стр. 201

Рой Робсон считал старообрядцев (в особенности после 1905 г.) «культурой сообщества», которая противостояла процессу современности. Он утверждал единство символических и конкретных структур, самобытность социальной и религиозной общности у старообрядцев на протяжении веков и вне всяких географических определений и ритуальных различий, из чего создаётся впечатление тенденциозно идеальной картины. После распада Советского Союза открылись не только архивы. В России культурное и конфессиональное разнообразие вновь стало мыслимым и продвигалось к актуальной теме. Занимаясь обширным архивным материалом, Георг Б. Михельс реконструировал начало протеста и, указывая на неоднородность церковного внутреннего и социального протеста, деконструировал традиционную самооценку единства и закрытости раскола как и уравнение раскола и Старой Веры, санкционированных государственной церковью. Но исследование Михельса - как и многие другие - ограничено только происхождением протеста и предполагает, что, разоблачая реальные исторические истоки, можно понять и поставить под сомнение социокультурный феномен в целом. Его тезис о том, что в конце 17-го века было уже неправильно говорить о каком-либо движении, вызывает скептицизм. В конце концов, социальный протест принял формы внутрицерковного сопротивления, так что оба движения в те первые дни существовали параллельно. Актуальные постсоветские, в основном русскоязычные, исторические и филологические исследования в Восточной Европе обращаются к старообрядчеству с неослабевающим любопытством и повышенной приверженностью уже более двадцати лет. В них вовлечены как учёные, так и активные старообрядцы. Спор происходит в новой открытости и преследует прежде всего культурно-практические цели. Он опирается на историю, культуру, литературу и традиции староверия, чтобы поразмышлять о формировании русской нации и общности, и, в конечном счете, о культурной и конфессиональной принадлежности в российском гражданском обществе, включая диаспору. Это, как подчеркнул Роберт О. Крамми, не так ново, как кажется, учитывая историю России, потому что подобные дискуссии существовали уже в эпоху Великих реформ в 1860-х и 70-х годах и в период между Русскими революциями (1905-1917), и ведутся аналогичным образом и с той же функцией.