глава6 Краснопролетарская улица. Антроповы ямы

Краснопролетарская улица является продолжением Садово-Каретной, если двигаться к окраине. Улица эта недлинная, менее километра – с южной стороны она ограничена Садовым кольцом, а с северной её подрезает Селезневская улица или Селезнёвка, в просторечии. К востоку от здания типографии от неё отходит Второй Щемиловский переулок, а к западу по касательной полукругом лежит Нововоротниковский переулок.
Помню в детском возрасте, возрасте отрицания устоев и традиций, мы потешались над названием переулка – «новый воротник, а старые портянки». Нововоротниковским переулком к метро Новослободская мы ходили не очень часто. Куда прямей была дорога через церковный двор, обычно пустующий, но иногда там можно было увидеть катафалк, и тогда через открытые двери внутри церковного зала виднелся гроб с покойником, ожидающим отпевания – в последнем его пристанище на земле.
Краснопролетарскую находились улицы с запада - Каляевская (ныне Долгоруковская), а с восточной – Самотёчная или Самотёка.
Вот как описывает этот уголок Москвы конца XIX века Гуро Ирина Романовна в своём революционном романе «Взрыв».
«Если пройти от Сущевского вала по Селезнёвке и свернуть в узкий проулок, упрешься прямо в паперть Пименовской церкви. Покосившиеся заборы, из-за которых свешиваются окованные морозом ветки, покосившиеся домишки. А если повернуть немного налево, — перед тобой длинная Пименовская улица.
Местность эта называется неблагозвучно: «Антроповы Ямы». Наверное, это от болота, что неподалеку и посылает сюда свое зловонное дыхание.
По Пименовской улице прогромыхает телега водовоза, промчатся резвые кони пожарной части, расположенной тут же, протрусят извозчичьи клячи, запряженные в потрепанные пролетки. К вечеру из ворот выбегают к разборной колонке девушки и молодайки с ведрами на коромыслах.
Иногда щегольской экипаж, запряженный серыми в яблоках холеными конями, подлетает к красному кирпичному дому, типичному зданию торгово-промышленного типа конца XIX века. Вывеска на нем объяснит, что здесь «Типография-литография И. Н. Кушнерева, переплетно-футлярное заведение»…»
У «каждой эпохи свои подрастают леса», поэтому «моя» Краснопролетарская улица имела иной вид, иной запах, её заполняли иные звуки. Но об этом после.
Прежде чем вернуться к повествованию о типографии Ивана Кушнырева хочу остановиться на ещё одном памятном для меня месте «Антроповы ямы», раз уж зашла о них речь.
Антроповы ямы
Когда-то по городу Москве текла река Неглинка. Водой этой реки заполняли ров у кремлевской стены. Река была настоящей, и её водный баланс пополняли окрестные ручьи. Один из ручьев назывался Антроповым по имени некоего купца.
Купец Антропов, будучи предприимчивым человеком, взял в аренду землю, фактически бассейн Неглинной, и нарыл вокруг и около копаней – ям, в которых разводили рыбу, а после отвел «бесхозную» воду в эти копани.
Преуспевающие предприниматели всегда так делают: выроют яму поглубже, обнесут её забором собственника и перенаправят туда поток общественного дохода. Потом оттуда черпают и хлебают блага в различных эквивалентах. И им при этом абсолютно безразлично, что река Неглинная может обмелеть, а ручей пропасть навек.
В бывшую Неглинку бывший Антропов ручей впадал в 50 метрах к северу от единственно оставшейся от прошлого нынешней Антроповой ямы, которая суть памятник этим водным артериям.
Русло Неглинки шло по 3-му Самотечному переулку через Цветной бульвар к Трубной площади и далее к Кремлю.
Реку Неглинная в 1817-1819 годах заключили в трубу. В бывшем кремлевском рве посадили сады – один из которых – нынешний Александровский сад.
Вот упоминание об Антроповых ямах Владимира Гиляровского:
"...как-то украли медную пушку из Кремля, пудов десяти весу, приказало ему ("сыщику Смолину, ... которому поручались самые важные дела") начальство через три дня пушку разыскать. Он всех воров на ноги — Чтоб была у меня пушка! Свалите ее на Антроповых ямах в бурьян... Чтоб завтра пушка оказалась, где приказано. На другой день пушка действительно была на указанном пустыре. Начальство перевезло ее в Кремль и водрузило на прежнем месте, у стены. Благодарность получил. Уже много лет спустя выяснилось, что пушка для Смолина была украдена другая, с другого конца кремлевской стены послушными громилами, принесена на Антроповы ямы и возвращена в Кремль, а первая так и исчезла".
На память от реки остались названия московских улиц:
Неглинная улица, Неглинные переулки, Кузнецкий мост, Трубная площадь и улица. На Трубной площади сходятся три бульвара: Цветной, Рождественский и Петровский.
Когда-то на Трубной (до 1930 года) находился Птичий рынок, а на Цветном бульваре – Цветочный.
Самотечная площадь и улица тоже получили название от Неглинки – она когда-то пересекала находившийся на её месте Самотечный пруд.
Всё своё детство и юность изо дня в день я бродила по этим бульварам, улицам и площадям, совершенно не заботясь о том, кто, когда и почему дал им такие имена. Вот теперь настало время, и я интересуюсь.