Ночной бизнес

Василий был новым человеком в «ночном бизнесе». Так его друзья называли своё занятие, не вписывающееся ни в какие этические рамки. Совсем недавно Андрей и Глеб Калягины впервые предложили Василию поехать с ними на кладбище. Приятели Васи раскапывали могилы более-менее состоятельных покойников  и неплохо наживались на этом.
Довольно долгое время Василий посмеивался над друзьями, даже дважды пытался убедить их не заниматься столь мерзким делом. Однако потом поутих и перестал читать нравоучения, глядя, как приятели разъезжают на новеньких внедорожниках и строят для своих семей двухэтажные коттеджи.
На своём прошлом дне рождения Глеб, после шестой рюмки, откровенно поведал Василию, что у них целая сеть по «переработке» добычи. Дорогие костюмы со свежих трупов отправлялись обратно в магазины, золотые коронки, кольца, цепи и другую «ювелирку» скупали подозрительные личности, вечно слоняющиеся возле центрального рынка. Даже на черепа усопших имелась странная клиентура, покупающая незаконный товар через интернет. На сегодняшний день на Глеба и Андрея уже работало около десятка людей, которые не задавали лишние вопросы. В своем деле разорители могил даже применяли спецтехнику, чтобы убирать и ставить на место тяжелые могильные плиты и памятники. Отдельная группа приводила разграбленные места последних людских пристанищ в первоначальный вид. Всё это «чёрное дело» нынче могло прекрасно функционировать и без участия братьев Калягиных, однако, как и прежде, приятели Василия и сами иногда отправлялись за добычей.

— Не могу жить без этих ощущений. Меня процесс захватывает, — говорил Андрей. Такого же мнения придерживался и его старший брат Глеб. В сговоре с ними был даже местный священник, за сведения о свежих обеспеченных «клиентах» получающий неплохой откат. Областной центр стабильно поставлял в день тридцать-сорок покойников, часть которых непременно становилась «клиентами».
Для Василия всё началось с просьбы занять денег у приятелей. Он приехал к ним в гости, когда один из братьев старательно натирал автомобильным воском серебристый «ниссан патрол», приобретенный на прошлых выходных.
— Глеб, займи десять тысяч до зарплаты, — стыдливо попросил Вася, нащупывая в кармане купленный в кредит смартфон. — Ольге на линзы срочно надо и дочке к школе кое-что…
— Хорошо Вась, но в последний раз, ты уж извини, — Глеб хлопнул дверцей машины. — Мы, конечно, друзья, но ты же сам не хочешь зарабатывать.
— Я и так работаю… — Василий запнулся.
— Да что ты? Пашешь на доброго дядю шестой год!? Тебя и шурин на рынок звал торговать, и Андрюха к нам зовет, а ты упираешься! Честный он, блин, и правильный! — прорвало обычно молчаливого и сверхспокойного Глеба.
— Не умею я на рынке торговать. А с вами могилы рыть – я ж потом ночью не засну. Это у вас нервы железные, — Василий обиженно насупился. — Нехорошим вы делом занимаетесь.

— Мёртвым всё равно, Вася. Им, можно сказать, даже хорошо – умерли, а живым помогают. Последнее доброе дело совершают, так сказать! — усмехнулся Глеб собственному выводу. Немного поколебавшись, старший Калягин сунул приятелю в карман джинсов две красные пятитысячные купюры и умчался по делам, оставив задумчивого Василия стоять со смятыми деньгами.

Весь оставшийся день и добрую половину ночи Василий не мог уснуть, впервые всерьёз раздумывая о предложении Калягина и взвешивая ком накопленных кредитов и прочих долгов. Беременная вторым ребёнком жена, заметив удручённый вид Василия, попыталась поговорить с мужем о его тяготах, но тот отвернулся лицом к стене и выдавил из себя, что хочет спать. Утром, по пути на работу, Василий всё-таки позвонил Андрею. Слушать торжествующие интонации в голосе Глеба ему не хотелось. С младшим Калягиным было проще договориться.

— Андрюх, короче, я с вами решил поработать. Попробую. Глебыч прав, пахать всю жизнь на дядю не дело…
— Молодец, дружбан! К десяти вечера подваливай, как раз клиент жирный нарисовался. Один заезжий мошенник офис в Стармолле открыл, бабам головы туманил, что заговорами и порчей владеет. Нахваливал себя, как мощного экстрасенса. Бабы сдуру ему деньги тащили, пока муж одной из них самозваного мага из окошка не вышвырнул. А окошко-то на пятом этаже. Чудик этот башкой вниз — и готов. Мужика, понятное дело, сразу под арест, а покойничка нашего сегодня с утра похоронили. Отец Никифор расписал, что у покойничка все пальцы в золоте, на шее цепь грамм на триста с кулоном старинным. В общем, наш клиент.
— Зачем мне эти подробности. Это на всю ночь? Оля будет спрашивать… — замялся Василий
— Оля тебе спасибо скажет за деньги. Ты ж добытчик в семье, друг! — голос Андрея был раздраженным. — Ну, не хочешь, смотри сам, больше не позовём. Последнее предложение.
— Пойду, конечно! — поспешно подтвердил Василий и сбросил вызов.

