Война и смерть Михаила Лермонтова

Для одних читателей важны не только творчество, но и личность Автора, а другие относятся к Автору, как к "производителю предметов потребления". (Для сторонников второго подхода создание стихов в принципе не отличается от изготовления, к примеру, табуреток...) Мне писатели и поэты интересны, как люди, как собеседники и друзья, о которых хочется больше узнать, чтобы лучше их понимать. И Лермонтов в этом отношении один из самых интересных и загадочных наших гениев...
О Лермонтове написано очень много, при том, что объем достоверной информации довольно ограничен. Но если различные точки зрения изложены толково и аргументированно - читатель может сам выбрать, что именно он считает правдой. Я постараюсь не повторять того, о чем хорошо рассказали другие люди, а расскажу о том немногом, что не является общеизвестными версиями и общепринятыми выводами.
Сейчас можно найти довольно много информации о так называемом "лермонтовском отряде". К сожалению лично мне добротные исследования по этой теме не попадались. Первоисточников мало, но и они не используются в полном объёме, зато возникают домыслы с целью "актуализации" биографии Лермонтова.
Существует множество версий о причинах роковой дуэли Лермонтова. Здесь принципиально нового сказать невозможно, но я постараюсь изложить дополнительные аргументы в пользу "хорошо забытого старого". (Сразу скажу, что "теории заговора" и "шерше ля фам" мне неинтересны...)
.........
Во второй половине 1840 года Лермонтов воевал на Северном Кавказе "в отряде под начальством генерал-лейтенанта Галафеева". (Лермонтовед В.А. Мануйлов  составил основательную «Хронологическую канву жизни и творчества М.Ю. Лермонтова», из которой можно почерпнуть достоверные факты.)
В период с 6 по 15 июля (10 дней) отряд Галафеева ведёт бои в Чечне, самый известный из которых - бой 11 июля на реке Валерик. Об этом сам Поэт позднее рассказал в одном из своих лучших стихотворений.
С 17 июля по 2 августа (17 дней) Лермонтов участвует в походе в Северный Дагестан. Именно в это время барон Д.П. Пален нарисовал известный профильный портрет Лермонтова, а неизвестный художник сделал рисунок в альбоме П.А. Урусова, где Лермонтов изображен на привале в компании товарищей. Иных примечательных сведений об этом походе не сохранилось.
26 сентября начинается новая экспедиция отряда Галафеева в Чечне. (Эта самая продолжительная экспедиция с участием Лермонтова.) 10 октября был ранен юнкер Руфин Дорохов, командир небольшого отряда "охотников", и на его место Галафеев назначил Лермонтова. (Слово "охотники" в конкретном случае является синонимом слова "добровольцы".)
Сам Лермонтов рассказывал об этом в письме своему другу Алексею Лопухину: «Пишу тебе из крепости Грозной, в которую мы, т.е. отряд, возвратился после 20-дневной экспедиции в Чечне. Не знаю, что будет дальше, а пока судьба меня не очень обижает: я получил в наследство от Дорохова, которого ранили, отборную команду охотников, состоящую изо ста казаков - разный сброд, волонтеры, татары и проч., это нечто вроде партизанского отряда, и если мне случится с ним удачно действовать, то, авось, что-нибудь дадут; я ими только четыре дня в деле командовал и не знаю еще хорошенько, до какой степени они надежны; но так как, вероятно, мы будем еще воевать целую зиму, то я успею их раскусить».
Это единственный сохранившийся рассказ самого Лермонтова об "отряде своего имени". Можно предположить, что по каким-то причинам "охотники" не очень понравились молодому поручику. "Сброд... не знаю ещё хорошенько, до какой степени они надежны..." И это при том, что к воинам Михаил Юрьевич всегда относился с уважением, как к "нашим", так и к противнику...
Удалось или нет Лермонтову "раскусить охотников"? Сложно сказать... После этого письма он командовал "охотниками" всего 11 дней, с 27 октября по 6 ноября. После этого отряд "охотников" был... распущен.  В следующей экспедиции с 9 по 20 ноября (12 дней) Лермонтов значился в числе офицеров, находившихся при генерале Галафееве.
Кто-то может с раздражением спросить: "Какая разница, сколько дней он воевал? Важно, как воевал!"
