Глава 34-35. Воронье перышко и измена Софьи

21+
Роман фентези категории ХХХ содержит сцены мучений. Кому такое читать не нравится - нажмите крестик в правом верхнем углу экрана. Спасибо!
34. Воронье перышко

Ворона мерзла в своем гнезде. Она видела, что мужчина вынося мусор. подобрал ее выпавшее перо, но не придала этому большого внимания. Содержимое мусорного пакета ее интересовало гораздо больше.
"Сегодня мусор выносит не маленький человек, а большой!" – Главное, чтобы было, чем поживиться!" – Решила она.
***
Ангел Хранитель: Простить измену людям – это трудно... Слово не воробей...
Ангел Искуситель: Но папа ее простил! И кое-что разрешил. А она сама себя?
Ангел Искуситель: Пусть себя простит! Это по твоей части.
Ангел Хранитель: Измена – единственное, что нельзя простить. Другой вопрос, что Софья не папина женщина...
Ангел Искуситель: Папа же сказал, что не считает эротический массаж изменой. И мне пришлось убрать этот грех из Софьиной копилки.
Ангел Хранитель: Впрочем, тут ничья: от этого она тоже мучается, потому что чувствует, что папе чего-то не хватает, и она этого дать не может, или папа у неё не хочет этого взять. В общем я сделаю так, что сегодня он загладит свою вину в том, что перестарался.
Ангел Искуситель: вечно ты мне работать мешаешь! Вот увидишь, он ееще продаст свою любовь за строительный мусор!
Ангел Хранитель: Он хочет, чтобы Софья жила в теплом и нарядном доме!
***
"Софья, конечно провинилась! Гормоны у девушки играют, а ты? Что ты? Замучил ее и сам поддался искушению! В общем сегодня не ты, а она должна получить удовольствие! Иначе есть рис ее потерять! и ты останешься один, совсем один!"
Вечером Владимир разложил массажный стол и стал с помощью крема спасатель разминать следы побоев, полученных накануне, а перед девушкой поставил блюдце со взбитыми сивками, посыпанными потертым шоколадом.
"Я снова перестарался, думал он, – Софья хоть и виновата, не настолько! И мой работодатель снова просится в гости, обещает подварить сайдинг на дом и баню, а я ему говорю, что Софья еще не пришла в чувство после  предыдущей порки! Я что, снова готов ее продать?"

– Сегодня снова бить будешь? – поинтересовалась девушка, раздеваясь.
– Сегодня нет! Тебе и так вчера досталось! Подождем, пока мой цветок отцветет! Сама понимаешь, я рассердился, а потом понял, что не прав! А вот десерт пока я работаю можешь съесть!
– Я помню, что ты сказал, что я не могу тебе изменить потому, что я тебе не жена... – Девушка стала есть сливки, смакуя каждую ложечку. – Но обращаешься ты со мной почти, как с женой, а не как с почти взрослой дочерью!
– Вот поэтому я и приревновал! – Вздохнул Владимир. – Просто приревновал!
– Это потому, что ты вставляешь свой фалл только в ротик и попку? – полюбопытствовала девушка.– И я в ту ночь  не пришла к тебе ночевать? Ну, согласись, Светка бы тогда задала бы слишком много очень неудобных вопросов, если бы я к тебе пришла!
– И поэтому тоже! – Он несильно шлепнул Совью по попе. – Еще и потому, что Светка не мужчина. А теперь, я хочу посмотреть, как ты смеешься! Доела сливки?
– Да!
– Ты не против снова надеть напульсники?
– Не против! – уже по-настоящему улыбнулась Софья в предвкушении какого-нибудь удовольствия.
Она слезла со стола и  убежала обратно, не одеваясь, в свою комнату,   и оттуда сразу направилась в зал.
– Ложись спиной на стол, а мне дай руки... – мужчина подтянул ноги девушки  к потолку, и  закрепил в разведенном состоянии...
Софья спокойно протянула руки и позволила себя привязать и подтянуть, но на этот раз подтягивание оказалось не сильным. Не получив ответа на вопросительный взгляд, Софья поняла причину, когда папа развёл и зафиксировал ей так ноги...
Девушка посмотрела на себя вниз и отметила, что ей немного стыдно и приятно быть в такой позе: пристегнутой .за руки к столу и с поднятыми вверх разведенными ногами.

