Челюсти

  Не сказать,что б рябой Фёдор с Володькой-карасём были друзьями,просто, в своё
  время,их сроднила МТС:тогда всю технику,после уборки,гнали в район на ремонт-
  - и специалисты и оборудование надлежащее, всё позволяло,что б к началу полевых
  работ к посевной-быть с иголочки.Трактористов размещали на постой, в так
  называемом Доме колхозника,но, обычно,мест не хватало и их расквартировывали
  по частным домам,в основном,к престарелым гражданам,то есть,к старушкам.
  Но год от года росло благосостояние, молодела и жизнь постоялых дворов и
  клиентуру разбирали уже у кого не хватало,в том числе,и мужских рук:где
  чего подстучать-подправить,починить-подремонтировать,да не лишне-в длинные
  зимние ночи скрасить одиночество:телевизоров то было-редко.
  Да плата за квартиру,да харчи привезённые из дому экологически чистые,
  набитые в сумки сердобольными жёнами постояльцев-всё и не дурно складывалось.
  Вот в этой то пучине "востребованных"и погрязли два знатных механизатора:
  Фёдора с Карасём-Володькой,засосала их,так сказать,опасная трясина.
  Случалось даже во время полевых работ,когда селяне говорят:"дыхнуть не
  когда",их агрегаты давали не предвиденный сбой:у одного-пускач клинит,а без
  него,сами знаете,как" без воды-ни туды и ни суды".У другого масло стало
  утекать из двигателя через чур.
  Они тогда-срочно в Райцентр устранять поломки.Возвращались подремонтированными,
  в приподнятом отовсюду настроении,вполне готовые к новым свершениям.
         Длилось это не один год.

  Но прошло время,мужики эти,как и их преданные агрегаты-желали лучшего,то есть
  давно выработали жизненно-важные ресурсы и надо понимать-на одном честном
  слове не наработаешь:пыжься-не пыжься-признавай.
           Одним словом- ПЕНСИЯ.

  Провожали их торжественно в местном клубе Карася- с трёхцветным колером носа,
  головой,как только что,почищенная хоккейная площадка,где ещё каким то чудом
  уцелели три волосы на перекосы и с увесистыми водолазными окулярами вместо
  глаз.Подстать ему и Фёдор,правда,с родовыми очами без стекла,приличным
  "авторитетом "спереди и более-менее былой кудрявой шевелюрой,если учесть
  его годы и сделать скидку на "горячую сетку"по влечению,то на макушке
  его ещё красовались шесть волосинок-в три ряда.
  И это было,по своему-его гордостью:Опять же не совсем лысый!

  Жили они в разных деревнях и пути их больше не пересекались,но как говорится
  судьба....
  Карась взял сноху с деревни Фёдора и теперь, выходит,у него здесь-сваха,
  вот от неё то после престольного празднования он возвращался неровной
  походкой с непочатой бутылкой в кармане,в виде презента и нёс такую
  околесицу сам с собой после третьего посошка на дорогу!.
  Что он бормотал и что себе доказывал понять было трудно,но вот когда
  останавливался и размахивая руками,как птица крылами, орал басом и во
  всю глотку!
                Наверх вы, товарищи
                Все- по местам
                Смир-рр-рно!
                Что нынче умрём
                под волнами
                Смир-рр-рно!

  Дальше слова, по видимому
 не помнил, но продолжал дирижировать усердно
  и долго. Не услышать его было не возможно, поэтому Фёдор,его друган,
  уже стоял на подступах своей резиденции и сгорал от нетерпения.
  Когда же он наконец дойдет! А по этому поводу с бабки можно содрать
  непредусмотренный ею - МАГАР.
  Встреча была более чем трогательной,с их то годами исторических фактов и
  обоюдной согласованностью проделанных работ.

  Когда"бывали дни весёлые гулял я, молодец", да долгой разлукой, да
  неожиданностью воссоединения. Гость, при поддержке, грузно полез по ступенькам
  на крыльцо,затем занял почётное место в красном углу за столом.
  Говорили громко и много,открытым текстом, и многозначительными подмаргиваниями,
  иначе - нельзя,хозяйка сидела тут же. Нужна полная конспирация!