Абсолютно согласен с тем, что важно "как", а не "сколько дней" воевал человек. Но дело в том, что на вопрос "как?" сейчас обычно отвечают, основываясь на поздних воспоминаниях, не учитывая при этом ни бесспорных фактов, ни  свидетельств самого Михаила Юрьевича...
(Я никоим образом не упрекаю в чем-либо таких уважаемых людей, как П.К. Мартьянов, П.А. Висковатов или В.А. Потто, собиравших во второй половине XIX века воспоминания о Поэте его современников.  Они сделали все, что могли, и не их вина в том, что ленивые потомки не удосужились "отделить зёрна от плевел"...)
П.А. Висковатов начал собирать материалы о Лермонтове в 1879 году, почти 40 лет спустя после его гибели. Барон Лев Россильон, бывший в отряде Галафеева старшим офицером Генерального штаба, рассказывал Висковатому: «Лермонтов собрал какую-то шайку грязных головорезов. Они не признавали огнестрельного оружия, врезывались в неприятельские аулы, вели партизанскую войну и именовались громким именем "лермонтовского отряда". Длилось это недолго, впрочем, потому что Лермонтов нигде не мог усидеть, вечно рвался куда-то и ничего не доводил до конца...» На основании этого рассказа можно сделать вывод, что престарелый Россильон многое просто уже не помнил. Он явно забыл, что первоначально отрядом командовал Дорохов. Про "громкое имя" весьма сомнительно: Лермонтов был командиром "охотников" всего 15 дней, за такой короткий срок название "лермонтовский отряд" попросту не успело бы прижиться. (Скорее уж "дороховский отряд"...)
В.А. Потто пересказывал воспоминания артиллерийского офицера Константина Христофоровича Мамацева. В отличие от Россильона Мамацев рассказывал о Лермонтове с большой симпатией, имя "лермонтовский отряд" не упоминал, но ошибочно "вспомнил", как Лермонтов "подоспел к нему со своими охотниками" во время сражения на реке Валерик 11 июля 1840 года, хотя на самом деле Лермонтов был назначен командиром "охотников" лишь через три месяца после этого боя... Лермонтов, по утверждению Мамацева, "был отчаянно храбр, удивлял своею удалью даже старых кавказских джигитов..." Против этого утверждения возражает, хотя и косвенно, сам Лермонтов. Незадолго до гибели он написал замечательный очерк "Кавказец", не пропущенный в 1841 году цензурою и опубликованный лишь в 1928 году. С большой симпатией и добрым юмором Лермонтов нарисовал словесный портрет типичного армейского офицера на Кавказе. Это конечно не "автопортрет", но скорее всего в очерке отражен и личный опыт молодого Лермонтова: «Вот пошли в экспедицию; наш юноша кидался всюду, где только провизжала одна пуля. Он думает поймать руками десятка два горцев, ему снятся страшные битвы, реки крови и генеральские эполеты. Он во сне совершает рыцарские подвиги - мечта, вздор, неприятеля не видать, схватки редки, и, к его великой печали, горцы не выдерживают штыков, в плен не сдаются, тела свои уносят. Между тем жары изнурительны летом, а осенью слякоть и холода...»
Лермонтов воевал именно летом и осенью...
Воспоминания Россильона опубликованы в 1891 году, воспоминания Мамацева - в 1897 году...
Для Д.В. Раковича,  составителя книги "Тенгинский полк на Кавказе. 1819-1846" вышедшей в 1900 году, эти воспоминания являются уже первоисточником. Но он возможно пользовался и какими-то другими сведениями: «Команда головорезов, именовавшаяся "лермонтовским отрядом", рыская впереди главной колонны войск, открывала присутствие неприятеля, как снег на головы сваливаясь на аулы чеченцев и, действуя исключительно холодным оружием, не давала никому пощады. (...) Минуты отдыха он проводил среди своих головорезов и ел с ними из одного котла, отвергал излишнюю роскошь, служа этим для своих подчиненных лучшим примером воздержания...»
Я воздержусь от комментариев про "излишнюю роскошь"  в походе и  "пример для подчинённых", а вот про "аулы чеченцев" сказать следует. Вероятнее всего Ракович здесь просто пересказывает слова Россильона. Правду или нет рассказывал Россильон?