"В такой позе он раз меня драл, – подумала она, но сейчас, вроде бы драть не собирается!"
– А теперь, – папа стал щекотать девушку перышком, проводя его по подмышкам, грудям и животу....
Софья не успела ничего спросить, как залилась визгливым смехом от щекотки.
– Так-то лучше... Люблю, когда голенькая девушка смеется, – папа позволил девушке отдышаться. – А теперь... – он лег на пол, и стал щекотать пятки.
Сверху смотрело медленно краснеющее от возбуждения довольное личико.
Пятки хоть и были привязаны к потолку, всё равно старались уйти из-за сотрясавших тело судорог и смеха.
– Так-то лучше! – мучитель откатился, чтобы посмотреть на девушку снизу вверх и спереди.
Софья всё ещё смеялась и плакала уже от смеха, мотая головой.
– Смех сквозь слезы... – улыбнулся прапорщик. – Подыши пока, а я сейчас, – он вышел на кухню и капнул горчичного масла на указательный палец.
Постепенно, минуты за три, Софье удалось окончательно успокоиться.
– Продолжим, – папа намазал волшебную горошинку и пощекотал щель межу ягодиц.
Горошина тут же вспыхнула, заставив хозяйку часто-часто задышать, а щель сзади отозвалась приятным удовольствием, несмотря на серединку ромашки над ней.
– А теперь и у меня будет десерт... – папа сел на табуретку у края стола между ног Совьи. полил на потаенное место сливок из баллончика,  и обхватил все сладкое местечко губами.

По комнате разлился сладостный девичий стон... Спинка девушки прогнулась. Но папа не торопился, работал языком вдоль губок и узкой щелки, слизывая сливки... А Софья стонала всё громче, иногда подаваясь тазом вперёд.
"Она не может прикрыться и отстраниться, – думал он, лаская девушку.– Вкусная!"
Софья и не пыталась ни прикрываться, ни отстраняться. Наверно, даже если бы она была не привязана, она бы вела себя также. Ну, разве помогала ещё и своими руками, которые сейчас были привязаны.
– Уф! – высосав девичий сок вместе со сливками, папа встал и отвязал девушку. – Скажи, я лучше Светки это делаю?
– Да… – Софья бессильно растянулась на полу, на животике, всё ещё пребывая в блаженстве.
"Красивая, милая и вкусная! – мучитель смахнул слезинку.– Но сейчас я ее одену, слишком эротично ее тело!"
– Еще десерта? Я приготовлю новую порцию мороженого с ананасным компотом. Сегодня можно!
– А чем сегодня особенный день? – улыбнулась Софья, вставая со стола.
– Сегодня мы стали мудрее! – на кухне папа налил себе кофе, а Софье положил полную креманку мороженого и сверху ломтики ананасов из компота. – Поняли, как мы друг другу дороги!
Софья взяла  порцию и снова приняла грациозную позу, в которой постаралась дать  возможность рассмотреть себя всю с наилучшей, по её мнению, стороны.
– И ты поняла, что можно сделать человеку больно и без порки. Предательство терзает не тело, а душу! Но мы договорились, что можно, а что нельзя. Подожди распечатывать свою главную дырочку!
– Без порки больнее, – призналась Софья, быстро-быстро заморгав, – спасибо, что бы меня простил.
– Софья, Борис Георгиевич снова просится к нам в гости. Обещает сайдинг для дома! Но ты уже знаешь, что он требует!
"Вот папа-муж снова меня продает! Денег у него кот наплакал! Кто знает, может, найду себе что-то получше контуженого прапорщика!" – подумала она, но в слух нечего не сказала.

– твое решение?
– Пусть приходит! – Если ты хочешь?
– А ты?
– Ты же хочешь новый теплый дом? И я хочу! Потерплю! Главное, что мы помирились!
– Тем вкуснее примирение! – папа протянул девушке чашку.
– Спасибо! – Софья взяла чашку и постаралась улыбнуться, но предчувствие встречи с розгами Бориса Георгиевича испортило настроение.
Когда Софья легла в постель и прижалась к Владимиру, то поняла, что счастлива, хоть и почти лишилась сил.

