Человек и Осень

Человек сидел у окна и смотрел в осень.
На стекле рисовали узоры меланхоличные дождевые капли. Они ползли по стеклу, устало, нехотя, иногда сливаясь с другими каплями и тогда их движение ускорялось…
Редкие грустные капли нон легато постукивали по железным подоконникам.
Человеку было нестерпимо грустно.
Вот и пришла его осень. Его личная, непреодолимая, безвозвратная осень…
Он хорошо помнил, как всё начиналось.
Нетерпеливое бурное цветение Весны, когда время, кажется, удлиняется, душа летит, не касаясь земли, и все ещё будет завтра. Ещё почти ничего не осталось во вчера.
Цветение и бурление Весны сменилось пышной зелёной рассудительностью Лета. Феерия красок, впрочем, уже не столь молодых и свежих. Цвет неба, ослепительно - голубой, но уже не такой, как Весной. Уже натруженный, поживший зрелый цвет. С началом Лета Осень приблизилась…
К середине Лета ожидание Осени стало ещё сильнее.
Да что говорить. Ему с самого раннего детства рассказывали, что Осень неизбежна, а за ней неотвратима и Зима, за которой следует Ничто.
И что путь человека отмерен и предсказуем.
И что нужно постараться за краткий тёплый сезон успеть сделать всё необходимое, чтобы подойти к Осени подготовленным.
И он старался.
С юности впитав, как религию, краткость Бытия, он быстро усвоил и запомнил всё, что нужно сделать, чтобы достойно встретить Осень.
Ведь всё, чего нужно достичь человеку, было известно давным- давно и передавалось из уст в уста, из поколения в поколение.
Ему говорили: прежде всего, ты должен продолжить себя на этой земле. Нужно торопиться, ведь Лето кратко, а Осень неотвратима.
И он оставил ту, к которой испытывал настоящие чувства, которых больше никогда в жизни у него не было. Она не могла принять его семя и взрастить урожай, а, значит, не годилась в спутники жизни.
И он пошёл по жизни с той, что была способна и готова следовать правилам, установленным миром.
И, как положено, в нужный срок, он продолжил себя, потом ещё раз, потом ещё…
Было невыносимо трудно, но ему говорили: терпи, так и должно быть. Суть твоей жизни здесь - засеять поле и собрать урожай. Ничего выше этого не может быть.
И он верил. И трудился, трудился не покладая рук, чтобы только дать своим всходам всё, что необходимо. И забывал себя, и так было нужно.
И не замечал смены времён года и быстротечных лет. И так тоже было нужно.
И вот уже его потомство в свою очередь засеяло и собрало новый урожай. Урожай идущих в Ничто.
И всё было так,  как должно быть.
И добился он всего, чего следовало.
И почитаем был в народе и в своей семье.
И говорил себе, что то многое, что осталось за горизонтом, не нужно ему. Ведь он достиг главного! Оставляя после себя своё продолжение.
И вот теперь, в неожиданный, но всегда и ко всем приходящий момент, он остро ощутил приход Осени.
Сначала небо отяжелевает, как будто беременно холодом. Чистый и прозрачный ещё недавно горизонт становится мрачным и тёмно- серым. Деревья, чувствуя приближение неминуемого, подбираются, ёжатся и сперва неохотно, затем неудержимо сбрасывают свои одежды… Птицы выжидают до последнего, выпивают последние глотки солнца и тепла и оставляют эту землю холоду и мраку…
Человек понял, что вот и всё.
Что вот и пришла Она. И он встретил её не хуже других, и всё, что полагается, он сделал, и теперь надо достойно пройти Осень и встретиться с Зимой.
И пытался он себя взбодрить мыслью, что всё было не напрасно. Что остаются за его спиной потомки. Что дело его продолжается. Впрочем, какое дело? Всю короткую жизнь он искал только тех занятий, что могли окормить, поддержать растущее потомство. И, конечно, как и многим другим, эти занятия не нравились ему. Но что было делать?
Однако, чем ближе Зима, тем острее вспоминалась ему картинка, увиденная далеко, в самой середине его Весны. Картинка, тем более яркая, что в это время Человек воспринимает все краски ярче, смелее, живее. Воспринимает всё бесстрашно, как в первый раз. Когда ничего ещё не приелось и не утомило.
Было это на кладбище. Там, где уснули вечным сном большинство незнакомых ему представителей его рода. Его предки. Все свои жизни положившие на подготовку к Осени и к Ничто.
Покосившиеся, облезшие, заросшие сорной травой, побитые непогодой надгробия.
Дед сказал ему, что вот здесь лежат его братья.
И Человек был ошарашен, ударен этим ощущением. Братья? Но ведь они были так недавно. Ведь дед ещё рядом, и не ушёл в Зиму. Что же, у них нет родных? – удивился маленький Человек.
Дед ответил, что есть. Да только неизвестно, где они и кто. Пока были силы, он сам ухаживал за последним приютом братьев. А вот сейчас уже и не может…