О деятельности Лермонтова в период командования "охотниками" есть два официальных документа: "Наградные списки", приложенные к рапортам генерала Галафеева и полковника Голицына. О нападениях на аулы в них не упоминается. Внезапно напасть  на селение людей, которые воюют на своей земле уже много лет весьма затруднительно и совершенно непонятно, какая от этого могла быть польза нападавшим. Академик Н.Ф. Дубровин в предисловии к первому тому капитального исследования "История войны и владычества русских на Кавказе" пишет, что в Чечне бои за аулы бывали крайне редко. Обычно чеченцы заранее уводили свои семьи и русские входили в уже опустевшие аулы...
Помимо позднейших воспоминаний сохранились весьма любопытные упоминания о Лермонтове и "охотниках" в двух письмах 1840 года.
Руфин Дорохов писал своему приятелю офицеру Михаилу Юзефовичу: «В последнюю экспедицию я командовал летучею сотнею казаков, и прилагаемая копия с приказа начальника кавалерии объяснит тебе, что твой Руфин еще годен к чему-нибудь; по силе моих ран я сдал моих удалых налетов Лермонтову. Славный малый — честная, прямая душа — не сносить ему головы. Мы с ним подружились и расстались со слезами на глазах. Какое-то черное предчувствие мне говорило, что он будет убит. Да что говорить — командовать летучею командою легко, но не малина. Жаль, очень жаль Лермонтова, он пылок и храбр, — не сносить ему головы...»
Несколько странные формулировки... Можно даже подумать, что опасность Лермонтову угрожает со стороны подчиненных... Но это уже моё субъективное восприятие и я ни на чём не настаиваю...
Интереснее другое письмо. Встревоженный Юзефович обратился с вопросом к майору Льву Пушкину и получил от него ответ: «Опасения его <т. е. Дорохова> насчет Лермонтова, принявшего его командование, ни на чем не основано; командование же самое пустое, вскоре уничтоженное, а учрежденное единственно для предлога к представлению».
Лев Сергеевич Пушкин, младший брат гениального поэта, родился в 1805 году. С 1827 по 1832 год служил в Нижегородском драгунском полку, участвовал в персидской, турецкой и польской компаниях. Вышел в отставку в чине капитана, но летом 1836 года вновь вернулся на службу, поступил в Отдельный кавказский корпус. Он был опытным офицером, другом Лермонтова и, возможно, именно с его слов мог знать специфику командования отрядом "охотников"...
Правдивость слов Льва Пушкина косвенно подтверждает и сам Руфин Дорохов. В 1851 году он рассказывал литератору А.В. Дружинину: «Я узнал события его прежней жизни, узнал, что он по старым связям имеет много знакомых и даже родных на Кавказе, а так как эти люди знали его еще дитятей, то и естественно, что они оказывались старше его по служебному положению. Вообще говоря, начальство нашего края хорошо ведет себя с молодежью, попадающей на Кавказ за какую-нибудь историю, и даже снисходительно обращается с виновными более важными. Лермонтова берегли по возможности и давали ему все случаи отличиться, ему стоило попроситься куда угодно, и его желание исполнялось...»
Не уверен, что Лермонтов "просился" у начальства на эту должность, как можно понять со слов Дорохова. Генерал Галафеев мог назначить его без всяких просьб... Да ведь и сам Руфин Дорохов был не "простым" юнкером. Он был известен, как сын генерала Ивана Дорохова, героя Отечественной войны 1812 года, умершего от ран в 1815 году. В отряд Галафеева Дорохов попал после очередного скандала, так что "предлог к представлению" был нужен и Дорохову, и Лермонтову...
Цитровать официальные "наградные списки" о подвигах Лермонтова в качестве командира отряда "охотников" я не буду. Они явно противоречат и письму Лермонтова к Лопухину, и очерку "Кавказец", и словам Льва Пушкина. Я больше доверяю Лермонтову и Пушкину, чем официальным донесениям о героических подвигах молодого офицера...
После боя на реке Валерик Лермонтов писал Алексею Лопухину: "Я вошел во вкус войны и уверен, что для человека, который привык к сильным ощущениям этого банка, мало найдется удовольствий, которые бы не показались приторными". Это был честный бой.