Ангел Искуситель: Она и получила два десерта, и поняла, что за порку и за строгость...
Ангел Хранитель: За это первый десерт. А второй – за эротизм!
Ангел Искуситель: Пожалуй, но глянь: дядюшка просто счастлив! Обрати внимание, что девушке порка стала отнюдь не неприятна. Даже на розги от Бориса Георгиевича согласилась.
Ангел Хранитель: Ну, я же должен хоть чем-то компенсировать твою жесткость!
Ангел Искуситель: Так это твоя, значит, работа! Так нечестно! Впрочем, я знаю, как доказать тебе, коллега, что Софья папу не любит! Поверь, не долго им наслаждаться медовым месяцем!


35. Измена Софьи

Ворона смотрела из гнезда. Ни большой человек ни его дочка не появлялись. «Чует сердце мое беду!» Из тучи хлопьями валил снег.
Живот вороны подвело от голода.
Иногда жизнь сводится к одному единственному поступку.
из к/ф "Фанат"
 
Ангел Искуситель: Вот сейчас и посмотрим, любит ли по-настоящему Софья названного папу.
Ангел Хранитель: Считаешь, что она должна пройти искушение золотым тельцом?
Ангел Искуситель: Нет, она падет в лапы этого ловеласа сама, и ничего не потребует! Он и не с такими управлялся! Пошлю искушение обоим!
Ангел Хранитель: Сомневаюсь!

"Уже   неделя прошла после того, как я сходил в гости к своему охраннику и его приемной дочери!  И почему я не могу забыть эту девушку, что вертелась на скамейке под розгами? Почему, обнимая жену или любовницу, я думаю о ней? Почему даже в борделе с профессиональными рабынями я не получил и десятой части такого удовольствия, как тогда? Маленькая,   девушка в расцвете юношеской красоты, недораспустившийся бутон и я ее хочу!  – Борис Георгиевич ехал по дороге. – И высечь и поиметь!»
И тут ему улыбнулась удача. и увидел Софью, пробирающуюся по заснеженной тропинке вдоль дороги
– Садись, красотка, подвезу! Там маршрутка поломалась и новой долго не будет!
"Ах, как он вела себя тогда на скамеечке... – вспомнил он, помогая Софье пристегнуться. – А ее папочка работает сегодня сутки у меня! Это мой шанс, и я его не упущу!"
– Здравствуйте, Борис Георгиевич, – поздоровалась девушка и стала выбираться с тропинки к машине.
– Подвезу до дома. Чайком напоишь? – Борис Георгиевич тихонько тронулся с места.
– Конечно, – Софья кивнула, поудобнее устраиваясь в кресле и укладывая спереди школьный рюкзак.
– В бардачке шоколадка с орехами! Угощайся!
– Спасибо!– Софья протянулась до бардачка и достала угощение.
– Софья, тогда ты помогла мне почувствовать себя строгим, но справедливым родителем. За это я тебе очень благодарен. Я прошу тебя доставить мне еще раз это ощущение, но решать тебе. А я меняю сайдинг на металлический, так что свой и, за одно,  утеплитель отдам вам! Будете жить в нарядном теплом доме!
– А как же папа? – Софья еще не поняла, в какую ловушку она сама угодила.
– Папы, сама понимаешь, рядом нет. Он у меня работает! Но последнее слово за тобой! Мы приехали, вот твой дом. Скажешь "да", зайду в гости, скажешь "нет" – поеду дальше. В любом случае шоколадку возьмешь с собой. А я умею быть благодарным, и одним сайдингом не обойдется.

