Первая глава. Знакомство

И грянул на светлые земли Аулитана Легион проклятых, дабы утолить свой многовековой голод нашими душами.
И сеял он смерть.
И встретил он пустоту плоти и крови нашей.
Ибо отец наш - безумный демон.
Тогда Легион осознал печаль свою и пал, издохнув от голода.
Так мы одержали победу. Так взошла наша слава.
Из ничего! Из пустоты!
Из книги еретика.
Глава первая. Знакомство.
Давным-давно, когда слабые люди пребывали в мрачном заточении невежества и нескончаемыми веками упорно губили земную твердь, что веками вскармливала их своей плотью и вспаивала кровью, Мир впервые осознал себя, решив положить конец старому и дать начало новому (ЧЕМУ?). Сперва род людской воистину почувствовал целомудренный поцелуй смерти - та заботливо укрыла человека саваном, словно любящая мать холодной ночью укрывает одеялом родное дитя перед сном. Солнце скрылось за полным кровью небосводом, моря иссохли, реки умерли. Наступила ночь длинною в бесконечность, где ужасающий страх напевал серенады своей танцующей на бесплодных землях возлюбленной: безумию. Кругом воцарилась боль и пустота. Затем человеческий разум прозрел, и посетило его раскаяние. Люди, крохи от былого величия, под тяжким учением бед, впервые искренне сплотившись, познали всю печаль своего падения. Они сожалели о своей слепоте при ясных глазах, ужасались полости внутри сердец. И пали они на колени, моля прошлое о прощении. Но не сдавались. И Мир смиловался! Тогда свет проник сквозь отравленный небосвод, указав им дорогу к новым землям, и даровал он людям невиданных досель сил, дабы смогли они, наконец, созидать в гармонии с окружающим их царством. Так люди обрели магию - свой костыль, на который всегда можно упереться, если ослабли ноги! Так зародился Аулитан - в гармонии; переняв имя той звезды, что холодным светом указывала дорогу к новым землям. Первое государство людей.
Но кто таков «человек»? Чернильное перо в книге судьбы принялось писать историю о новых правителях, новых войнах и разрушениях. Почему так?  Быть может человечество просто проклято? Может тот демиург поранил свой палец при создании людей и случайно выплеснул столь сильную негативную эмоцию, что смогла перевоплотиться в злой рок над всем родом? Ответа нет. Зато Ульриох Ван Горикор совершенно точно знал, что людское племя, к которому он принадлежал скорее номинально, на этот раз в этой истории далеко не одиноко.
- Да что б вас пожрало пламя! Мне нужны бумаги по расследованию загадочного исчезновения сына семьи Глорионов. Вот вам печать Сиера Де Голя - цепного пса при дворе принца, а вот печать и самого принца! Если вы откажите, будут неприятные последствия. - Уже битый час Ульриох с невероятным упорством пытался добиться от заместителя начальника местных законников хоть какого-то положительного результата в продвижении возложенного на него задания.
Казалось бы, что может приключиться нелегкого в абсолютно законном запросе бумаг по одному нераскрытому преступному делу. А вот что: приключился нелюдь - старый волк с небольшим брюшком и проседью, который по каким-то ведомым лишь одному ему соображениям наотрез отказывался сотрудничать.
- Печати можно и подделать. Проверка подлинности находиться не в моей компетенции, а раздавать тайную информацию по расследованию каждому попутному проходимцу без фамилии - преступная наивность. - Нелюдь пренебрежительно причмокнул, облизнув длинным языком обломанный верхний клык в своей пасти.
- Печати может проверить любой, кто возьмёт их в руки, или в вашем случае лапы!
- Н-не в м-мей ко-ом-пе-те-нции… - Протянул старый волк, покачиваясь на задних ножках своего стула. - Вот заполните заявку, тогда специалист, когда освободиться от более приоритетных дел, сможет тщательно проверить на подлинность эти две печати. А ещё уважаемый Де Голь может лично ко мне явиться.
- Ага, если застанет вас на месте, правда? А ведь он не застанет. Уверен в этом.
- На что это вы намекаете? Ваши обвинения меня оскорбляют. Мы работаем, у нас служба и много дел. Так что ступайте себе на здоровье куда-нибудь в другое место, пока я вас не приказал задержать.
- Это за что же меня задерживать?
- Оскорбление хранителей порядка Аулитана, непотребное поведение. Да и вообще, есть ли у вас, не слишком уважаемый Ульриох, вольные бумаги? Не беглец ли вы случаем?
- Документы есть и сразу в нескольких экземплярах, довеском точной копией выжжены калёным железом у меня на заднице. Хотите взглянуть? Ладно, вижу, что нет. - Ульриох понял, что разговор с самого начала расшибся о воздвигнутую непробиваемую стену. Он лениво встал со стула, положил представленные печати в карман чёрного длинного плаща, напоследок демонстративно покатав их между пальцев рук, и направился к выходу. - Вам наверняка уже опостылела эта часть тела и нагонит воспоминания о любимом начальнике. Но я всё понял. Удаляюсь. - Напоследок, находясь в дверях, он махнул свирепевшему волку шляпой.