После непродолжительного командования "охотниками" Лермонтов мечтал об отставке... Но, может быть, в последнем случае нет причинно-следственной связи? Может быть и нет... Но то, что сейчас некоторые авторы с восторгом пишут о "лермонтовском отряде" - это, мягко говоря, "бульварная беллетристика", а не историческая правда или обоснованные гипотезы.
Лермонтов воевал достойно, как и многие другие солдаты и офицеры. За это он заслуживает уважения без пересказа всяких выдумок...
Как Михаил Юрьевич относился к войне в самом конце жизни?
В стихотворении "Валерик" есть строки:

"А там вдали грядой нестройной,
Но вечно гордой и спокойной,
Тянулись горы - и Казбек
Сверкал главой остроконечной.
И с грустью тайной и сердечной
Я думал: жалкий человек.
Чего он хочет!... небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он - зачем?"

Можно ли сказать, что это "окончательный приговор войне"?
Нет.
Лермонтов не успел "разобраться для себя", как следует относится к войне.
Накануне дуэли, согласно свидетельству П.К. Мартьянова, - он рассказывал секунданту Глебову о плане двух исторических романов о войне. Значит ему было о чём думать и о чём сказать другим людям...
.........
15 июля 1841 года поручик Лермонтов был был убит на дуэли своим близким приятелем, отставным майором Николаем Мартыновым. 
Об этой трагедии и её участниках написано и записано очень много воспоминаний очевидцев. Большая часть воспоминаний является вымыслом и никакой ценности не представляет. К примеру, уже в наше время известный режиссер А.С. Кончаловский поведал людям о том, как в отрочестве он слышал от графа А.А. Игнатьева о встрече этого человека с Мартыновым в Париже. Мартынов, якобы, сказал Игнатьеву о Лермонтове: «Он был невыносим. Если бы я промахнулся тогда на дуэли, я бы убил его потом. Когда он появлялся в обществе, единственной его целью было испортить всем настроение. Все танцевали, веселились, а он садился где-то в уголке и начинал над кем-нибудь смеяться, посылать из своего угла записки с гнусными эпиграммами. Поднимался скандал, кто-то начинал рыдать, у всех портилось настроение. Вот тогда Лермонтов чувствовал себя в порядке».
На самом деле такого не могло быть. Мартынов не был в Париже, после дуэли ему вообще было запрещено выезжать за пределы России и он не нарушал этот запрет, а вышеупомянутый А.А. Игнатьев родился через два года после смерти Мартынова. Но враньё разносится по умам. Модный литератор Д.Л. Быков в одной из лекций сообщил слушателям, что о готовности ещё раз убить Лермонтова Мартынов писал в воспоминаниях... Это тоже ложь...
В черновом наброске "Моя исповедь" Мартынов писал : «Сегодня минуло ровно тридцать лет, как я стрелялся с Лермонтовым на дуэли. Трудно поверить! Тридцать лет - это почти целая жизнь человеческая, а мне памятны малейшие подробности этого дня, как будто происшествие случилось только вчера. Углубляясь в себя, переносясь мысленно за тридцать лет назад и помня, что я стою теперь на краю могилы, что жизнь моя окончена и остаток дней моих сочтен, я чувствую желание высказаться, потребность облегчить свою совесть откровенным признанием самых заветных помыслов и движений сердца по поводу этого несчастного события. Для полного уяснения дела мне требуется сделать маленькое отступление: представить личность Лермонтова так, как я понимал его, со всеми его недостатками, а равно и с добрыми качествами, которые он имел. Не стану говорить об его уме: эта сторона его личности вне вопроса; все одинаково сознают, что он был очень умен... Беспристрастно говоря, я полагаю, что он был добрый человек от природы, но свет его окончательно испортил...»
Мартынов прожил ещё четыре года, но так и не закончил свою исповедь перед людьми, не рассказал о подробностях дуэли, не объяснил толком, почему считал Лермонтова "окончательно испорченным светом"... И общеизвестные факты тоже почти ничего не объясняют...