– Вы хотите меня только выпороть? – чуть улыбнулась девушка, вспомнив свой последний разговор с приемным папой.
– Да! По голому телу!
"Меня папа спрашивал, соглашусь ли я еще раз лечь на лавочку, – Софья на секунду задумалась. – Как говорил Помяловский, не репу сеять!"
– Согласна, – кивнула она, сильно наклонив голову, – но на тридцать розог, не больше!
– Для начала зайдем в дом, – Борис Георгиевич припарковал машину и помог девушке выйти. – Вот теперь, – он щелкнул установкой автоблокировки, – можно идти. А дома разберемся.
"Вот он, носитель беды!" – ворона питала дружеские чувства к Софье и по-своему хотела ее предупредить. Она подлетела к самой машине и стала каркать так громко и так противно, что рассердила гостя.
– Сейчас я ее пристрелю! – Борис достал из кармана пистолет и прицелился.
– Не надо! – вступилась за птицу Софья. – Она хорошая!
– Не надо, так не надо, – несостоявшийся охотник убрал оружие.
Софья выбралась на снег, и, подождав гостя, пошла к дому открывать дверь.
"Не удержусь! Высеку от души, изо всех сил!" – снег поскрипывал под ногами.
– У вас тут тепло! – Борис Георгиевич снял заснеженные сапоги и поставил их на коврик.

– Это трубы и котел из вашего старого дома, – Софья тоже избавилась от унтов и осталась в тёплых носках и двух тёплых колготках под форменной юбкой. – Дом стал лучше тепло держать! А у вас пистолет настоящий?
– Пневматический. Птицу запросто сшибет, а человеку, получившему такую пульку, мало не покажется!
– Так мне раздеться сразу или пока так побыть? Только, пожалуйста, не стреляйте в меня из вашего пистолета!
– Давай, начнем сразу! Меня могут вызвать по делам с самый неподходящий момент. Так что раздевайся и тащи скамейку.
– Идиотская работа, и часа на себя не могу спокойно выкроить, – вздохнул Борис Георгиевич.
Софья кивнула и, отвернувшись, запустила руки, под подол, ища там резинки колготок.
"Красивая, – гость смотрел на раздевающуюся девушку. – И согласилась сразу! И ничего не потребовала! Сайдинг я сам предложил! Столько удовольствия за строительный мусор!"
Для окончательного снять избавления от колготок Софья присела на скамеечку в прихожей, немного отвернувшись, чтобы было трудно заглянуть ей под юбку.
– Розги в доме есть?

– Да, – Софья стала снимать форменные жилетку и блузу.
– Покажись, красавица! – Борис Георгиевич вздохнул. Теперь он понимал Набокова и его мучения по поводу таких вот красавиц.
Софья зажмурилась и, продолжая расстегивать блузку, повернулась к нему пунцовым лицом.
– Солнышко, открой глазки!
Софья заставила себя открыть глаза и при этом не остановить раздевание и снять блузку, оставшись в майке и юбке с трусиками.
– Ну, ты прямо пионерка на параде! Продолжай!
– Мы вот так в трусах и майках ходили маршировать первого мая, – вспомнил Борис Георгиевич свое прошлое.
Софья выдохнула и избавилась от юбки, а потом от майки, чувствуя, что краснеет до корней волос.

– Тебе идет быть раздетой. Продолжай!
"Так мило смущается! Пожалуй, мне хочется ее не только выпороть, но и взять! – подумал Борис Георгиевич. – Но – силой? А что потом?"
Софья быстрым движением стянула трусики и заставила себя не прикрываться, хоть и была вся красная от стыда.
– А теперь станцуй!
"Как ей идет стыд! Красная, как свекла! А проблемы решу! И не такое решал! В крайнем случае, и ее и папочку на кирпичный завод в качестве сырья! А сейчас я полакомлюсь!"
– Станцевать?– неуверенно переспросила Софья.– Прямо здесь, в прихожей?
– Танцуй из прихожей в комнату! – приказал гость.
"Ух, как в такт движениям подпрыгивают ее грудки и болтаются косички с моими камушками!"
Борис Георгиевич повесил на вешалку пальто и шапку и пошел следом за юной хозяйкой.

