Письмо к Джону

Почему-то постоянно вспоминается одна давняя история.
Мы тогда только-только приехали в Штаты и находились на попечении у NYANA (Нью-Йоркская Ассоциация Новых Американцев). И была при этой организации школа английского языка. Ну, суть да дело... Но через какое-то время я оказалась в группе третьего уровня знания английского. На самом деле на тот момент мой английский был много ниже этого уровня, но это отдельная история почему и как я оказалась в этой группе. 
Я пришла туда уже где-то через неделю после начала занятий и сидела за последним столом дуб-дубом! Хорошо, если я понимала хотя бы четверть из того, что говорил учитель. Но в этой группе была компашка наших дамочек, считавших себя сливками общества и потому честно плевавших на всё, что говорил Джон Картер, наш учитель, и что думали о них все остальные. Хоть я и не понимала ни хрена из того, что Джон пытался вдолбить в наши головы, но меня коробило и от их хамства по отношению к нему, и вообще от их заносчивости в отношении всех нас, их одногруппников. И потому я старалась держаться по-дальше от их общества.
И вот в какой-то из дней они особенно хамски повели себя на уроке и Джон, не выдержав, сорвался. В общем-то это был молодой симпатичный парень чуть старше 30-ти. Так что не удивительно, что он не совладал с эмоциями. И он выдал нам нечто типа: "Здесь вам не Союз! Не ждите на этой земле коммунизма, где вам ничего не надо будет делать для того, чтобы обеспечить себя всем необходимым. Тут люди зарабатывают себе на жизнь очень тяжело и для того, чтобы свести концы с концами, им приходится очень много трудиться. А с таким отношением вам даже мечтать не приходится о хоть сколько-то нормальной жизни" (вольный перевод по памяти и согласуясь с примерным мировоззрением рядовых американцев).
Разумеется, он был абсолютно прав! И я была полностью с ним согласна. Но меня больно резануло его упоминание о Союзе в такой уничижительной форме.
Урок заканчивался и Джон дал нам задание описать наше жилище. Словарный запас был у меня почти на нуле и сама тема как-то не особо вдохновляла. Но при этом огнём жгло его упоминание о стране, в которой я родилась и выросла и которую мы все так внезапно и трагически потеряли. И я вместо описания тётушкиной квартиры, где мы на тот момент жили, села писать письмо к Джону.      
Я извинилась за то, что не стала выполнять его задание, но поскольку он позволил себе так легкомысленно отнестись к моей стране, я хочу попытаться объяснить ему, чем же на самом деле был для меня Союз и что я потеряла с его распадом.         
Я писала ему о моих друзьях-одноклассниках и одногруппниках, о ребятах, с которыми вместе ездила в стройотряды и ходила в походы. О моих мужиках-токарях с ижевского мехнического завода, ставших для меня той самой семьёй, которой я никогда не имела, но о которой всегда мечтала. О моих бабоньках из БТК и БИХа, которые так любили меня и которым я отвечала столь же тёплым и сильным чувством. О технологах из отдела главного технолога нашей 300-ки, постоянно приглашавших меня, едва не единственного цехового технолога на всём производстве, побаловаться вместе с ними чайком с тортиком, от чего у других цеховых технологов просто глаза лезли на лоб, настолько это не согласовывалось с установившимся табелем о рангах.)))   
Я рассказывала ему о походах и фестивалях бардовской песни, об астраханских степях и сайгаках, о табуне диких лошадей, виденных мной однажды на горизонте степи на рассвете. О моих волнениях, сможем ли мы с сыном прижиться на новой земле. О переживаниях, сумеет ли он когда-нибудь найти здесь таких друзей, какие были у меня там...
На следующий день, когда Джон безрезультатно в очередной раз попытался заставить наших кумушек работать, я вызвалась отвечать. Не думайте, конечно, я не сама накатала это письмо... Т.е. я хочу сказать -- не опираясь на мои скудные знания английского языка. Просто я сначала написала это письмо по-русски, а потом при помощи словаря перевела. И под конец я показала его тётушке, жившей в Америке к тому моменту уже 16 лет, с тем, чтобы она помогла мне исправить наиболее грубые стилистические ошибки.
Джон пригласил меня к доске  и я начала читать... По-началу ни Джон, ни остальные мои согруппники не могли понять, что за белиберду я пытаюсь озвучить, пока до кого-то из них не дошло, что я просто неправильно произношу одно слово, наиболее часто звучавшее в этом письме. Мне подсказали его правильное произношение и дальше произошла магия слова...
За всё время, что я читала, в классе больше никто не произнёс ни звука! Даже наши кумушки притихли, чего я никак от них не ожидала. Закончив читать, я оторвалась, наконец, от листа и была поражена открывшейся мне картиной -- Джон стоял у стола, понуро повесив голову, а весь остальной класс вытирал слёзы. Через несколько минут один из наших мужиков встал, обнял меня и сказал: "Спасибо!"