На дне. Гл. 5

Гл.5

Со слезами упросив доктора, пустить к сестре хоть на минуточку, Ольга на цыпочках зашла в палату. Упакованная в гипс и бинты Аня, лежала, как кукла, связанная по рукам и ногам, причем правая конечность находилась в подвешенном состоянии, на вытяжке.
 
 Под воздействием лекарств девочка в основном дремала, но в минуты бодрствования звала медсестер и пыталась хоть что-то узнать о родителях. Ей отвечали уклончиво, мол, сведений таких нет, возможно, они в другой больнице.

Она приказала себе до поры не думать о страшном. Изо всех сил надеялась, что все обошлось, мама и папа живы, просто пока не могут ее найти. Возможно, у них тоже имеются какие-то повреждения, но вскоре все прояснится, они снова встретятся. Но, поскольку девочку никто не посещал, то и оптимизм ее таял с каждым днем. Хорошо, что, кроме обезболивающих, давали успокоительное.

Вот и сейчас, закрытые глаза и тихое размеренное дыхание говорили о том, что пострадавшая спит. Но, стоило Ольге приблизиться, как Аня распахнула ресницы. Увидев сестру, прикусила губу до боли, потому что по одному виду Ольги все поняла без слов, ведь та была чернее тучи от горя. И даже встреча с Аней не придала ей жизненных красок. Да и одета она во все черное, ведь ехала с информацией, что в живых никого не осталось.

- Анечка… - Оля не смогла говорить, прошептав лишь только одно имя.

- А мама? – Аня смотрела с надеждой, хоть голос и задрожал.

- Одни мы теперь, сестричка, - едва произнеся это, Оля разрыдалась, присев на стул рядом с кроватью и уронив голову на грудь Ани, стараясь не причинить ей еще и физической боли.

У распахнутой настежь двери палаты собрался медперсонал, тайком утирая собственные слезы. Даже для видавших виды медицинских сестер картина встречи девочек выглядела душераздирающей.

- Сиротки, - с жалостью в голосе произнесла одна из них, - эта хоть постарше, а наша совсем еще ребенок, лет тринадцать, наверное.

- Четырнадцать, - поправила другая.

- Да все равно, слишком рано осиротели.

- А вы слышали, сколько всего погибших? 

- Говорят, автобус полностью был загружен людьми. Я смотрела репортаж, там  сказали, что пострадало двадцать три человека, число погибших уточняется.

-  Я тоже смотрела, автобус всмятку, груда металлолома. Сказали, шестьдесят три метра его крутило. Страшная авария, я такой за последние годы и не припомню. 

- Говорят, погибло десять, но трое еще очень тяжелые, их самолетом увезли в Москву.

- Нам правду никогда не говорят, думаю, погибло больше.

- Те, что увезли в Москву, русские?

- Да, за ними министр приезжал лично. Там объявили, что семьям погибших выплатят компенсацию.

- Разве деньгами можно измерить степень горя?

- Так-то оно так, но помогать нужно. Взять хотя бы вот этих бедолаг, как им теперь выживать без отца, матери?

Конечно, ни Оля, ни Аня не прислушивались к приглушенным разговорам, доносящимся из коридора. В данную минуту сестры пока были не в состоянии о чем-то думать, радость встречи вперемешку с болью потери захлестывала. Обе плакали навзрыд...

Когда обе немного успокоились, Оля рассказала обо всем, как узнала про трагедию, как не поверила в то, что никого больше нет.

- Я чувствовала, что ты жива, понимаешь? Вот здесь, в самом сердце жила надежда. Когда в морге мне показали ту девочку, я сразу поняла, что это не ты… Так обрадовалась, ты не представляешь. Я сразу стала искать тебя и вот… нашла!

- Значит, раз ее приняли за меня, то ее родные не знают, что она… что ее больше нет.

- Не знаю, Солнышко, может и у нее никого не осталось…
 
Потом Оля сообщила, что родителей похоронят здесь, в Осетии, родственники отца взяли на себя все расходы.

- Как же так, я больше никогда не увижу папу и маму, - Аня снова заплакала.

- Не думай об этом, тебе самой нужно сейчас выздоравливать, сестричка. Доктор мне сказал, что перевозить тебя пока нельзя, да и денег таких у нас нет. Я вообще слабо представляю, как мы будем с тобой…

- Извините, девушка, но вашей сестре противопоказаны такие эмоции, - от громкого голоса врача обе вздрогнули. – Вы  успокойтесь сейчас, завтра приходите. Наталья, накапай-ка посетительнице валерьянки, да побольше, а то вот, развели здесь слезное болото.

- У нас родители погибли, - попыталась оправдаться Ольга, поднимаясь.

- Знаю, милая, знаю, но слезами горю не поможешь. Что случилось, то случилось. Вашей сестре еще понадобятся силы. Пойдемте, я вам кое-что объясню.

- Анечка, я завтра обязательно к тебе приду, - Оля поцеловала сестру в нос, вытерла со щеки слезу и поспешила вслед за доктором.

Когда оба оказались в коридоре, Оля встревожено спросила:

- Доктор, говорите все, как есть, с Аней все так плохо?

- По сравнению… впрочем, ладно, не будем. Нет, милая, с вашей сестрой все не так уж и плохо, но переломы у нее множественные, сложные переломы… Собрать то мы ее собрали, а как все срастется, сказать сейчас не могу, это все от организма зависит. Пока, полный покой. А дальше посмотрим. Вы издалека приехали? Сколько сможете пробыть с ней?

- Не знаю я ничего. Пока не отдадут родителей… похороны пока…

- Ну ладно, я понял. Будет видно. Можете приходить, я скажу, чтобы вас пропускали, только халат на посту попросите, хирургия у нас, понимаете ли, стерильность.

- Спасибо вам. Доктор, а скажите еще, ей, что можно есть? А то я… не сталкивалась…

- Пищеварительная система без разрывов, но тяжелой пищи нельзя, сами понимаете, лежит она… Все, что нужно, ей дают. Впрочем, витамины не помешают, ви-та-ми-ны, больше ничего!

Еще раз поблагодарив, Ольга покинула больницу. Девушке еще нужно было устроиться где-то на ночлег…

Продолжение следует http://www.proza.ru/2019/11/16/976…