Тяга

В Москве у меня стиральная машина Бош. Хорошая добротная надежная стиральная машина, но с одной особенностью. Когда она заканчивают стирку, то начинает пищать. Пи-пи-пи-пи-пи. Пять раз. Потом замолкает и ровно через 2 минуту опять начинает пищать пи-пи-пи-пи-пи. Это может длиться бесконечно, пока не встанешь и не выключишь машинку. Даже ночью, даже в 2 часа ночи надо вставать и выключать, иначе спать не даст. Я с этим пытался бороться. Я даже вызывал наладчиков из фирменного немецкого центра, чтобы это исправить, но они мне ответили: вшито в программу, или на помойку или терпите. Вот такой вот Драг Нах Остен. В Южном городе у меня украинская стиральная машина. Стирает нормально, проблем нет, программы написаны на украинском языке. Но главное не в этом. Когда заканчивается программа, она мелодично играет «Турецкий марш» Моцарта, пять нот. И, главное, замолкает и больше не играет. Теперь вы понимаете, почему я люблю Южный город.

Время не властно над Андреем Коровиным.
Я старею.
Герман Власов стареет.
Александр Барбух стареет,
А вокруг Андрея молодые девушки.
Я вчера открыл окно.
С моря дул ветер.
Он шевелил тюль,
перебирал мои седые волосы.
И мне все казалось, что вернулся 2003-ий год.
Я стою у подножия Кара-Дага,
Пью знаменитый коктебельский Херес,
Который так любил Левичев (Левашов?)
А рядом стоят юные
Андрей Коровин,
Андрей Новиков
И Володя Шевчук.

____________________

(это пустой пост, как апофеоз философии недеяния, адептом которой я являюсь, предполагающий, что любое вмешательство в естественный ход событий несет бытию вред, что безусловно является правильным и мудрым действием, хотя любое действие, если можно бездействовать, уже противоречит естеству, поэтому под этим постом лайки можно не ставить и не делиться им)

Обо мне помнит только Сбербанк.
Обо мне помнит только МТС.
Обо мне помнит только Мосэнерго.
Обо мне помнит только магазин "Пуховик".
Обо мне помнит только мэр Москвы.
СМС, электронные письма и вайбер.
СМС, электронные письма и вайбер.
Я умру рано утром в пустой квартире.
N-ого июля N-ого года
И обо мне только вспомнят
Сбербанк, МТС и мэр Москвы.
"В добрый путь", - напишет мне мэр Москвы.
"Пусть земля пуховик", - напишет мне МТС.

Видел восточную женщину. Платье в пол, хиджаб, почти все лицо закрыто. На вытянутой руке она несла молоток. Мужчина может довести до ручки даже восточную женщину.

Так как я городской житель, привыкший к благам цивилизации, а снимаю почти частный дом на земле, то у меня с хозяином происходят странные диалоги.
- Пропала горячая вода, - в ужасе пишу я в вотсап в 10 вечера.
- Проверь тягу, - меланхолично отвечает хозяин.
- Что такое тяга, - спрашиваю я.
- Сунь в дымоход горящую газетку, - меланхолично отвечает хозяин.
- Что такое дымоход, - в ужасе пишу я.
- Труба, - спокойно отвечает хозяин.
- Где она, - спрашиваю я.
- На крыше, - через 10 минут пишет хозяин.
- Я упаду с крыши.
- Там есть вытяжка, сунь в нее.
- Приезжайте, я умру без горячей воды.
- Я в Алуште, могу только завтра вечером.
- Я умру.
- Сунь горящую газету в дымоход, конденсат прогорит и появится тяга.
- Я умру.
- Я могу завтра.
Хозяин исчезает. Я полчаса ищу заслонку, полчаса открываю её без пассатижей, палю газету. Тяга появляется, горячая вода течет.
- Я починил, - радостно в 12 ночи пишу хозяину.
- Ты молодец, - в 2 ночи приходит ответ. Наверное хозяин пошел ночью что-нибудь пожевать к холодильнику.

- Жил старик со своею старухой у самого синего моря.
- Аааааааааааааа ты назвал меня старухой!

Сидел, сидел, и вдруг у меня начали трястись руки. Я понял, что я его не поздравил. Я запаниковал, потом немного успокоился и стал внимательно читать сообщения из социальных сетей. Я не мог его пропустить, но всё-таки пропустил. У меня опять начали трястись руки. Меня встревожил не сам факт пропуска его дня рождения, а возможные последствия. Он человек странный и возможно всё записывает. Точнее я знаю, что он всё записывает. У него подробно расписаны планы на многие годы вперед, у него всегда лежит список дел на столе, у него всегда в порядке финансовые документы. Я даже слышал, что он ведет бюджет семьи в Excel. Поэтому он, конечно, записал, кто его поздравил с днем рождения, а кто нет. Я встал из-за стола, подошел к окну, посмотрел на однообразный серый пейзаж. Потом налил стакан воды (прямо из-под крана) и большими глотками выпил его. Потом стал думать, что он сможет сделать. Может ли это событие как-то повлиять на мои отношения с женой, с коллегами по работе, с соратниками по ремеслу, с родственниками. Вполне может. У меня опять начался нервный тик. Я залез в личный кабинет и проверил свой банковский счет. Все сбережения были на месте. Потом позвонил жене и самым близким приятелям. И жена, и самые близкие приятели вполне дружелюбно общались со мной. Позвонил дальним друзьям и родственникам. Все нормально. Или он еще не успел или не заметил. Я стал надеяться, что он не заметил, но это невозможно. С его острым умом и цепкой памятью это невозможно. Или он затаился? Он хочет, чтобы я расслабился и подумал, что он не заметил, а на самом деле ждет мгновения, когда можно побольнее ударить. Мне надо защищаться. Защищать себя и семью. Я достал из кладовки дедовское ружьё, оно было заряжено. Я высунул ствол в форточку и прицелился в ворону, представляя, что это он. Когда я последний раз был на стрельбище? Сто лет назад. Я совсем не умею стрелять. Все кончено. Я приставил поудобнее ствол к челюсти и нажал курок.

