Детерминизм разбитый Небом

Детерминизм  разбитый  Небом
      _________________

    
    ( Рассказ – исповедь )


               
    « Предполагают,  что  каждое  творение,
    и  роды,  и  виды  его,  имеют  своего
    Ангела,  например  Церкви,  народы,
    семьи,  природные  стихии ».

        ( Православный  катехизис)
              Часть – 2    П. – 6.




Было  ли  это,  и  как  было?
И  было  ли  вообще?
Для  меня  этого  вопроса  нет,
Потому,  что  это  было  со  мной.

Это  было  чудо,
Но  это  было  не  чудесно.
Это  было  страшно  и  оглушительно,
Это  было  таинственно  и  непонятно.

Тогда,  моё  сознание  коснулось  Неба,
Реальность  стала  на  просвет  видна.
И  очевидность  Духовной  Сущности,
Открылась  для  меня  в  полной  мере.
Но  окаменевшее  сердце  не  дрогнуло,
Вера  в  душе  не  зародилась.
Молодость  погасила  испуг,               
               

Жизнь  погасила  сомнения.
А  память?  Память  сберегла,
Запечатала  на  всю  жизнь.
И  пришло  время  рассказа,
И  пришло  время  покаяния.

И  было  так.
Была  весна  и  мне  семнадцать.
Была  любовь  и  она  была  со  мной;
И  ещё  был  голубой  солнечный  день,
Тихий,  добрый  и  уютный.

Люди,  которые  пришли  в  лес,
На  этот  овраг,  пришли  не  зачем,
У  них  не  было  здесь  нужды  и  дела,
Кроме  радости  присутствия  среди  леса,
И  радости  своей  молодости.

Так  же  было  и  для  меня,
Но  сердце,  воспалённое  любовью,
Искало  ещё  большего.
Среди  покоя  и  красоты  природы,
Ему  было  беспокойно  и  томно.

Хотелось  какого-то  действа,
Какой-то  отличимости  от  всех,
Но  так,  чтобы  не  обидеть,  не  теснить,
А  всё  же  быть  наверху.

Вожак  и  лидер,  романтик  и  фантазер,
Тогда  за  мной  шли,  я  был  интересен.
До  поры,  молодость  ошибок  не  видит,
И  обвинять  нет  причины,
И  прощать  нечего.
Но  причина  скоро  появилась.
В  этих  местах  я  бывал  часто,               

Охотой  с  друзьями.
И  овраг  этот,  тоже  знал.
Но  в  этот  раз,  я  искал  его,
Более  половины  дня.

Как  заворожённый  я  терял
Нужные  тропы  и  просеки,
Всё  ни  как,  не  попадая,
На  правильное  направление.

Уже  я  слышал  ропот
И  недовольство  своих  спутников,
Уже  были  откровенные  упрёки,
Любимой  девушки.

Но  вот,  наконец-то  началась,
Обозначаться  знакомая  балка;
Я  повёл  быстрее  и  уверенней,
И  вскоре  овраг  открылся  весь.

Если  суждение  о  том,  что
Тогда  произошло,  не  упрощать,
То  категоричность  неотвратима,
Я  пришёл  в  нужное  место,
В  нужный  день,  в  определённое  время.
Случайность  отсутствует.

Если  упростить,  то  я  мог  не  появиться
В  этом  лесу  и  на  этом  овраге,
Ни  по  дню,  ни  по  месту,  ни  по  часу.
Случайность  присутствует.


И  вдруг  я  увидел,  огромный  карниз
И  площадку,  выступающую
Над  тёмной  глубиной  оврага,
               
С  балкона,  которого  просматривался
Великолепный  вид,  его  другой  стороны.

Место  всем  понравилось,
Решили  стать  здесь.
Немного  отдохнув,  стали
Разбирать  поклажу  и  палатки.

Принимая  во  всём  участие.
Я  постоянно  смотрел  на  другую  сторону,
И  к  моему  удивлению  видел,
Две  гигантские  ели  стоящие  рядом,
Где-то  на  середине  склона.
Их  высота  была  наполовину
Больше  окружающего  леса.

Удивляло  меня  то,  что  я
Никогда  ранее  их  не  видел.
Это  были  какие-то  колоссы-патриархи,
Как  сказочные  великаны  стоящие,
На  страже,  чего-то  таинственного,
И  неведомого  людям.
Их  вид  меня  покорял,
И  я  почувствовал  неудержимое  желание,
Прикоснуться  к  этим  гигантам.

«Да,  к  ним  нужно  подойти»,
- Подумалось  мне.
«Посмотреть  на  них  вблизи,
Потрогать  стволы  руками,
Как  бы  отметить  себя,
В  истории  их  жизни».

