Лес. Часть 3

- Смотри ему в глаза! Смотри и пойми наконец, что жизнь - это самой ценное, что есть на этой земле, смотри и впитывай эту последнюю искру, до того, как его глаза погаснут, если поймешь, жить будешь долго и счастливо, если нет, если не прочувствуешь разницу, не уловишь дыхание костлявой, не будет тебе судьбы. Никакой не будет.
Леший буравил меня черными глазками и дышал в лицо так жарко, что мне захотелось отодвинуться, но я подумал, он может обидеться. Я смотрел в глаза зайчонка и видел в них себя, свою жизнь, Ленку, родителей и непутевого брата, опять себя и что-то вытекало из маленького тельца в листву, в землю, что-то, что я не мог ни удержать, ни собрать.
- Это была его жизнь. Он - животное, у них никто никуда не летит, сразу в землю, потом уже возродится кем-нибудь, - пояснил Леший. Он и сам стал съеживаться и я побоялся, что он исчезнет и так не ответит на мои вопросы.
- Какие такие вопросы, - я видел, что он устал и говорит, с трудом выталкивая слова из подобия рта, - ты все и сам знаешь. Просто прислушайся и реши уже, что тебе надо. Ты видел, как жизнь мгновенно может уйти? Ты пытался ее остановить? Получилось? Нет, а могло бы, и никто никогда не узнает, когда сможет вернуть жизнь. И вообще, это все слова, вы любите облекать в них глупые, пустые мысли, на самом деле, вообще ничего говорить не надо, поверь мне. Больше дела, меньше слов. Цветы жене купи, - совсем уж буднично закончил Леший и пропал.
- А его куда? - крикнул я уже не надеясь на ответ.
- Отнеси ветеринару, он ему голову новую пришьет, - ответила мне вместо Лешего елка.
Я взял полную корзину подснежников, засунул мертвого зайчонка за пазуху и пошел. Если скажу, что я тогда переосмысливал свою жизнь, будет красиво, но вранье. Я страшно устал, видел перед собой глаза умирающего зверька, видел ту девочку в рванье, видел свою неродившуюся дочь и на душе стало совсем погано, хоть вешайся. А лес мало по малу начинал обретать цвет, запах и звук. Я шел и шел, корзина оттягивала мне руки и я удивился, что хрупкие и невесомые цветы могут столько весить. Глянул вниз и...
- Что за черт?!
Я отшвырнул от себя корзину, полную белых грибов - красивых и пахучих, даже не грибы это были, а представление о них, как и корзина, как и... Я полез за пазуху и вытащил измятого игрушечного зайку с надорванной головой. Что все это было? Чем он меня опоил? Знаете, есть такой ужас, когда случается что-то вообще невообразимое? Ну, там покойник в гробу сел, а все живые полегли, вот такое что-то, о чем думаешь или со смехом или с недоверием и никогда не веришь, что это может случиться с тобой. Вот так оно и было. Корзина с грибами, игрушка и цвет! Лес цветной! Дышит, шумит, ветер бубнит что-то, буйство красок ярких, болезненно ярких, с чего я взял, что все было черно-белое? Что все было беззвучное? Мне стало тяжело дышать, грудь как окаменела, я пытался расслабиться, вздохнуть, но тщетно. Инфаркт? Паническая атака? Да, кто ж разберет. А тут еще и эта огромная псина появилась. Бульдозер, так что ли его звали? Он тихо подошел ко мне и неожиданно боднул башкой под коленки. "Значит, все-таки загрызет." Но он просто лег рядом, от него приятно пахло травами и осенним лесом, он подсунул огромную голову мне под ладонь, лизнул ее и что-то пробурчал на своем, собачьем языке.
Мне стало смешно. Фильм "Сталкер" помните? Вот почти одно и тоже, только там черная овчарка была, а тут белый алабай. Я захохотал, завыл, стал кататься по земле, понимая, что это истерика, но был не в силах остановиться. Пес сначала просто смотрел на меня, потом поднялся, подошел и стал вылизывать мне лицо. От этого горячего и вонючего дыхания я и пришел в себя.
- Что, собака, пойдем? - на земле я належался и стало холодно, я встал, собрал грибы и поплелся к дому колдуна, так я надеялся, по крайней мере, пес уж точно выведет, в этом я был уверен.