  Вдруг,на промёрзшем окне стала образовываться круглая отдушина,кто то
  усердно дышал с наружной  стороны.  Хозяйка без труда рассекретила это
  явление: соседка Наташа-Прокуриха,её стиль,прежде чем постучать - выведывать
  атмосферу в доме.

  Вошла Наталья подчибриканная с головы - до пят. Не узнать!
  Даже видавший виды и знающий толк - Фёдор,не вольно пре открыл рот!
  Яркий цветастый платок с махрами,чёрный плюшевый жакет, на ногах румынки
  с опушкой и при каблуках пусть поношенные от московской золовки.
  Но опять же - не валенки с калошами!

  И что только в исключительных случаях - безупречно чистый нос.
  Дело в том, что она взяла привычку нюхать табак (просеянный самосад) с
  добавлением тройного одеколона. И при непрерывной канонаде чихов из глаз её,
  да и не только, брызгали слёзы,как из дихлофосного балончика, а если поточнее:
  как из агрегата, опрыскивающем колхозные поля ядохимикатами, от которого
  валкой валились не только мухи,но и мелкие грызуны.
 
  Жила она одиноко. Дети взрослые, отделённые,сама ещё - скромно умалчиваем, и
  пожить страсть как хотелось, а тут такой случай подвернулся - к Фёдору какой то
  мужик полез,мабуть,из ненашинских. "Упустить такой случай - грех непроститель-
  ный",- так рассуждала она спешно доставая из сундука годами лежавшие нафта-
  линные наряды.   Стали заседать вчетвером.
  Беседа заметно оживилась, еле трепыхавшийся гость преобрёл как бы силы
  сильные - молодильные!  Время давно потекло за полночь,встал вопрос - где
  ложить гостя? "У нас, Владимир, сам видишь места маловато, всё ребятишками
  занято, но ты не волнуйся, стащим на пол перину - будешь спать, как барин"-
  усердно подмаргивая, старался Фёдор.  "Да я и не против,- ещё усердней
  моргая отвечал Владимир,- давайте уж наверно на покой, пойду ка я раздеваться".

  Хозяйка изо всей правды:"Да как то неудобно чтоб гостя - да на пол.
  Наташ, у тебя сундук то свободный, почему бы там не постелить ему?"
  Наташа не играя в прятки и не скрывая возбуждённых эмоций:"Зачем на сундук?
  Я его и на кровать, на перину уложу, а сама на печку залезу - какая оказия!"
            Сделка состоялась - торг окончен!
  Провожаться через дорогу пошли всей компанией: мужики впереди,бабы-за ними.
  Мужики в темпе - марша, бабы - как придётся по сугробам,авось,сзади их
  походки при каблуках никто не зрит.
                Мужики:"Живёт моя Отрада
                В высоком терему
                А в терем тот высокий
                Нет входа никому"
      Бабы еле за ними поспевая:"Вы не вейтеся
                Чёрные кудри над моею
                Больной головой....

 
  Проводились. Все довольные - хорошо посидели, все в ожидании завтрашних
  новостей:как спалось на новом месте, на чём сердце успокоилось.
  Гость, пока прошёлся по ядрёному морозцу, пока по его профессиональным
  словам - слил воду с радиатора, чтоб не"прихватило", в доме новой знакомой
  преображался,прямо,на глазах:стал шутить шутками с намёками,применил свою
  излюбленную поговорку"Насчёт картошки - дров поджарить" и прочие старческие
  причитки из своей молодой тогдашней жизни.
                Одним словом - распетушился!!
   
                Не пришлось лезть хозяйке на печку.
                И так всё обошлось благополучно!
  Чуть свет, или по сельскому: ни свет - ни заря,вскочила прокуревна вся
  такая в настроении, быстро прибралась в избе, прошлась веником по половицам
  и скорохватно загремела в печи чугунами.
  Скоро проснётся объект счастья,надо будет удивить его стряпнёй,пусть знает,
  что это у неё - тоже  на уровне.
  "ОБЪЕКТ" балдёжничал долго на мягкой пуховой,но вчерашнее безмерно влитое,
  давало о себе знать всё больше и больше, и он в калошах на босу ногу и
  одних кальсонах, как греховой, стебанул на улицу - пулей!  Когда вернулся
  с заиндевелым носом, на столе шкварчало, пенилось и манило.