У Лермонтова была довольно скверная привычка: он любил дразнить своих друзей и приятелей, писал на них эпиграммы, рисовал карикатуры... Конечно, ничего хорошего здесь нет, но в общем это было в пределах допустимого и по современным меркам, и по нормам того времени. "Чужим - нельзя, своим - можно". Лермонтов ("Маёшка") и Мартынов ("Мартышка") были давнишними приятелями со времени совместной учебы в Школе юнкеров, вместе воевали в отряде генерала Галафеева. Дворянскую честь Мартынова шутки Лермонтова не задевали...
Почти в каждой остроте Лермонтова в адрес Мартынова упоминался кинжал. Здесь требуется пояснение. Мартынов ходил по Пятигорску с большим кинжалом на поясе. Для народов Кавказа ношение кинжала было традицией, а для русских - модным подражанием. Лермонтов считал, что русские люди должны одеваться и украшать свою одежду в соответствии со своими национальными обычаями. (В этом он был согласен со славянофилами.) Лермонтовед Э.Г. Герштейн пишет об этом так: «Лермонтов ставил знак равенства между "полуфранцузом", "полунемцем" и "полуазиатцем", потому что и те, и другие, и третьи были в его глазах "полурусскими"». Так чтоехидные шутки не были со стороны Лермонтова совсем уж немотивированными. Хотя следует признать, что Михаилу Юрьевичу не всегда хватало чувства меры, как и многим людям с подобной чертой характера...
Вызовы на дуэли в дворянском обществе были явлением достаточно распространённым, но большинство дуэлей заканчивалось примирением враждующих сторон. (Говорят, что у Александра Сергеевича Пушкина было 29 дуэлей, при этом первые 28 завершились бескровно.) Лермонтов не воспринял серьезно вызов Мартынова: «Это ничего, завтра мы будем добрыми друзьями». Точно также рассуждали и секунданты. Почти сразу после дуэли князь Васильчиков писал одному из своих приятелей: «Не первый раз я участвовал в поединке, но никогда не был так беззаботен о последствиях и твердо убежден, что дело обойдется, по крайней мере, без кровопролития». Николай Раевский, - в 1841 году молодой офицер, отдыхавший в Пятигорске и бывший свидетелем ссоры, - много лет спустя вспоминал: «Ни тогда, ни после, до самой той минуты, когда мы узнали, что все уже кончено, нам и в голову не приходили какие бы то ни было серьезные опасения. Думали, так себе, повздорили приятели, а после и помирятся. Только хотелось бы, чтобы поскорее все это кончилось, потому что мешала их ссора нашим увеселениям. А Мартынов и стрелять-то совсем не умел. Раз мы стреляли все вместе, забавы ради, так Николай Соломонович метил в забор, а попал в корову. Так понятно, что мы и не беспокоились...» Воспоминания Раевского важны потому, что он - "лицо незаинтересованное". Он с большой симпатией отзывался о Лермонтове, но и о Мартынове ничего плохого не говорил. Возможно, Раевский что-то путал и рассказ о несчастной корове - байка. Но о хорошем стрелке подобные байки, скорее всего, рассказывать не будут...
Мартынов плохо стрелял, зато хорошо дрался на саблях. В Школе юнкеров у него было всего два достойных соперника и партнера. Один из них - Лермонтов...
Почему Мартынов согласился стреляться, заведомо рискуя со своими "способностями" стать посмешищем, а не настоял на сабельной дуэли? Ведь тогда силы противников были бы примерно равны и при любом исходе это была бы честный поединок...Что нам достоверно известно о Мартынове? Почти ничего...
Весьма вероятно, что дуэль с Лермонтовым - его первая дуэль. По крайней мере о других дуэлях с участием Мартынова никто не упоминает. Современные недоброжелатели называют Мартынова трусом, не приводя при этом ни одного конкретного свидетельства. Мартынова обвиняют в зависти, но почему он мог завидовать Лермонтову?
Мартынов - высокий, стройный и красивый; Лермонтов - небольшого роста, сутулый, с "сомнительной внешностью".
Согласно Табелю о рангах все военные чины делились на 14 классов. (Высший - первый.) Мартынов - майор в отставке. (Восьмой класс.) Лермонтов - поручик, мечтающий об отставке. (Двенадцатый класс.) И это при том, что офицерский чин Лермонтов получил на год раньше Мартынова.