О,  если  б  я  знал  тогда,  насколько  мои
Мысли,  были  роковыми  для  них.
И  насколько  последующие  события,
               
               
Оставят  меня  связанным,
С  судьбой  этих  великанов;
Я  бы  бежал  от  туда,
Сломя  голову,  куда  угодно.

Но  было  так,  как  было.
И  вот,  через  некоторое  время,
Когда  стоянку  организовали,
Я  решил  пойти  к  ним.

В  этот  день,  было  солнечно  и  тихо,
Но  внизу  оврага,  из-за  густых  зарослей,
И  текущего,  в  его  пасмурной  глубине
Ручья, - сумрачно  и  прохладно.

Какая-то  неприятная,  слишком  густая,
Тишина  висела  над  этим  ручьём;
Так,  что  его  перелива  не  было  слышно,
И  солнце  не  искрилось  в  нём.

Пройдя  ручей,  я  стал  подниматься,
Уже  по  другой  стороне  оврага.
Густое  мелколесье  не  давало  обзора,
И  своё  направление  я  держал  условно.

Как-то  неожиданно  и  очень  резко,
Я  вышел  на  совершенно  свободный  склон,
И  конечно  сразу  увидел  всё.

Они  были  царственно-величественны,
Они  удивляли  и  поражали  всем  своим  видом,
Не  только  огромностью  размеров,
Но  и  красотой  стройности,  цветом  хвои,
Густой,  насыщенной  и  блестящей.

Стволы  внизу  были  в  обхват,
Не  менее  чем  на  три  человека,
Нижние  ветви,  лежащие  на  земле,
Скорее  походили  на  отдельно
Растущие  из  них  деревья.

И  ещё,  что  явно  замечалось,
Это  их  чистота  и  свежесть.
То,  что  им  не  одна  сотня  лет,
Воспринималось  очень  трудно.

Вокруг  деревьев  было  совершенно  пусто,
Никакая  поросль  не  подходила.
И  даже  травы  у  самых  стволов  не  было,
Однако  был  внушительный  слой  шишек,
И  старого  иглишника.

Довольно  долго  я  рассматривал  их,
С  места,  где  вышел  из  крепи.
Это  давало  более  удобный  угол  зрения;
Я  мог  видеть  и  низ  и  вершины.

И  тут,  я  обратил  внимание  на  то,
Что  вершина  левой  ели,  которая
Была  несколько  выше  стоящей  справа,
Настолько  густа  и  пушиста,  что
С  земли,  казалась  монолитной  пирамидой.

«Вот  бы  добраться» - подумалось  мне.
И  сразу  совершенно  дикая  мысль,
Вспыхнула  во  мне,  как  выстрел.
«Да, нужно  сорвать  самую  верхушку,
И  подарить  её,  как  букет  цветов».

Ну  что  ж,  родилась  идея,
Появилось  желание  и  причина,
Должно  быть  и  следствие.
Но  не  знал  я,  каким  оно  будет,               
И  как  горько,  пожалею  о  соделанном.

Есть  цель  и  желание  её  осуществить,
Есть  возможность,  способ  и  силы,
Что  ещё  надо  в  юные  годы, 
Чтобы  задуматься  о  смысле  и
Нравственном  наполнении  желаний?
Тогда  этот  вопрос  я  себе  не  задавал.

Уже  с  азартом  и  внутренним  возбуждением,
Как  охотник,  идущий  по  следу  зверя,
Я  шёл  к  этому  дереву,
Но,  по  сути,  я  шёл  к  нему,  как  палач.

Не  всякий  читающий  эти  строки,
Найдёт  в  них  драматизм   ситуации,
Это  зависит  от  души  человека.
Но  и  не  всякая  ветка  и  не  всякое  дерево,
Своим  видом  даёт  некую условность личности.

Возможно,  это  зависит  от  глубины  уровня,
На  котором  рассматривается  жизнь.
Но,  как  бы  там  не  было,  дело  своё  я  делал,
При  этом,  ожидая  для  себя  лавры  лихачества.

На  эту  ель,  лезть  было  не  нужно,
До  половины  её  высоты,  можно  зайти
Пешком  и  очень  быстро.
Уже  через  несколько  минут  я  был
На  высоте  основных  верхушек  леса.

Мне  была  видна  наша  стоянка,
Но  из-за  густоты  веток  и  расстояния,
Я  не  подал  знака  своим  друзьям
И  продолжал  подъём  дальше.
               
Однако  вскоре  почувствовал,  что
Теперь  уже,  надо  действительно  лезть.
Делал  я  это  виртуозно  так,  как
Лазать  по  деревьям  умел  с  детства.