Софья глубоко вздохнула, и стала, кружась, продвигаться из прихожей в гостиную.
– Так, где твоя скамейка? – Борис Георгиевич сел в кресло. Его сердце отчаянно билось... То, что они уже сделали, пахло как минимум парой статей УК, а останавливаться он не хотел.
В комнате Софья опять прикрылась руками. Но скамейку вытаскивать пришлось тоже руками, и не прикрываясь.
– Давай, помогу, – мужчина помог разложить ножки и поставить скамью на середину комнаты. – А теперь ремешки и розги! В туалет не забудь зайти! – крикнул он.
– Быстро!
Софья с облегчением выбежала из комнаты и не возвращалась минут пять.
"Что она медлит?"– думал мужчина, вытирая пот со лба.
 Софья, потратив ещё пять минут на туалет, вернулась, неся ремешки и розги так, чтобы прикрыться, и, положив их рядом с лавкой, сразу же легла на неё.
– Молодец! Положи все на стол, руки вверх и повернись лицом ко мне. Поближе!
– Борис Георгиевич... – простонала Софья.
– Шлепну! Выполнять! – Борис Георгиевич плотоядно посмотрел на нимфетку.
– Больно шлёпните? – переспросила Софья, сползая с лавки, перенося ремешки и розги на стол, но продолжая прикрываться.
Вместо ответа Борис Георгиевич подтянул ее к своему стулу, сам сел на него, опрокинул к себе на колени и три раза больно шлепнул: сначала по одной половинке, потом по другой, а потом, напоследок, по обеим половинкам сразу.
– Ой! – Софья взвизгивала и мотала ногами от каждого шлепка, оказавшегося очень увесистым. – Уй…

– Это так сказать, разминка! – Борис Георгиевич не удержался и стал тискать порозовевшие ягодицы. – Я трех парней воспитал! Так что шлепать умею!
Софьины руки были под телом, и девушка ничего не могла поделать, продолжая лежать на коленях у гостя в ожидании приказаний или продолжения шлепков.
– А теперь, встань и опять повернись ко мне лицом! – шлепнув еще два раза, приказал Борис Георгиевич.
– Больно! – Софья слезла с коленей и повернулась, прикрывая низ животика.
– Руки на голову!– Борис Георгиевич вытер слезы девушке своим платком.
Софья зажмурилась и сложила руки на макушке.
– Так-то лучше! – Борис Георгиевич стал ощупывать своими потными руками вздрагивающее тельце – грудки, животик, лобок.
"Зачем он это делает? Я ведь только на порку согласилась! Да я же ему нравлюсь!"
– Хороша! – Борис Георгиевич поцеловал Софью  в пупок.
Софья вздрагивала от мужских прикосновений, и от поцелуя, жутко краснея.
– А теперь боком ко мне! – он сам повернул Софью, чтобы погладить ее с обеих сторон одновременно. Одна рука легла на потаенное местечко, другая – потискала попку.
– Хорошая, красивая девушка, – шептал Борис Георгиевич, – я тебя сейчас выпорю!
– А надо? – от прикосновения к низу животика Софья вся напряглась. – Ну, раз вам надо, вот я!

"Не простая девушка!" Борис Георгиевич еще раз напоследок шлепнул по попке и приказал ложиться на лавочку.
– До крови не секите, пожалуйста! – Софья пулей бросилась на лавку и легла на живот, вытянув руки и ноги.
Борис Георгиевич, помня урок, привязал девушку и пошел выбирать прут.
– Ну, Софочка моя стыдливая, начнем? – Борис Георгиевич провел по телу от шеи до пяток кончиком прута.
– Начинайте! – привязанная Софья лежала спокойная и чуть зажатая, но от прикосновения прута напряглась полностью.
– Похоже, мы что-то забыли!– Борис Георгиевич вышел на кухню и вернулся с бутылкой масла. – С ним ты эротичнее выглядишь, – он вылил немного масла на ладонь и стал растирать его по вздрагивающему напряженному телу.
"Что он делает?" – Софья прислушалась к своим ощущениям... Её впервые трогал не папа...
"Красивый промасленный цветочек!" – Борис Георгиевич любовался своей работой.
– Вот теперь можно начать... Не возражаешь? – Борис Георгиевич попробовал прут в воздухе.
Софья помотала головой в воздухе и напряглась от свиста.
"А в душе порочна! И следы на попе! – подумал Борис Георгиевич, опуская прут на вздрагивающее тело. – Но до чего же она вкусная!"
Первая полоска расцвела на попке. Рядом тут же легла вторая. С каждым новым ударом аппетит у Бориса Георгиевича возрастал.
– Ай! – Девушка дернулась и застонала от первого удара. Потом от второго, третьего... На пятом коротко взвизгнула.