********************************
И вдруг нахлынуло на Человека.
Вдруг пронеслись перед ним видения всей его прошлой жизни.
И накатило, набросилось на него ощущение. Страшное, удушающее, неостановимое ощущение.
Он старался не пустить, задавить его. Приводя десятки, сотни аргументов и оправданий. Но ощущение разбило бастионы его оправданий и появилось перед ним, ничем не прикрытое.
Ощущение того, что всё было не так.
Он был уверен, что сделано всё, что нужно, однако почудилось ему, что во всём сделанном не было необходимости.
И вспомнилась ему та, единственная, с которой он мог чувствовать, и любить, и наслаждаться Весной. И не бояться Осени.
И так это было давно, что уже казалось неправдой и сном.
Но вслед за ощущением бессмысленности сделанного, как лава, поднимающаяся из недр земли и переливающаяся через края вулкана, выросла горькая обида.
Он понял, что его обманули. Жестоко, непоправимо обманули. Давно, ещё на заре его Весны.
И сожаление переросло в крик. Но нельзя было кричать. Нужно было улыбаться и успокаивать себя тем, что достигнуто….

Человек сидел около окна и смотрел в Осень.
Капли из его глаз прокладывали дорожки на его щеках и капали на подоконник. Снаружи слёзы осени точно так же текли по щекам окон…
Осень грустно смотрела в Человека.
Как делала это уже несчётное количество раз. Неизмеримое количество тех, кто плакал, глядя в неё. Впрочем, нет, поправилась Осень. Таких было как раз немного. Большинство не плакали, а встречали её надменно, горделиво, и быстро и бесследно уходили в Зиму.
И было Осени безумно жаль тех, кто плакал при встрече с Ней.
А ещё более жаль того, что этой встречи могло бы и не быть. Не должно быть.
Но все они с самой своей Весны были уверены, что так нужно. Что за Весной непременно приходит Лето. За Летом- Осень. И, наконец, венчает всё и заканчивает всё Зима…
И Осень видела, как уходили лучшие из них. Уходили те, кто мог остаться…
И хотелось Осени сказать, крикнуть в их неслышащие уши. Донести до их невидящих глаз.
Посмотрите на Природу. Взгляните на Мироздание. Кто вам сказал, что Зима- это конец? Ведь сама Природа показывает вам. Показывает много тысячелетий. Зима- не финал. Природа умирает, чтобы возродиться. Вы сами видите это всю свою короткую жизнь.
Но вы не верите в новую Весну.
Вы не верите, что Зима может и не прийти… Не должна прийти, если не верить в неё.
Но не могла крикнуть Осень.
А людям было так удобнее. Лучше. Проще. Понятнее.
И вот очередной адепт Зимы уходил к ней. Навсегда. Не сделав того, что мог бы сделать, не поверь когда-то в Зиму.
И за его плечами стояли несчислимые мириады потомков, готовящихся к финальной встрече.
И зарастали, разрушались, становясь землёй, забытые, никому не нужные надгробия…

Макс Димур.
09 ноября 2019 года.