Литературное соперничество? А было ли оно? Какие доказательства, что Мартынов стремился завоевать литературную славу?
В качестве аргумента принято цитировать отрывки из поэмы "Герзель-аул", которую якобы сочинил Мартынов... А когда он мог её сочинить?
В стихотворении "Валерик" Лермонтов пишет об отдыхе во время похода:

"Простора нет воображенью...
И нет работе голове...
Зато лежишь в густой траве
И дремлешь под широкой тенью
Чинар иль виноградных лоз..."

Автор "Герзель-аула" пишет на эту же тему:

"Вот офицер прилег на бурке
С ученой книгою в руках,
А сам мечтает о мазурке,
О Пятигорске, о балах...
Мечты сменяются мечтами,
Воображенью дан простор,
И путь, усеянный цветами,
Он проскакал во весь опор…"

Это явная пародия на "Валерик"... Но когда Мартынов успел написать пародию?
Точное время и место создания стихотворения "Валерик" неизвестно. (Я предполагаю, что стихотворение начато весной 1841 года в Санкт-Петербурге, а закончено уже в Пятигорске, накануне дуэли.) Но это не важно, а важно то, что стихотворение впервые напечатано в 1843 году, когда Мартынов находился на покаянии в Киево-Печерской лавре...

А вот отрывок из "Герзель-аула" о чеченцах:

"На них ходили мы облавой:
Сперва оцепим весь аул,
А там, меж делом и забавой,
Изрубим ночью караул.
Когда ж проснутся сибариты,
Подпустим красных петухов;
Трещат столетние ракиты,
И дым до самых облаков;
На смерть тогда идут сражаться,
Пощады нет… Изнемогли,
Приходят женщины сдаваться,
Мужчины, смотришь - все легли…"

Сибариты - это изнеженные люди...
И как-же это "изнеженные" чеченцы несколько десятилетий русской армии сопротивлялись?!..
Не буду пускаться в рассуждения. Умный человек и сам поймет, что стишки - вздор. Дуракам объяснять бесполезно...
И не нужно наговаривать на Мартынова. Не писал он этот пасквиль...
Откуда вообще взялся этот "Герзель-аул"? Да чёрт его знает... Возможно - "новодел". Но более вероятно, что какой-то бумагомарака прислал Мартынову свою пародию на "Валерик". Получив ответ отставного майора автор решил, что лучше не печатать. Но текст остался у Мартынова, а после его смерти наследники решили издать сборник стихотворений покойного. (Об этом есть упоминания, а Мартынов, как и многие, писал стихи, но при жизни их не публиковал.) Найдя в бумагах Мартынова "Герзель-аул" наследники, ничтоже сумняся, решили, что это его стихотворение, и напечатали. А сейчас это зубоскальство считается "свидетельством очевидца" о Кавказской войне. (Может быть и не только сейчас. Я уже цитировал Раковича. Возможно, этот молодой человек также принял за чистую монету "Герзель-аул" и использовал его в повествовании о Лермонтове. Чего только не бывает...)
Но вернёмся к Мартынову. Он не был злым и подлым человеком. У него не было ненависти к Лермонтову. Убийство - даже честная дуэль всё равно является убийством - было совершено в состоянии сильного аффекта. И довел Мартынова до этого состояния не Лермонтов.
Во время дуэли Лермонтов сказал: "Я не буду стрелять в этого дурака". ...Может и сказал. (Они там оба выглядят дураками и оба могли это понимать, раз уж на то пошло.) А может и не говорил. Рассказы о самой дуэли очень путаные.
"Лермонтов презрительно смотрел на Мартынова", "у него был презрительное лицо"... Взгляд, выражение лица и т.п. воспринимаются людьми очень субъективно...
Среди множества точек зрения есть и такая: дело не в Лермонтове или Мартынове; у дуэлянтов был подстрекатель...
.........