– Похоже, я слишком слабо бью,– Борис Георгиевич обошел скамейку, и, прицелившись, опустил прут в складку, откуда из попки растут ножки.
Комнату огласил громкий визг, а ножки попробовали согнуться, насколько позволила привязь.
– Запела птичка!– новый улар пришелся чуть выше копчика.
– Ау! – Софья вскинула в крике голову
– Хорошо поешь! – Два удара последовали один за другим. Теперь попка стала напоминать арбуз.
От двойного удара Софья замолчала, переводя дыхание.
– Звонкоголосая моя красотка! – Борис Георгиевич, обошел вокруг скамьи еще раз. Вид рыдающего подростка был трогателен и очень эротичен.
– Ау! – Софья плакала и старалась успокоиться.
– Отдышалась? Лови еще! – на попку лег новый удар.
Тяжёлое дыхание перешло в новую порцию визга...
– Сладкоголосая ты моя! – Борис Георгиевич быстро положил три удара и спросил:
– Может воды? Пей! – он протянул стакан к ее губам.
Софья воспользовалась перерывом, чтобы отдышаться и присосалась к стакану.
– А теперь в ход пойдет мой проверенный ремень, – Борис Георгиевич, напоив жертву, вынул из брюк длинный кожаный ремень и сложил его вдвое. – Ну что девушка, на второе у нас ремень!
– Мама… – Софья застонала.

– Не сладко? – петля ремня впилась в надранное тело. – Мои сыночки получали в детстве этого ремня!
Ответить Софья не смогла и в этот раз, утонув в визге.
– Хорошо поешь, – ударив еще два раза, Борис Георгиевич обошел вокруг скамейки. – Продолжим?
Оба удара сопровождались визгом, а потом Софья воспользовалась очередной паузой.
– Дыши, дыши!– Борис Георгиевич ударил наискось, крест-накрест. И прервал детское дыхание, заставив её завизжать. – Так-то лучше!
"Вот и заканчивается порка, а так хочется продолжения! А кому, собственно, она сможет пожаловаться на изнасилование?" – Борис Георгиевич потискал измученные половинки.
– Горячие они у тебя!
Софья взвизгнула от прикосновения рук к попе и поводила бёдрами, сколько позволила фиксация.
– Ну, зайка, осталось пять ударов ремнем. Посчитаем?
Шлеп!
– Первый удар не зачтен! – Борис Георгиевич шлепнул еще раз.
Софья опять взвизгнула и посчитала только отдышавшись:
– Одииин.
– Молодец! А теперь? – новый шлепок по попке.
– Двааааааа...
– Уже лучше! А вот так? – новый шлепок.
– Триииииииииииииииии...
– И напоследок! – два быстрых косых...
– Че... – от второго удара у девушки снова перехватило дыхание, и досчитать она не смогла.

– Вот еще один, за нарушение счета! Это все! – Борис Георгиевич смазал руки маслом и потискал попку.
Софья тяжело дышала после очередного визга и приходила в себя, оставаясь привязанной.
"А почему нет?" – Борис Георгиевич развязал ей ноги и сновя связал их под лавкой.
– Чот  вы делаете? – Софья поняла, что теперь ее дырочка видна во всей красе.
– Легкий массаж! – Он намазал палец маслом и ввел его в кишку.
– Ш-ш-ш… – Софья напрягла бёдра и живот и, стиснув зубы, зашипела. Однако она не попросила гостя прекратить то, что он делал.
– С меня премиальные, а сейчас попку расслабь,  тогда легче будет, – Борис Георгиевич расстегнул штаны.
"Что он собирается сделать? – Софья честно постаралась расслабиться, но из этого мало что вышло. – Он же хотел меня только выпороть?"
– Лежи смирно! – Борис Георгиевич смазал маслом свой фалл и надавил на дырочку.
– Нет! Не надо! Больно! – Софья снова попыталась расслабиться, и стиснула зубы.
– Я лучше знаю, что надо, а что нет!    – Борис Георгиевич не удержался и вошел на всю глубину. – Ты вкусна, как персик!
Чувствуя, как напряглась измученная девушка, он начал толчки...
– Не-е-е-ет! – Софья завизжала и выгнулась от такого неожиданного обращения.
– Молодец, – хрипел Борис Георгиевич. – Расслабься! – он нагнулся, и его руки сжали набухшие груди.