  Умывшись и обильно полив себя тройным одеколоном ( на дурнуху,чай ) начал
  выбрасывать коленца вокруг мимолётного воспылания.
  Получалось это у него - знатней знатных артистов Голливуда, чай,навыки
  полученные в доме Колхозника, не прошли  даром. Да так запудрил бабе
  мозги, что она и, в прямь, поверила в свою обаятельность и привлекательность.
              Пришло время садиться за стол трапезничать.
  "Наташа,- вкрадчиво спрашивает гость, обнимая её за место, на котором,
   обычно, сидят, - а где мои ЧЕЛЮСТИ?"
  "Это - какие?,- не совсем понимает хозяйка."Да мои, - нежно шепчет гость,-
   - я вчера положил их на пол, под кровать."
 "А что, это зубы, что ль были? - недоумевает хозяйка, а я то думала со слепу,
  это ты ночью мослами наблевал, я их на совок - да на улицу вышвырнула."

  Карась, после такого известия посинел, побледнел, шумно задвошил.
  "Что?...ДУРА!, - завопил он, - как вышвырнула?!
             Я за них пол коровы в Москву отпёр!
             Что б щас же  тут  лежали!
             Чёртова ты ОБЛЕЗКА!"

  Прокуревна, быстрее чем в момент, перевоплотилась в саму, себя, любимую:
 "Да?! Карман держи шире! Раскатал губе! Их давно куры проглотили - тебя
  забыли спросить?! Пока ты лежал да оттягивал свои болтыши куриные,
  котяра блохастый!!"
  "Прибью!, - сатанел Карась,- прибью прямой наводкой!"
   
  "Мотьку свою прибивай, - перешла на визг прокуревна, - прибивальщик нашёлся,
   я тебя сама прибью - пикнуть не успеешь! Герой он Советского Союза нашёлся!
   Да если я тебе не пара - то и Волга не река!"  "Ну, знай, не найдёшь мои
   ЧЕЛЮСТИ...- вставил, было, Карась Володька.

  "А то как же - командир полка он, - противным мявом рвалась прокуриха, -
  -вынь ему да положь! Да видала я тебя в белых тапочках,набалованный гаврик,
   да, кабы, я знала, что у тебя  эта дрянь  вместо зубов - за  тыщу не
   согласилась бы!  А то ему эти мослы жалко, его протезы, да у тебя, видать,
   и своего ничего нет - одни протезы, а на вид то прямо настоящий:нос кверху--
   сопли--пузырём!"

   Боднули Карася, прямо, под самое вымечко. После продолжительной пальбы
   на передовой - передышка, запас слов заметно скудел.
   Вооружившись лопатами, граблями и другими орудиями труда,сосредоточенно
   приступили к работе молча и не глядя друг на друга.
   Перерыты, в который раз, все помойки, всё, что можно только перерыть.
   Обессилили, да "ещё эта, безмозговая" по словам вчерашнего любовника, -
   - на минуте меняет по 100 раз места дислокаций то там то - сям  указывает,
   занёс меня, нечистый сюда в благую минуту, видать, в эту мутную мочажину.
   И снег, как на зло сыплет - не перестаёт и домой - Мотька поедом заест,
   хуже смерти лютой.
   "Да пропади, моя телега, все четыре колеса. Прямо, хоть верёвку одним
    концом - да и с концами"...

   Умаявшись не на шутку, сели прямо в снег. Ноги вытянули, молчат, только
   глазами по сторонам водят - где бы ещё поворошить.
   И надо же! Бывает в жизни такая "катаклизма",! что не придумаешь даже
   на трезвую башку: на знакомый голос Наташи прокурихи, бежит через дорогу
   Фёдоров кобель, он сызмальства здесь отирается, на прикормку повадился
   и, рыча, что то шамкает своей пастью.
   Карась вмиг узнал свои пропащие, что за полкоровы.  Отобрала хозяйка у
   пса бело - розовые мосолыги, обтёрла их подолом юбки и как то виновато
   протянула - не долгому Счастью.

   А он, как бы, боясь, что снова отберут, спешно запихал себе в рот и не
   оглядываясь ни на вчерашнее влечение, ни на дом другана, замарафонил в
   свою деревню, что за 15 вёрст, где ждала его с престольного празднования
   та единственная, с какой - в радости и - горе, одной на всю жизнь,
   к самой родной на всём белом свете - своей - МОТЬКЕ.