Любовь со второго взгляда

Каждое утро напоминает предыдущее. Подъем, умываться, бриться, завтракать, как всегда, овсяная каша. Ненавижу эту овсянку, надоела она мне, но каждое утро моя жена варит эту полезную кашку. А еще  каждое утро она мне начинает рассказывать о себе и обо мне. Напоминает, что меня зовут Игорь, что мне сорок пять, что она моя жена, что ее зовут Инна. Иногда она добавляет что-то новое, порой сокращает или удлиняет свою речь. Уж ничего не поделать здесь, что ей хочется, то и говорит. Мне остается только слушать и делать вид, что верю.

Страшно оказаться больным, тем более с таким страшным диагнозом как у меня, болезнь Альцгеймера. Я скоро стану таким, как мой отец. Он последние пять лет ничего не помнил, мать каждое утро рассказывала  историю его жизни. В один из моментов просветления отец покончил с собой, освободив мою матушку от мучений жизни с больным человеком.

А я? Возраст медленно, но неуклонно приближается к этой цифре. Скоро и я начну впадать в беспамятство. Каково моей жене будет со мной? Нужно готовить ее в страшному событию заранее.

- Ты можешь развестись, уйти и жить спокойно, не хочу,  чтобы  ты повторила судьбу моей мамы.
- Нет, я люблю тебя, я останусь с тобой и в горе и в радости.

Это многого стоит, даже если это просто слова. Но моя  Инночка держится. Перед наступлением кризиса я нотариально заверил ее права на все наше имущество, завещал ей не только дом, но и все свои написанные и еще не написанные картины. У меня ничего нет, все принадлежит ей. Другая бы уже давно плюнула на меня, больного и ничего не помнящего, сдала куда-нибудь и жила тихо и спокойно, но Инка, каждое утро умывает меня и в который раз поясняет, кто я, чем занимаюсь, как живу.

- У нас есть сын, Женька. Он сейчас живет в Чехии. Он, как и ты, художник.
- Сын, почему сын? - Спрашиваю я. - Женька может быть и сын, и дочь. Это универсальное имя. Ты точно знаешь,  что это мальчик? Ты смотрела?

Жена смеется, поясняя, что еще в его детстве разглядела, что это мальчик, и я могу ей поверить на слово.
Но я выражаю сомнение, точно ли это мальчик, или она обманывает меня.

-Тебе нужно работать. - Сообщает мне супруга. - Твоя картина еще не завершена.
- Как работать? -Удивляюсь я. - Я не могу.
- Можешь, ты художник, бери краски и приступай.
- Но я не помню, как их смешивать.

Инна сама смешивает краски и подает мне. Я рисую, и постепенно мои мысли приходят в порядок, а рука  трудится  автоматически.
- Вот видишь, - радуется Инна, - руки все помнят.

Как-то я увидел молоденькую и миловидную девушку.
- Кто это?
- Не знаю, просто прохожая.
- Нет, я вспомнил, это моя жена.
- Я твоя жена, - грустно говорит Инна.
- Нет, ты какая-то  неродная. Она моя жена, молодая и красивая.

Инна ничего не говорит, грустно качает головой и вздыхает, в ее глазах слезы. «Проклятый альцгеймер» - тихонько шепчет она.
Инна права. «Проклятый альцгеймер» лишает меня памяти. Но ей бояться нечего, ее я помню и никогда ни на кого не променяю.

У меня к Инне любовь со второго взгляда. Сначала я не обратил на нее внимания. Она пришла в нашу школу в начале десятого класса и неприметно села в стороне. На следующий день учительница русского языка  вызвала девушку к доске.
- Посмотрим, как знаешь сложные бессоюзные предложения.
И вот тогда я увидел ее. Инна стояла у доски такая тоненькая, светлая. Солнце играло в ее волосах, делая их не серыми, а жемчужными.  Глаза девушки были большие и блестящие, с какой-то поволокой.  А щеки от волнения чуть порозовели, не сильно, а слегка.  Я тут же нарисовал ее, прямо на странице школьной тетради. Много рисунков появилось у меня, почти на всех была Инна.

После школы наши пути разошлись: я отправился на учебу в художественное училище, она поступила в лингвистический институт и уехала в Питер. Странно, почему Питер? Разве в Москве нет таких учебных заведений. Спрашивал я ее об этом или нет? Не помню. «Проклятый альцгеймер».

Встретились через десять лет на моей персональной выставке. Там было много ее портретов, я писал их по памяти. Да и на некоторых  картинах среди персонажей можно было увидеть сходство с чертами Инны.

Посетители сами заметили   сходство с одной из женщин, стали шептаться, затем громко захлопали ей. Инна смутилась, она не ожидала такого. Я увидел Инну, и  моя любовь «со второго взгляда» вспыхнула с новой силой. Инна  на этот момент была в разводе, я еще не успел создать семью. Поженились, родился Женька. Я писал картины, жена воспитывала сына.

Все хорошо, но болезнь отца подкосила меня. Прекрасно понимаю, что от наследственности никуда не уйти, значит,  я к пятидесяти тоже начну превращаться в человека, от которого одни проблемы. Зачем я ей? Нужно заранее подготавливать ее к тому, что от меня только трудности в жизни. Дальше каждый сам по себе.

- Я тебе говорила, вечером прилетает твоя мама, ты не пугай ее, не говори, что не узнал, я заранее покажу Анну Павловну среди прибывших пассажиров.
- Мама? Ты не говорила, что она прилетает!
- Наверное, забыла сказать. Видишь, я тоже стала забывать.

Вечером, когда мама раздала подарки из Праги, где она больше года жила с внуком Женькой, собиралась уже идти отдыхать, то Инна тихонько остановила ее и вывела в сад.
 О чем они там шепчутся? Я подошел к окну, не было слышно. Но и так понятно, жена рассказывает о моей  начинающейся болезни. Мама всплеснула руками и стремительно вошла в комнату.

- Пойдем, поговорим, - обратилась она ко мне. - Ты что, другую нашел? Уйти от Инны собираешься?
От неожиданности вопроса я растерялся.
- Ты с чего это взяла. Я люблю ее с самой школы. Это любовь  со второго взгляда.
- Тогда зачем издеваешься? Зачем  «Альцгеймера»  придумал?
- Не хочу, чтобы она мучилась так, как ты. Я ж помню, что ты пережила, когда за отцом ухаживала. У меня возраст подходит, болезнь приближается. Зачем ей все эти страдания?

Мама посмотрела на меня.
- Он не был твоим биологическим отцом, его болезни тебе не могут передаться.- Чуть помолчав, сказала она
Теперь оцепенел я.
- Как не был?
- Просто мы тебе не говорили этого. Но это так. Талант к рисованию ты от родного отца унаследовал, а от приемного получил заботу и внимание. Не изводи свою жену, она ни в чем не виновата.

Я замолчал. Чувства переполняли меня. Значит,  безумие мне не грозит, ничего не помнящим я на старости лет не стану. Но как теперь сказать Инне, что все это время я только готовил ее к своей забывчивости. Простит ли она меня? Я б ее простил. Я люблю ее с ранней юности, со школы, "со второго взгляда".




14.11.19