Софье, наконец, удалось расслабить напоротую попу, да ещё её стали ласкать сверху... Девушка стала стонать и от удовольствия.
– Так-то лучше! – Борис Георгиевич освоился с узким местом и стал его разрабатывать.
– Все будет хорошо, – шептал он, – попка у тебя горячая! А у меня для тебя будут подарки!
"И я позволила это с собой сделать! – Софья почувствовала, как между ног стало всё жарче и жарче. – И мне это нравится!"
– Ты вкусная! – Борис Георгиевич нежно укусил ее за ухо.
– Правда? – Софья, несмотря на возбуждение, удивлённо открыла глаза.
– Мне можно продолжать? – Он придавил ее всем телом.
– Дааа, – простонала Софья.
Борис Георгиевич продолжал терзать девушку, наслаждаясь трепетным телом.
Софья, привязанная к лавке, не могла даже извиваться. Поэтому только напрягалась в такт толчкам и стонала.
– Уф! – наконец, мужчина разрядился и слез. – Хорошая девушка!
Софья плакала и тяжело дышала... Попа болела. Болела везде – и снаружи, и внутри.
Мужчина сходил в ванну, наскоро помылся, потом принес из холодильника лед и стал катать его по попке.

Софья пробовала вертеться и шипеть, но польза была только от шипения.
– Так надо! – льдинка быстро таяла, но попа оставалась горячей.
Девушка застонала.
– Ты вела себя молодцом! – Борис Георгиевич отвязал нимфетку. – А теперь надо в ванну!
Софья, получив свободу, ещё немного полежала, не поднимаясь и разминая попу, шевеля только бёдрами и тазом. Слезы кончились.
Борис Георгиевич поставил девушку в ванну, чтобы смыть следы преступления. "Вкусно, но мало, – думал он, глядя на изнасилованную девушку. – Похоже, ей такое обращение нравится. Пожалуй, стоит продолжить!"
"Он меня поимел в задницу! Хотя об этом мы не договаривались! – Софья весьма удивилась, когда Борис Георгиевич сам отнёс её в ванну. – И почему я позволила ему это сделать? Я грязная развратная девчонка! Вот почему мне так стыдно!"
Девушка заставила себя не прикрываться, но всё равно покраснела.
– Стой смирно! – Борис Георгиевич стал поливать ее из обычной душевой лейки.
Софья продолжила краснеть и зажмурилась.
– Хорошая попа получилась, красивая!– Борис Георгиевич намылил нимфетку, стараясь не мочить ей волосы.
"И это происходит со мной? – Софья стояла, зажмурившись. – Я стою голая в ванне, меня только что поимел Борис Георгиевич, и теперь отмывает!" Красотка не знала, что мужчина хочет сам смыть следы преступления на случай попытки Софьи вызвать полицию.
Мокрая девушка казалось юной наядой... Борис Георгиевич решился.
– Ну-ка встань на колени, ко мне лицом! И будь умницей! Открой глазки!
Девушка не послушалась.
– Не хочешь по-хорошему? – Борис Георгиевич нагнул Софию над бортиком ванны и зажал ее голову ногами. – Сейчас будет по-плохому! – он снова вынул из брюк ремень.
– Не надо! – Софья завизжала и замахала руками, пытаясь извлечь голову.
– Руки убери! – Борис Георгиевич ударил петлей ремня по мокренькой попке, попав и по пальцам девушки.

