Детские забавы

 
Это повествование о том, как мы играли в детстве. В то время игрушками нам служили различные черепки, стекляшки, бабки от костей, палки, гильзы с гражданской войны, которые находили на пахоте, тюрички (так называли катушки из под ниток)… Попросту – всё, что нам попадалось на глаза. Играли тогда, как и сейчас нередко дети, подражая взрослым.
Выдумщик я был ещё тот, и поэтому частенько у нас собиралась компания пацанов, которые включались в наши игры. Младший брат Толька* беспрекословно исполнял все мои задумки и был в центре внимания среди моих сверстников. И это ему нравилось. Девчонкой в нашем краю была одна Галька, но и она у нас часто сходила за пацана. Хотя в данном случае выполняла свою женскую роль. Я её назначил женой, а себя мужем. Толька же стал на четыре конечности и исполнял роль коровы, а хозяин гнал её с поля, охаживая слегка по заду хворостиной – корова протяжно мычала. Загнал её в импровизированную ограду из палок и сдал хозяйке. Дальше – дело женское… Корова продолжала мычать – просила пить. Хозяйка напоила её из собачьей чашки. Скотина замолчала и была готова к дойке. Правда вымя у неё было неважнецкое и всего один сосок. Надо сказать, что в возрасте коровы мы часто бегали без штанов. В то время особых неудобств от их отсутствия в летнее время, особенно между собой, не ощущали. Видимо не были такими посвящёнными, как теперешние дети. На все старания доярки – с коровы… молока, как с козла. Но всё же наша Бурёнка постаралась и несколько струек удалось выжать в консервную банку. Теперь пора было и покушать. Стол мы соорудили из фанерного ящика, а хозяйка накрыла его, разложив различные черепки и стекляшки, поставила и молоко. Она по собственной инициативе предложила его хозяину. В мой сценарий это не входило, и я вежливо отказался, сославшись на то, что молоко пьют маленькие дети, а не взрослые мужчины. Отец у нас молоко не пил. А поскольку дети отсутствовали, пришлось корову срочно перевоплощать в ребёнка. Хотя для Тольки проблем перевоплотиться – не было. Но молоко от своей коровы, пусть и понарошку, но пил нехотя. Плотно покушав черепками, которые исполняли роль кушаний, мы решили, что пора приступить к работе. В деревне в то время появился свой колёсник. Мы видели трактор в работе и, изображая его, решили вспахать поле. Я был за трактор и стал на четвереньки, Толька был трактористом, а Галька плугом. Трактор заводился ломиком. Брат вместо ломика взял палку, сунул её мне между ног и резко дёрнул – трактор завёлся и начал тарахтеть. Быстро прицепили плуг – он зацепился за мои штанины, головой уперевшись в зад. Тракторист забрался мне на спину, ухватился за штурвал, представляющий собой крышку от кастрюли, включил передачу и принялся пахать отведённый участок. Мы уже почти заканчивали пахоту, но на одном из поворотов заднее колесо трактора въехало в физиономию плуга, он завопил и отцепился. Больше пахать плуг отказался. Я предложил искупаться. Солнышко уже вовсю жарило, и мы радостные полетели  к озеру.
Это беззаботное, детское состояние, когда воплощение задуманного происходит моментально, без опаски, что что-то невозможно, когда вмиг забываются обиды и даже возникшая враждебность под воздействием новых, захватывающих всех задумок, которые были до безобразия простыми, осталось где-то там – в детстве и в закромах памяти.
 
* В деревне у нас всех звали с окончанием на ка.