Весь день на работе он настраивал себя, что ничего в этом неприемлемого и чересчур предосудительного нет. Однако его мутило от одной мысли о том, что придётся прикасаться к покойникам. Василию сразу припомнился детский испуг. Тогда он увидел в гробу отца, погибшего в жуткой автокатастрофе. Все члены семьи поочередно подходили и, прощаясь, целовали в лоб умершего. Пришла и очередь одиннадцатилетнего мальчика Васи, убеждаемого родственниками, что так нужно обязательно сделать. В память ребенка навсегда вписался момент этого страшного ритуала. Конечно, Василий никому не признавался в своем страхе, периодически всплывающим в памяти. Даже жене.
А дома, когда Василий вернулся с работы, дочка снова стала ныть, что ей нужен ноутбук и не какой-нибудь, а игровой и мощный…

Девять вечера. Василий поймал себя на мысли, что уже больше часа следит за минутной стрелкой.
— Оль, я к Мишке. У него переночую, к нему дядька приехал, посидим немного, — соврал он жене.
— Угу, — буркнула жена, увлеченно разглядывающая новостную ленту в какой-то соцсети. — Поужинай только сначала.
— Я у Мишки поем, — мысль о покойниках у Василия никак с едой не вязалась.
Он нацепил серую болоньевую куртку и выскочил на лестничную площадку, громко хлопнув дверью.
— На работу не проспи! — донеслось ему вслед.

К дому Калягиных Василий подъехал на своей обшарпанной «восьмерке» ровно к десяти. Едва не опоздал из-за суматошного водителя маршрутки, умудрившегося не разъехаться с красным «москвичом». В момент объезда места ДТП из заглохшей старенькой машины на Василия, осуждающе, как показалось ему, пялился дряхлый дед-водитель.
— Проспорил! Появился он. Держи, брат, — Глеб протянул младшему сотню долларов.
— Во, я уже точно в прибыли сегодня, — похвастался Андрей Василию.
— Васёк, глотни сто грамм для храбрости. Зелёный весь, как труп, — похлопал гостя по плечу Глеб и налил из пузатой бутылки половину хрустального фужера. — Это семилетний виски, не водяра какая-нибудь.
— Пей, пей, ночью прохладно уже, не май-месяц. Ты нам здоровенький нужен, — младший Калягин придвинул приятелю блюдо с тонко нарезанным балыком.
Василий не задумываясь, одним махом опрокинул в себя алкоголь. В животе тотчас потеплело, настроение улучшилось, он даже смог выдавить некое подобие улыбки.
— Видишь, Андрюха, живительную силу чистого виски!? — заржал Глеб. — Уже розовый вон, а не зелёный!
— Ладно, переодеваемся и поехали. Темно уже!

Серебристый «ниссан» с рёвом промчался по объездной дороге и свернул в сторону городских кладбищ, которые за последние десятилетия, а особенно за девяностые годы, разрослись на многие гектары.
Район кладбищ представлял собой целый лабиринт из бесконечных рядов оградок, памятников и узких заасфальтированных дорог, вьющихся между кладбищенскими участками по запутанной схеме. Даже днём редкие посетители скорбного места ориентировались с трудом, а ночью, при свете автомобильных фар почти невозможно было оказаться в нужном месте. Впрочем, Калягины прекрасно знали эту местность, каждый поворот, каждое кладбище. Пропетляв минут двадцать, они остановились у кладбищенской сторожки. В машину подсел пожилой высокий человек в камуфляжной одежде, предварительно зашвырнув в багажник две лопаты, ломы и свёрток мусорных мешков. От него изрядно пахло спиртным.
Ещё несколько минут внедорожник катался среди скоплений крестов и всяческого рода заборчиков, выхватывая фарами из темноты нужное направление, пока по указанию сторожа Палыча не подъехал к длинной витой ограде. Палыч, кряхтя, выбрался из машины, огляделся и удовлетворённо хмыкнул. Место было то самое, к которому он вёл Калягиных и их сотоварища.

