чё за хрень?

   Наконец-то в семействе Ёжиковичей прибыло: сразу на трех мальчиков и одну девочку. Ежиха Фрида* - молодая мамаша -  не могла нарадоваться: четыре чудесных малыша! Родились во время, без всяких осложнений и трудностей. А уж как папаша Эрхард**  собой доволен – не описать! Ибо мальчики – это вам не девочки, мальчиков делать на раз-два не получится: тут мастерство требуется. И он - папаша Эрхард – хоть и не может похвастаться богатым опытом (первые роды в семье), а с первой попытки мастерство показал: целых три мальчика сразу и всего одна девчонка. У многих ежей дело вообще швах: нету наследников…

  Фрида с мужем не спорила: зачем? Пусть любимый собой гордится, он как-никак прилагал все усилия, чтоб ее осчастливить. Она-то знает еще от своей мамы, что родить девочку – филигранное мастерство: тут без молитвы к Создателю и начинать бесполезно. Пока Эрхард сопел, посвистывал и помуркивал – она молилась: пусть будет дочка! Услышал Создатель: вымолила кроху Сюз себе на счастье. Вырастет колючий цветочек и продолжит род вымирающих Ежей Обыкновенных, упрочит уважение к клану Ёжиковичей…

  Малышня – и Кипп ("Живущий на холме"), и Маркус ("Воинственный"), и Полди ("Смелый"), и обожаемая Сюз ("Лилия") – росли, как на дрожжах, высасывая из Фриды молоко до капли. Уже к вечеру второго дня у мальчиков мягкие колючки затвердели и стали покалывать мамин нежный живот, если завязывалась драчка за лучший сосок. Фрида терпела: недолго осталось ей походить на дойную корову. Через три-четыре недели (ну, в крайнем случае – через пять) детки станут самостоятельными.

   Мальчишки – те побойчее: уже стараются поймать то муху-зеваку, то комара-зудилу. А Сюз - ленится: предпочитает, видно, подольше побыть малышкой-глупышкой. Это Фриду пока не очень огорчает – ее более серьезная проблема беспокоит. Дочка и колючей становиться не спешит: иголочки мягкие, светлые, нежные: шелк, а не колючки. Нет, что за блажь, Сюз? Да, приятно на ощупь… но это же катастрофа: любой маньяк воспользуется  беззащитностью с легкостью и без всяких ухищрений! Разве для того я тебя, мой цветочек, рожала, чтобы ты какой-нибудь твари на обед досталась?! Ну-ка взрослей, детка!

  Сюз испуганно таращила бусинки глаз на маму, вскрикивала жалобно, вздыбливала мягкую шерстку, но тщетно: не грубела шерстка.


  Фрида решила поговорить с мужем без экивоков: беда грядет. Вряд ли мы сможем всю жизнь защищать нежное дитё своим колючим телом. Придумай что нибудь: ты ж у нас главный…
   Эрхард засопел, думая: так и знал, что с девками - беда… Поэтому другие ежи и не парятся: завели потомство – и вон из семьи. И почему он решил, что другие мужи – дураки, а он один – умный? Угораздило выбрать в жены Фриду, не признающую свободных отношений… Вот бес его знает: что с этой Сюз теперь делать? Может, всыпать пару затрещин, чтоб не выпендривалась? У него лапа сильная: вмажет так, что враз ощетинится дуреха - круче дикобраза ощетинится…

- Я те всыплю! – рассердилась Фрида, - еще чего! Своего ума на большее не хватает – так Олдрика спроси:  старый филин в ежах смыслит. Он вообще умнющий: не зря столько лет в усадьбе фрау Гнобель прожил. В это воскресенье на его проповедь кто только не пришел: и мыши, и зайцы, и лисы.  Даже волки приперлись: слюну глотали, а никого не обидели. Потому что слово Олдрика дороже халявной жрачки: оно - за счастливую жизнь для всех.

   Я тоже послушала, Эрх… из безопасного укрытия под корягой. Вот знаешь, почему нас – ежей – Олдрик трогать запретил? Потому, что мы - малочисленные! Вымрут ежи – расплодятся мыши и жуки, а уж мыши и жуки сгрызут весь лес, как пить дать… Олдрик – голова. Он у своей Гнобель таких слов умных наслушался – ого! Мне одно очень нравится: красиво, как колокольчик, звучит – "то-л-л-ле-ран-н-н-тность"! Здорово, да? Знаешь что оно значит? Терпение! А ты – "всыплю"… 
   
   При упоминании филина сердце Эрхарда моментально выдало бешенную дробь (инстинкт) – аж подпрыгнул. Нет, Эрхард – не трус: много раз заставлял врагов позорно скулить от ран, нанесенных когтями и зубами. И про меморандум Олдрика он знает: ежей не трогать. Но – где гарантия? Вдруг у Олдрика выборочно: всем - по закону, а ему – по понятиям: филину еж – что ежу – мышь жирная…
  Фрида поняла молчание мужа по-своему: мандражирует Эрх. Ладно, тогда она сама. Ей бояться нечего: стар филин для баталии – не рискнет репутацией, а дочку надо спасать. Не поздно пока…

     Показалось – или и впрямь глаза Олдрика вспыхнули жадно, стоило про мягкотелость Сюз сказать? Наверное, показалось: ни перышко не дрогнуло. Выслушал. Задумался. Ухнул озабоченно.
- Скажи-ка Фрида, а хорошо ли ты дочь кормила? – спросил. – Похоже, кальция твоей Сюз не хватило. Это важно – кальций. Усиль питание: мышками покорми, жуками в панцире, улитками… Я Лисе скажу: пусть подключится – она жирных мышей за километр чует…

    Фрида обрадовалась: так просто – кальция не хватает? Ух, и умный ты, Олдрик: не зря тебя весь лес уважает! Спасибо! Побегу…
Побежала.  Три метра в секунду скорость развила: во как рванула на радостях. Влетела в нору и, не успев отдышаться,  за дело - каждого: Эрхарда погнала мышей ловить, мальчишек – жуков, сама – улиток искать. Сюз  приказала: - Сиди в норе и не высовывайся. Откормим – выпустим.