Теперь впору прибавить шаг. Заместитель начальника городских законников ничего не мог предъявить Ульриоху, чтобы закрыть его за решёткой. Но кто его дурь знает! Ведь он так же был обязан поделиться информацией по запрошенному расследованию, завидев печать лишь только от одного Сиера Де Голя, и теперь упрямца ожидает наказание. Странно всё это.  Ульриох не понимал, почему старый волк так поступил, откровенно жертвуя тёплым местом в кресле. Более того, начальник местных законников пару дней назад решил уйти на покой, сложив свои полномочия. Заместителю оставалось лишь дождаться приказа, чтобы занять его место, ещё более тёплое и привлекательное, чем он имеет в распоряжении сейчас. Но теперь, когда о случившимся узнает Сиер Де Голь, а за ним сам принц, нелюдь уже может начать прощаться с работой законника.
- Старый пёс. Что же ты решил скрыть от нас… - Пробормотал Ульриох, после того, как закончил нашёптывать послание для Де Голя в ментальную ракушку, и медленно зашагал вперёд по улице маленького города.
Крысиный уголок - это не просто символическое название, намекающее на захудалость поселения, где преступники берут от жизни всё, что им не полагается. Нет. Напротив. Закон здесь царствовал и был свят в народе, хоть и находились те, кто пытался попрать его устои. Впрочем, как и во всём Аулитане: где-то чуть больше, где-то чуть меньше. Но этот городок отличался от остальных тем, что был проклят; место, где под покровом ночи, во власти теней за границами спасительного света фонарей всегда слышен зловещий писк и то, как тысячи коготков скребут по дорожной плитке. Свет в этом городе - твоё единственное спасение и убежище в ночи. Бойся не воров и бандитов. Бойся тьмы, ибо в ней рыщет смерть!
К счастью при свете дня Крысиный уголок был безопасен, спокоен и вполне себе приятен на вид. Прохладный ветер гонял по улицам остатки опавшей листвы с деревьев, украшающих собой улицы. Поздние цветы на клумбах пред своим долгим сном, красовались последними в этом году рубиновыми бутонами и по волшебному благоухали, заставляя прохожих, даже спешащих по важным делам, на мгновенье остановиться возле них и очаровываться. Когда бутоны окончательно зачахнут - в течение трёх дней пойдёт снег. Возведённые при помощи магии жилые дома Аулитана были все причудливой формы, опутанные вьющимися растениями с красными листьями. Фасады украшали различными рисунками, скульптурами и высеченными на камне картинами. На первый взгляд никак не скажешь, что в здешних землях живёт зло. Лишь сами жители городка выглядели напряжённо. Впрочем, на Ульриоха везде посматривали косо. В какой-то мере он и сам был проклят: его кровь, тело и разум отравляла скверна - нечто труднообъяснимое.
Ульриох появился на свет слабым, без единой капли магии. Тогда его мать, будучи связанная с силой некротики - Дуара Хель Горикор, решилась на отчаянный поступок; она вскрыла вуаль, отделяющую потусторонний мир, и зачерпнула из неведомых глубин сил для своего дитя. Дуара была жестоким человеком, убийцей, известной в миру, как «Кровавая чума», и в её жизни слабые непременно погибали. По-иному никак. Ребёнок без магии в Аулитане приговорён на презренную жизнь. В глазах общества он неполноценен. Урод. А за его пределами, где приходилось существовать Дуаре, и подавно обречён на смерть. Сильные выживают, слабые - нет. Таков единственный закон вне Аулитана. Потому любящее материнское сердце, пусть и полно оно было черноты, не позволило Дуаре беспомощно сложить руки и смириться со столь короткой жизненной дорогой своего сына.
Есть свет. Есть и тьма. Они противоположны, но в той же мере не отождествляют добро и зло. Обладатель светлой магии может с лёгкой руки творить жуткое зло, как и обладатель тёмной - добро. Тем не менее, светлая магия ценится Аулитанцами гораздо больше, чем тёмная. Хаос - нечто третье, малопонятное. Его называют абсолютным злом,  способное отравить собой всё: как свет, так и тьму. Дуара Хель Горикор пыталась достать именно тёмные силы, столь ей близкие и хорошо знакомые, влить в малыша и очистить их от скверны хаоса. Замысел рискованный, зато в случае успеха гарантированно плодотворный. И всё было хорошо, пока удача не помрачнела, спрятав со своего лица такую прекрасную улыбку. Дуару убили, не дав закончить вторую часть ритуала по очищению, а сам Ульриох попал в руки святой инквизиции.
Скверна не таилась в теле дитя. Уже в возрасте года та, нагло и без спроса хозяина, принялась ломать плоть и видоизменять её. Глаза мальчика вместе с белками затянула сверкающая антрацитовая чернота. По коже всего тела расползлась паутинка из тонких алых нитей. Вместо привычных, человеческих, появились хищные зубы, что могли спорить остротой с бритвой. Черты лица сильно заострились. Огромная физическая сила, не свойственная для столь маленького человеческого тела. И поведение зверька, жаждущего вкусить плоти и испить крови. Менялось тело. Менялся разум.