Читаю три книги: Хармса, Ходасевича и Одоевцеву. Получается какая-то ерунда. На берегах Невы ногу на ногу заложив Велимир сидит, а вокруг как будто музыка. Книги разбросаны по всей съемной квартире. Вчера я сломал ключ и ко мне приезжал хозяин квартиры. Пока он ехал, то думал, что я – идиот, потому что только идиот, не прожив и месяца может сломать стальной толстый ключ. До меня в квартире жили строители. Они каждый вечер жарили шашлык, пили крымский портвейн, играли в карты, но стальной ключ за год не сломали. Когда приехал хозяин, то увидев книги, подобрел. Вот еще одна польза от бумажных книг. От них добреет хозяин квартиры, даже если ты сломал стальной ключ.

Собираешь рассказики для выступления и думаешь: «Какая муть». А ведь это лайкали, этим делились.

Я убил муху и стало мне плохо.
Муха просто летала, почувствовав тепло.
Здесь, если включаешь автономное отопление,
Просыпаются мухи и летают по холодной квартире.
И вот я включил автономное отопление, и она полетела.
Села на стол, на рукопись, на кружку с пивом.
Потом сделала круг и снова села на пиво, на рукопись.
Я крепился, я ее понимал, я страдал,
Но в конце концов, я взял рукопись и ударил по мухе.
По книжке Ходасевича «Избранное», 2009 год, издательство «Уральский следопыт».
И муха умерла, и муха погибла.

В Южном городе тепло. Я долго думал, намереваясь идти в магазин за хлебом, надевать мне куртку или пойти в футболке. До магазина 50 метров. Я не знаю, что меня заставило надеть куртку, возможно простуда. Я простудился две недели назад, хотя и уже выздоровел. Надел куртку. Купил хлеба. Открыл калитку, а дверь в дом открыть не могу. Ключ не проворачивается и все. Позвонил хозяину, он обещал приехать через час. У меня была пачка сигарет, батон хлеба и много времени. Я сидел, курил и ждал. Стало темно, холодно и страшно. В Южном городе, когда заходит солнце становится холодно и страшно. Я очень обрадовался, что взял куртку. Кот Бася, который по вечерам ест мой фрискас, остался без фрискас, так как я не мог попасть в дом. Я съел батон хлеба, выкурил пачку сигарет, вспомнил пару стихов Ходасевича, чью книгу я купил утром за 60 рублей в книжном магазина. Шло время. Хозяин опоздал на час, но привез запасной ключ (пробки!). Мы обрадовались, что сломался ключ, а не замок, обняли друг друга и даже немного прослезились.

Мне бы только день покоя
Я бы написал такое

(дневниковое 1993г.)

Раньше, в молодости, я ни с кем не ругался. Мне нагрубят, а я до ста досчитаю, и радостно улыбнусь. А сейчас, когда мне грубят, я сразу кричу: «Идите к черту!». А что. Мне почти пятьдесят лет. Скоро пенсия. Дни мои сочтены. Имею право.

В книжном магазине Южного города я купил Шерлока Холмса всего за 200 рублей. Купил, сел на лавочке прямо на местном Арбате, пью пиво и читаю «Сокровища Агры». Молодежь не обращает внимания и проходит мимо. Женщины постарше заинтересованно смотрят, но тоже проходят мимо.
Ближе к обеду, когда я подкрепился порцией говяжье-свиных пельменей в столовой «Советская», увешанной плакатами из коммунистического детства («Алкоголь – зло», «Табак – яд») и снова занял лавочку, из палеонтологического музея, расположенного на противоположной стороне улицы, вышла миловидная женщина неопределённого возраста в розовом полупрозрачном платье и решительно направилась ко мне. За женщиной семенил кот с зеленым ошейником.
Жарило солнце. Был день милиции, 10 ноября, температура воздуха в Южном городе доходила до 22 градусов тепла.
Женщина подошла ко мне, взяла у меня из рук Конан Дойля, поднесла название книги к подслеповатым глазам, прочла название, вернула мне книгу и произнесла (кот женщины стал тереться о мои ноги):
- Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд, - и ладошку мою берет и в глаза заглядывает (кот продолжает тереться о мои ноги).
- Женщина, - говорю, - мы вообще-то с вами на брудершафт не пили, что Вы мне тыкаете?
А она дальше:
- Пьеро, Вы изящный. Пьеро, Вы прелестный, - и руку мою прижимает к своей груди.
- Женщина, - говорю, Вам плохо, может скорую вызвать.
- Нет, - отвечает женщина в розовом платье, - мне хорошо, очень хорошо.
И продолжает (а кот все так и трется о мои ноги):
- Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король!
- У Вас, что, кто-то умер, соболезную, - говорю, - хотите я Вам мороженое куплю?
- Вот жеж бестолочь, - шепчет женщина:
- Я — маленькая поэтесса с огромным бантом!
Тут меня и опрокинуло. С детства стихов боюсь. Убрал я руку с ее груди, забрал Шерлока Холмса, отодвинул кота и побрел домой.

10 ноября. В Южном городе +22.
- Совсем зимы не будет, - с сожалением говорит кофейщик Адам дворничихе Ирине Петровне.
Ирина Петровна тяжело вздыхает, перестает мести улицу и произносит с тоской:
- Снега бы.
Адам тоже вздыхает, но потом веселеет и произносит:
- Зато на отоплении съэкономим.