И  всё  же  помнится  мне,  что
Чем  ближе  я  пробирался  к  вершине,
Тем  сильней  меня  охватывало  волнение.
Но  это  не  было  страхом  высоты,
Скорее  это  была  растерянность.

Растерянность  и  смущение  вошедшее
В  меня,  как  бы  извне,  независимо,
Потому,  что  желание  добыть  этот  цветок
Оставалось  по-прежнему  не  тронутым.

Наверное,  где-то  очень  глубоко  в  душе,
Я  всё  же  понимал,  что  этого  делать  нельзя,
Но  после  того,  что  произошло  очень  скоро,
Возможно,  предположить,  что  мне
Это  внушалось, - вот  только  кем?

Когда  оставалось  до  того  места,
Где  можно  дотянуться  рукой,
И  сломать  вершину,  метров  пять,
Продвигаться  стало  очень  трудно.

Густота  веток  не  давала  возможности,
Протаскивать  себя  между  ними.
Это  становилось  даже  опасно
Так,  как  приходилось  нарушать,
Основное  правило  лазания  по  дереву,
То есть  иметь  всегда  три  опоры.

Я  решил  передохнуть  и  осмотреться.
С  такой  высоты  хорошо  была  видна
Вся  округа  километров  на  десять,
И  я  кое- что  заметил  для  ориентировки.      
Потом  помахал  рукой  ребятам,
Но,  не  расслышав,  что  они  кричали,
Начал  подниматься  выше.

Да,  лезть  стало  действительно  сложно,
Сомнения  в  возможности  задуманного,
Уже  не  оставляли  меня.

Помнится,  я  обратил  внимание  на  небо,
Оно  было  сине-голубое  в  зените,
И  молочно-голубое  у  горизонта.
С  редкими,  как  порванная  вата  облаками.

И  очень  кстати,  что совершенно  отсутствовал
Ветер,  иначе  это  предприятие  было  бы,
Действительно  не  осуществимо.
Но  повторяю  ранее  записанные  слова,
Было  всё  так,  как  было.

Наверное,  какая-то  неестественная  дерзость,
Подсказала  мне  приём,  каким  можно,
В  единственном  варианте  добиться  цели.

Ель,  особенно  в  молодых  ветвях,
Податлива  и  эластична.
Пользуясь  этим,  я  варварски  и  нагло,
Загибал  ветки  вниз  и  зажимая  их  ногами,
Уже  по  гладкому  и  тонкому  стволу,
Как  по  шесту  лез  к  вершине.

Вообще  это  стало  переходить,
Всякий  предел  разумного,
Но  отступать  было  не  куда.
Мне  почему-то  казалось,  что  друзья,
Поняли  моё  намерение  и  я
Не  хотел  потерпеть  фиаско.               
Вот  так,  по  молодости,  работает  гордыня.

Уже  я  видел  эту,  по-настоящему,
Волшебной  красоты  вершину  дерева.
Изумрудно-зелёные,  пышные,  кристаллы  хвои,
Ювелирно  украшенные  маленькими,
Звёздочками  красно-бурых  шишек,
Блестели  на  солнце,  отражая  голубое  небо.
В  ней  действительно  была  вся  гармония
И  музыка  этого  гиганта.

«Да  ведь  вот  она, - уже  вот,
Ещё  какие-то  сантиметры».
- Пробую  ломать,  не  хватает  силы.
Делаю  ещё  одну,  уже  совершенно
Сумасшедшую  подтяжку  и  рывок.
«Вот  она»!  «В  руках»!

Мгновение  радости  пролетает,  как  взрыв,
И  тут  я  ощущаю  сильнейшую  усталость,
И  не  только  физическую;
Я  чувствую  полную  апатию,
И  явное  отсутствие  интереса,
К   тому,  что  было  мною  сделано

В  какой-то  момент  мне  подумалось,
Вообще  расстаться  с  моей  добычей.
Но,  не  успевая,  что-либо  решать,
Начал  соскальзывать  вниз,  чтобы
Передохнуть  на  устойчивых  ветках.

Остановившись  на  таком  месте,
Подождал  пока  успокоиться  дыхание,
Но  ни  как  не  мог  справиться
С  чувством  непонятного  беспокойства,
Которое  охватило  меня  и  не  отпускало.

               
Уже  я  начал  сожалеть  о  соделанном,
Но  не  по  причине  жалости  к  дереву,
Понимая,  что  оно  выправиться
И  ещё  будет  стоять  долгие  годы,
А  по  причине  того,  что  вмешался
В  его  жизнь,  нарушил  его  красоту.

