И снова три радиосестры

    Эта история произошла уже после окончания школы. К концу десятого класса я уже приемлемо играл на гитаре, по крайней мере, мог играть несложные мелодии и петь песни под собственный аккомпанемент. А трое ребят из нашей школы и один парень из другой играли в ансамбле, правда, не при школе, а при домоуправлении. Ударную установку и усилитель с колонкой им выделили, но этого было мало, и меня привлекли в качестве специалиста – развивать техническую базу и помогать с аппаратурой на вечерах. Усилитель я сконструировал, а в качестве акустики к нему где-то раздобыли колонку от киноустановки. С этим комплектом мы уже смогли более-менее озвучивать школьные залы. Обычно через самодельный усилитель пускали соло и бас, а вокал и ритм-гитару подключали к покупному усилителю, потому что больше он мог не выдержать – даже при кратковременной перегрузке в нем срабатывала защита, и для восстановления работы его нужно было выключить, подождать около полуминуты и снова включить. Но если в микрофон не кричать, то работать можно было.
    С этим явлением был связан один трагикомический эпизод. Выступали мы на вечере в одной школе. И вот наш басист Валера запевает битловскую I saw her standing there – “One, two, three, four!” – и усилитель отрубается. Пауза, зал волнуется, усилитель приводится в чувство, история повторяется. И так еще раз. В зале уже посмеиваются. После очередного «отрубания» усилителя Валера выходит вперед на край сцены и поет уже без микрофона – благо, голос у него был достаточно сильный.
    Понемногу и я стал подключаться к музыкальной работе. После окончания школы наш солист Женька поступил в местное мореходное училище, и, разумеется, мог участвовать в выступлениях только в выходные. Ритм-гитарист – тоже Валера – уехал учиться в Питер. На его место пришел мой друг Сашка, а сольную часть пришлось осваивать мне. Зато когда Женька мог участвовать в выступлениях, появлялась определенная гибкость – три гитариста могли подменять друг друга, и можно было потанцевать.
    Для того, чтобы соло-гитару можно было подключать к любой технике, мной был сконструирован предусилитель. Усилитель был помещен в небольшой металлический корпус, там же находилась пара маленьких батареек для питания. Устройство было опробовано дома – я тогда жил в центре города – и в репетиционном помещении – тоже в центре. Все прекрасно работало.
    И вот мы приходим играть на вечер в мою бывшую школу. Как я уже писал, недалеко от школы находились «три сестры» – радиомачты-глушилки, создававшие в округе дикий уровень радиопомех. И тут выясняется – этот предусилитель принимает все, что только можно принять. Играть совершенно невозможно, а подключить гитару напрямую – не хватает громкости. Тогда принимается оптимальное на тот момент решение – пустить сольник через усилитель радиоузла, благо гнездо для микрофона выведено на сцену. В ход пускается нож, конец гитарного кабеля разделывается, провода вставляются в микрофонное гнездо, фиксируются спичками, и соло-гитара подключена. Звук – офигенный. Еще бы – полсотни «честных» ватт в те времена были вполне достаточны для школьного зала.
    Все готово, начинаем играть. Помню, что первой композицией у нас была инструментовка «Апачи» из репертуара «Поющих гитар». И тут, как назло, срабатывает защита злополучного усилителя, и мы остаемся без ритма и баса – почему-то оба оказались подключенными к нему. К нашей чести, мы с ударником Стасом не растерялись и продолжали играть, как-будто ничего не произошло, только Стас приналег на барабаны и тарелки, дабы заполнить межнотные пустоты.
    Вечер мы, конечно, отыграли. От предусилителя пришлось отказаться – был доработан мой самодельный усилитель. Вот так эти «сестренки» вполне могли нам все испортить. Да и жители этого района испытывали проблемы – чувствительная аппаратура, особенно магнитофоны, часто становились приемниками создаваемых «сестренками» помех.

10-й класс и первый курс института