Письмо Далекой Юности

Хроники Вечного Прошлого. Письма издалека. Письмо Далекой Юности

«Но,не моя вина, в том, что у Любви наши имена,
В том,что у нее шаги твои, руки твои, твои глаза..»
В.Раинчик"Любви прощальный бал"

Моя дорогая девочка, моя любимая…

От тебя слова «любимый» я так никогда и не услышу.

-Берндт, в моем языке «дорогой» и «любимый» обозначают разными словами. Изначально разные корни. Смыслы разные. Мне трудно. Как будто бы я солгала.

-Но это простая формальность, традиция. Даже игра.

- Нелепая игра!

Ты всегда была предельно внимательна, к слову. Мы  долго думали, ты с севера Германии. Красивые звуки, полное отсутствие сленга. А ты была из России. Горби, перестройка. Первая русская группа в нашей alma mater.
На нашем этаже жили Нина и Алекс. Иван, Светлана и ты в другом корпусе.

Пригласить вас на праздник придумала Урсула.
 -Марине оставим записку. Она такая легкая! Приходила ко мне за утюгом. Я говорю, я не глажу ничего. Блузку вон привезла из дома, так и висит мятая.
-Давай я, мне не сложно.

С тобой вообще легко было. Кокетливая, веселая, искренняя. Участвовала во всех наших авантюрах. Я привел тебя в ирландский паб, научил играть в дартс.
- Хочешь, в бильярд попробуем?
-Ты что, на мне юбка короткая.
-Так все твои будут!
-Зачем мне? Все зачем?

Тоненькая, длинные волосы. Золотистый каштан. Я все пытался тебя рассердить и спрашивал, что за краска. Ты смеялась: В вашем обществе потребления не продают. Делала высокую прическу с помощью каких-то средневековых русских железок. Лебединая шея. Большие зеленые глаза. Суровое сердце Кристофа растаяло сразу.

- Ты ведь свободен, почему не подойдешь ближе? Если бы не моя дурацкая история с Илоной…
- Я пытался. Ты можешь говорить с ней обо всем, все ей доверить. Но только внутри стена. Какая-то неземная грусть. Она не пустит.
- Но Алекс?
- Алекс яркий и неординарный. Только  не понимает, ее нужно любить. Любить всю жизнь. Всем сердцем. Или не подходить совсем. Это больно, быть рядом с ней и не с ней.

Алекс уйдет. Непреодолимые обязательства. Последствия лжи. Сильно ранит тебя. Подумает, так будет легче.

Ложь ударит рикошетом. Раздавит. Оставит пустоту в душе.
Лет через 10 в беспроглядной тоске предательского одиночества он позвонит твоей маме.
-Я  Вас прошу, как мать прошу: не тревожьте ее. Столько лет прошло. Ничего уже не вернуть.

Я подойду ближе. Покажу тебе окрестности. Много лет буду рассказывать тебе, что на душе, писать из Амстердама, Мюнхена,  Вены. По вечерам со всех симпозиумов и семинаров. Запишусь на курсы русского и выучу все ласковые формы твоего имени: Мариночка, Мариша… Приеду в зимнюю холодную Москву.

Только с тобой можно было договориться встретиться в полдень у Святого Вацлава! Я увидел тебя и сердце забилось. Легкая маечка с кружевами. Короткая юбка. Выскользнувшая прядь у виска.
Такой ты для меня и останешься. Комета скроется, подарив раскаленный полдень и звездную пыль.

Мы будем бродить по Пражскому Граду, ты полюбишь Божью Матерь у Тына и Карлов мост. Полюбишь Лоретто.

Мы будем вспоминать Гейдельберг и тревожиться об Астрид. Тидо был моим другом. Но я не смог ему простить, что после себя он оставил руины. Они вместе приедут потом ко мне в Штаты, и ей все еще будет больно.

Я решу не возвращаться. Никогда. Оставить за спиной драму с Илоной, Гейдельберг, Европу. Больше не вспоминать. Никогда. Разрывая душу, напишу тебе прощальное письмо. В новую жизнь без прошлого.
И …тысячу раз об этом пожалею. В тебе было столько любви…мои раны бы  обязательно затянулись.
Я любил тебя, и твоя стена тоже б когда –нибудь  рухнула. Вместе мы бы обязательно справились.