Отдохнув  минуты  две,  стал  спускаться,
Однако  в  душе  была  смута  и  тяжесть,
И  руки  уже  отказывались  держать,
Этот  вершинный  цветок  ели.

Восторг,  с  которым  поднимался  к  нему,
Превратился  в  острейшее  желание  уйти,
Убежать  от  этого  дерева  и  места.
Но  держа  в  руках  его  вершину,
Я  почему-то  не  мог,  бросить  её  в  сторону.

Можно  сказать,  галопом  прыгая,
С  ветки  на  ветку  спустился  на  землю,
И  совершенно  с  унылым  настроем,
Побрёл  вниз  к  ручью,  всё  ещё
Неся  в  руке  это  тяжкое  сокровище.

Но  отойти  от  дерева  успел  лишь  до
Начала  густого  кустарника,
Это  метров  двадцать  ниже  его.
Вот  в  этот  момент  и  произошло  то,
Что  я  назвал  детерминизмом,
Который  разбило  Небо.

Словами, передать это полностью, невозможно,
Это  нужно  видеть,  слышать  и  пережить.
Совершенно  в  тихую,  солнечную  погоду,
Мгновенно,  молниеносно,  произошёл
Сильнейший,  ураганный  порыв  ветра.            
Как  раздражённо-сожалеющий  выдох,
Какой-то  сверхъестественной  сущности,
С  немыслимой,  титанической  силой,
Сдвинул,  как  мне  показалось  всё  небо.

И  тут  же, с  этим  страшным  ударом  ветра,
Я  услышал  рваный  и  резкий,  но  непохожий
Ни  на  что  звук,  разорвавший  воздух.

В  ужасе, приседая  к  земле  и  обернувшись,
Я  увидел,  как  ель,  на  которой  был,
Можно  сказать  почти  сейчас,  ломает  пополам,
И  она,  падая  на  вторую,  стоящую  рядом,
С  порывом  ветра,  выворачивает  её  с  корнем.

Затем  второй,  гулкий,  будто  стон  удар
От  падения  стволов  сотрясает  землю,
И  она  взрывной  волной  бьёт  по  ногам.
Стоя  на  коленях  и  прижавшись  к  земле,
Я  это хорошо  почувствовал  и  тут, увидел
Лежащую  перед  глазами  вершину  ели.

Наверное,  ошалелым  взглядом
Я  смотрел  на  неё,  испытывая,
Какой-то  мистический  страх.
И  вдруг  всё  стихло.
Я  не  двигался  и  ничего  не  понимал.

Через  некоторое  время  тишина,
Уравновесила  моё  состояние,
Страх  прошёл,  но  появилась  полная
Растерянность  и  неприятное  чувство  вины.

Вначале  поднявшись,  я  опять  сел,
Идти  ни  куда  не  хотелось,
И  что  делать  дальше  не  знал.

И  здесь  я  вдруг  понял,               
Что  не  более  пяти  минут  назад,
Моя  жизнь  могла  кончиться.
Было  ощущение,  что  я  прошёл  по  мосту,
И  обернувшись,  увидел,  как  он,
Сразу  после  меня,  рухнул  в  пропасть.

Опять  посмотрев  на  лежащую
Рядом  со  мной  верхушку  дерева,
Я  начал,  где-то  очень  глубоко
И  медленно  понимать  мою  связь,
С  этим  крайне  необычным  событием.

Далее  мне  ничего  не  оставалось  делать,
Как  возвращаться  на  стоянку.
Конечно  этот  жуткий  подарок,
Так  и  остался  лежать  на  земле.
Мне  страшно  и  стыдно  было
Брать  его  с  собой.

Потом  по  жизни,  я  много  раз,
Анализировал  всё  происшедшее,
Самым  подробным  образом.
И  всегда  приходил  к  одному  выводу,
О  не  случайности  взаимосвязи  событий,
И  тем  более  о  не  случайности  того,
Что  я  остался  жив.

Если  всю  логику  причинно-следственной
Связи,  рационально  выстроить,
В  случайную  цепочку  событий,
То  такое  построение  будет  слагаться,
Из  очень  большого  числа  случайностей,
Притом  скорректированных  в  целевой
Конечный  результат.

               
Но  тогда  есть  основание  утверждать,            
Что  в  данном  случае  есть  место,
Целесообразности  действия.
Поэтому  религиозно-мистическая
Точка  зрения  на  это  событие,
Вполне  обоснована.

Детерминизм  в  своём  классическом
Действии,  был  действительно  разбит,
Тем  интервалом  времени,  которого
Хватило,  чтобы  сохранить  мне  жизнь.

Остаётся  только  один  вопрос,
Кто  и  как  это  время  сдвинул?

         __________________