"Своего добьюсь!" – решил Борис Георгиевич, снова и снова награждая попку крепкими ударами. Руки метнулись вниз и где-то там схватились друг за друга, а девушка завизжала.
– Маловато! – Борис Георгиевич ударил еще раз. Теперь полосы вспухали вдоль несчастной попки. – Как решишь у меня отсосать, скажешь! – Борис Георгиевич продолжал избивать нимфетку.
Софья просто визжала от боли и виляла попой, схватившись за бёдра Бориса Георгиевича. Сказать что-то она не могла.
– Не хочешь, значит! – Борис Георгиевич смачно приложил точно вдоль половинок так, что петля поцеловала нижние губки. Потом он полил водой попку, не разжимая своих бедер. Ванну огласил просто нечеловеческий крик прогнувшейся от стежка девушки.
– Вопрос простой: отсосать мою сперму. Как созреешь, скажешь!– Борис Георгиевич потискал мокрые половинки и снова хлестнул. Софья тяжело дышала, всхлипывая.
– Даааа... – провизжала Софья, захлёбываясь слезами.
– Давно бы так! А это для закрепления! – Борис Георгиевич ударил еще три раза. Он чувствовал, что уже возбужден до предела.
В ответ девушка продолжила визжать, уже почти хрипя.
Борис Георгиевич, сполоснув нимфетку, позволил ей попить из душевой лейки. Софья присосалась к воде, продолжая всхлипывать и хвататься за попу, совершенно не обращая внимания на то, какую воду пьёт.
– Приступай! – Борис Георгиевич расстегнул брюки, поставил девушку на колени, накинул петлю ремня ей на шею, а кончики развел руками в разные стороны. – Укусишь, придушу!
Софья испуганно посмотрела на мужчину, но в этот момент руки гладили вторично напоротую попу. Она открыла рот и взяла фалл губами.
– Молодец! – мужчина жмурился от удовольствия.

Софья стала переваливать во рту фалл, плотно обхватив его губами и зажмурившись.
"Опыт у нее есть! – понял Борис Георгиевич. – Жаль, но скоро кончу! Какая она вкусная и делает это умело, но без огонька!"
Но как делать с огоньком, Софья не знала, да и ремень на шее не способствовал...
– Советую не выплевывать! – Борис Георгиевич спустил запас семени.
"Давненько я не получал столько удовольствия ни от жены, ни от любовницы!"
Софья прижалась к телу Бориса Георгиевича, обняв его за бёдра, чтобы фалл не выпал изо рта и стала постепенно сглатывать.
"Факт, у нее есть опыт! – Борис Георгиевич ремня из рук не выпускал. Отблагодарю по-царски!" – решил мужчина.
Постепенно Софья всё сглотнула и выпустила фалл, жалобно посмотрев вверх и схватившись руками за ремень.
– Вот теперь ты молодец! Теперь прополощи рот, почисти зубы и вылезай из ванны!
Она выполнила приказ, продолжая тихо плакать. Какой-то особой стеснительности уже не было, девушка взяла полотенце и стала вытираться.
– Встань под теплопушку!
Завернув волосы в полотенце, Софья побежала в гостиную и включила нагревательный прибор. Потом сняла полотенце с головы и повернулась к струе спиной, чтобы высушить волосы. Полотенцем она при этом прикрылась спереди.
– Полотенце убери!
Софья аккуратно свернула полотенце, снова зажмурившись и покраснев.
"Хорошо оттянулся... Впрочем, нимфетка молчит"
– Тебе понравилось? Честно скажу, ты вкусная!
– Понравилось... – опустила глаза Софья.

"Почему я вкусная? Я изменила названному папе… – кольнула ее совесть. – А могла бы этого не делать!"
– Да, моя хорошая, и теперь у тебя есть желания. Их я могу исполнить, в пределах своих возможностей. Повернись ко мне попой!
"Хорошо я ее расписал! И эту красотку я приручу!"
– Мне бооольно, – простонала Софья, потирая попу.
– А теперь конфетка, как просохнешь, одевайся! Поедем на ночной шоппинг.
Она только сейчас начинала осознавать все происходящее, и ужас понимания, что же она натворила, разрывал девушку на части.
– Ночной шопинг? – переспросила Софья.
– Да!
– А что это?
– Узнаешь! Начнем с поездки в ресторан. А там – увидишь… Взрослой девушке надо иметь много вещей.
– В ресторан? – Софья удивилась ещё больше. – А уроки?
– Уроки подождут! А это тебе на булавки, – мужчина вынул несколько пятисотрублевок. – А за несделанные уроки папа тебя выпорет!
– Но ведь две порки подряд очень бооольно, – жалобно заскулила девушка, комкая в руках деньги.
– Деньги убери и одевайся!