Лиля Брик

Долгие годы мне было как-то неловко за свое четвертое место по Союзу за сочинение.
И я о нем никому не рассказывала.
Но именно благодаря ему я оказалась в числе небольшой группы учеников нашей
школы, приехавших в Москву на первый Слёт Маяковедов, а затем попавших на встречу
с музой поэта - Лилей Юрьевной.

В спортзале какой-то московской школы, где стояли наши раскладушки, нас
проинструктировали,как себя вести в именитых гостях.

Дверь открыла сама Лиля Юрьевна. Это была маленькая, какая-то совершенно
фарфоровая, очень пожилая леди. Она стояла у двери и подавала всем входящим руку
для пожатия. Ручка была тоже маленькая,изящная, с выделяющимися жилками.
Я осторожно подержалась за тонкие прохладные пальцы.

На стене прихожей висели лубочные картинки и плакатик, который гласил: " У
нас рукопожатия отменены".
"Как странно",- помню, подумалось мне тогда.

В комнате нас ждал стол, красиво сервированный, накрытый фруктами и сладостями
для чая. Все чашечки были разными, а не от одного сервиза, и какими-то
необыкновенно красивыми.
Сама комната была небольшой, довольно скромной и со старой мебелью. На стене
мне запомнились полочки, заставленные игрушками из соломы. Лиля Юрьевна их
коллекционировала.

Брик рассказывала о знакомстве с Маяковским, о своих впечатлениях о нем.
В принципе, ничего, что уже не было бы известно.

Но мне гораздо интереснее было наблюдать за ней самой и представлять, какой она
была в юные годы, как двигалась. Хотелось понять, что увидел в ней такой яркий
человек, как Маяковский.

Даже тогда, в свои за восемьдесят, она была грациозна. Но с нами держалась
просто и естественно.
Ничто в поведении Лили Юрьевны не показалось надуманным.
Она с уважением выслушивала наивные наши вопросы, - которые слышала, видимо,
постоянно.
И с большим тактом отвечала. Наблюдая необыкновенную интеллигентность этой
женщины я вспоминала героинь Чехова и Тургенева.

Кроме нас, в гостях у Лили Брик в тот день были еще ее приемная дочь и господин
Лавут, запомнившийся мне своей рыжей кучерявой шевелюрой.   

Мы вежливо стеснялись за столом. Хотя яства стояли для советских времен редкие.
Когда мы уходили, все сладости и фрукты были аккуратно сложены в пакеты и вручены
нам: потом чай попьете.

Еще мы уносили с собой магнитофонную запись, фотографии с автографами и впечатление
от обаяния этой немолодой, но все еще необыкновенно притягательной женщины.