Интервью

Конкурсное произведение К-8


— Добрый день!

— Здравствуй!

— Мне бы хотелось задать несколько вопросов и услышать на них честные ответы. Договориваемся: не врать, не увиливать, не размазывать и не уходить от скользких тем?

— Попробуем, но без глобальных политических проблем и у нас только 5 минут, — слегка передергиваю плечами, страшновато, но интересно!

— Ты помнишь ту девочку, которой была когда-то? Она осталась прежней или изменилась?

— Она отолстокожела и изрядно отрастила и подточила зубы и когти.

— Ты довольна своей жизнью?

— Порой жалею об упущенных возможностях, но понимаю, что не могу ясно себе представить, куда бы они меня привели, и жалость отступает. Не смотрю назад, на пройденные горные перевалы, впереди еще целая гряда.

— И все-таки, о чем грустишь?

— О том, что уже не могу обнять родителей, что, как все подростки и оперившиеся птенцы, неслась жить по-своему, почувствовав свободу. Мы мало говорили о чувствах. Став старшей в семье, я лучше понимаю их. Стараешься не грузить своими проблемами мелких, а помогать им во всем.

— Тебе нравится мир, в котором ты живешь?

— Как может нравится гендерная уравниловка? Родитель номер 1 и 2 — дикость! У меня стойкое впечатление всеобщей деградации. Голые тела на сцене, в инсталляциях — писающий себе в рот в жутком мостике здоровый мужик оставил такое послевкусие отвращения! Это не скульптуры Бернини и других мастеров, это пошлость, называемая искусством. Кто же крикнет, наконец, что «король-то голый!» Фраза «в спектакле используется ненормативная лексика» меня отторгает. Человек, обладающий достаточным воображением, поймет, что именно кричат люди, когда им больно, но выразите это так, чтобы я слышала между строк, за нормальным текстом. Это гораздо сложнее, чем рубить в три этажа в лицо. Нас приземляют, а хочется летать.

— Что тебя поразило ну, например, за пару недель ноября?

— Конференция «буратиноведов»! С интересом почитала бы доклады: „Побеждённый Карабас“ как первый апокрифический текст о Буратино», «Папа Карло ХХI века: история одиночества» и поучаствовала бы в создании энциклопедии о Буратино, но это удел ученых. Вот размышляю, какого героя мне бы попрепарировать.

— А какие у тебя планы?

— О! Прошу прощения, время вышло.

Интервьюерка в досаде покусала губы и протянула руку для пожатия.
— Спасибо!

Рука уткнулась в зеркало.