Михал Михалыч - этот странный ветеринар, молча выдал мне мои джинсы, сухие, приятно пахнущие стиральным порошком, а потом озвучил плату за лечение. Странный он был все-таки. С деньгами понятно, с открыткой тоже, ну, любит человек открытки получать, а вот кому его адрес передавать и что писать? И ведь ничего не объяснил толком, улыбался только, ну и черт с ним!
Я бежал из этого леса, из этого дома и хотелось одного - оказаться в знакомом, холодном и враждебном, временами, городе, но таком рациональном, где техногенные сюрпризы заранее известны и не бывает подобной чертовщины. Приехал я поздно, часов в десять вечера, Ленка дулась и раньше бы меня это не тронуло, но сегодня...
- Ты не поверишь, что я сегодня пережил. - я подошел к ней, обнял и замер, вдыхая ее запах, родной и домашний. Она сказала что-то резкое и едкое, как обычно, мы так общались в последнее время, я не ответил и просто ее поцеловал. Вы опять не поверите, но я не помню, что именно я ей говорил, что со мной было, как я изменился, вот так, в одночасье, глядя в глаза умирающему зайчонку (я продолжал думать о нем, как о живом, я не мог поверить, что я пялился на игрушку), но самое удивительно, что она тоже что-то поняла. Тот вечер стал началом новой жизни в прямом и переносном смысле. А судьба, или жизнь, или Господь Бог обязательно дождутся такого момента, когда все так хорошо, что не передать словами, когда вдруг такое блаженство охватывает... Вот именно в такие моменты и раздается телефонный звонок.
- Игорька избили, - сказал отец, - он в больнице, его оперируют. Приезжай.
Да что же это за день такой выдался, хотя, какой день, уже почти светало, второй день  уже пошел, но у меня было чувство, что я так и не вышел из того Леса и все брожу там, в поисках Истины. Ленку я с собой не взял, а зачем? Только напереживается и волноваться будет, если надо договориться, я все сам сделаю, потом навестит нашего искателя.
Как потом выяснилось, Игорька спасла подслеповатая бабушка. Измеряла давление, очки не надела, вот и показалось ей, что у нее 220 на 150, кинулась к телефону, вызвала скорую, которая и спугнула тех, кто методично убивал брата прямо в скверике у большого дома. Брата скорее в больницу, на стол, а к бабушке другую бригаду вызвали.
- Что врачи говорят?
Отец, только рукой махнул.
- Мама где?
- Лежит тут, в смотровой, плохо стало.
Мать, вроде бы, спала, что то ей вкололи, я не стал ее будить, на посту ничего сказать не могли, да я и сам понимал, что будут новости, врач выйдет или медсестра и нам все расскажут. У брата была открытая ЧМТ, то есть били по голове и сильно, а может и обо что-то. Меня замутило, я представил себе это... Кому наш искатель помешал, кому дорогу перешел? Позже выяснилось, что просто денег у него с собой не было, вот незнакомые ребята и разозлились.
Когда такое тягостное ожидание показывают в кино, герои ходят за кофе, заламывают руки и говорят по телефону. Брехня это все. Я вам скажу, как это бывает. Время останавливается и все. И ты плаваешь в какой-то вязкой трясине, где даже не тоска, пустота, и режет глаза яркий свет ламп и тошнит от больничных запахов и страх. Как это верно говорят - липкий. Он действительно таков, он обволакивает тебя, как мокрая простыня и не дает вздохнуть.
Хрупкая, невысокая женщина в зеленой робе подошла к сестринскому посту и что-то спросила, я увидел, что сестра кивнула в нашу сторону и понял, что сейчас услышу что-то страшное. Мне захотелось убежать или закричать, чтобы эта тетка не подходила к нам, чтобы она исчезла, испарилась, тогда я был уверен, что ничего хорошего она нам не скажет.
- Казанцева Валентина Николаевна, я оперировала Игоря. Состояние тяжелое, стабильное.
- Он жить будет?
- Прогнозы пока осторожные.
- Он будет жить? - повторил отец.
- Мы сделали все возможное.