Во время следствия 1841 года полковник А.С. Траскин докладывал своему начальнику генералу П.Х. Граббе: «Пятигорск наполовину заполнен офицерами, покинувшими свои части без всякого законного и письменного разрешения, приезжающими не для того, чтобы лечиться, а чтобы развлекаться и ничего не делать; среди других сюда прибыл г-н Дорохов, который, конечно, уж не болен». Никаких других претензий к Дорохову тогда предъявлено не было, но в 1885 году Варвара Николаевна Александровская, вдова отца Павла, протоиерея пятигорской церкви, заявила, что  Руфин Дорохов был подстрекателем дуэли. (Соответствующее письмо Александровской опубликовано в журнале "Нева".)
Матушка Варвара вспоминала: «Накануне памятной, несчастной дуэли, вечером пришел к мужу моему г. Дорохов, квартировавший у нас в доме на бульваре, и просил верховую лошадь ехать за город недалеко; мой муж отказывал ему, думая, не какое ли нибудь здесь неприятное дело, зная его как человека уже участвовавшего в дуэлях, и не соглашался, желая прежде знать, для чего нужна лошадь. Но тот убедительно просил, говоря, что лошадь не будет заморена и скоро ее доставят сохранно и неприятности никакой не будет; муж согласился, и действительно лошадь привели вечером не заморенной». На следующий день стало известно о гибели Лермонтова. «Муж позвал меня к себе и сказал: "У меня было предчувствие, я долго не решался давать лошадь Дорохову. Вчера вечером у подошвы Машука за кладбищем была дуэль; Лермонтова убил Мартынов, а Дорохов спешил за город именно поэтому. - И, опять задумавшись, сказал: - Чувствую невольно себя виновным в этом случае, что дал лошадь. Без Дорохова это могло бы окончиться примирением, а он взялся за это дело и привел к такому окончанию, не склоняя противников на мир"». Эти обвинения поддерживал и  Павел Висковатов...
В защиту Дорохова уже в ХХ веке активно выступила Эмма Григорьевна Герштейн, лермонтовед первой величины, чья книга "Судьба Лермонтова" давно уже стала "классикой жанра". Дорохову здесь посвящена отдельная глава: "Неизвестный друг". С Герштейн согласились практически все и теперь Дорохов считается "верным другом" Лермонтова...
Возражая Висковатому Герштейн пишет: "Вот на чем строил исследователь свою версию - на пристрастных рассказах попадьи!"
Меня эта фраза насмешила. Дело в том, что сама Герштейн версию защиты построила, главным образом, на рассказах... Руфина Дорохова. Именно он оказался "беспристрастным свидетелем" своей дружбы с Лермонтовым.
Висковатов пишет о "суетне" Дорохова накануне дуэли.
Герштейн ему возражает: «Теперь, когда мы узнали от Дружинина об исключительной привязанности Дорохова к Лермонтову и прочли его письмо к Юзефовичу, мы уже не сомневаемся в том, что "суетня" его была вызвана желанием спасти друга».
Письмо к Юзефовичу я уже упоминал. Оно написано осенью 1840 года и на его основании нельзя делать вывод о том, как относился Дорохов к Лермонтову летом 1841 года. (В 1840 году и у Мартынова были хорошие отношения с Лермонтовым, но потом они круто изменились.)
Воспоминания Дружинина намного важнее. (Что касается Руфина Дорохова, так воспоминания Дружинина, пожалуй, самые важные.)
Александр Дружинин был в свое время очень известным писателем и литературным критиком. В 1851 или в 1852 году Дружинин познакомился в Пятигорске с Дороховым, много и охотно рассказывавшем о Лермонтове. Дружинин был в восторге и от самих рассказов, и от личности рассказчика. В 1860 году он попытался обнародовать некоторые из рассказов Дорохова в статье "Сочинения Лермонтова". Но эта статья по каким-то причинам так и осталась незаконченной и ненапечатанной... Почему Дружинин, восхищавшийся Лермонтовым, больше не возвращался к этой теме?
Есть множество вопросов, на которые мы никогда не найдем ответов. Но в конкретном случае я уверен, что знаю ответ. (Вы, уважаемые читатели, можете со мной не соглашаться. Воля ваша...)
