Чугунка

- Просто чудо, что ты нас нашёл, - в который раз повторяла Нина.

- Сам не верю. Раскопал старое письмо после смерти родителей. Вчера приехал, отправился по тому адресу. А там огорошили: «Не живут такие. А вам зачем, кто будете?» Говорю, что двоюродный брат. Тогда подсказали, где искать и…

- Да, мы так часто переезжали…

- А где сестренка?

- Оля? Тоже здесь. Недалеко живёт. – Она махнула рукой так, будто в соседнем доме.

- Соберёмся? Вместе. Зря, что ли две тыщи км колёсами прокрутил, - загорелся я.

- Ой, знаешь… Проблемы у неё. С мужем. Не разрешает никуда. На работу только и назад.

- Жалко. И не свидимся?

- Давай так. Подойди завтра полшестого. Я договорюсь, чтобы после работы она забежала.

День прошёл в прогулках по изменившемуся за 30 лет городу. Снесли старые клубы, магазины, сократился частный сектор. Расплодились торговые центры, выросли многоэтажки. Во мне царила ностальгия, когда вечером поджидал Ольгу. Запаздывала.

- Что, муж её не работает? – продолжал выпытывать.

- Дома сидит. Чугунка его доконала.

- Какая чугунка?

- Дорога железная. Он машинист. Бросил… О-о, долгожданная наша, наконец-то!

После охов-ахов Оля заявила:

- Я ненадолго. Федя ждёт.

- Где? На улице?

-Дома. Соврала, что после работы в магазин заскочу.

- Где работаешь?

- В больнице. Терапевт.

- Ну, тебе и карты, мои медицинские, в руки. Вылечишь? Боюсь. Не поверишь – неба боюсь. В некотором роде из-за тебя, – бросился я в воспоминания.

- Ты в детстве такая фантазёрка была. Помнишь, рассказывала историю про то, как нашел человек кубик, там маленькое отверстие. Заглянул, видит внутри голубой шарик крутится. Несколько вечеров смотрел, а потом решил всунуть туда иголку, расшевелить всё внутри. Вскоре к нему прибегают испуганные люди. Думали, массовое сумасшествие у них. Или конец света пришёл. Несколько вечеров наблюдали в небе громадный глаз, а вот теперь небо порвалось и оттуда лезет громадный штырь. Будто летит сверху на них наказание. Передо мной как встала эта картина, так…

- Извини, - прервала Оля. – Идти надо. Там свой больной человек. У нас реальность куда страшней той фантастики.

- Что с Федей?

- Грузовые составы водил. Зарабатывал много. А к добру не привело. Свихнулся.

- Из-за чего? Может, придумываешь? Кажется? – Я попытался сгладить брошенное ею слово.

- Ну, конечно. Кажется? Обычная история. Сначала корову сбил. Потом пьянчужку переехал. А после того, как женщину с младенцем раздавил – крыша вовсе поехала. Рассказывал - ужас. «Вижу, - говорит, - что локомотив прямо на них катит. Тормози – не тормози… Не свернёшь, не машина. Тем более, начальство так и инструктирует: «Видишь, что тормозить бесполезно – не надо. Спасти – не спасёшь. А после торможения проблем куча. Мало того - колёса стираются, уже не круглые и их менять. Рельсы тоже стираются, и весь тормозной путь – тоже менять. Слишком дорого - тормозить».

Ольга затихла. Пока представлял, как я смотрю на будущую жертву и ничего не предпринимаю, ей позвонили.

- Иду-иду. Тут очередь. Скоро буду, – откликнулась виновато она. И потом нам:

- Вот так. Сначала наехал, после сам поехал. А дома? Топочет по комнатам весь день, мечется. Ждёт меня. Чтобы пилить за всё человечество, будто оно его таким сделало.

Только сейчас я заметил, как она постарела, выглядела куда старше Нины, хотя на пять лет её младше. Из-под платка торчат лохмы. Тёмные пятна. Не высыпается? Морщины перечеркнули когда-то очаровательное лицо. Юная девушка далёких лет никак не походила на нынешнюю Олю. Полез со своими поучениями:

- А лечить если?

- Попробуй, заикнись. Удавит. Силищи у него… Гири тягает, мне не сдвинуть. Больные у него все. Кроме него. Последнюю неделю, правда, притих. Больше думает что-то. Не к добру, чую.

- Ой, Оленька. Давай, проводим тебя, - вмешалась сестра.

- Что ты! Увидит, что не одна – не сдобровать. Недавно так и заявил. Накажу, мол, по-страшному, дождёшься.

Она замерла в дверях и как будто не решалась выйти. Нина настояла:

- Нет-нет. Боязно отпускать. Вот что. Не даёшь проводить – телефон не выключай. Разговаривай со мной, что там у тебя и как. Если дома спокойно, скажешь. Ага?

Оля вышла. Мы с тревогой замерли. Вслушивались в краткие сообщения:

- Подхожу к квартире, - голос дрожал. Прерывистые слова заглушались частым дыханием.

- Вставила ключ. Открываю. Дверь не подаётся, будто заперта изнутри. Но не было у нас засовов. Никогда!

- Толкни сильнее! – Дёрнул меня чёрт с советами.

- Счас. А-а!

Долгий крик. Оборвался. Что-то грохнулось. Телефон зашипел, затих.
Не одевшись толком, кинулись. Бежать недалеко. Только в пути сообразили: телефоны не взяли, позвонить бы надо в полицию.

Поднявшись – увидели: Ольга ничком у двери. Крови нет. Глаза широко открыты. Жива! Рука протянута в направлении… Мы проследили. В противоположном углу на полу, у шкафа, тело Феди. Руки благоговейно сложены на груди. А голова…
Размозжена двухпудовой чугунной гирей. От неё тянулась верёвка к потолку и далее, к ручке двери.

Школьная забава, только смертельная. Вместо ведра воды – «чугунка». Отомстил! Виноват кто?