Она начала рассказывать, что и как, какие были травмы, а мне становилось все хуже и хуже. Я был уверен, Игорь не выживет. Так ей и сказал. Какой сказал, прокричал ей в лицо на всю больницу.
- Прекратить истерику!
Эта тетка схватила меня за запястье и хватка у нее оказалась железная.
- Я не могу обещать, вы понимаете? Шансы есть, больше пока ничего не скажу.
Она посмотрела мне в глаза и в ее зрачках я вдруг увидел Лес, белого алабая и букетик земляники. Черт возьми, да я даже запах земляничный почувствовал. И понял.
- У меня для вас кое-что есть, - я полез в карман за ручкой и бумагой, она подумала, что я про деньги, закрутила головой и хотела уходить, я ее остановил. Конечно, я и денег ей хотел дать, и цветы и конфеты и вино, но пока я написал адрес колдуна на клочке бумаги, и на всякий случай спросил:
- Вы любите землянику?
- Очень, - она удивленно улыбнулась, - именно землянику, лесную, а что?
- Съездите туда, но сначала напишите ему письмо.
- Куда, кому, зачем?
Она также, как и я собиралась выкинуть адрес в ближайшую урну.
- Вам надо, поверьте.
Она, естественно, не поверила, но теперь я был почти уверен, что Игорька она с того света забрала и когда она случайно найдет этот позабытый кусок бумаги с адресом, она задумается и все-таки съездит к тому странному колдуну-ветеринару.
* * *
- Мишка, ты помнишь, какой завтра день?
- Спрашиваешь! 14 декабря, годовщина Валюше.
Два соседа сидели за столом и ужинали.
- У тебя вообще как?
- Да, все так же. Рутина. Перелом тяжелый был, часа полтора штифтовал, кровотечение открылось, потом из наркоза тяжело выходил.
- Кот?
- Собака, щенок, ему еще жить и жить.
- Жить... а я ведь был уверен, что она выживет. Скажи, как можно умереть, всего лишь упав с табуретки.
Ветеринар вздохнул. Этот разговор с разными вариациями он вел сотни раз, а сосед Валентин все вспоминал тот злосчастный день и не мог успокоиться и простить себя.
- Она же просила меня снять занавески, говорила, голова кружится, а я все забывал, а она сама полезла и упала и стол этот чертов там стоял. Я его в тот же день порубил, да сжег.
- Я помню, Валя. Ты ни в чем не виноват.
Собеседник не слушал. Глядя в никуда, он опять переживал тот самый день.
- Я когда хирурга увидел, увидел, что она идет ко мне, я был просто на все сто уверен, что все даже не хорошо, а великолепно! Я думал, она сейчас скажет, пойдемте к Валечке, она уже проснулась и хочет вас видеть. Я воочию это все представил, у меня ни капли сомнения не было. Да еще и имя хирурга! Валентина Николаевна! Тезка! Как могло пойти что-то не так!
Ветеринар промолчал. Он помнил, с каким темным от усталости и боли лицом приближалась к ним хирург, помнил, что сразу понял, что любимой соседки-хохотушки Валечки больше нет. Помнил, как сосед даже не слышал, что ему говорят, а все твердил, что он сейчас побежит на рынок и Валюше брынзы купит, как она любит и яблочек и мандарин, а может ей и сальца можно? У них есть, свое, домашнее, вкусное. И никак он не мог понять, что все. Конец. Жены с ним больше нет. Как Валька тогда совсем не свихнулся? Запил после похорон страшно и ветеринар даже было дело подумывал провести его в Лес, но потом понял, что сосед оттуда просто не вернется, останется жить в приятном мороке, да и сейчас все таблетку просит, но не затем, чтобы забыть, а чтобы пожить в прошлом и в мечтах. Не видит будущего. А может быть его у него и нет?
- Уезжать тебе отсюда надо, Валя. Сожрешь ты себя тут, ляжешь рядом с ней.
- А я этого и хочу.
Колдун не успел ничего ответить, с улицы послышался рык Бульдозера. Михал Михалыч выглянул в окно, выругался и выскочил во двор.
Бульдозер, несмотря на свой грозный вид, собакой был не агрессивной, но свою территории охранял рьяно, а уж если ему смели перечить и препятствовать в этом, тут он вообще выходил из себя.
