Происшествие

  Много дней ничегошеньки не записывал. Даже боялся взять дневник в руки... Да и рука отказывалась держать ручку, чтобы записать что произошло на полигоне. Но, всё таки, спустя почти месяц, надо попытаться кое какую хронику тех событий восстановить. Получится, наверное, нескладно но что поделаешь... Постараюсь воспроизвести случившееся более спокойно, без эмоций.

  Ночь начинала ещё только жмуриться, а мы уже стояли на исходных позициях и ждали команды к началу стрельб. Наш командир роты капитан Заварзин давал по рации последние указания. По его манере говорить сквозь зубы, была слышна возбужденность и тревога за исход стрельб. Тем более для нас такие упражнения были первым серьёзным испытанием, так сказать, в боевых условиях. Хотя поражать цели из пушек будем не болванками, а трассирующими пулями из вставных стволов. Его волнение передавалось и нам через шлемофоны. Тем более мне, как механику-водителю командирского танка Т-34. В какой-то мере от меня зависела некоторая четкость выполнения команд ротного всем экипажам, в том числе и нами водителями. Которые управляют сорокатонными машинами с закрытыми люками, упираясь лбами в триммплексы.

  Возвратившись на исходную, нам объявили, что на наших танках будет проводить стрельбы вторая рота капитана Меньшикова. Механиком-водителем у него был Володя Злобин из села Подосиновец Кировской области. Мы с ним были друзьями еще с Челябинского учебно-танкового полка. Служили в одной роте, только в разных взводах. На одном и том же полигоне осваивали азы вождения прославленной тридцатьчетверки. Естественно, я остался в своем танке, пересев на место пулеметчика, рядом с водителем. Мало ли что может случится с танком. Машина-то не его. Каждая машина имеет свои особенности и к ней надо привыкать. Успел Володе объяснить как отрегулированы педали; подачи топлива, сцепления, рычагов управления фрикционами и так далее. Он все попробовал и остался доволен регулировками.

  Прошли всю трассу хорошо. Наверное поразили все цели и с ходу, и с остановки. Я уже почувствовал, что стали возвращаться на исходную позицию. Правда команды я не слышал, потому что мой шлемофон не подключен к рации.

  Вдруг я увидел вспышку в башне командира. Володя кинулся в верх... И тут я увидел медленно сползающего командира на дно башни и наводчика сержанта Ивашкеевича, как бы прилегшего на казенник пушки. Тут я сообразил, что случилась беда. Открыл люк механика-водителя и выскочил на улицу, стал махать руками, останавливая за нами идущие танки. Прибежали члены экипажей других танков и обнаружили, что командир роты Меньшиков и наводчик Ивашкевич мертвы. Быстро приехала медчасть, погрузили их в машину и увезли в Пермь.

  Позже выяснилось; когда командир роты дал команду возвращаться на исходную, решил посмотреть где находятся остальные танки роты и открыл люк. Свет из башни освятил крышку люка и наводчик четвертого взвода Понькин принял это за появившуюся мишень, лупнул по этому белому пятну. Никто не знает это он сделал по приказу командира танка или его самодеятельность, в надежде отличиться. Это тот самый Понькин, который разговаривал с Министром обороны Малиновским в спортивном зале какого-то института в Челябинске. Он был небольшого роста и Малиновский шутил, что даст указание командиру части выдавать ему три порции каши, чтобы вырос.

  Личный состав второй роты долго помнили эту утрату своего любимого командира и друга.