- Говорят первые люди, ступившие в новые земли, первым делом нашли  неприятностей на свои тощие от голода зады и старый полуразрушенный храм со статуей какого-то давно позабытого божества. Они просили у статуи разрешение пройти дальше, а та, представь себе, упрямо молчала! Подумать только - каменная, а молчит! От тебя и то звук есть… - Ульриох постучал наконечником трости по стальному клюву мрачного ворона, украшавшего собой одну из створок больших закрытых ворот, и с важным видом продолжил рассказывать безмолвной скульптуре историю. - Так вот, ждали они разрешения три года, пока голод не пристроил четверть всего похода в царство смерти. Только после этого, да и то не без упрямств, они двинулись дальше! Им бы сразу, но нет…
- Ну хватит уже кривляться! - Оборвала парня Генриетта - вторая помощница Сиера Де Голля и напарница Ульриоха.
- Да что хватит? Я просто под впечатлением от здешнего гостеприимства! Нас тут, похоже, вообще не ждут. Не рады.
- Перестань. Сер не отправил бы нас просто так стоять у ворот несколько часов.
- Да, да. Он отправил нас ночевать в особняке одного очень влиятельного храмовника, потому что там твориться что-то необъяснимо ужасное и ко всему прочему без вести пропал его сын. Тебе не кажется, что Сиеру нужно было бы посетить это место самому? Неужели мы окажемся полезнее местных сыскных законником, наверняка обнюхавшие здесь каждый уголок?
- Может, и окажемся полезнее. Почему нет? Мы уже не те простаки, какими были когда-то, и не дети. Де Голь вкладывает в нас знания и доверяет нам. - Девушка с гордостью вздёрнула маленький веснушчатый носик вверх и поправила большое белое перо, воткнутое в берет на её огненно рыжих волосах. - Да и неспроста же тебе не отдали дело о пропавшем мальчике. Здесь что-то не то, что-то пытаются утаить.
- Или я просто рожей и родом не вышел, вот старый пёс и упёрся лысиной в подушку, только бы меня не видеть.
- Нет, дорогой Уль. Нет! Он не пёс, а волк. Не пытайся увидеть дурака в старом волке. Он воспользуется этим и слопает тебя!
- Да ну? Зубы выпали, ему жевать нечем.
- Дурак. - Заключила Генриетта и подошла поближе к воротам. - О, к нам кто-то идёт. - заметила она сквозь прутья. - Помолчи, пожалуйста. Зная твою нелюбовь к церкви, ты можешь что-нибудь дурного ляпнуть. И у нас возникнут неприятности.
- Ага, и тогда мы получим прекрасную возможность провести романтическую ночь в пыточной с раскалёнными кочергами в…
- Прекрати сейчас же!
Фигура со стороны особняка приближалась и находилась уже совсем близко, чтобы расслышать сказанные в слух язвительные мысли Ульриоха. Она была облачена в красную мантию, полностью скрывающую облик, и даже сцепленные на груди кисти рук незнакомец тщательно обмотал чёрными бинтами.
- Прошу простить мою задержку. - Сказал он. - Магические нити сильно ослабли и я не смог почувствовать приход гостей. Сию минуту слуги исправят эту оплошность. А теперь позвольте представиться. - Створки ворот со скрипом отворились. - Меня зовут Грегор. Я домоправитель семьи Глорионов. - Фигура в мантии легонько склонила голову в почтении. 
- Здравствуйте, господин Грегор. - Генриетта ответила тем же: поклонилась. А вот Ульриох насторожился и застыл на месте без единого движения, пытаясь высмотреть лицо домоправителя. - Мы прибыли по поручению Сиера Де Голля, чтобы оказать вашему дому помощь в разрешении сложившейся проблемы. Меня зовут Генриетта Свилледж, а это мой напарник - Ульриох из Йека.
- Да, меня предупредили о вашем приходе. В отсутствие хозяина и часть прислуги, к сожалению, я не слишком хорошо справляюсь со своими обязанностями. Так что прошу прощения ещё раз.
- Интересно по какой причине вы спрятали от нас своё лицо под пологом тьмы? - Спросил Ульриох, поняв что его так встревожило.
Вкусы Аулитанцев в отношении одежды свободны и у некоторых представителей могли доходить до абсурда, потому красной мантией и бинтами на руках в общих чертах никого не удивить. А вот с магией дела обстояли куда строже, и применение её ограничивалось законом. Полог тьмы находился на третьей ступени, граничащей с запретом - применение его допускалось законом, но в обществе считалось дурным тоном.
- Прихоть моего хозяина. - Ответил Грегор. - Прошу вас, не удаляйте этому излишнего внимания. Здесь есть дела важнее. Поэтому позвольте, я сопровожу вас в поместье, всё подробно расскажу, а заодно и покажу сады господина Энейна. Он очень любит редкие синие розы, которые по особенному прекрасны поздней золотой осенью с алыми отливами. Пройдёмте…