Среди хороших знакомых Дружинина был и поручик Лев Толстой, служивший некоторое время на Кавказе. Чтобы побольше узнать о Руфине Дорохове Дружинин решил расспросить Льва Толстого. Оказалось, Что с Дороховым "матерый человечище"лично знаком не был, но зато знал одного из главных свидетелей пятигорской трагедии. Во время Крымской войны Толстой в Севастополе познакомился с Алексеем Столыпиным по прозвищу Монго, родственником и ближайшим другом Лермонтова, вместе с ним приехавшим в 1841 году в Пятигорск и жившим в одном доме. Монго тоже рассказывал Льву Толстому о дуэли...
Подробности разговора Дружинина с Толстым я, конечно, не знаю, зато знаю результат. Дружинин бросил работу над статьей, а Лев Николаевич Толстой на основании рассказов Монго и Дружинина в романе "Война и мир" создал образ Федора Долохова.
Федор Иванович Долохов, как и Руфин Иванович Дорохов, за буйное поведение разжалован в солдаты с правом выслуги.
Долохов очень смел, умен, отважен, обаятелен, нагл, жесток, беспощаден, отлично умеет манипулировать окружающими людьми...
А теперь я расскажу, как Дорохов подготавливал дуэль.
Невозможно установить, за что Дорохов обозлился на Лермонтова. (Учитывая характер того и другого было бы странно, если бы они остались друзьями, а для вражды повод всегда найдется.) Но Лермонтов умел постоять за себя, а Дорохов вида не подавал, поджидал своего часа.
Мартынов прибыл в Кавказский корпус раньше Лермонтова и Дорохов мог познакомиться с ним ещё до встречи с Поэтом.
Дорохов умел слушать людей. Во время разговоров он узнал, что у Мартынова есть сестра Наталья,которая нравилась Лермонтову. Ещё Дорохов узнал, что в 1837 году Лермонтов вёз на Кавказ Мартынову письма его родственников, но по дороге пакет с письмами украли... Как "хороший приятель" Дорохов "по секрету" рассказал Мартынову, что "на самом деле" Лермонтов тогда вскрыл пакет и из любопытства прочитал те письма; рассказал, что Лермонтов, якобы, в отсутствии Мартынова говорит приятелям разные гадости о сестрах Мартынова...
В результате дело дошло до дуэли и у Мартынова действительно была причина относиться к этому очень серьезно... Если бы Лермонтов и Мартынов просто откровенно поговорили между собой - они ещё могли помириться. Но тут Дорохов проявил себя "виртуозом подлости".
Он дает совет друзьям Лермонтова: «В таких случаях принято противников разлучать на некоторое время. Раздражение пройдет, а там, бог даст, и сами помирятся». (Свидетельство Н.П. Раевского.) В результате "доброго совета" из Пятигорска уехали Лермонтов, Монго и Лев Пушкин. А Дорохов остался. Потом Дорохов дал секундантам ещё один "хороший совет": «Можно, господа, так устроить, чтобы секунданты поставили какие угодно условия». (Свидетельство Н.П. Раевского.) Об условиях дуэли сказано много...
О роли Дорохова в дуэли мог рассказать Мартынов, о чём-то догадывался отец Павел Александровский...
Сразу же после дуэли Дорохов начинает публично обвинять Мартынова в нарушении правил дуэли: «Это была не дуэль, а убийство!» Он даже грозится вызвать Мартынова на дуэль... А с отцом Павлом Дорохов просто устроил публичную ссору, когда возник вопрос об отпевании: «Дорохов горячился больше всех, просил, грозил, и, наконец, терпение его лопнуло: он как буря накинулся на бедного священника и непременно бы избил его, если бы не был насильно удержан князем Васильчиковым, Львом Пушкиным, князем Трубецким и другими». (Свидетельство А.С. Гангеблова.)
После этого и Мартынов и Александровский были вынуждены молчать. Им все равно уже никто не поверил бы...
Дорохову очень понравилась роль "гневного обличителя". Позднее он продолжал играть эту роль в разговорах с Дружининым...
В начале 1852 года Дорохов попал в засаду и был изрублен кинжалами, труп остался на месте схватки. «Только через три недели князь Барятинский выкупил его у чеченцев за 600 рублей. Его доставили в лагерь, расклеванного хищными птицами и обглоданного шакалами»...
.........
Лермонтова часто сравнивают с Пушкиным. Мне это не нравится. Для меня Пушкин и Лермонтов всегда рядом, как две белоснежные вершины Эльбруса...