- И его можно понять, - скажет потом Михал Михалыч, наливая свою чудодейственную микстуру дрожащему мужичку, - не каждый день Буля получает увесистым дамским рюкзаком по морде.
Выскочив тогда во двор, он увидел, что Бульдозер повалил на землю какого-то мужчину, вроде бы упавшего в обморок, а на собаку нападает невысокая, с виду хрупкая женщина и колотит его рюкзаком по морде, не кричит, что интересно, да и собака тихонько так, стеснительно порыкивает. Понятно, что хотел бы, перекусил бы дамочку напополам, но терпит, только ухает, когда рюкзак особо больно бьет. Дамочка по запарке еще и Михал Михалычу по пояснице рюкзаком заехала, пока он их всех разнимал, да по углам разводил. Тут Валька, к счастью, подоспел, нежданную гостью в охапку сгреб, а она еще и ногами пыталась Бульку лягнуть.
- Валентина Николаевна, вы?
Когда Валя внес дамочку в дом и вытряхнул ее из шубы и шапки, он увидел ту, о которой говорили вот только что. Тогда, несколько лет назад, он хотел ее возненавидеть, всей душой хотел, чтобы переложить свою вину на нее. Не смог. Понял, что она боролась до конца, что делала все, что могла и даже больше. Но, видно, не судьба.
- Извините, я вас не помню, - она, не взглянув на него, торопилась обратно во двор, - там мой отец. Мы зашли, так все быстро произошло, собака эта...
Она не успела выйти, дверь открылась и вошел Михал Михалыч, поддерживая того самого, валявшегося на снегу мужичка.
- Папа, ты как?
- Нормально. Все трясется только. Валька, мне бы полтос, для нервов.
- У вас есть? - она посмотрела на Михал Михалыча, - ему и правда выпить бы, успокоиться.
- Вы тоже без записи? - не отвечая на вопрос сам спросил ветеринар.
- Какой записи? Мне ваш адрес дал брат пациента. Глупо, конечно, получилось, он сказал сначала написать, но я подумала, что лучше приеду сама.
- Ясно. И у кого из вас проблемы?
- Боюсь, у обоих, но разные.
- У меня лично все в полном порядке и дайте мне выпить и я еще подумаю, подавать на вас в суд или нет! - отец Валеньки совсем пришел в себя и вдруг понял, что нападавшая огромная собака может быть очень даже выгодна, если подойти к делу с умом и что тут таятся целые ящики сорокаградусного эликсира жизни.
- Понятно, - ветеринар внимательно посмотрел на Валиного отца, увидел дрожащие руки, худобу, красные прожилки на лице, хмыкнул, достал из буфета рюмку и бутылку водки, налил и протянул больному.
- А закусить?
- Первая без закуски.
- Я не про первую, посидим же по-человечески, подольше, пузыря на два-три, так ведь? - он хитро подмигнул ветеринару и потребовал, - Еще давай!
- Подождем, пока эта усвоится.
Усвоилась быстро. Валин отец что-то забормотал, походил по кухне, потом схватил что-то с маленького столика у окна, обулся, оделся, еще суетнее забегал по кухне, ухватил большую корзину и выскочил за дверь.
- Куда он?
Валентина Николаевна вскочила, собираясь бежать за отцом.
- Посидите, чайку попейте, Буля и Валька проследят, это может быть надолго, - ветеринар удержал ее за руку, а Валентин уже оделся, помахал им рукой и неспешно вышел во двор.
- Обедать будете? Нет? Тогда чай или кофе и расскажите мне все.
- Что все?
- Абсолютно все, что пожелаете! Должен же я знать, отправлять вас в темный лес или нет.
"Какая я дура! Хоть бы не пришиб здесь, ведь ненормальные все", - подумала Валечка, но послушно начала рассказывать:
- Не знаю, что вы хотите услышать, но случилась со мной недавно удивительная история. Напал на меня мой бывший муж...
Ветеринар слушал и думал, зачем судьба привела эту женщину к нему именно сегодня, накануне такой печальной даты. А потом вдруг понял, к кому на самом деле приехала Валентина Николаевна Казанцева.

Продолжение следует