Ах, судьба моя, судьба. Глава четвертая

                13.11.2019

               

            


     Через несколько дней нашей совместной с тобой жизни раздался звонок в дверь. На площадке стояли Волгин и Егор, вызывают тебя. Ты вышел. И тишина. Потом рассказал:

   - Стоим мы, переглянулись. Тут Егор говорит:

   - Ира, видимо, высоких любит.

     Все, как на подбор - сто девяносто сантиметров. И неправда, не люблю я высоких.

   - А дальше что?

   - Волгин предложил скинуться и распить бутылку на мировую.

     Сказано - сделано, было бы сказано.

     С этого дня начались звонки по телефону, на которые звонившие получали конкретные ответы. Через полгода звонки прекратились, и ты, наверно, стал терять ко мне интерес. Иногда были ссоры. Они заканчивались одинаково:

   - Где твои вещи? Помочь уложить?

     Проклиная все на свете, ты собирался и ехал к брату Андрею. "Брат Андрей" звучит как-то религиозно. Приехав к нему, сразу же звонил:

   - Приехал.

   - Давай обратно.

   - Я только вещи разложил. Сейчас соберу и приеду.

     После какого-то раза ты показал на пакет с вещами и говоришь:

   - Я их уже не выкладываю. Может, больше не возить? Пусть дома будут.

     И так больше не забирал. Интересно, сейчас что-то осталось? Нет, я же все

продала и раздарила. Ничего личного.

     Одну картину продала Аленке, жене твоего старшего брата, она у нее висит на видном месте, хотя они разошлись, и она недавно переехала. В центр. Прихожу, а там в гостиной великолепный пейзаж с водопадом, ты выбирал, а мне она сразу не нравилась. А другая, не моя картина, в прихожей валяется. На вопрос, а почему ту не повесила:

    - С той связаны неприятные воспоминания.

      Сидим в гостиной у Аленки и смотрим на водопад: я, мой муж, Аленка и твой другой брат. Всем все понятно без слов. У нашей картины, значит, приятные ассоциации, раз все довольны. Теперь у этого пейзажа есть история. Ее будут передавать из уст в уста Аленкины потомки.

      Осталась, правда, и у меня одна картина. Но ее дарил твоя мама, когда первый раз приезжала. Она привезла горный пейзаж, не буду говорить, какой именно, а то муж прочитает эти строки и выкинет в окно остатки раритетов твоих предков. Хотя при чем тут Наталья Васильевна? Она еще привезла "Мартини", коробку конфет "Ассорти", полотенце и Насте костюмчик.

      "Маловато будет", - твоя любимая поговорка тех лет. Но она потом отправила, под занавес, сумму денег. Которые как бы разошлись, когда мы разошлись.

      "Мы никогда друг друга не любили. Мы разошлись, как в море корабли", - была и такая фраза в нашем обиходе, вернее, не было, но она подходит к данной теме.

       Вот уж что было хорошего за нашу совместную жизнь, так это разговоры. И правда, только правда. И именно с тобой сейчас говорю. А с кем еще? Подружки поразбежались. Подруг, которые умеют откровенно говорить, было всего три, но у них не задалась личная жизнь. Анекдот вспомнила.

      - А сколько у Вас было мужчин?

      - Шесть.

      - Так-то, немного.

      - Да, не задалась неделька.

       
       Недавно вспоминала, врал ли ты когда-нибудь. Да, пару раз было.

       Мы только начали жить, ты пошел в магазин. Потом мне передают, что Элеонора сказала:

      - С ней живет, а мне шоколадки дарит.

       Мы с твоим братом, начали проводить следствие по делу о шоколадках. Выяснилось, что Элеонора - та самая, которая когда-то предназначалась тебе. Она устроилась работать в магазин. Ты делал покупки, узнал ее и подарил шоколадку. Нам ты отвечал уклончиво:

      - Ей что, шоколадки ни разу не дарили?

      - Так ты дарил ее шоколадку или нет? - спрашивал твой брат.

      - Нет... нет... нет... да.

      - Больше ей ничего не дари, - сказал Серж, - видишь, как потом заканчивается.

       Второй раз был такой случай. Вечером мы играли с Греем: кидали ему бумажные пятьдесят рублей, он их ловил. Утром встаем - полтинника нет. Это не была большая сумма в девяносто шестом или седьмом году, ну, наверно, три шоколадки. О, надо произвести дознание, может, все-таки шоколадки были? Это не было большой суммой, но тогда в твоей среде у своих брать было нехорошо. Тут уж приехал не только Серега Веленский, приехал Вова Полонский, царство ему небесное. Интересно, что у тебя много друзей с польскими фамилиями. Понятно, что вы из польского поселения, но на северах-то вы как все встретились? Они задали несколько вопросов, не получив на них вразумительного ответа. И сделали вывод: "Это он их взял. Это ты их взял." Больше подобных ситуаций не было.

       Когда мы стали жить вместе, ты рассказал, что было до меня, кроме темы очаровательных дам. Сказал только, что первая любовь работала инструктором на турбазе. И потом показал, на кого она похожа. Наверно, тебе нравились кустодиевские пышные женщины. Правда, женился официально и завел детей именно на девушке якутской национальности, более подходящей тебе, чем я: она моложе тебя, дипломатичная, современная (на вертолете и то умеет летать), поет в народном хоре (ты пел в хоре мальчиков), значит, у нее есть слух, может даже, абсолютный, как у тебя, она знает свой язык, откуда ж мне знать, я там только родилась и прожила всего шесть месяцев. Скажи, что она спортивная - и все пазлы сложатся. Только почему-то она стала в сетях под своей фамилией и закрыла страницу. Вы ее обижаете? Конечно, полька родила тебе дочь - вылитая Ольга, твоя сестра. Вот уж точно золотое дитя. С такой внешностью в вашей семье дороги ей выстланы коврами из парчи. Там платья так платья. Фотомодель. А сын получился серединка наполовинку. Вот уж тоже вымахает. Нос, уши, форма головы - твои. И сидит, такой, на фотографии, улыбается в пол, у папки на руках. В твою сестру умом пойдет - будет у бабушки любимчиком, покатается, как сыр в масле, как ты не катался.