю жизнь.
            – Так вы хотите замуж или нет? – не выдержал психолог.
            – Ну… если только есть такой, который умеет отдыхать: жить и радоваться каждому дню, радоваться тому, кто и что встречает тебя утром, и не важно - дождь за окном или солнце; и не ходить как привидение, пока я досматриваю свой сон или того хуже – вместо того, чтобы прижать меня ранним утром и слиться в экстазе, не заставлял бы мчаться с ним в гору на рассвете, чтобы медитировать там до тех пор, пока не сольемся с природой!
            – Может, вами заинтересуется мужчина, занятый духовным развитием? – с угасающей надеждой предположил Артем.
            – А такой меня уже не заинтересует. Такого только Бог выведет из равновесия, а я ему Бога не хочу заменять; я еще здесь, на Земле не все вкусила.
            – Так вкушать, наверняка, вдвоем лучше, одной-то скучновато будет.
            И я с интересом пересела в кожаное мягкое кресло, которое находилось как раз рядом со мной. “И как я его сразу не приметила?” – удивилась я.
            Молодой специалист, заметив во мне перемену, взял в руки пульт, нажал на кнопку, и я вдруг начала стекаться вниз: кресло стало двигаться вперед и приняло полулежащее положение.
            – Вот это да! Я тоже такое хочу! Очень удобно! – впечатлилась моя ленивая натура и, конечно, сразу начала фантазировать. – Ну, давайте представим, кто он – мой мужчина.
            – Может, это писатель, – подхватил Артем, – или изобретатель, или даже ученый, который решил посвятить свою жизнь созданию чего-то нового и полезного? Вы можете быть рядом с таким человеком, быть его помощницей?
            – Сводить в таблицы все данные, в баланс приводить, я это умею, я ж бухгалтер. Могу создать вокруг него уютную теплую атмосферу – это меня вдохновляет, а его, наоборот, успокоит.
            – Ну, вот видите! – зацепился психолог.
            – Но! Таким обычно нужна нянька или домработница, обожающая мама или, на худой конец, рабыня Изаура. Постоянно ходить за погруженным в свои идеи медведем, швыряющим вещи куда попало, убирать каждый раз все по своим местам? Или ходить с тряпкой и убирать за ним остатки еды и окурки сигарет? Нет, это не мое призвание. А что еще хуже, если попадется такой ученый, для которого научная работа – это всего-навсего прикрытие и от радости жизни, и от ее суеты и проблем. Устроившись поудобнее за госсчет, он может годами притворяться, что занимается важным делом, уткнувшись в свои записи и цифры, лишь бы его не беспокоили! Да я от такого просто сойду с катушек!
            – Хорошо, понятно… – заерзал юный инквизитор, – попробуем по-другому. Какими качествами он должен обладать, чтобы вы им заинтересовались?
            Вопрос мне приглянулся, да так, что я тут же погрузилась в себя, так сказать – в свою реальность. Стрела, запущенная, казалось бы, простым вопросом, вдруг потянула меня по лабиринту памяти, и направилась я за ней в свое, теперь уже такое далекое, прошлое...