   Ну и райская жизнь у Сюз началась: ешь да спи (что еще, не вылезая из норки, делать?). Как же ей повезло с колючками: не твердеют. Подольше бы…
А друзей у нее сколько завелось? И Лиса Алиса, и Сова София, и даже Серый Вулф – все о ней пекутся, все беспокоятся. Дружный лес, толерантный ко всем…

  Неделю райская жизнь длилась. А потом Маркус ("Воинственный"), Полди ("Смелый") и даже тихоня Кипп ("Живущий на холме")  заверещали: - Почему мы на нее, как рабы, пашем?! Мы что – виноваты, что колючие?! Ишь, цаца: лежи да жир нагуливай – а мы все лапы постирли на охоте! 
- Бунт в благородном семействе?! – рассердилась Фрида. Законы либерального леса забыли?! Этак Вы и против Олдрика запищите, да?! Анархисты! Может, вы хотите, чтоб вас из лесу выгнали?!
 
- Парни, ну, это, так нельзя, - промямлил, вторя Фриде, Эрхард, раздумывая: сбежать из семейки сейчас или еще потерпеть? - Сюз – девчонка же. Девчонки тоже лесу нужны: повзрослеете – поймете…
   Вздохнули братцы и отправились опять за кормом для убогой сеструхи. Так все подумали - что за кормом: и мамаша Фрида, и папаша Эрх, и разобиженная на цацу Сюз. И Лиса Алиса, что незаметно подслушивала, конечно: мало ли что у этих Ёжиковичей на уме? Надо быть в теме, чтоб свою выгоду не упустить. У нее с Олдриком уговор: она знает – он знает, он знает – она знает. Лисы хоть и не исчезающий вид, а потому и не исчезающий, что договороспособный. Вот сейчас Сюз подкормят, а осенью толстенькую и ням-ням с лисятами…


   Не ожидал Олдрик такого, хоть и был Алисой проинформирован.
- У нас свобода выбора?! – агрессивно заверещал Маркус ("Воинственный") сразу, даже без "здрасьте";
- В лесу – либеральное устройство?! – завизжал за ним Полди, который "Смелый";
- Мы за демократические ценности – или как? – решительно  вставил свой вопрос в скандал и тихоня Кипп ("Живущий на холме"):
- Хотим быть девчонками!!!

   Как они это в три глотки проорали Олдрику дерзко, а! Олдрик чуть с дуба не рухнул: ай да Ёжиковы дети! Вот это фортель! Ну и молодежь пошла: в корень зрит. И ведь не откажешь в праве: могут по закону хотеть… А что: забавно будет посмотреть, какие Фрида им люли отвесит… Эрх – тот от инфаркта окочурится: стыдоба же, а не мальчики (надо Вулфа предупредить, пусть полакомится тепленьким)…

   Филин принял серьезный вид: насупился, загривок распушил, глазищами сверкнул (не с вороной разговаривают!). Паузу выдержал, поглядев на каждого придурка пристально. Поухал хрипло, якобы раздумывая.
- Я  вас услышал, - ответил, наконец, важно, как и подобает Лидеру, - справедливое желание каждого индивида. И реализуемое, да. Есть у меня препарат (сам не знал, зачем у фрау Гнобель, бывшей раньше герром Гнобелем таблетки спер: так, по наитию. Вот и пригодилось). Сразу предупреждаю: на ежах не опробован – только на людях. Но если вы серьезно настроены…


    Олдрик ошибся: инфаркт хватил не Эрхарда - Фриду... едва она увидела утром своих сыночков лысыми. Да-да: лысыми! Жуткие проплешины светились там, где чудесно вздыбливались на загривке еще вечером шикарные ежовые иглы.
- Мама, – бросились они к Фриде, - мы теперь девчонки: Микки, Полли и Кэтти!!!

- Эрх-х-х, - прохрипела умирающая Фрида, но Эрхард не слышал: он бежал. Бежал подальше и от семейного гнездышка, так любовно обустроенного по весне, и от желанной когда-то супруги, и от дурацкого леса с дурацким либерализмом.  Бежал в другой мир: мир нормальных зверей с нормальными законами сосуществования: поймал – съел, поймали – съели. Он – Эрхард – сильный: его не поймают. И больше никаких семейных уз: хватит. Поумнел. Не глупее других ежей.

   А что Сюз? Сюз испытала такой ужас, увидев облысевших братьев и услышав предсмертный мамашин хрип, что… вздыбилась на ней шкура колючками, растопорщилась прямо в нос глотающей слюну Лисе.

- Чё за хрень?! – заорала от боли Алиса, - Чё за хрень, а?!
Отскочила обезумевшая Сюз от орущей Лисы – рванула куда глаза глядят: спастись!..

Может, и спаслась. Лесу нужны ежи (особенно обыкновенные девочки).
__________________________________________________
*Фрида - (ст.-нем.) - "мир", "покой"
**Эрхард — храбрый и благородный