— Когда закончите, позвоните. Я подойду, заберу инвентарь и приведу всё в порядок, — с этими словами сторож шагнул в темноту и быстро растворился в ней.
Тоненький серп луны и усыпанный яркими звёздами небосвод давали скудное освещение, которого было достаточно, чтобы хотя бы что-то видеть без фонарей. Глеб заглушил двигатель и компания, прихватив инструменты, отправилась к ближайшей, ещё ничем не огороженной свежей могиле. Тем временем, лёгкое опьянение начало покидать Василия вместе с небольшим запасом его решимости. Ему стало жутко от плотной, висящей в воздухе тишины. Когда Калягины принялись за работу, мерно стуча по ещё влажной земле лопатами, Василия и вовсе начало потряхивать от холода и страха. Братья же, ловко орудуя ломами и лопатами, сдвинули в сторону могильную плиту и принялись углублять яму. Рыхлая, глинистая почва легко подавалась опытным мародёрам. Василию Калягины доверили держать мощный автомобильный фонарь.
— Пора нам филиалы открывать, — ёрничал Глеб. — Назначим Васю директором дочернего предприятия! Фирма «Ночной землекоп»!
— Не забудь Палычу денег дать, чтоб могилу потом закопал, умник, — напомнил брату Андрей.

Братья зарывались всё глубже, по очереди спускаясь в яму и аккуратно сбрасывая землю в одну кучу, рядом с могильной плитой. Василия, несмотря на тёплую одежду, начало знобить ещё сильнее. Шестым чувством он ощущал, что надвигается что-то неотвратимое и предельно опасное. Грохот лопат о крышку гроба известил о том, что грабители достигли своей цели. Василий старался смотреть куда угодно, но только не в яму, его руки тряслись.
— Да не дёргай ты фонарем, — прошипел Глеб. — Андрюха, лезь сюда, помоги с крышкой.
Младший Калягин, отпихнув Василия, спрыгнул к своему родственнику. Братья поддели ломами лакированную крышку гроба и с хрустом начали отрывать её…

Дикий крик Глеба заставил Василия выпустить фонарь из дрожащих рук. Луч света падающего фонаря на секунду успел выхватить, как Глеб борется с кем-то нечеловечески сильным, крепко обхватившим его и вцепившимся в шею старшего Калягина. Андрей в оцепенении прижался к противоположной стороне ямы. Василий подумал, что его разыгрывают, но брызнувшая в лицо струя крови заставила новичка взвизгнуть от ужаса. Василий отпрыгнул прочь от могилы и побежал сломя голову в темноту. Пыхтя и задыхаясь на бегу, разрывая одежду об острия оград, он пытался вспомнить хоть какую-нибудь молитву, что-то бормотал, чтобы не слышать жуткие крики, доносившиеся до него. Лавируя между ограждениями и памятниками, несостоявшийся грабитель могил выбежал прямо к кладбищенской сторожке. Дверь была распахнута, внутри никого, кроме внушительного вида чёрной патлатой дворняги, оскалившей зубы на непрошенного гостя.

«Палыч, видимо, убежал на крики. Значит, без меня разберутся», — с облегчением подумал Василий и поспешил по дороге, ведущей в сторону объездной. Заботы о деньгах покинули его голову, а о том, что произошло с Калягиными, он и вовсе думать не хотел.
На объездной дороге ему довольно быстро удалось поймать одинокое такси, по пути в город. Худой как смерть таксист в кожанке и с дымящейся сигаретой в зубах, сначала с недоверием взглянул на всклокоченного мужчину в изодранной болоньевой куртке и грязных джинсах. Однако тысячная купюра развеяла сомнения водителя о платежеспособности пассажира.

К себе в квартиру Василий попал далеко за полночь. Сбросил грязную одежду и забрался под горячий душ. Потом прижался к жене и до утра пялился в незамысловатый узор ковра на стене, прикидывая, как он будет смотреть в лицо друзьям после своего побега. Василий отчаянно продолжал себя убеждать, что это был дурацкий, дикий розыгрыш. В конце концов, брызнувшую кровь можно было инсценировать.

Но Андрей и Глеб не объявились ни на следующий день, ни в день, последовавший за предыдущим. А потом по городу поползли страшные слухи о разрытой, залитой кровью, могиле чокнутого экстрасенса и исчезновении сторожа и братьев Калягиных. Покойника в яме тоже не нашли. Впрочем, о Калягиных мало кто сожалел, кроме членов их семей. Братья у стражей правопорядка имели дурную репутацию, а сторож Палыч и вовсе был одиноким стариком, да к тому же сильно пьющим. Поэтому молодой следователь вёл дело, не проявляя особого усердия.
Через три дня должность сторожа уже занимал новый человек. Василий, будучи свидетелем произошедшего, никому ничего не рассказал о событиях той ночи. Он придумал версию для жены с ночёвкой у друга, а жена, безгранично доверяя ему, не стала особо расспрашивать. В полицию Василий, конечно же, не пошел. Он едва не выдал себя, когда к нему домой пожаловал участковый, опрашивая всех знакомых братьев Калягиных. Несмотря на увиденное собственными глазами, Василий и себя-то не смог убедить в реальности тех событий и не надеялся, что в его историю кто-то поверит. Наживать неприятностей он не хотел.
Через несколько месяцев история с пропавшими людьми почти полностью позабылась. Город, наполненный новыми новостями, продолжал жить своей жизнью…