Двенадцать теноров

Предрождественские недели - пора благодатная. И не только для любителей нюрнбергских пряников, печеных яблок с орехами и корицей и дымящегося в толстостенных кружках глинтвейна, но и для артистов и таковыми себя назначивших или назначенных. Вниманию жадного до зрелищ обывателя - жажду хлеба он уже успел благоразумно удовлетворить вышеупомянутыми пряниками - в эти, малопохожие на зимние, дни представляются: неотвратимый, как церковный "аминь" русский балет "Лебединое озеро"; музыка из "Гарри Поттера", не то в виде, не то в сопровождении широкоформатной анимации (с трудом представляю себе это действо: живая музыка с мультяшным фоном? Музыкальный мультфильм? Вообще волшебник-очкарик все больше напоминает рецепт из кулинарной книги экономной домохозяйки "7 способов приготовить курицу из картошки" - что из него уже только не готовили, а всё никак не наедятся; и, наконец "Двенадцать теноров - один день, одно шоу", судя по афише - единственное в своем роде и неповторимое событие. Повторяется ежегодно, причем количество теноров из года в год растет, в какой именно прогрессии, точно сказать не берусь. Вот с этими-то тенорами и стоит разобраться чуть подробнее. Я человек немолодой и помню ещё времена, когда хороший тенор считался товаром штучным, в стада не сбивался и на микрофон, как Жучка на свиное ребрышко, не набрасывался. Позволявшие себе набрасываться именовались иначе. Законодателями сего сомнительного коллективизма можно считать двух среднего объема брендовых испанцев и одного пугающей степени ожирения и мочалкобородости не менее брендового итальянца, решивших однажды вокально сообразить на троих. Получилось озорно и прибыльно. Но ничто не вечно нигде, тем более в шоубизнесе. Состарившись, один из идальго милостиво пощадил своих слушателей и увлекся благотворительностью. Другой же выходить на своей остановке отказался и поехал дальше, переименовав в пути старческую немощь в баритон. Он и по сей день продолжает восторгать поклонников оперной кунсткамеры непоколебимым желанием выдавать одышку за оргазм. Мочалкобородый заморачиваться с выбором - петь или не петь - вообще не стал, и бог со своей свитой теперь ему арбитры. Но шоу-то must go on, околокультурные запросы любителей запивать пряники глинтвейном должны быть удовлетворены. Сходил на теноров - и ты уже совершенно другой человек, в твоей любимом пивной "У Карла" на тебя уже смотрят уважительно, снизу вверх, после четвертой ты даже можешь выдать что-нибудь этакое, из классического, на почти итальянском. Это какое же каменное сердце надо иметь продюсеру, чтобы лишить скорбящего по троице зрителя такого счастья. Да и звон монет нет-нет, да и сгладит ту или иную фальшивую ноту. В конце концов - теноров-то аж целых двенадцать, кто-то уж точно попадет, куда надо. И пусть история не сохранит их имена, зато они всегда молоды, стройны и любят громко петь в бане. А если вдруг кому-то этого недостаточно, то на следующий год пожелание клиента обязательно учтётся, и теноров будет уже двадцать четыре.