Старики-3

                Вторая глава. Парфентий               

Крутой исток – стрежная, извилистая протока  –  соединяла с рекой цепь лесных озёр, от чего был всегда полноводен и глубок. Для запора Парфентий указал на узкую горловину  с обрывистыми, как ножом срезанными берегами. Встречались по истоку более узкие перехваты, но там, по его словам, плохое дно, лежит столетний коряжник.
Рыбаки высадились на берег, представляющий из себя сухую узкую гриву. Запахи цветущей черёмухи будоражили их.
Выгрузили припас.
- На первый взгляд, место подходящее, только каково дно? – произнёс дед.
- Сумлеваться тут нечего, это место я давно заприметил, - раскуривая трубку, сказал Парфентий.
Ковшевный срубил прямую высокую осинку.
- Я пощупаю, - сказал он,  погружая жердь в воду.
Осинку стрежью отнесло в сторону, а когда конец упёрся в дно, она, как натянутая струна, дрожала и пела.
- Чистое дно, что паркет.
- Начнём, ребята, с богом, - перекрестился дед.
Он давно не верил в бога, по привычке крестился.
Рыбаки к полудню приплавили с озера толстую суковатую сосну. Работая по пояс в воде, они топорами обгладили дерево, а одну сторону подтесали, чтобы ловчее по ней ходить. Потом, с помощью воды, рычагов, канатов, лесину с большим трудом положили поперёк истока.
Усталые, мокрые и измазанные глиной, рыбаки отдыхали у курева, костра из тлеющих гнилушек – единственного спасения от комаров.
- Добрую штуку приладили. Запор надёжно будет стоять, - сказал Ковшевный.
- Торопиться надо ребята, работы у нас непочатый край, а вода пошла на убыль, - сказал дед.
- Здорово спадает, - подтвердил Ковшевный. – Я утром на талине заметку сделал, так убыло на полтора сантиметра.
- Не упустить бы рыбу… Эх, ещё бы нам одного человека,  - вздохнул дед.
- Ничего, парень, успеем, - успокоил Парфентий.  – рыба ещё по лугам гуляет.
Где-то по соседству раздался выстрел, а вслед – другой.
- Эх! Промазал разява, утка-то улетела, - сказал дед.
- Интересно, кто это здесь охотится… наверно, за ондатрой.
- Бояркинцы, кому боле.
- Нет, кто-то другой, - уверенно сказал Ковшевный. – теперь весь народ в колхозе, работают на поле, хлеб сеют.
Немного погодя послышалась песня, видимо, кто-то ехал на обласке. Вскоре из кустов вылетел на обласке рыжий пожилой человек. Обласок с разгона уткнулся в только что установленную перекладину.
Краснорожий  громко заругался.
- Мать твою! Чуть не перевернулся! Откуда она взялась, вчера проезжал, ведь не было лесины.
- Ты всегда сам с собой разговариваешь? – с берега спросил Ковшевный.
- А! Запор… - протянул рыжий.
Приезжий сошёл на берег и со словами: «Здравствуйте, товарищи», - подсел к костру.
- Чей будешь? – спросил дед.
Батуринские мы, - с охотой ответил человек. – Промышляю у вас ондатру.
- Что, в отпуску гуляешь?
- Кадровый охотник, значит, от заготконторы.
- Дело хорошее. А как добываешь-то?
- Добываю помаленьку, план тяну. Второй год как промышляю. Люблю охоту, - сказал разговорчивый рыжий. – До этого работал в сплаве, и заработок был хороший, а вот тянет в тайгу, не могу без неё жить.
Ковшевный с интересом и сочувствием смотрел на приезжего.
- Понятно, кто чем заражён, - глубокомысленно сказал дед. – Что же, будем водить знакомство. Как звать-то?
- Степан Алёхин. А я ведь тебя знаю, дед. Помнишь, позапрошлый год мы ехали с обозом и у тебя ночевали?
Дед посмотрел на Степана, понюхал из рожка, видимо, для освежения памяти.
- Вспомнил. Значит, теперь в охотники подался. Много добыл ондатры?
- Нынче плохой промысел. Понимаешь, вода слишком большая. Ондатр разбрёлся куда попало.
Алёхин ондатру почему-то называл мужским родом.
- Ездишь, ездишь, и не знаешь, где искать! Хатки у ондатра затопило, потомство-то гибнет, значит, и осенью не добудешь.
- Осенью на бельчёнке отыграешься, - невинно успокоил Ковшевный.
Алёхин бросил быстрый взгляд на Ковшевного, и как бы оправдываясь, заговорил:
- Конечно, на белке всегда выиграешь, это первое наше подспорье. Так опять же, какая собака, как пойдёт. Примерно у меня кобелишко ни к чёрту. Надо достать к осени собаку.
- Большая у тебя, Степан, семья-то? – спросил дед.
- Жена, значит, и ребёнок. О доме-то я не горюю, коровёнка есть, огородишко, словом, жить можно. Да и баба рукодельничает, она у меня портниха.
- А что, Степан, - сказал до этого молчавший Парфентий, - давай-ка, брат, в нашу компанию рыбачить. Запрём запор, так выгадаешь получше ондатры. Помоги нам.
- Рад бы всей душой, так ведь план у меня. Разбейся в лепёшку, а план выполни. Требуют, понимаешь? Да и сам я не хочу быть в долгу пред государством.
- Понятно, - сказал дед. – Конечно, ты человек казённый, хоть и охотник. А нам до зарезу надо человека на пару дней.
- Со всем удовольствием, но…  А дело у вас тут богатое. Проезжал я эти озерья. Золотое дно. Пропасть рыбы должно быть.
Степан ещё поговорил немного, рассказал, какие ниже озерья, и уехал.
- Охотников развелось страсть, -  проворчал Парфентий. – Брось палку в толпу, попадёшь в охотника.
- Что и говорить, Парфентий Герасимович, ни птице, ни зверю не дают покоя.
Ковшевный , сверкая белизной красивых зубов, рассмеялся.
- Ну, этот охотник зверям большой урон не причинит. Не охотник, а ходячий анекдот.  Над ним вся заготконтора смеётся. Так и зовут: «Знаменитый охотник Алёхин». Он прошлый год пошёл белковать  по снегу, кажется, после нового года, ну да, в феврале. Так за две недели принёс пять белок.
Все рассмеялись. Парфентий, взявшись за бока, трясся от смеха, всё время повторяя:
- Говоришь, «знаменитый охотник».
У деда от смеха прыгала сивая борода, и он даже прослезился.
- Ну ладно, пора за дело, - вытирая кулаком слёзы, строго сказал дед.
Остальную часть дня они готовили материал для  запусков. Парфентий с дедом рубили тонкие тальниковые колья для щитов, Ковшевный заготовлял из гибких черёмуховых побегов саргу для связывания пожильника. На первый взгляд казалось, что старики работают медленно, с ленцой, но с каждой минутой куча ровных, гладких кольев с заострёнными концами, росла – и смотря на бережные, годами выработанные движения, на ловкие и точные взмахи острых топоров, Ковшевный подумал, что в работе ему за стариками не угнаться.
По расчётам Парфентия, чтобы перегородить восьмиметровый исток, нужно не менее трёхсот кольев и кучу добрых охапок прутьев.

Продолжение следует